Утром они ожидаемо проспали. Поэтому собирались в спешке. Точнее, Филипп собирался, а Данила полусонный и полуголый, почёсывая живот, варил кофе. Он выглядел таким уютным на кухне, что у Фила защемило сердце. И уже во второй раз промелькнула мысль, а может бросить к чертям Москву и остаться здесь? Но «здесь» ему никто не предлагал остаться. Вообще-то формально они были друзьями с привилегиями. Как бы тупо это ни звучало, учитывая хотя бы их вчерашнее свидание. Филипп решил, что время ещё есть, они смогут обсудить всё позже. В итоге на занятия он опоздал, поэтому проверить телефон забыл. Вспомнил о нём уже только в обед. Устроившись в кафе за тарелкой солянки, Ларин достал свой айфон и наконец прочитал сообщения Игоря. До него не сразу дошла суть. Мозг буксовал и не хотел верить в написанное. «Я надеюсь, ты там в своего Орлова не втюрился» «Потому что у него есть жена и ребёнок, Фил» «ДА ПРОЧИТАЙ ТЫ УЖЕ, ПРИДУРОК!» В висках резко закололо, а перед глазами поплыли тёмные пятна. Филипп потёр виски, пытаясь прийти в себя, но ему не становилось лучше. Что за дерьмо? В смысле, жена и ребёнок? Как так? Данила ведь рассказывал об аварии, о племяннице. Он поделился таким и скрыл собственную семью? И как вообще это сочетается с тем, что Орлов живёт в Тайге уже пять лет? Он их просто бросил? Это всё не укладывалось в голове. Филипп чувствовал себя не то чтобы преданным, Данила ему ничего не обещал в конце концов, но чертовски использованным. Он сжал до боли телефон в руке, потому что первым порывом было позвонить Орлову и потребовать объяснений. Но потом Ларин заставил себя успокоиться. Разборки подождут до вечера. Сейчас Филипп нёс ответственность за дюжину мальчишек и просто не мог их подвести из-за проблем в личной жизни. Хотя какой там личной жизни. Они ведь, блядь, просто друзья. С ебучими привилегиями. * * * Как ни старался отпинывать от себя эти мысли, Филипп то и дело возвращался к ним. Он понимал, что по факту не имел права обижаться, но всё равно чувствовал себя преданным. И самое дерьмовое, если он сейчас предъявит претензии Даниле, то фактически признает, что выведывал про него информацию. Впрочем, Орлов и так это, наверное, понимает. Ведь знал, что про Стаса Фил уже вынюхивал. Так, стоп. Если Данила это знал, то не мог не понимать, что рано или поздно Ларин узнает и про семью. Даниле было настолько похрен? Как-то это всё не укладывалось в голове. Да и вообще, всё произошло так не вовремя. Жил бы Филипп себе в сладком неведенье до своего отъезда. Хоть немного насладился бы подобием отношений. А так… Что уж теперь. За своё любопытство придётся расплачиваться собственным счастьем. — А я вчера про тебя в сети ролики нашёл, — Димка, один из мальчишек, отбился от своих на перерыве и подошёл к Филиппу. — Ты реально крутой. — Сочту за комплимент, — Ларин усмехнулся. — Если будешь много тренироваться, у тебя тоже есть шанс стать таким. — А ты почему футбол бросил? Я там видел, что вроде как из-за травмы? — любопытный пацан задавал назойливые и неприятные вопросы. Но, странно, Филипп реагировал на них уже куда спокойней, чем ещё несколько дней назад. — Видос даже нашёл, как ты навернулся тогда. Уфф, на это даже смотреть больно было. — Угу, я потом год ходить не мог, — пробормотал Филипп. — Давай, чеши. Перерыв окончен. Он потрепал мальчишку по волосам, и тот убежал к кучке друзей. А сам Филипп полез за телефоном. Он никогда не видел ролика, о котором сказал Димка. Слышал, что это слили в сеть, но сам не смотрел. За прошедшие годы так и не нашёл в себе сил. Сейчас же… Ещё утром он был достаточно уверен в себе, чтобы столкнуться с этим лицом к лицу и пережить снова. Но теперь… Чёрт. Он и не думал, что его душевное и моральное состояние так зависели от Орлова. Филипп не смог. Он спрятал телефон обратно, дав себе обещание, что обязательно посмотрит, как только вернётся в Москву. * * * Эмоции брали над ним верх. Филипп надеялся, что сумеет чуть успокоиться к концу дня, и ему это даже почти удалось. Но стоило выйти из школьного двора и увидеть чёрный Брабус, как мрачное настроение снова вернулось. — Привет, — Данила, о Боги, потянулся и поцеловал его в щёку в знак приветствия. Что за дерьмо? Что нашло на Орлова? Устраивать разборки в дороге Фил больше не решался, но не удержался и уколол: — Не стоит вытворять такое перед школой. Даже тонировка стёкол не освобождает от ответственности в пропаганде гомосексуализма. Орлов странно на него посмотрел, хмыкнул и ничего не ответил. Решил, видимо, что у Филиппа был плохой день. Ну да, такой себе вышел. Ларин потянулся и включил магнитолу, показывая, что болтать у него настроения нет. Собственно, в таком молчании и прошла дорога домой. Там же Филипп первым выскочил из машины и ушёл во двор. — Тайга, девочка! — он раскинул руки, и собака, радостно виляя хвостом, кинулась к нему в объятия. Она, встав на задние лапы, была даже выше Филиппа. Тот зарылся лицом в густую шерсть и чуть слышно вздохнул: — Как же мне плохо, знала бы ты, моя хорошая. Как же плохо. — О чём шепчетесь? — Данила успел загнать машину во двор и неслышно подошёл к Ларину со спины. — Да так, рассказываю Тайге, что все мужики козлы, — Филипп криво усмехнулся. Он отпустил собаку, но та не спешила уйти. Тёрлась у его ног, словно чувствовала настроение и состояние. — Что случилось? — Орлов нахмурился и сунул руки в карманы брюк карго. Фил оглядел его с ног до головы. Данила был хорош. Он как произвёл на него неизгладимое впечатление в их первую встречу, так ничего и не поменялось. Шикарный мужик, с шикарным телом, вот только душа у него, похоже, была такой же чёрной, как его крутые штаны. — Да так, — Филипп тоже засунул руки в карманы шортов, так ему было проще удержаться и не съездить Орлову по лицу. — Птичка на хвосте принесла, что ты у нас примерный семьянин. Жена, ребёнок… — Блядь, — Данила выругался и пнул попавшийся под ногу камень. — Ну на черта ты в это полез? Хотя чего я ждал от Ромкиного сына. — Надеялся, что я никогда не узнаю, а ты просто продолжить меня поёбывать, пока не придёт время сплавить обратно в Москву? — собственные слова горечью оседали на языке. Филипп понимал, что они друг другу ничего не должны, но менее паршиво от этого не становилось. — Ты идиот, Филипп, — Орлов покачал головой. — А твоя птичка случайно не сказала тебе для пущего эффекта, что я женат на вдове брата? — Что? — Филипп охренел от услышанного. Это было уже как-то слишком. Получается, они сразу после аварии… — Катя твоя дочь? — Де-юре — да, — Данила кивнул. — Де-факто, за кого ты, блядь, меня принимаешь? — Я уже ни черта не понимаю! — рявкнул Ларин, у которого действительно вот-вот грозила взорваться голова от всей свалившейся информации. — Ты можешь объяснить нормально? — Да что тут объяснять? — Орлов с шумом втянул воздух через нос. Он походил на разъярённого быка. Нашёл, блядь, себе корриду тут. — После покушения и смерти Ильи мне пришлось срочно принимать решения о безопасности Кати и Карины, её матери. Мы оформили фиктивный брак и опеку, чтобы снять с них хотя бы часть угрозы в охоте за наследством. Сейчас они в Европе, в безопасности. — Чёрт, — Филипп соображал довольно туго. Но самое главное, что до него дошло, Данила был свободен. Нет, понятное дело, что о семье погибшего брата он продолжал заботиться, но это ведь совсем другое. У него так сильно отлегло, что даже ноги чуть покачнулись, и если бы не Тайга, Ларин точно свалился бы на землю. Слишком много эмоций. Слишком много переживаний из-за этого чёртова дровосека. — А ты, ты сам был когда-нибудь женат по-настоящему? — Твоя птичка хреново работает, — Данила криво усмехнулся и посмотрел в сторону леса, уведя взгляд. — Я гей, у меня никогда не было семьи, кроме брата и племянницы. — Получается, меня ты отталкивал не потому, что весь из себя такой натурал, беспокоящийся за свою натуральную жопу? — до Филиппа постепенно начинало всё доходить, а мозаика складывалась в цельный рисунок. — А потому, что не хотел впутывать во всё это? — Я тебя отталкивал потому, что ты был несносной задницей, — фыркнул Данила и добавил чуть слышно: — А твой отец, похоже, или дурак, или чёртов старый сводник. Глава 22. * * * Дни потекли своей чередой. Третья неделя в тайге быстро подошла к концу, и за прошедшее время Филипп успел почти полностью сложить по паззлику большую и сложную мозаику с именем Данилы Орлова. Тот рассказывал о себе какие-то вещи, что-то из прошлой жизни, к чему раньше у Фила не было доступа. Например, Ларин узнал, что с его отцом Данила познакомился ещё в детстве. Росли в одном дворе. Но так как Роман был старше, нормально общаться они начали уже в более взрослом возрасте. После двадцати. Ларин-старший стал тем человеком, кому Данила решился первому рассказать о своей ориентации. И нет, Орлов никогда не был влюблён в Романа, скорее видел в нём старшего брата. Эта информации вызвала у Филиппа улыбку, потому что он реально на какое-то мгновение успел подумать эту крамольную мысль, но Данила быстро всё пресёк. У них вообще почти исчезли ссоры. Общение сгладилось и стало ровным, обоюдно приятным. Вот только… Вот только Филипп совершенно не понимал, какие чувства испытывает к нему Орлов. Они неплохо общались, классно трахались, занимались какими-то общими делами. Даже, вон, в воскресенье собрались на рыбалку. Но ничего не говорили о будущем. Хотя какое у них могло быть будущее? Через неделю Ларин уедет в Москву, а Орлов пока планировал оставаться здесь. Они не обсуждали ситуацию. Хотя что тут обсуждать? После обозначения статуса как друзей с привилегиями ничего не изменилось. Да, Фил многое узнал о Даниле как о человеке, о его прошлом. Но это вовсе не значило, что Орлову Филипп нужен рядом. А сам Филипп… Что ж, он конкретно влип. С каждым днём его чувства только крепли. И приходилось одёргивать себя, чтобы не ляпнуть что-то лишнее, чтобы не нарваться снова на неловкие объяснения о том, что ничего большего Данила ему дать не сможет. Это было немного больно и по большей части обидно. Обидно, что он буквально впервые в жизни влюбился и вот так попал. Впрочем, у геев вообще судьба незавидная. Ему повезло, что хотя бы вот так было в его жизни.