– Да, именно так. – Он псих, что ли? Психованный революционер или что-то в этом роде? Или наоборот? – Мы как раз пытаемся в этом разобраться. Ведем поиски среди членов Общества, которое занимается той эпохой. Видимо, он наведывается на их заседания и выбирает себе жертв. Но там почти семьсот членов. К тому же анонимных. – Ну и каша, надо же! И как вы собираетесь выйти из положения? – Ждем, когда он сделает лишнее движение или ошибется. – Такими темпами он человек сорок убьет, если не проколется. – Я понимаю. – Простите, комиссар, не хотел на вас тоску нагонять. – Ничего страшного. Вдруг он как раз совершил эту ошибку сегодня вечером. Где были жена и дети? – Уехали на выходные к бабушке в Кламси. – Хорошо осведомленный толстяк в очках пришел пешком. – Удачи, комиссар. Что поделать, когда следствие буксует, лучше не зацикливаться на этом. На нет и суда нет. Ну, приятно было с вами потрепаться. Если мы завтра что-то найдем, дам вам знать. – Ужасный болтун, но отнюдь не дурак, – сказал Адамберг, разъединившись. – И хороший мужик. – Я разогрею тебе еду. – Не беспокойся, я так съем, на испанский манер. – Ты едешь в Дижон? – Нет. Он пришлет мне всю информацию. – А почему убийца так странно маскируется? Извини, но по твоему мобильнику слышно все, что говорит собеседник. Он что, не может чулок на голову надеть, как все нормальные люди? – Вот тут он, видимо, допустил ошибку. Но он же не думал, что так облажается. Вторая ошибка – он слишком быстро сбежал, после того как повесил его. Стул наверняка упал с грохотом. И он испугался. – Ты не сообщишь об этом Данглару? – Сегодня дежурят Фруасси и Меркаде. Они ему сообщат. – А ты не хочешь, – утвердительно сказал Кромс. – Что с ним происходит, по-твоему? – Он не первый раз на меня дуется. – Но впервые увлекает за собой других. Что случилось? – Случилось то, что мы тонем. А когда Данглар тонет, ему скучно. Скука – его злейший враг. Потому что когда Данглар скучает, он сходит с ума. А когда Данглар сходит с ума, он либо опускает руки, либо бросается в наступление. К тому же встреча с Робеспьером вряд ли пошла ему на пользу. Он одурманен в каком-то смысле. Но он очухается, не беспокойся. – Что значит “скучает”? – Наверное, это лучшее, что ты от меня унаследовал. Тебе не бывает скучно, даже когда ничего не делаешь. На его мобильнике звякнул ответ Франсуа Шато. Блондин совершенно уверен, что это так называемый велосипедист. Непостоянный член, из группы “кротов”, вернее, того, что от нее осталось. Его зовут Венсан Берье, – написал Адамберг, – он живет в Валлон-де-Курселе. Вам это что-нибудь говорит? Ничего не говорит. Но я там бывал, в Валлон-де-Курселе. Очаровательная деревушка, у подножия горы. – Он что, издевается? – спросил Адамберг, показав сообщение Кромсу. – Не думаю. Какая гора, это около Дижона, – написал Адамберг. Они так там ее называют. Все придумывают себе свою гору, комиссар. Спокойной ночи. – Нет, все-таки издевается. Адамберг позвонил Фруасси: – Кто дежурил сегодня у дома Франсуа Шато? – Минутку, комиссар. Ламар и Жюстен. Но сегодня Шато к себе не вернулся. Хотя обычно он появляется в одно и то же время. Ноэль зашел в его отель пятнадцать минут назад. Бывает, что Шато допоздна торчит на работе. У них через две недели налоговая проверка, и наверняка бухгалтер зашивается. Но в кабинете его не было или уже не было. – Никто не видел, как он входил или выходил? – Нет. Шато обычно идет через сад, оттуда у него есть прямой доступ в кабинет. Он вполне мог там оказаться так, что никто и не заметил. – Он вполне мог оказаться и в другом месте, Фруасси. И у него было полно времени, чтобы вернуться из Дижона. Адамберг послал новую записку Франсуа Шато: Вы где? Дома, в постели. Вы на часы посмотрели, комиссар? 23.15. Мои люди не видели, как вы вернулись. Значит, у них плохое зрение, что не лучшим образом отразится на моей безопасности. Я готовился в отеле к налоговой проверке. Вернулся домой двадцать минут назад. – Черт, – сказал Адамберг, бросив телефон на стол. – Но тот полицейский говорит, что преступник толстый.