— Герда болела — у нее была повреждена жила. Для того, чтобы излечиться, нужен был специальный ритуал. Влад учился ему у Альрика, убедил Герду, что хочет помочь, а потом запихнул ее в какой-то портал. Не знаю, куда он ведет. Вот и вся история. — Он многим рисковал, — задумчиво произнес Дэн. — Ну да, он у нас вообще герой, — сердито обронила я. — Во всех смыслах. — Это сарказм? — А незаметно? — Твой вождь, скорее всего, понимает, кто ты такая, но вот что с тобой делать, не знает совершенно. Сольвейг в племени — огромный геморрой, но и хорошее оружие. А ты уверена, что у нее не осталось адептов? У Герды? Возможно, ее последователи все еще следят за вами. — Влад сказал, что убил всех. Но я бы не стала слепо доверять его словам. — Ты в курсе, что был совет? У сольвейгов. Где они решали, чем могут тебе помочь. Многие голосовали за то, чтобы попытаться тебя спасти. Сам Барт, кстати, тоже. — Думаю, если бы они кинулись меня спасать, то сорвали бы Альрику представление, и погибла бы не только я. — Возможно. — Теперь твоя очередь, — решила я сменить тему. — Так почему ты ушел? — Все прозаично, — пожал плечами Дэн. — Я был младшим сыном, а мечтал о посте вождя. — Действительно, прозаично, — согласилась я, и мне сразу вспомнился Филипп. Тупая боль в жиле и шепот на ухо. Извиняющийся тон. Ни капли сожаления в голосе. — Но, возможно, этот уход спас мне жизнь, — продолжил тем временем Дэн. — Если бы остался, охотник убил бы и меня. — Где ты переждал войну? — В основном у сольвейгов. Но нескольких охотников все же прикончил, а одного превратил в пепел, если понимаешь, о чем я. Понимаю ли я? А то! Значит, минус еще один древний. — А ты сильный, оказывается. — Я не говорил, что мечты о посте вождя были ничем не подкреплены, — подмигнул он и добавил уже серьезно: — Я вызвал брата на поединок, но как-то не вышло. — Он оказался сильнее? Дэн несколько секунд смотрел на меня с таким видом, будто я выдала самую большую глупость в мире, а потом спросил: — А ты бы смогла убить брата? Я покачала головой. — Извини. Не подумала. — Поединок — не очень приятное зрелище. После этого я ушел, не смог больше жить с ним под одной крышей. Вот и все. — Непросто, наверное, одному. — Непросто. Но есть Барт и его племя. Они мне как семья. Завтра сама увидишь. У них тепло. Уютно. Никто на тебя не давит. Тебе понравится. — Барт говорит, моя судьба не среди сольвейгов, — уныло произнесла я, убирая чашки со стола. — Он пророчил мне. К слову сказать, туманно пророчил — я ни черта не поняла. — Это потому, что он читал о тебе в книге. Он всем сольвейгам такое пророчит. — В какой книге? — заинтересовалась я, выключая воду и присаживаясь обратно за стол. Карие глаза Дэна улыбались. — Ее слишком пафосно обзывают, но если вкратце, то есть некая книга — она существует вне времени. И в ней первый сольвейг пишет ваши судьбы. Говорят, в ней могут писать все сильные хищные, но про других я не слышал. Только про сольвейга. — Кто он — первый сольвейг? О нем нет в летописях… — В летописях хищных нет, — уточнил Дэн. — А в летописях Барта о нем много написано. Первый сольвейг — сын Лив и Гарди. Хищной и ясновидца. А ты не знала? Именно так получаются сольвейги. Он склонился ближе и добавил: — Именно так получилась ты. Горло перехватило спазмом, и я инстинктивно прикоснулась к нему ладонью. — То есть как… получилась? — По-моему, все предельно ясно, — отстраняясь, ответил Дэн. — Твой отец был ясновидцем. Мать-то была атли, верно? Пророчицей? — Но я… Но у меня никогда… к папе… — Ты была маленькая, да и родным априори нет желания причинить вред. — А бабушка? С ней-то у меня как раз не сложилось. И ни разу мне не хотелось ее выпить. — Все потому, что она была человеком. В отличие от деда. Твоя бабка, скорее всего, и не подозревала, кем был твой отец. А вот мать знала. Барт расскажет больше, ну или Люсия — именно она увидела тебя во сне, даже место определила — какой-то там памятник у вас есть. Люсия сильная провидица. — Но разве хищные могут… с ясновидцами? Я два раза встречала их, и оба едва смогла удержаться. — Все зависит от воли. Ну и тренироваться нужно. — Не понимаю. — Я покачала головой. — Ты сказал — первый сольвейг был сыном Лив и Гарди, но Лив не была хищной! Херсир основал ар уже после того, как бросил ее. — Не все в курсе, но он посвятил и ее тоже. В тот день, когда узнал о Хауке. Она сама попросила. Торкнуло ее нехило, скажу я тебе. Любовь портит людей. А Гарди Лив жалела. Чувство вины портит еще больше. Гарди добивался девушку всю сознательную жизнь, но именно из чувства вины она отдалась. — Думаешь, Влад знал? Ну, об отце? Дэн покачал головой. — Не думаю. Барт и его люди стараются хранить эту тайну. Если Альрик прознает, займется искусственным разведением сольвейгов. — Да уж, у него для этого все необходимые ингредиенты под рукой, — фыркнула я и встала. Снова зашумела вода в кране, привычным было прикосновение к мыльной губке. Знакомо моргнула лампочка в светильнике — давно уже пора ее сменить. А все остальное было непривычным. Дэн с его огромным аппетитом, известие об отце. Сердце глухо стучало в груди, пока руки продолжали методично мыть посуду. Хлопнула входная дверь — вернулась Ира. Через минуту она появилась на кухне, раскрасневшаяся, с опасным блеском в глазах. Тревога, уснувшая от рассказа Дэна, вернулась легким покалыванием в районе лопаток. — Поужинали уже? — спросила Ира, и на ее лице появилась блуждающая улыбка. — Чай пили, — рассеянно ответила я. — С печеньем. — Дэн у нас остается? — Переночует у меня, — кивнула я. — А я с тобой посплю. Устроив Дэна, я вышла на балкон. Сильно, до одури хотелось курить. Хорошо, что выбросила сигареты, иначе не сдержалась бы. Я сильнее закуталась в куртку и посмотрела вдаль. С неба продолжал сыпать снег вперемешку с дождем, делая воздух тяжелым и влажным. Ира тихо вошла следом и прикрыла дверь. — Ты как? — спросила и, натянув рукава толстого вязаного свитера на кисти, облокотилась о перила. — Узнала много. Стараюсь переварить, но пока выходит плохо. А ты? Она пожала плечами. — Ты случаем не натворила глупостей? — осторожно поинтересовалась я. — Я — хищная. Знаю правила игры. Но боги, как приятно настолько кому-то нравиться! — Боюсь за тебя, — честно призналась я. — Боюсь, что сорвешься. — Не сорвусь, — заверила меня Ира и крепко обняла. — Теперь ты… уйдешь? Уйдешь к ним? — Уйду. На пару месяцев исчезну. Нужно все переварить, многое познать, научиться всяким плюшкам. Но Барт сказал, мое место здесь, в реальном мире. Пока я его еще не вижу, но Барт мудрый. Я его чувствую. С ним рядом все… проще. — Уходи. Живи с ними — они тебя поймут, — нахмурилась Ира, выпустила меня из объятий и снова посмотрела вдаль. — Защитят. Здесь все слишком жестоко для тебя. Я буду скучать, конечно, и Глеб, тоже но… так будет лучше. — Не говори никому о том, что видела Барта. — Я никому не скажу. Могла бы не просить. — Знаю. Спасибо за все. — Шутишь? Рада, что нашла тебя! Ты это… Глебу позвони. Ну, перед уходом. Он извелся там весь.