– А-пятнадцать, – ответила клиентка, – мы там все обслуживаемся не первый год. – Где Роман купил клубнику? – осведомился Володя. – Не знаю, – ответила Алла, – в супермаркете, наверное! – Давайте поступим так, – предложил Константин Львович. – Вы сейчас куда направитесь? – Домой, – прошептала Алла, – в клинике сидеть бессмысленно. Олег в реанимации, вход туда запрещен. Я бы в коридоре посидела, но оттуда всех просят уйти на первый этаж, где разрешают находиться родственникам. Аня мне не позволит там оставаться. – И правильно, – согласился Михаил, – врачам нужно дать возможность работать спокойно. А родственники нервничают, постоянно задают вопросы и, что еще хуже, советуют, как лечить больного. Федина опустила голову. – Я только спросила, можно ли пригласить им в помощь нашего гомеопата, услышала отказ и не стала настаивать. Мне заведующий сказал: «Когда ваш муж выпишется, вот тогда он может жевать пилюли из мух и пить чай из могильной земли». Но гомеопатия – это же совсем другое! – Ехать домой – самое правильное решение, – поддержал Федину Михаил, – отдохните. – Завтра я позвоню вам, – добавил Костин, – пока Аня не вернулась, задам вопрос. Вы знаете Анелию Борисовну Орехову? Алла подняла глаза к потолку. – Анелия… редкое имя… Среди узкого круга знакомых ни у кого такого нет. Возможно, я имела с ней когда-то дело. Вероятно, дама была организатором какого-нибудь концерта, журналисткой… – Где остатки клубники? – осведомился Миша. – Наверное, на столе, – растерялась Федина, – честно говоря, я не думала о ягодах. Вроде Рома их высыпал на тарелку, после того как вымыл. – Можете их мне отдать? – оживился наш эксперт. – Надеюсь, там что-то осталось. – Не помню, – прошептала Алла, – простите. Не до клубники мне было, когда я увидела, что муж задыхается! – Вы умница, – похвалила я скрипачку, – быстро и правильно среагировали, спасли Олегу Ивановичу жизнь. – Надеюсь, что он поправится, – по-прежнему еле слышно сказала Федина. – Роман пробовал ягоды? – поинтересовался Костин. – Нет, он принес клубнику и в аэропорт подался, – ответила клиентка. – Не хочу Рому нервировать! Конечно, если он узнает, то все бросит, примчится, а смысл? В палату интенсивной терапии даже за большие деньги не пустят. А если разрешат войти, то… То только чтобы попрощаться, последний раз на живого взглянуть. Алла закрыла глаза и вдруг стала насвистывать. Я удивилась, что это с ней? Скрипачка вздрогнула. – Простите. Дурная детская привычка, от которой я не могу избавиться. В любой нервной ситуации начинаю свистеть. Не знаю, откуда у меня это желание в детстве взялось. Аня меня называет «Соловей-разбойник». Да и мужу тоже это не нравится. Простите! – Все будет хорошо, – пообещала я. Алла всхлипнула. – Рома повез в Англию свой спектакль на фестиваль, это очень важное для него мероприятие. Если он получит призовое место – это большой успех и огромные возможности для него. – Актеры на английском роли исполняют? – спросил Константин Львович. – В том-то и дело, что нет, – вдруг улыбнулась Федина. – Ромочка сам написал пьесу, в которой всего четыре героя. Мать, отец, сын и бабушка. Никто не произносит ни звука. Это рассказ о семейном вечере. Все собрались поужинать. Действующие лица ходят, садятся к столу, встают, берут разные предметы. На сцене столько эмоций, что зритель в зале все без слов понимает. Вот вам самое начало. Открывается занавес. Столовая. Бабушка жестом показывает внуку на свою шаль на спинке дивана. Студент встает, берет шаль и подает старухе. Та выдергивает из рук парня платок и брезгливо встряхивает его. Мать, которая накрывает на стол, закатывает глаза. Отец сидит, уткнувшись в газету. Все понятно. Эти люди терпеть друг друга не могут, но живут вместе… – Кто друг друга терпеть не может? – спросила Аня, входя в комнату. – Меня спросили, где Рома, – ответила Алла, – я рассказала о фестивале и о пьесе. – Поехали домой, – попросила дочь, – тебе отдохнуть надо. – Можно наш сотрудник поедет с вами и заберет тарелку? – попросила я. Глава семнадцатая – Какую? – заморгала Анна. – Из-под клубники, – вступил в беседу Михаил, – возможно, на ней остался сок, я сделаю анализ. Вдруг ягода была отравлена? Аня вынула из кармана зеркальце, взглянула в него и убрала назад. Мне стало жаль девушку, похоже, она очень переживает из-за своей внешности. Почему я так решила? Анна ушла в туалет и пропала. Да, женщины проводят в туалете больше времени, чем мужчины, поэтому в театрах и торговых центрах очереди к двери с буквой «Ж» всегда длинные. Мужчины управляются намного быстрее. Девушки вынуждены путаться в юбках, брюках, колготках, нижнем белье. Унитаз часто грязный, надо как-то приспосабливаться, и после выхода из кабинки большинство из нас поправляет макияж и прическу. А у мужчин все просто, быстро, губы они не красят. Но Аня отсутствовала долго даже по женским меркам, и понятно почему. Сейчас слой тонального крема на ее лице стал почти сантиметровым, румянец, тени, помада засияли ярче. Теперь вспомним, что девушка в спешке бросилась в клинику следом за матерью, потом прибежала за ней к нам. Олег Иванович в реанимации, его состояние не из лучших. Большинство женщин в таких обстоятельствах забудет о косметике, ведь главное сейчас не твой внешний вид, а здоровье отца и психологическое состояние матери. Помочь Алле, кроме Ани, некому. Как я поступила бы на месте Анны? Наверное, забросила бы все дела и занялась только матерью, не отпускала бы ее от себя, про макияж и не вспомнила! А Аня при полном параде! Или она даже дома не позволяет себе ходить с «голым» лицом, или накрасилась перед тем, как помчалась в больницу. Какие выводы можно сделать и в том, и в другом случае? Я подавила вздох. Все люди разные, не надо никого осуждать. Из косметики я пользуюсь только пудрой и гигиенической помадой. Переживала ли я когда-либо по поводу своей внешности? Нет. С самого раннего детства слышала от мамы: – Красота проходит. В молодости у тебя лицо, которое подарили родители, а в зрелости то, что сама заработала. Можно выщипать брови, нарумяниться, напомадиться, но красивой не станешь. Почему? Взгляд злой, желчная речь, при виде чужого нового платья накрашенное личико перекашивается от зависти. А можно просто умыться, слегка напудриться и стать красивой. Почему? Вокруг глаз собираются морщинки от улыбок, взгляд добрый. При виде обновки подруги ты радуешься за нее. Зло уродует людей и внешне и внутренне, а добро делает их красивыми. – Тарелку дадите? – повторил Миша. Аня прищурилась. – Мы вас не нанимали. С какого перепоя вы анализ делать предлагаете? Надеетесь, что мы станем вашими клиентами? Так плохо у всех дела идут? Вуколов не нашелся что ответить, вместо него заговорил Константин Львович: – Мы хотели вам помочь. Бесплатно. Некоторые вещества с течением времени разлагаются. Обнаружить, была ли в клубнике какая-то вредная добавка, станет невозможно, лучше действовать оперативно. Так ведь, Михаил? Эксперт молча кивнул. – Вау! Вот это люди! – восхитилась Аня. – Браво, бис! Благодетели! Спасибо вам огромное, что пожалели нас, нищих, убогих, сирых. – Анечка, – прошептала Федина, – деточка… – Прости, мама, мы уходим, – заявила дочь. – Прощайте, господа. У вас шикарный офис, вот только в сортире мыло для рук самое дешевое и бумажных полотенец нет. Завершив выступление, Аня выскочила в коридор. Мать последовала за ней. На пороге Федина остановилась, одними губами беззвучно произнесла: – Спасибо! – и ушла. – Дочка у нее цветочек ядовитый, – протянул Николаша, когда дверь захлопнулась. – Бедная девочка, – вздохнул Энтин. – Она просто хамка, – поморщился Миша. – Тот, кто счастлив, у кого мир в душе, никогда не станет грубить посторонним, – сказал психолог. – Как правило, поток негатива выливают те, кому плохо. Чаще всего это слабые личности, зависимые от мнения других людей, не способные попросить помощи. Им кажется, что, признавшись в неудаче, они потеряют свою значимость. Поэтому они и швыряют комья грязи в других, полагают, что на фоне запятнанных людей будут выглядеть королями. Это видно по соцсетям. Пятидесятилетняя дама с излишней полнотой, прищуренными глазами змеи и шеей, напоминающей колонну Большого театра, пишет гадости известной эстрадной певице. Та старше ведьмы, но выглядит юной девушкой. Хейтерша осуждает творчество, наряды, молодого мужа певицы и выдает классический текст: «Устроила день рождения в ресторане, вырядилась, как проститутка! Показушница! Счастье любит тишину. Лучше бы детям в приютах помогла». От выплеска желчи комментаторше на время делается легче. Но потом приступы гнева становятся еще сильнее. Ничего ведь от выплеска эмоций в ее жизни не меняется. Она со своей злобой и завистью сидит дома, заедает плохое настроение тортами. А певица летит на море отдыхать с молодым супругом, она свои деньги не украла, а заработала. И, что самое обидное, эстрадная дива не заходит в интернет, комментарии не видит, за нее там работает пресс-секретарь. А он не докладывает хозяйке о хамских откликах, просто блокирует их авторов. Да, многим эта исполнительница не нравится, но эти люди не изучают ее профили, не пишут гадости. Почему же женщина, о которой я говорил вначале, кидается на вокалистку как голодная акула? Ответ лежит на поверхности, он прост: та, что хамит, абсолютно несчастна. Она непривлекательна внешне, имеет много лишнего веса, сидит на скучной работе, мужа нет, дети выросли и не спешат к матери в гости, зарплата копеечная, здоровье ужасное, друзей нет. В душе этой особы кипят обида и злость на неудавшуюся судьбу, на отсутствие денег. Ей бы подумать: «Во многом я сама виновата. Затравила супруга и детей своими нравоучениями, никогда им не уступала, хотела, чтобы все по-моему было. Не училась, не развивалась, не пыталась стать лучшей в своей профессии. Любила посплетничать, никому не помогала. Сама я грядку вскопала, рассаду посадила, теперь ягодки собираю». Вот если так с собой поговорить, то станет понятно: надо меняться. Развернуть судьбу к свету и счастью можно в любом возрасте, надо только захотеть. Но, к сожалению, строчить пакостные тексты, попивая во время этого чаек с пирожными, намного привычнее, чем работать над собой. Не каждый способен честно оценить себя и меняться. Певица в этой ситуации вообще ни при чем, она просто случайно попала под руку и исполнила роль помойного ведра, в которое неудачница сливала ненависть к себе. Энтин замолчал, потом добавил: – Думаю, у Анны была неудачная пластическая операция. Поэтому на ее лице тонна грима. – Вы, похоже, правы, – согласился Миша, – но слово «неудачная» не совсем к месту. У девушки имплант в левой нижней части лица. В правой его нет. Наблюдается небольшой перекос носа, ушной раковины и формы глаз. – А я ничего такого не заметил, – удивился Махонин, – ну да, она раскрашенная, но сейчас каждая вторая такая! Вуколов не обратил внимания на слова Николаши и продолжил: – Уголок рта приподнят и «утоплен» в щеку, из-за этого создается впечатление ухмылки. Предполагаю, что ей удалили часть нижней челюсти. Вместо нее вставили имплант. Существуют разные методики. Потом провели косметическую операцию, добились улучшения внешнего вида. Но Анна считает себя уродиной, отсюда желание использовать тонны грима, набрасывать его на лицо, как штукатурку на стену. Если смыть чудовищный макияж, она, возможно, станет миленькой. Думаю, швы незаметны. Девушка побывала в руках опытных хирургов, те определенно сделали шлифовку, постарались убрать рубцы. – Как ты думаешь, что с ней случилось? – поежилась я. Миша потер ладонью лоб. – Да что угодно: рак челюсти, ДТП, поехала отдыхать в африканскую страну, искупалась в реке, подцепила паразита, его удалили с частью кости. Или это генетический сбой и Анна появилась на свет с челюстно-лицевым дефектом. Масса причин может быть. – Хорошо, что я родился нормальным, – порадовался Николаша. – Внешне да, – сказал Миша. – Эй, на что ты намекаешь? – обиделся Махонин. – Я, по-твоему, дурак? – Нет, – усмехнулся Вуколов, – просто у тебя вместо головы – ноутбук. А в остальном полный и окончательный о’кей.