Но ведь мы на земле. В кевейне. В современном мире, полном обычного, человеческого оружия. И даже то, что с виду оружием не является, может в определенных условиях его заменить. Я шарила руками в листьях, судорожно ища что-нибудь, хоть что-то, чем можно просто ударить. И нашла. Неожиданно. В нескольких сантиметрах от мусорного бака. Кусок водопроводной трубы, длинный — около метра длиной. И толстый. Достаточно тяжелый, чтобы серьезно навредить. На курсы самообороны я никогда не ходила, физической крепостью не обладала, но в тот момент стала самой яростью. Не люблю, когда трогают дорогих мне людей. А когда пытаются убить, у меня просто сносит крышу. Я поднялась, подошла к летунье, размахнулась и со всей силы заехала ей по голове. Незнакомка кубарем скатилась с Эрика и отлетела на пару метров в сторону. Доли секунды ей хватило, чтобы вскочить на ноги. Зло оскалившись, она кинулась на меня, но Эрик уже успел подняться и сбил ее с ног. От того, что увидела после, я буквально оцепенела. Он поднял руки над головой и начал вращательные движения, словно танцевал какой-то латинский танец, но лишь руками. При этом женщина в шифоне оторвалась от земли, начала вертеться в такт его движениям, словно они давно и не один раз репетировали вместе. Сила окружала Эрика ореолом, я ощущала его ярость, его мощь, его флюиды. Да уж, не хотелось бы мне иметь такого врага! Незнакомка вертелась у земли, затем медленно начала подниматься в воздух, одновременно ускоряясь. Ее одежды развевались на ветру, а сама она раскинула руки, будто наслаждалась этим круговоротом. Она не наслаждалась. Просто не могла его остановить. Я посмотрела на Эрика — он стоял и вертел уже одним указательным пальцем правой руки, который держал в районе груди. От летуньи исходил свет. Лился тонким потоком, расширяясь и увеличиваясь, приближаясь к Эрику, точнее к его животу. К жиле. Бог мой, он же берет ее кен! На расстоянии. Без всяких ритуальных ножей. Это было так пугающе и так… прекрасно. Я сглотнула и отступила на шаг. Поближе к выходу из переулка. Ближе к свету и безопасности липецких улиц, где наверняка сновали прохожие, ездили машины, даже не подозревая, что творится в темноте заброшенного места. И тут же наткнулась на что-то, вернее на кого-то. Резко обернулась и застыла в ужасе — прямо за моей спиной расслабленно стояла Герда. Она восхищенно смотрела на Эрика и улыбалась. А затем томно вздохнула и улыбнулась уже мне. — Правда же он прекрасен? — спросила она и склонила голову набок. — Жаль, что ему сейчас до тебя нет дела. Глава 18. Польза сериалов Каждый человек, наверное, хоть раз в жизни задумывался о том, как убить вампира. Все началось во времена бума вампиромании, когда телеэкраны заполонили фильмы, сериалы, а полки магазинов — книги о кровососах, где сильный и древний красавчик-вампир влюбляется в неприметную школьницу, потому что у нее какая-то особенная кровь. И, оглядываясь через плечо, нашептывает ей на ушко, что убить его можно лишь одним способом. И тут уже сценаристы использовали всю свою фантазию: кол в сердце, солнечный свет, чеснок, святая вода. Мой вампир был девушкой, которую я выносила и родила. Она влюбилась в мужчину, с которым я спала, и щадить меня не собиралась. Но одно все же совпадало с выдумками сценаристов — у меня особенная кровь, вернее, особенный кен, но это уже мелочи. Для того, чтобы взять его, Герде не нужно кусать — достаточно просто прикоснуться. И я умру. Так просто. Но я ведь могу сделать так, чтобы она не прикоснулась. — Мне есть дело! — прорычала я, покрепче сжала трубу, размахнулась и ударила Герду по голове. Наверное, она не ожидала. А может, я сильно боялась, потому как удар вышел сильный. Она упала — прямо в груду тех самых листьев, где до этого лежала я. Идеальная прическа растрепалась, в волосах запутались гнилые листья, на правом виске отчетливо виднелась открытая рана с медленно стекающей к глазу струйкой крови. Короткая черная куртка испачкалась в грязи. Наверное, я в тот момент выглядела не лучше. Впрочем, мне красоваться было не перед кем — главное, выжить. — Серьезно? — Герда села и брезгливо отряхнулась. — Будешь бить меня… чем там… трубой? — Неплохое оружие, — ответила я и шагнула к вампиру, но в голове раздался четкий приказ: — Нет, Полина. Не нужно этого делать. Я подняла глаза — Эрик смотрел прямо на меня. Все так же кружил незнакомку, ее кен впитывался его жилой, шифон красиво развевался по воздуху, облегая точеную фигуру летуньи. Эрик не шевелил губами, но в голове я четко слышала указания. — Дом колдуна, где мы нашли яд, в нескольких кварталах отсюда. Ты хорошо бегаешь. Беги, Полина. И я побежала. Не раздумывая. Не сомневаясь. Ветер свистел в ушах, впереди мелькал асфальт, фонари, машины на обочине, случайные прохожие. Я не оглядывалась, но почему-то знала, что Герда меня чует. Куда бы я не пошла, она найдет. Успокаивало то, что Эрик знает, где я буду. Закончит со своей летуньей и придет. Спасет меня от страшного драугра, не даст навредить. Черт, как страшно! Сердце колотится, а смерть буквально дышит в затылок. Моя ли? Частный сектор в этом районе города начинался резко. Многоэтажки обрывались небольшим пролеском, а сразу за ним на значительной по размеру территории рассыпались дома. Я свернула на главную улицу, ярко освещенную фонарями. В боку кололо, дыхания не хватало. Сколько я уже пробежала? Километр? Два? Пять? Впервые порадовалась собственному упрямству, когда, почти выплевывая легкие, продолжала трусить за Эриком во время утренних пробежек. Организм выдерживает немного большую нагрузку, чем та, которую ты даешь себе через «не могу». Именно тогда открывается второе дыхание. Именно тогда нужно уметь вовремя остановиться. Я и остановилась — перед домом Тана. Согнулась пополам и постояла несколько секунд, переводя дыхание. Только тогда поняла, что трубу так и не выбросила. Крепко сжимала в руке, словно воин — остро наточенный меч. Да уж, меч сейчас пришелся бы кстати. Испуганно оглянулась — Герда не преследовала. Улица выглядела пустынной и спящей. Я скользнула небольшой проем между прохудившейся, скрипучей калиткой и ржавыми воротами и, кажется, испачкала куртку. Плевать! Главное — спрятаться от Герды. Интересно, почему Эрик приказал бежать именно сюда? Как именно он мысленно говорил со мной, я тогда не думала. Какая разница? Главное — он переживал о моей безопасности. Неужели, на дом Тана он тоже поставил супер-защиту? В коридоре было все так же темно, и я включила фонарик. Поднятая половица лежала там же, где мы оставили ее в прошлый раз, а в полу зияла дыра — тайник колдуна. Воспоминания нахлынули резко: я и Эрик, страх, решительность, пепел на снегу, объятия. Я решительно выдохнула и дернула ручку двери, ведущей в комнату. Внутри горели свечи. На полу по периметру, на стенах в старинных подсвечниках, на подоконниках. Окна были заколочены фанерой, именно поэтому я не увидела света с улицы. Сверху фанеры была набита пленка. Обычная, строительная. Пленка, к слову, была везде — на стенах, на полу, ею был устлан продолговатый стол посреди комнаты. Казалось, не было тут ни одного даже самого маленького участка, который бы не покрывала пленка. Это что, вариант свидания «а-ля» Эрик? Свечи и стерильность? С каждой секундой я понимала все меньше. Впрочем, разобраться мне не дали — входная дверь скрипнула, я отступила назад, повернулась к выходу и замерла в ожидании. А через секунду на пороге появилась Герда. Растрепанная и злая. Облокотилась о стену и покачала головой. — Я слегка больна, чтобы бегать. Это если ты забыла. — Она с сожалением посмотрела на правый сапог. Сапоги у нее, к слову, были красивые — высокие, до колен, черные, на шпильке. — Еще и каблук сломала. Я представила, как она бежит за мной на каблуках, подворачивает ноги, падает и поднимается, семенит по посадке, спотыкаясь о коряги. Нервно улыбнулась. Отступила еще на шаг и крепко сжала импровизированное оружие. — Тебе лучше уйти, — сказала как можно спокойнее. — Эрик придет. — Эрик занят. Он не думает о тебе. Когда поглощаешь ауну, не думаешь ни о чем, кроме его кена. Уж поверь, я знаю. А когда Эрик придет, здесь уже никого не будет. Только твое тело. — Она шагнула навстречу, комично прихрамывая. На лбу вокруг раны багровым разливалась огромная гематома, наползая на кожу, изуродованную болезнью. — Я устала бегать за тобой, Полина. Видят боги, я была терпеливой. Даже пыталась предложить тебе выход. — Выход? — нервно засмеялась я. — Смерть Барта — по-твоему, выход? — Или он, или ты. Но теперь — только ты. Мне даже будет приятно. Если честно, ты всегда меня раздражала. Даже когда считала меня дочерью. Уж прости, но теплых чувств у меня к тебев никогда не было. — Я поняла, — хрипло прошептала я. — Не нужно уточнять. — Меня не убьешь этой штукой. — Герда кивнула на трубу. — Драугры бессмертны. — Тебе так идут синяки — не могу удержаться, — съязвила я. — Шутишь? Ну шути. Недолго осталось. Легкие заполнило горячей лавой — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Из глаз брызнули слезы, я согнулась пополам и выронила спасительное оружие. Больно. Как же больно! Жжет. Грудь, живот, голову. Казалось, еще секунда — и мозг закипит. — Я не тратила остатки, — услышала совсем близко пугающий, вкрадчивый голос. — Хранила для тебя. А потом я перестала видеть. Совсем. Мир расплылся и его заволокло тьмой — холодной, безразличной, подавляющей. Я упала на колени и схватилась за голову. Хотелось выцарапать темноту из глаз, из груди, из-под кожи. Тьма подбиралась к жиле, обездвиживала и, наконец, победила меня. Я исчезла. Совсем. Меня не было. Я растворилась в темноте, как в одном из тех снов про хельзу. Но тут уже не было ни Люсии, ни Барта, ни темной воды. Только холодный пол и Герда. Во мне. Вокруг меня. Везде. А потом все схлынуло. И тьма, и боль, и обжигающая лава. Меня бережно подняли с пола, и знакомый голос шепнул на ухо: — Испугалась? Я замотала головой. Открыла глаза. Эрик. Тревожится. Обнимает. — Нет. Ты же говорил не бояться, и я… Слезы сдержать удалось, только в горле царапался, будто вырываясь наружу, плотный комок. Вспомнилось, как Кира вернулась взрослой — округлое лицо, тонко очерченные брови, родинка… Кто она теперь? Кем всегда была? Была ли? И когда? Эрик крепко прижал меня к себе и сказал ничего не выражающем голосом: — Все почти закончилось. Идем. — Постой, а как же… — Я обвела взглядом комнату, ища драугра. Она была здесь. Лежала на столе — том самом, застеленном пленкой. Смотрела в потолок и не шевелилась. — Что с ней?