— Мне кажется, товарищ подполковник, что вы предвзято к Темирову относитесь, готовы обвинить его во всех смертных грехах. А ведь у нас нет против него никаких серьезных фактов. — Это я и сам понимаю. Просто вспоминаю слова Камила Латифовича Омарова из межрайонного следственного отделения о том, что жена Темирова жаловалась на мужа по поводу семейного насилия. Просто я не люблю людей, которые дома кулаки распускают. — Но это же совсем другая статья. Такой человек не обязательно должен быть бандитом, пришедшим из-за границы. — Да, наверное, я предвзято к нему отношусь. Соглашусь с тобой, старлей. Однако то, что я тебе сообщил, исключать совсем нельзя. Кстати, вот что удалось выяснить только к утру. Соседи сообщили. Бандиты при отступлении захватили с собой заложников. Они били прикладами по голове старика со старухой и целую семью из другого дома. Мужа с женой и тремя детьми дошкольного возраста, родителей отца, тоже старика со старухой. Действовали боевики демонстративно. Они обратили внимание на то, что соседи это видят, и погнали заложников. Соседей оставили. А это уже автоматически исключает возможность авиационной бомбардировки их базы. При проведении нами чисто наземной операции они надеются превратить эту базу, я думаю, в аналог Брестской крепости. — Только предварительно следует базу найти. — Это уже вопрос к тебе и к майору Гадисову. До полного наступления утра ждать осталось недолго, уже совсем светло. Дождемся. — Светло, товарищ подполковник, у нас. А в ущельях еще два часа после наступления утра будет ночь стоять. Хребты не научились солнечный свет пропускать. — Ну так это и хорошо. «Летучие мыши», я знаю, предпочитают воевать ночью, в кромешной темноте, где даже черти ноги ломают. — Это да. В темноте мы будем иметь преимущество за счет наших прицелов. Но кто даст гарантию, что у бандитов таковых нет? Есть же у них глушители на автоматах. — Но ведь тоже не у всех. Ты же сам бой вел. Видел процентное соотношение. — Примерно у четверти имеются. — Да, это много, учитывая общее количество бандитов. — Ничего, мы справимся. — У тебя же вчера потери были… — Четверо легкораненых, один тяжелый — пуля в скулу попала и через ухо вышла. — Если догонишь боевиков, что делать будешь? Отследишь или атакуешь? — Банда большая. Надо ее численный состав уменьшать. Думаю, малую группу следует атаковать. К тому же есть признаки недостатка продуктов у них. Они сухие, не вареные макароны грызли. Если никто им ничего не доставит, то новую группу пошлют. Мне вот что странным кажется, товарищ подполковник. Почему они в селе ни один магазин не тронули? Могли бы сразу же продуктами запастись. — Да, это еще один вопрос. У нас их сейчас множество. Но этот мне кажется самым простым. Бандиты не ожидали такого быстрого прибытия твоего подразделения, а потом еще и подкрепления, отступали в спешке. Изначально они рассчитывали, конечно, и магазины пограбить, но едва-едва успели ноги унести из райцентра. — Раненых бандитов допросили? Их, кажется, четверо было. — Да, было четверо. Но двое скончались еще в машинах «Скорой помощи». Твои парни хорошо стреляли, попадали в головы. — Самая доступная цель, когда противник лежит. Тем более что бандиты шлемов не имеют. — Да, вероятно. Короче, двое, получившие пули в головы, умерли. Двоих прооперировали. По документам получается, что один сириец, второй из Омана. Мне доктора назначили на девять ноль-ноль. Допрос буду проводить прямо в больничной палате. Их, кстати, в разные поместили, даже в отдельные корпуса. Сириец в терапевтическом лежит, оманец — в хирургическом. Около палат выставлена охрана. Я уже нашел себе переводчика из местных. Учитель в школе. Свободно арабским владеет. Поможет мне. Будет результат, сообщу сразу. — Не забывайте, товарищ подполковник, что мне телефон быстро вытащить невозможно. Долго звоните. А если вообще не буду отвечать, значит, веду бой и потом вам перезвоню. Но и в такой обстановке я стараюсь по возможности отвечать. Разве что таковой у меня совсем не будет. Тот случай, когда Семипалатину пришлось пользоваться телефоном во время боестолкновения, был в позапрошлой командировке на Северный Кавказ. Тогда старший лейтенант прятался за большим валуном, чтобы его не достали бандитские пули, и вынужден был воспользоваться телефоном, чтобы навести справки о пленном бандите. Запрос он отправил раньше, прямо накануне боя. А ответ ему передавали, когда все выяснили. Тогда была необходимость ответить. Он это сделал, прячась за камнем, стараясь не высовываться из-за него. Могло получиться, что и сейчас, если начнется бой, ему попадется рядом большой камень, за которым можно будет спрятаться. Но нельзя было исключать, что спрятаться окажется негде. Тогда Семипалатин просто не ответит, перезвонит старшему следователю позже. Старший лейтенант убрал телефон, плотно посадил на липучки бронежилет и разгрузку. После этого он без проблем догнал свой взвод, даже не заставив тот остановиться, чтобы дождаться командира. Движение продолжилось даже в чуть более высоком темпе, потому что Семипалатин несколько раз повторял одно и то же: — Темп выше! Нам надо их догнать. Мы без носилок идем. Обязаны достать! К следопытам, идущим первыми, присоединился старший сержант Колотушкин, умеющий если не искать, как они, то хотя бы не затаптывать то, что эти парни могут прочитать. Послал своего заместителя сам командир взвода. Он сделал это решительным жестом и одним словом: — Подгони! Старший сержант так постарался, что скоро микрофоны стали доносить до старшего лейтенанта перебои в дыхании бойцов. Конечно, все они отлично тренированы. Но ведь даже спортсмены при приближении к финишной линии всегда сбивают себе дыхание. А в горных условиях, где за спуском следует подъем, это бывает неизбежным, и никакая тренированность здесь не сможет помочь. Организм, пока человек жив, обязательно реагирует на нагрузки. Это покойнику, которого несут в гробу, совершенно безразлично, на поверхности земли он находится или под ней. Естественно, простой, мало тренированный солдат уже задохнулся бы при той нагрузке, которую давал взводу командир. Но спецназовцы умели терпеть. Так, в высоком темпе, они шли уже больше трех часов, когда старшего лейтенанта вызвал на связь начальник штаба сводного отряда. Не останавливаясь, Семипалатин переключил кнопки на комплексе разведки, управления и связи, составляющем часть системы оснастки «Ратник» первых двух моделей. Этот аппарат, обычно именуемый просто КРУС, носится на специальной клипсе, расположенной на левой стороне груди. Майор Лиговицкий, как обычно, работал через отрядный узел связи. Поэтому Семипалатину пришлось сначала пообщаться с офицером, дежурившим там, и только потом — с самим начальником штаба. — Здравия желаю, товарищ майор! — Вроде бы не так давно и расстались. — Тогда еще начало ночи было, а скоро настоящее утро наступит. — Ладно, Игорь Витальевич, докладывать, как я понимаю, тебе еще нечего, да? — Да, пока нечего. Ведем преследование группы фуражиров. — Кого-кого? У нас что, конница противника появилась? — Извините, товарищ майор, я отлично понимаю значение слова «фуражир». Однако этих бандитов, убивающих стариков и детей, могу только к скоту отнести. Настоящие мужчины так не поступают. А скот кормят именно фуражиры. Догоним, я еще подумаю, уничтожать их сразу или вежливо попросить вывести нас к месту базирования остальной банды. Скорее всего, как говорит мой боевой опыт, они откажутся нам помочь или заведут куда-то не туда. Бандиты обычно упертые. Верить им так же сложно, как и синоптикам. Придется уничтожать этих подонков. — Я тебя и твои чувства понимаю и одобряю, старлей. Но послушай мой добрый совет. Я сейчас попрошу дежурного по узлу связи перебросить тебе на планшетник карту, которую прислали мне из следственного управления. На ней результаты биллинга, инициированного тобой в компании сотовой связи. Там отмечено множество телефонов в одном месте. Следователи насчитали восемьдесят три, а я — только восемьдесят два. Кто-то из нас ошибся. Ты сам посчитай, если время выберешь. Мобильники отмечены точками. Операторы постарались на славу, показали нам точное месторасположение базы банды. Погрешность может составлять плюс-минус десять метров в любую сторону. Это даже точнее, чем прогнозы социологических опросов, особенно если учесть, что каждый из них проводится по определенному заказу. Исполнители всегда стараются угодить клиенту, сделать так, чтобы он обратился к ним и в следующий раз. Задача тебе ставится довольно простая: расположиться где-то неподалеку и добить тех бандитов, которые останутся в живых после ракетно-бомбового удара наших вертолетов. Можешь даже с дистанции отработать, не принимая встречный бой. Я тут специально три вертолета задержал, с большим трудом у командира отряда выпросил. Они должны были в Кабардино-Балкарию вылететь. Там наша разведрота тяжелый бой ведет с большой бандой. Но я решил, что сначала следует этих мерзавцев уничтожить. — Никак нельзя ракетно-бомбовый удар наносить, товарищ майор, — заявил старший лейтенант. Он даже остановился, произнося эти слова, но тут же двинулся дальше, чтобы не отстать от взвода. — Это почему? Желаешь живьем кого-то конкретного захватить? — Не в этом, товарищ майор, дело. Бандиты взяли заложников — заместителя начальника районного отдела полиции подполковника Темирова и жителей двух домов. Девять человек, в том числе трое детей дошкольного возраста. Соседи говорят, что боевики их видели, но не захватили, должно быть, чтобы они смогли рассказать. Я так думаю, что это способ самозащиты бандитов. При ракетно-бомбовом обстреле они выставят под удар заложников. — Понятно. Я хотел как лучше, но на месте виднее. Тогда тебе самому придется их базовый лагерь атаковать. — Вероятно. — А своих солдат, которые погибнуть могут, тебе не жалко? Собственную жизнь? У тебя же двое детей. Кто твоих сыновей кормить и воспитывать будет, если с тобой что-то случится? — Товарищ майор, я сегодня ночью как раз думал о своих сыновьях, когда смотрел на расстрелянных детей подполковника Темирова. Их убили бандиты, скоты самые настоящие. — Я тебя понимаю. — Я не хочу, чтобы они и дальше так вот зверствовали. Все мои солдаты придерживаются того же мнения. — Ладно, старший лейтенант. Ты меня уговорил. Тогда я отправляюсь сейчас к командиру отряда и оформлю отказ. Пусть он отправляет, как и хотел, вертолеты в Кабардино-Балкарию. Ты не передумаешь? Возвращать их будет поздно. — Никак нет, — ответил старший лейтенант Семипалатин. Только после этих слов он сделал глубокий вдох и понял, что какое-то время даже не дышал, ожидая решения начальника штаба сводного отряда. — А какие мысли есть относительно уничтожения банды? — Думаю, ее следует по частям уничтожать. На привале те бандиты, которых мы сейчас преследуем, ели сырые макароны. От свиной тушенки они отказались, вероятно, по религиозным соображениям. — Понятно. В банде недостаток продовольствия. — Так точно. Возможно, весьма острый. Их эмир будет посылать в сторону дороги малые отряды, которые я и планирую уничтожать. Больше им за едой идти некуда. Магазины, которые можно ограбить, поблизости есть только в райцентре. — Но это же может на несколько дней растянуться. — Да. На двое суток у нас имеется сухой паек. Позже вам придется что-то нам подбросить. Или взвод хотя бы на день подменить. — Понятно. Согласен с тобой. Голодная банда только наполовину боеспособна. Ты, главное, ее в райцентр не выпускай. А то эти мерзавцы опять гору трупов там навалят. Если что, выходи на связь в любое время дня и ночи. Сейчас, кстати, тебе перебросят карту с месторасположением бандитской базы. Лови. Конец связи. — Ловлю. Конец связи. — Игорь Витальевич замолчал и легко нагнал взвод, от которого слегка отстал. Планшетник издал звук, сообщающий о том, что получено сообщение. Командир взвода вытащил из футляра гаджет и проверил этот факт. Да, с узла связи прислали карту, которую Семипалатин сразу загрузил и открыл. Монитор показывал не только ее, но и местонахождение всего подразделения. Прикинув маршрут, Игорь Витальевич понял, что они передвигаются вслед за бандитами, несущими продукты, в сторону их базы, обозначенной на карте. Но до нее было еще достаточно далеко. Никак не менее пяти часов передвижения в пешем порядке. — Темп! — строго сказал старший лейтенант. — В горах перестрелка далеко может разноситься. Надо уничтожить бандитов до того, как они приблизятся к базе.