Бухгалтер, нахмурившись, уставился на девушку. Он явно насторожился и инстинктивно отступил от края круга. – Вы убили четырнадцать детей, – сказала Маргарет. – Я понимаю, что с ними проще управиться, чем со взрослыми, но я хочу знать – зачем. Причину. Мур потер бородку, перевел глаза с мисс Шеридан на Энджела и наконец пожал плечами: – А почему нет? Будь у вас шанс получить больше, чем есть, – разве вы бы им не воспользовались? Представьте, что можете делать в десять раз больше, потому что сил у вас в десять раз больше. Какая магия тогда стала бы вам доступна! Да что там! – Его глаза загорелись. – У вас нет ограничений! Вы можете все, все, что захотите, и вам не надо копаться в книгах, тратить годы на поиски заклятий, вынюхивать, где какое ограничение подставит вам ножку… – Видите, Маргарет? Это всего лишь жадность, я же вам говорил. – Но вы остановились, – задумчиво заметила девушка. – Буквально в полушаге от цели. Почему? Душитель с досадой отвел глаза. – Да есть тут одна тварь, – буркнул он. – Свила себе гнездо прямо в городе. Я пытался ее выследить, не думайте, что нет, но она не оставляет следов. Растворяется средь бела дня. А в храм явилась чуть ли не с громами и молниями, в божественном, мать его, ореоле. Грейс наложил в штаны, не сходя с места. – Вы знаете, что это? – с удивлением спросила Маргарет у Энджела; тот, нахмурясь, покачал головой. – Это нечисть? – Не знаю, – медленно произнес Редферн. – Но узнаю. – Ну хватит! – нетерпеливо вскричал Мур. – Ночь и мороз, в конце концов. Что вы хотите мне предложить? – Я? – с холодком сказал Энджел. – Ничего. Душитель заморгал от неожиданности. – Но… как это? Зачем же тогда… – Его взгляд метнулся от Маргарет к Редферну и гневно вспыхнул. – Какого черта?! Зачем вы меня сюда затащили?! – Такие, как вы, почему-то всегда уверены, что за их выходки с магией, ритуалами и той стороной им ничего не будет. Но вы ошибаетесь. Будет. Энджел снял с перил моста газету и свернул воронкой. – Вы что… вы чего… – Мур отшатнулся от края круга, налетел спиной на невидимую стену, дернулся, обернулся. – Чертов ублюдок! – Принцип подобия, Маргарет, – один из основополагающих в магии, – продолжал Энджел. Душитель прошипел заклинание и швырнул в стену сверкающий сгусток огня. Стена над кругом пыхнула сиреневым, втянула в себя сгусток и отправила его вниз, к собственно венку символов. Маргарет проследила за вспышкой, громко ахнула и схватила Энджела за локоть: – Но там же!.. Там! – Она заметила, – с улыбкой сказал Редферн. – А вы не так хороши, как казались. Мур уставился себе под ноги, и его глаза расширились: по кругу, доскам моста и по стене ползли буквы, заголовки и даже бледные копии картинок. – О господи, как вы… – Он ударился о прозрачную стену, снова забормотал, резко взмахнул рукой, но от его жеста она только пошла легкой рябью. – Послушайте! Что бы вы там ни задумали… я все решал за нас обоих, это я нашел ритуал, я догадался, где его провести! Эта тварь прикончила Грейса, но я-то, я жив, и я гораздо ценнее этого… – Отца Грейса убил я, – бесстрастно сказал Энджел. С лица Мура схлынули все краски. Теперь в ночи оно белело, как маска. – Но зачем? – выдохнул Душитель; Маргарет впервые заметила, что он испугался. – Какой вам с этого прок? – Прок? Вы жадные идиоты. Этого достаточно. – Энджел поднял газету повыше и шепнул: – Flamma. Газета загорелась, и тут же в круге вспыхнуло пламя. Мур с криком отпрянул в середину круга, но огонь потек за ним следом, скручиваясь в спираль. Энджел поворачивал газету так и этак, чтобы она не горела слишком быстро. – Видите? – спросил он у Маргарет. – Когда приговоренных сжигали на кострах, то жертвы порой задыхались в дыму и погибали от удушья раньше, чем от огня. Но это пламя не дымит, и потому… – Прекратите! – взвыл Мур, пытаясь сбить огонь с рукавов и штанин. – Вы, сумасшедший маньяк! Прекратите это! Что вам от меня надо?! – Потому, – невозмутимо продолжал Энджел, – он будет гореть, пока не умрет. У Душителя вырвался пронзительный крик боли. Маргарет смотрела на него широко раскрытыми глазами. Огонь охватил его руки и ноги и вполз на живот, грудь и спину. Девушка вздрогнула от дикого вопля. Энджел бросил газету на мост. Она стремительно съеживалась в пламени. – Огонь будет пылать, пока я не прикажу ему угаснуть. – Он наклонился к девушке и подцепил ее подбородок пальцами. – Приказать? Сквозь треск огня снова раздался воющий вопль. – Нет, – шепнула Маргарет; ее гнев разгорался вместе с огнем. …она запомнила их всех – четырнадцать детских лиц, хотя видела их всего раз, на стене в департаменте. И сейчас их портреты и карточки с именами белели перед ней так же ясно, как пылающее в ночи пламя. «Всего раз! – в ярости подумала она. – Всего один раз каждый из этих четырнадцати мальчишек согласился пойти с незнакомым джентльменом – куда? За конфетой? За игрушкой? На карусели?» А еще она знала – даже если бы Душителя сожгли на костре из этих портретов, карточек и выписок с адресами семей, он бы едва ли выдавил хоть каплю раскаяния. – Нет! – прошипела Маргарет. – Пусть горит! Он все еще орал. В прозрачную стену ударилось горящее тело, и по ней заскребла обгоревшая, черная, скрюченная рука. Девушка вздрогнула и впервые почуяла запах. К горлу подкатила тошнота, мисс Шеридан прижала к губам кулачок. – Возьмите. – Энджел протянул ей щедро надушенный платок. – Запах довольно неприятный, иные инквизиторы помоложе и то не выдерживали. Маргарет уткнулась в платок. Из огня доносился непрерывный сиплый визг. Девушка невольно прижалась к Энджелу. – Зрелище тоже неприглядное. – Он взглянул на Маргарет: – Вы хотите уйти? – Нет, – процедила мисс Шеридан в платок. Вонь уже стала нестерпимой. Маргарет крепче сжала руку Энджела и сглотнула наполнившую рот кислую жижу. Редферн бережно притянул девушку к себе и обнял, точнее, обвил обеими руками. – Вам необязательно смотреть до конца, – мягко шепнул он. В огне мелькнуло жуткое, уже неузнаваемое, почти нечеловеческое лицо. Маргарет уткнулась Энджелу в плечо. – Смотреть нет, – выдавила она. – Но я хочу дождаться конца. Я хочу знать, что он умер так… так… так, как должен. – Я могу ускорить… – Не надо! – свирепо вскинулась Маргарет и встретилась взглядом с Энджелом. Она видела его нечетко, потому что от вони слезились глаза, и не поняла, действительно он улыбнулся, или ей померещилось. – Хорошо, – тихо сказал Энджел. …Маргарет казалось, что Душитель горел долгие часы. Визг сменился воем, вой – скулежом, скулеж – едва слышными стонами. Лишь после нескольких минут тишины Энджел жестом велел огню угаснуть. Мисс Шеридан робко подняла голову с надежного плеча и покосилась в сторону моста. Круг прогорел дочерна. Внутри лежало нечто скорчившееся, отдаленно похожее на человеческое тело. Девушка не смогла сдержать дрожь, и Энджел вдруг прикрыл ее глаза ладонью. Маргарет слабо дернулась, потому что это было последнее, чего она от него ожидала. – На сегодня с вас хватит впечатлений, – сказал Энджел. – Пора отвезти вас домой. – А это? – Маргарет, не глядя, указала на останки. – Пусть будет. Комиссару должно хватить для опознания. Впрочем, могу оставить ему записку. – Здесь? – вяло удивилась девушка, опираясь на руку Редферна, чтобы спуститься с мостика. – Нет, – с усмешкой отозвался Энджел, – в департаменте, когда заберу свои вещи. Стоя ясным утром над дырой в земле, оставшейся от церкви Святой Елены, Бреннон едва мог поверить, что все происходившее ночью было на самом деле. – М-да, – задумчиво изрек Двайер, – а Риган в Томлехлене пропустил все веселье. Малыш расстроится. – Угу, веселье, – пробурчал комиссар. – Обхохочешься. Полицейские плотным кольцом оцепили паперть. За живой оградой толпились зеваки (откуда их столько берется в разгар рабочего дня?); епископ Уитби тщетно пытался прорваться внутрь, яро переругиваясь с шефом полиции через локти и плечи полицейских. Бройд скорее вяло огрызался, одновременно вникая в доклад комиссара, который тот набросал на коленке во время ночного бдения у остатков церкви. Бреннон надеялся, что после этого шеф не сдаст его в ближайшую дурку. – Ну че? – спросил он у спины консультанта; Лапа нюхал что-то у края ямы, пока Лонгсдейл перекапывал лопаточкой кучу праха или пепла. – Ну, по крайней мере, здесь относительно безопасно, – заключил он, оборачиваясь к комиссару. Бреннон ему искренне позавидовал – Лонгсдейл был единственным, кому удалось поспать хотя бы семь часов. Натан, помня о необходимости сна, отпустил консультанта в койку сразу, как только из департамента прибыли первые полицейские. – Прах следует тщательно собрать, вывезти из города и захоронить в безлюдном месте. Думаю, глубины в десять ярдов будет достаточно. – А тут? Ну, вот это все. – Бреннон обвел рукой паперть. – Яму можно засыпать. Но строить тут что-либо в ближайшие тридцать лет я не рекомендую. Бреннон покосился на епископа, издающего звенящие вопли, и вздохнул. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем церковники затеют великую стройку, дабы «очистить от скверны это место»?