— Нахуй пошёл. Он прекрасно знал, как красив. Прекрасно осознавал свою сексуальность и внешний вид. И он уж точно не собирался давать первому встречному. Да, Филипп не жил монахом, но трахаться с каким-то случайным ноунеймом не планировал. Каким бы отбитым его не считали, беспорядочные половые связи могли навредить и репутации, и здоровью. А Ларин планировал для себя охуенное будущее. После первой попытки к нему пытались подкатить ещё двое. От одного он избавился сам, второго в сторону отвёл Игорь, лучший друг и просто прекрасный человек. Жаль, что натурал. Не то чтобы Филипп на него засматривался, но, чёрт, Королёв был самым адекватным человеком в его окружении. Впрочем, мысли быстро перетекли обратно к веселью, а потом и растворились вовсе. В новом косяке и текиле. Спустя несколько часов, Филипп наконец вывалился из этой квартиры, чья она вообще? И оказался на свежем воздухе. Королёв мотался где-то сбоку. Такой же пьяный и счастливый. Филипп достал телефон, чтобы глянуть время и увидел сообщение от отца. «У тебя двадцать минут. Я жду» Оно было написано два часа назад. Блядь. Ну какого хера? Филиппу уже не восемнадцать, и даже не двадцать. Ему двадцать пять, а отец контролирует каждый его грёбаный шаг. Сколько, блядь, можно? — Мне надо домой, — процедил он, обращаясь к Игорю, который свесился через перилла и то ли собирался расстаться со своим ужином, то ли думал о вечном. — Отец? — уточнил друг, пьяно покачиваясь. Он попытался принять вертикальное положение, но не тут-то было, гравитация, бессердечная ты сука. — Угу, — буркнул Филипп и быстро вызвал такси. Он уже предвкушал приятную беседу. * * * Войдя в квартиру, он даже не пытался не шуметь. Во-первых, это была его квартира, а отец нагло пользовался второй связкой ключей. Во-вторых, его наверняка ждали. Так и вышло. Роман Ларин сидел в гостиной в полной темноте, закинув ногу на ногу, и ждал. Как бы Филипп к своему отцу ни относился, стоило признать, что в свои сорок три он выглядел отлично. Даже как-то обидно за него было, что оставался один так долго. За все эти годы Филипп не видел ни одной его любовницы, хоть и догадывался об их наличии. — Зачем я тебе понадобился? — Фил подошёл к холодильнику и достал бутылку минералки. Он жил в студии, это было удобно. Можно готовить и общаться с гостями. Не то чтобы Филипп Ларин когда-то готовил, но можно же. — Я устал вытаскивать тебя за шкварник из каких-то притонов, — Роман постучал пальцами по подлокотнику кожаного кресла. — Из-под каких-то мужиков, откачивать от алкоголя и наркоты. — Во-первых, — Филипп уселся на диване напротив, широко расставил ноги и сделал пару глотков воды. — Ты меня ни разу не вытаскивал ни из какого притона и ни из-под какого мужика. Как минимум, потому что я там не бывал. Что касается алкоголя, боже, пап, прекрати быть лицемером. Ты рос праведником? Серьёзно? Тебе было грёбаных семнадцать, когда я родился. — Я не деградировал и не растрачивал свою молодость на сомнительные удовольствия, — отрезал отец. — Я пахал, чтобы сейчас ты ни в чём не нуждался. И что, хочешь сказать, что не путаешься с мужиками? — Не по притонам точно, — отрицать собственную ориентацию было глупо. Да и отец, несмотря на свои упрёки, давно её принял. Претензии предъявлял только к образу жизни. — Филипп, — Роман подался вперёд, пытался вызвать на откровенность, этот манёвр Фил выучил уже давно. — Ты наследник многомиллионной компании. У тебя лучшее образование, жильё в центре столицы, дорогой автомобиль и практически безграничные возможности. — А ещё у меня отец, который считает, что мне всё ещё пятнадцать, — фыркнул Филипп. Его уже отпустило от всего, что побывало в его теле этой ночью, начинала болеть голова и появилось глухое раздражение. — Ведёшь ты себя именно так, — Роман понял, что игра в хорошего копа не проканает, он снова откинулся на спинку кресла, принял привычную доминирующую позу. — В общем так, Филипп Романович. Я решил, что тебе пора взяться за ум. Ты на месяц уедешь в тайгу. Иначе я лишу тебя наследства. Филипп посмотрел на своего отца как на идиота. Он вроде бы говорил какие-то слова, но Фил слышал только хурлы-бурлы. Ведь ему показалось, верно? — В тайгу? — Филипп всё же не сдержался и заржал. — Па, ты ёбу дал? Что мне там делать целый месяц? Медведей развлекать? Роман поднялся и подошёл ближе, он ухватил сына за ворот рубашки и потянул вверх, вынуждая встать на ноги. Они оказались лицом к лицу, и Филипп не помнил, когда в последний раз видел отца таким злым. А бесил он его часто. — Слушай сюда, сосунок, ёбу тебе сейчас дам я, да так, что мало не покажется. Говоришь, что тебе давно не пятнадцать? Так и веди себя соответствующе. Ты поедешь к моему давнему другу. Если продержишься месяц в тех спартанских условиях, что живёт он, значит, я оставлю тебе шанс управлять компанией. Нет — заберу все карты, машину и квартиру. Сможешь побыть свободным художником. Ты же так мечтал. — Да не всралась мне твоя компания, — взбрыкнул Филипп и попытался оттолкнуть отца, но тот держал крепко. Они оба были высокими и жилистыми, но Роман всё же превосходил его в весе и силе. — Ладно, ладно, блядь. Если после этого ты от меня отвяжешься и перестанешь контролировать мою жизнь. — Не перестану, — отрезал Роман. — Иначе ты сопьёшься и загнёшься под забором, или отправишься в турне по всем рехабам Европы. — В чём мне тогда профит? Если ты так и продолжишь портить мне жизнь? — Может это немного отрезвит тебя и сделает похожим на человека, — холодно ответил Роман. — И вернёт мне сына. Он отпустил Филиппа, оставив того стекать на диван бесформенной кучей, и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. * * * Филипп всё ещё не мог поверить в случившееся. Похоже, он был пьян в ту ночь куда больше, чем думал. Ничем иным своего согласия он объяснить не могу. Игорь ржал как гиена, когда услышал, что друг месяц будет жить в лесу. Но потом как-то сник, видимо, осознал всю реальность происходящего. — Ты же там загнёшься, — резонно заметил Королёв. Филипп, который собирал вещи в этот момент, тупо пихая всё в огромную спортивную сумку, смерил его недовольным взглядом. — Я не настолько слабак, — огрызнулся он. — Настолько, — Игорь закатил глаза. — Если лет пять назад ты был в отличной форме, то после травмы забил на себя. Твоё тело сейчас — просто дань уважения тебе за последние пятнадцать лет в футболе. Ты руками в последний раз что делал кроме дрочки? Ларин показал ему средний палец и вернулся к своему занятию. Но слова друга задели неприятно. Когда-то он действительно болел футболом, но после травмы спины, когда он полгода пролежал на больничной койке и врачи вообще сомневались, что будет ходить, мечту о спортивной карьере пришлось похоронить. Эта тема была болезненной для Филиппа, но он знал, что друг упомянул это без желания поддеть. Впрочем, в словах Игоря был резон. В последние годы Ларин реально расслабился. Но с другой стороны, чем там в лесу заниматься? Не дрова же рубить? Он собирался взять с собой несколько гаджетов, чтобы развлекаться. Уж свет-то там должен быть? — Ты такой задумчивый, — протянул Игорь, разглядывая Филиппа. — Прям чувствую, как меняешься и серьёзней становишься. В конце он заржал, а Фил кинул в него своей футболкой. На самом деле, он не испытывал восторга от поездки, понимая, что, скорее всего, сдохнет от скуки. Но и какого-то страха не было. Жаль было оставлять привычную жизнь, пожалуй. И не более. Зато, кто знает, может отец наконец начнёт воспринимать его как личность. Как-то у них не складывалось с самого начала. Когда мать ушла, Филипп был совсем мелким. Он очень болезненно это переживал. А отец… у них не получилось найти общий язык. И если пока Филипп занимался футболом, всё было относительно сносно, то потом пошло по пизде. — Фил, ты в порядке? — в голосе друга послышалось беспокойство. — Просто уже минут десять стоишь так. Филипп глянул на свою сумку, над которой застыл, тряхнул головой и, нацепив привычную улыбку, предложил: — Нахер вещи, перед рейсом соберу. Погнали бухать? * * * В самолёте он летел с жутким похмельем. Как вообще не пропустил свой рейс, большой вопрос. Отец даже не приехал проводить. Инструкции и адрес дал через телеграм. Вот так и всегда, он встречался с сыном лично только тогда, когда хотел провести промывание мозгов. Филипп уже не помнил, когда они просто обедали вместе. Ладно, в жопу всё это. Надо только пережить этот месяц, и отец от него отстанет. А потом… Потом можно махнуть в Европу с Игорем или слетать за океан. Возможностей уйма. В Томск Филипп прибыл с гудящей головой и желанием остаться прямо в аэропорту. Ему ещё нужно было найти какое-нибудь такси, чтобы добраться до маленького города с гордым названием Тайга. Честно, Ларин за двадцать пять лет своей жизни даже ни разу не слышал о нём. Ну тайга и тайга, она вообще через всю Россию тянет. Вон к ней даже Питер относится. Но тут оказалось, что неуч и географический кретин. Отец любил его себя заставлять так чувствовать. Потому, наверное, и отправил именно сюда. С горем пополам, переругавшись с местными таксистами на вокзале, Филипп всё же нашёл машину. Ехать недолго, около часа, но дорога оказалась не самой приятной. А уж с похмелья его вообще штормило знатно. Таксист высадил его у супермаркета и укатил обратно. Филипп огляделся, подавил очередной приступ тошноты и поплёлся за минералкой. Если верить карте, именно возле этого магазина его и должен подобрать друг отца. Роман мало что рассказал о нём. Только что молчаливый, спокойный и надёжный. Самый скучный портрет мужчины, который только можно было представить. Наверняка ещё и старикан. Если ему тоже сорок пять, то при условии жизни в провинции он давно превратился в старпёра. Впрочем, Фил сюда не за женихами приехал. Это, можно сказать, вынужденная мера. Чтобы отец наконец перестал его контролировать и поверил, что он что-то может. Хотя бы отказаться от интернета на целый месяц. Ведь в этой глуши его сто процентов не было. Супермаркет, к слову, внутри почти не отличался от магазина где-нибудь в Бирюлёво. Не то чтобы Фил там часто бывал, но разок занесло. Ох, и трешовая тогда выдалась ночка. Купив помимо воды ещё и пива, снеков, шоколада и предметов личной гигиены, Филипп наконец вывалился на улицу. Несмотря на то, что после бессонной ночи, с похмелья, после долгого перелёта он выглядел совсем не в лучшей своей форме, местные девушки косились на него и улыбались. К повышенному вниманию женского пола Ларин привык ещё лет в четырнадцати. Он тогда резко вытянулся, похорошел, да и занимался футболом. Они липли к нему как банные листы, а у Филиппа банально было ноль реакции. Тогда-то он и понял, что с ним что-то не то. Наверное, это было первым толчком для отдаления от отца. Впрочем, к чему вспоминать это сейчас. Ларина немного раздражало, что в последние дни мысли об их с отцом взаимоотношениях его буквально преследовали. Словно тот их ночной разговор открыл какую-то шкатулку Пандоры. Поправив ремень сумки на плече, Филипп огляделся. По времени за ним уже должны были приехать, но парковка оставалась пустой. Он достал телефон и набрал номер, который прислал отец. И тут из-за угла показался чёрный Брабус, блестящий натёртыми боками. Ларин приподнял брови, невольно оценив масштабы и стоимость машины для такого городка.