— Сегодня? Я останусь, пока ты полностью не поправишься, конечно, если ты не против. Не знаю, почему я удивился, ведь Ксандер еще в больнице сказал об этом. Но его решение остаться в моей дерьмовой холостяцкой берлоге вместо своей охрененной квартиры, заставило меня улыбнуться. — Точно не хочешь вернуться в свою крутую квартиру? Ты же не был дома с… — С вечера церемонии. По холодному тону было понятно: он не хотел больше разговаривать на эту тему. — Эй, я не против, — ответил я. — Просто удивлен, что ты не жалуешься. — С твоими домом все в порядке, — сказал Ксандер, закатив глаза. — Как говорит мой дизайнер, просто нужно добавить немного цвета. Усмехнувшись, он засунул руки в карманы. Интересно, это чтобы не прикасаться ко мне? — Надо съездить в магазин, — продолжил он, — купить продукты и лекарства, которые тебе выписали. Отдохни пока, хорошо? — Не терпится сесть за руль своей спортивной машины, да? — Да, ты меня раскусил. Если не заведу ее сегодня, то, боюсь, она не заведется вообще. Я отступил и последовал за Ксандером в холл, а у самого выхода спросил: — Погоди, ты же понимаешь, что в этом доме только одна спальня с кроватью? — Ксандер посмотрел на диван в гостиной, а затем снова на меня. Стало понятно, о чем он подумал. — Даже не мечтай. — Нет? — Нет. — Я покачал головой. — Если останешься здесь, то спать будешь со мной. Ксандер кивнул и ответил: — Хорошо, твоя кровать выглядит гораздо удобнее дивана. И вышел за дверь, а я остался размышлять, насколько длинной будет сегодняшняя ночь. Глава 7 КСАНДЕР — Как тебе мясной бульон? — Никогда не думал, что скажу это, но… вкусно, особенно по сравнению с твоими деликатесами. — Шон подул на ложку с бульоном. — У каждого свои пристрастия. — Я смешал много-много васаби с соевым соусом в чашке и макнул туда сашими. — Что это за фигня, которую ты положил? — Поморщился Шон. — Васаби. Не всем нравится в таком количестве, но ты же не ешь, и я могу сделать, как люблю сам. — И как же ты любишь? Я поднял палочки вверх, а Шон очень заинтересованно уставился на мой рот. — Чем острее, тем лучше. Шон поднял взгляд, и искорки, пляшущие в этих синих глубинах, говорили о том, что передо мной мужчина, который хотел поправиться как можно быстрее, чтобы воплотить в реальности свои желания. Я проглотил кусочек тунца. Хотя для начала нам нужно было все обсудить, а некоторые моменты и пережить. Наверняка подумав о том же, Шон проглотил ложку бульона и скривился. — Знаешь, — усмехнулся я, — думаю, ты бы и суши съел, если бы это означало положить в рот что-то твердое. — Если бы я тебя не знал, решил бы, что ты заигрываешь. — Шон улыбнулся. Макнув оставшуюся часть тунца в соус, я посмотрел на Шона именно так, как давно хотел. В спортивных штанах, футболке и бейсбольной кепке он выглядел по-домашнему. Я умирал от желания подойти к нему и сесть на колени. — Уверен, что знаешь? — Не-а. — Шон проглотил последнюю ложку бульона, — Но надеюсь. — Давай сменим тему. — Да? И почему же? Прожевав последний кусочек тунца, я вытер рот салфеткой. — Потому что сейчас уже я начинаю надеяться. Шон рассмеялся и откинулся на спинку стула. — Ну, блядь, спасибо и на том. Не все мне одному страдать. — И это так ты страдаешь? — Не буду врать, за всю мою жизнь третье свидание с тобой оказалось самым опасным для здоровья. Меня будто окатили ледяной водой. От воспоминаний того вечера флиртовать сразу расхотелось. Шон, конечно, пошутил, но от осознания, что его жизнь оказалась на волоске от смерти из-за меня, тошнота подкатила к горлу. — Эй, я не всерьез. Забудь, — сказал Шон. Если бы все было так просто. — Все хорошо. — Я оттолкнулся от стола. — Давай я сам уберу. Ты, наверное, устал. — Я в порядке. Я подошел, чтобы забрать чашку из-под бульона, и Шон взял меня за запястье. Я замер. — Тебе нужно поговорить об этом, — произнес он. — Со мной и Николсом. Да, нужно. Я вспомнил и Николса, но тем вечером так беспокоился о Шоне, что вряд ли от меня был бы толк. А потом я просто избегал детектива. — Хотел все обдумать, все что случилось: тот вечер, твое ранение… — Вот поэтому и нужно поговорить. Ты должен рассказать о случившемся, постараться отпустить ситуацию. Это даже мне необходимо, а я, черт возьми, обучен, как справляться в таких случаях. — Тебя обучили, как получить удар ножом? — Как вести себя после ранений, полученных при исполнении. — Шон взял меня за руку и медленно встал. Мы оказались лицом к лицу. — Тебе пришлось через многое пройти за последние недели. И я понимаю, ты чувствуешь себя подавленно. Это была верхушка айсберга. Полное изнеможение — еще один ключевой фактор. Каждый раз закрывая глаза, я возвращался на сцену: мертвый парень у моих ног, истекающий кровью Шон. Я видел этот кошмар постоянно и чувствовал, что когда начну рассказывать, все образы, которые сейчас заперты глубоко внутри, вырвутся наружу и будут терзать меня с еще большей силой. Чуть сильнее сжав пальцы Шона, я судорожно вздохнул. — Николс хочет поговорить со мной. Он сказал, что у него появилась информация о парне, который… эм… — Преследовал тебя? — Да. Но я отказал. — Люди постоянно отказывают Николсу. Он привык. Может, лучше позвонить ему и пригласить сюда? Тогда мы вместе сможем все рассказать, как думаешь? Облегчение затопило меня. Шон был замечательным человеком. Я тут стоял и рассказывал, какой на самом деле трус, а он пытался убедить меня, что это нормальная реакция. — Мне нравится идея, — согласился я. — Хорошо, тогда так и поступим. Я кивнул и отпустил его руку, продолжая убирать со стола. — Давай я закончу с уборкой, а потом помогу тебе принять душ, если хочешь. — Принять душ? — переспросил Шон. Я выпрямился и увидел, как он улыбался. — Да. Я здесь, чтобы помогать. Разве ты не умираешь от желания поскорее помыться?