– Тогда их убью я… – Голос Левана был тихим, скучным, обыденным. Таким обыденным, что впавший в ярость Ангус вначале не осознал смысла слов. А когда осознал – окаменел, побледнел и пристально посмотрел на Левана. – Как… убьешь? Что значит – убьешь?! – Как убью? Например, перережу глотку. Или сверну шею. Вначале одному, потом другому. И буду так убивать, пока ты не согласишься на наши требования. Убью всех этих – приведу новых. И снова буду убивать. И ты будешь виноват. Ты! Он ткнул пальцем в сторону Ангуса, будто хотел его проткнуть, и тот едва заметно отшатнулся, чем вызвал внутреннюю усмешку Левана. Но на круглом, мрачном лице парня не отразилось ничего из тех эмоций, что он испытывал сам. – Ты не посмеешь! – выдохнул Ангус, и Леван укоризненно покачал головой: – Знаешь ведь, что посмею. И сделаю. И только ты можешь их спасти. Делай из них магов! Делай! Какая-то часть умрет, да, но остальные выживут! А так они умрут все. Все, понимаешь? Клянусь тебе, умрут! – Не посмеешь… – повторил Ангус сухими, холодными губами. Губами мертвеца. Он почти уже жалел, что не умер во время пыток. Все бы тогда закончилось, все было бы гораздо проще. – Пойдем, учитель… я тебе покажу. Леван повернулся и бесшумно, не скрипнув половицами и дверью, вышел в коридор. Промелькнул к выходу, тихий, как тень, и вот он уже на улице – виден через маленькое окошко, закрытое, как ни странно, кусочками дорогого прозрачного стекла – не бычьим пузырем, как стоило бы ожидать от захолустного дома. И вообще – дом оставлял ощущение дворянской усадьбы, таинственным образом занесенной в эту глушь. Может, его и строили как усадьбу? Какой-то бедный дворянин? Или богатый! А что, красивое место, рядом ручей, водопад, воздух замечательный – ни тебе городской копоти, ни шума-гама городских улиц! Живи в тишине и радуйся! Ангус рывком поднялся, шагнул к стене, привычным движением сорвал с креплений стандартный дуэльный меч – длинный, но не очень, слегка изогнутый, с острым, как жало, концом клинка. Движения мастера меча были плавными, уверенными, будто и не было пыточной, будто не было клетки и долгих месяцев боли и страданий. С мечом в руке стоял прежний Ангус – смертоносный, как зеленая змея! Он шел драться, по большому счету, и не за детей – что ему какие-то маленькие рабы? Кто они и кто он, Ангус! Но в душе зрело ощущение правильности его поступка. Нельзя переходить грань. Нельзя делать то, что делать нельзя, – иначе это будешь уже не ты. Нельзя позволять Братству сесть на шею – хотя разве оно уже не сидит у Ангуса на загривке? Пришла пора показать характер. Характер дуэлянта, бойца, характер Первого Лекаря Его Императорского Величества. Ангус покрутил головой, разминая шею, подвигал плечами. Готов! Ну, держитесь! Лекарь мягким, стелющимся шагом вышел в коридор, толкнул дверь и ослепленный вечерним солнцем, прорвавшимся в прогал между деревьями, вышел на лужайку перед домом. Вышел. И тут же вздрогнул от укола в шею – какое-то насекомое впилось своим жалом так, что на мгновение Ангус забыл, зачем вышел, и схватился за место укуса. И замер, чувствуя, как по шее, плечам, рукам расходится волна холодного оцепенения. Стрела! Стрелка из духовой трубки, намазанная парализующим ядом! Ах, твари! Попался! Как же он этого не предусмотрел! – Прости, учитель. – Леван осторожно подошел, потрогал Ангуса, стоящего, как статуя императора. – Я сейчас тебя к стене прислоню, хорошо? Через пять часов от яда не останется и следа. Немного голова поболит и все. А если противоядие выпьешь – так и того не будет. Потерпи, пожалуйста. Я знаю, ты человек гордый, а еще – недоверчивый. Тебе все надо показать, рассказать. Пойми, ты никуда не денешься. Как и мы. У нас есть задача – заставить тебя сделать то, что нужно Братству. И я пойду на все, чтобы это сделать. Думаешь, мне их не жалко? – Он кивнул на группу испуганных детей, наблюдавших за происходящим с обреченностью овец, приведенных для заклания. – Ты пойми, не выполню я данного мне приказа – умру. Мне просто прикажут умереть, и я выполню приказ. Прикажут тебя убить – убью. И рука не дрогнет. Тут или ты, или я, учитель. У нас нет выбора! Он легко, как статую из сухого дерева, поднял Ангуса и поставил его к стене, заботливо одернув на нем рубаху. Постоял рядом, размышляя о чем-то, и снова заговорил: – Ты, похоже, до сих пор не понял, что такое Братство. Оно размажет тебя по мостовой, как соплю. Единственный способ выжить – это подчиниться. К примеру, я – могу убить тебя сотней разных способов. И ты ничего, совсем ничего не сможешь поделать. Не спасут тебя ни твои яды, ни твое умение махать мечом. Ведь мы не на дуэли. А я не из благородных. Я просто тебя убью, так же быстро, как прихлопнул бы таракана. Вот как его! Леван мгновенно протянул руку, выдернул из группы мальчика лет шести – движение рукой, хруст, и мальчик обвис, стеклянными глазами глядя в синее небо. Из уголка рта протянулась тонкая струйка крови, и трава украсилась красными, пахнущими ржавым железом «ягодами». Леван медленно, аккуратно опустил мальчишку на землю, сложил ему руки вдоль тела, поправил голову покойника и очертил вокруг солнечного сплетения знак «солнце». – Мне жаль. Мне очень жаль! – глухо сказал Леван. – Это ты убил его, учитель! Я не мог по-другому! Ведь я хочу от тебя только одного: чтобы ты делал нужное снадобье. Я сам волью его в глотки. И значит, это не ты их убил, а я! Понимаешь?! Не ты! Ты всего лишь сделаешь лекарство! Выполнишь свою работу! Вся вина на мне! Это я подлец! Это я негодяй, убивающий детей! А ты ни при чем! Согласен? Если согласен – моргни два раза. А не согласен – один. И тогда я убью еще одного ребенка. Хочешь этого? Ангус моргнул – «нет!». – Хорошо. Так ты согласен на мое предложение? Поможешь Братству? Сделаешь снадобье? «Да!» – Обещаешь не вредить нам с Хессом? Клянусь, я отношусь к тебе, учитель, с огромным уважением. Но ты же понимаешь – я из Братства, Братство моя семья! И оно не прощает ошибок! Я не мог по-другому! А убьешь нас с Хессом – пришлют других. И неизвестно еще кого! У нас тоже уродов всяких хватает, негодяев. И будешь ты смотреть в их рожи! Тебе это надо? Нас ты знаешь – мы за тебя всех убьем! Но и ты нас поддержи, пожалуйста! Ладно? Не будешь нам гадить? Не убьешь нас? «Нет», – после долгой паузы. – Ну вот и здорово! Я сейчас отнесу тебя в постель, поспишь, отойдешь от заморозки. А как встанешь утром – начнешь готовить снадобье. А их, – он махнул в сторону группы детей, – ты не увидишь больше. Вернее, увидишь, но только тех, кто… ну… понятно. В общем, договорились. Я так рад, учитель! Спасибо тебе! Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.