— А ради твоего места? — Нет. В течение нескольких месяцев Хоука тоже посещали подобные мысли, но они быстро стирались воспоминаниями о тех редких моментах, когда проявлялась их преданность друг другу. Гектор никогда не продал бы брата. Пост президента клуба его совершенно не заботил. Гас не выглядел убежденным, но, тем не менее, закрыл тему. — Если хочешь уехать немедленно, можешь взять мой байк. — Мне и рубашка твоя понадобится. Не могу же я ехать с эмблемой клуба на спине. Гас не возражал, но взгляд его помрачнел. А чему радоваться? Еще слишком рано, Хоук нуждается в отдыхе. — Бери все, что нужно, — сказал старик, похлопав его по плечу. — Пойду раздобуду нам что-нибудь позавтракать, да? Он ушел, а Хоук вернулся в свою комнату. К этому моменту Тайлер уже проснулась и, сидя на кровати, потухшим взглядом смотрела на него. Он остановился и взглянул на нее, вопросительно приподняв брови. — Ты уезжаешь, — прошептала она, кивнув головой в сторону окна. — Я все слышала. — Ты всегда все слышишь, — шутливо ответил Хоук. — Вечно подслушиваешь. Она не улыбнулась. — Останься, пожалуйста. Хоук медленно выдохнул и снова рухнул на кровать, откинув голову на подушку. Глаза слипаются. Состояние совершенно разбитое. — Не могу, — сказал он ей. — Я не могу подвергать всех риску. Чем скорее уеду, тем лучше. В ее глазах вспыхнула злость. Раздраженно откинув одеяло, она скрестила руки и уставилась в окно. — Папа говорил, что ты всегда будешь рядом со мной, — тихо заметила она. — Вряд ли твой отец знал, что я сбегу из тюрьмы. — А ты не можешь откупиться от тараканов? — Какими деньгами? Гектор выпотрошил все запасы клуба, чтобы оплатить мой побег. Тайлер зажмурилась, смаргивая непрошенные слезы. — Это так несправедливо. Только что ты был со мной, и уже опять уезжаешь. Все, что мне остается теперь — это Гектор и Джесс. — Какой нахер Джесс? — Он кандидат в члены клуба. Взгляд Хоука потемнел. — Ты много времени проводишь с ним? Она рассеянно кивнула. — Он тоже любит возиться с машинами. Недавно ему достался от отца гараж. Он сказал, что переведет его в актив клуба, поэтому быстро прошел проверку. — Клуб может ему доверять? — Да, он хорошо проявил себя. Помог сжечь новый магазин Одинокого Всадника. Хоук напрягся, скрипнул зубами и спросил: — Тай, в Норвич переезжает другой мотоклуб? Она медленно покачала головой. — Не сразу, но… в любом случае, скоро. Но ничего страшного. За это отвечал Джонни. Он постоянно ездил туда и удостоверился, что до настоящего времени с ними никто не вел дел. Хоук расслабился. Блядь, обидно за то, сколько он вложил в этот клуб, но новеньких любым способом нужно сравнять с землей. Потому что именно так и поступают с источником угрозы — отрывают голову, не дав возможности раскрыть рот. Гектор не сможет. Он слишком мягкий. — Я буду рядом, — сказал Хоук, серьезно глядя на нее. — Когда страсти поутихнут, я время от времени буду появляться, чтобы выручать Гектора. Тайлер только кивнула, так усиленно вглядываясь в него, будто старалась сделать отпечаток лица в своей памяти. Пустота в его душе заполнилась болью. Он хотел бы дать ей больше несбыточных обещаний, чтобы она успокоилась. Но не стал. В любом случае, Тай уже достаточно взрослая, чтобы понимать — не надо в него влюбляться. Вернулся Гас, но Хоуку было не до еды. Он просто посмотрел на старика, стоящего в дверях с завтраком в руке, и Гас понял — понял с первого взгляда — Хоук ни минуты здесь больше не останется. Тайлер тоже это поняла, и по ее щекам заструились слезы. Такой Хоук и оставил ее — опустошенную, с разбитым сердцем, провожающую его взглядом. Одевшись, он вышел за дверь навстречу неизвестности, сгреб оставленные ему Гасом деньги, запрыгнул на байк и, в конечном итоге, решил присоединиться к человеку, который организовал его побег. Он будет работать на него, скрываясь от мира. Научится существовать, а не жить, пока все, наконец, не забудут о беглом зэке. Да, именно так он и поступит. Только вот… жизнь имеет свойство подбрасывать проблем, поэтому… В итоге, все это не сработало. Глава 6 Тайлер Пять лет спустя — Твою мать, Тайлер, а ты сексуальная малышка, — прозвучал сзади голос Гектора. Рукой он коснулся моей обнаженной спины, мягко принуждая наклониться вперед. Я закрыла глаза и задержала дыхание, когда включилась тату-машинка и ее игла пронзила кожу моей спины. Я прикусила губу и сконцентрировалась на музыке, грохочущей на весь тату-салон, но боль была довольно сильной. Я скорчилась и стиснула зубы. Ощущения такие, словно раскаленным пером рисуют по коже. Ауч! — Нормально себя чувствуешь, куколка? — спросил Гектор, почувствовав мое недовольство. — Нет, — проскулила я сквозь зубы. — Я чувствую себя дерьмово. — Терпи, принцесса. Я подняла руку и помахала ему средним пальцем. Негромко рассмеявшись, он продолжил издеваться над моей кожей. — Теперь я понимаю, почему тебя называют мясником! — провопила я. — Добро пожаловать в мясную лавку! — прогудел он. Черт, ну и хамло. Вчера я наслушалась ужасных историй о людях, побывавших в татуированных руках Гектора Наварро. Но в городе ему нет равных. И хотя он больше не работает в тату-салоне «Военных Баронов», потому что принял на себя обязанности президента мотоклуба, все же, время от времени, оказывает эту услугу. Когда он узнал, что именно я хочу наколоть на спине, то выразил охотную готовность сделать это для меня. Сейчас шел четвертый — слава господи! — заключительный сеанс, и мне очень хотелось увидеть результат и свалить ко всем чертям. Я закрыла глаза. Единственными звуками в комнате были жужжание машинки и громкая музыка, орущая из стереосистемы. Иногда Гектор прерывался и успокаивающе похлопывал меня по плечу. Но от подобного утешения легче не становилось. В какой-то момент я вытащила свой телефон, пытаясь отвлечь себя чтением входящих сообщений. Мама: Я встретила мужчину и почти уверена, что он — тот самый. Я закатила глаза. Естественно, тот самый, мам. Одно сообщение. Достаточно чтения на сегодня. Я отложила телефон и начала считать свои вдохи. Когда Гектор, наконец, закончил, я готова была расплакаться от облегчения. Он выключил музыку и велел мне оставаться в кресле, пока не принесет что-то из задней комнаты. Вернувшись через пару минут, он намазал мне спину какой-то мазью. Его движения были, как обычно, нежными — такая уж у него натура. — Я буду обрабатывать твою кожу, — мягко сказал он. — Приходи ко мне утром. — Кто бы сомневался, — пробормотала я, не имея сил сопротивляться. Он сгреб в кулак мои волосы, завязанные в конский хвост, и резко дернул. — Не умничай. За татуировкой нужно ухаживать. Это не шутки.