Странные мысли. И не относящиеся делу. — Я пришла к тебе. — Хорошо, — кивнул он. — Идем. И страх ушел. А Даша больше не виделась злодейкой. Комната Роба выглядела несколько аскетично. Односпальная кровать, накрытая темно-серым покрывалом. Тумбочка, на ней закрытый макбук и черный глянцевый смартфон. Окно без штор, только жалюзи. Гладкий темно-коричневый паркетный пол. Комод в углу. И стул рядом. Только полотно на стене — красные маки на зеленом фоне, и небо над ними — ярко-синее, без единого облачка. Небрежные мазки, не совсем аккуратные на первый взгляд, собирались в общую гармоничную картину. Рисовал явно очень талантливый художник. Бра — темные, витиеватые — на стене. Такие же, как в спальне Эрика. От этой схожести невыносимо защемило в груди, и я заставила себя отвести взгляд. В воздухе повисла неловкость. Я знала, зачем пришла, только вот нужные начальные слова никак не хотели находиться. Роб не торопил. Прикрыл за собой дверь, прошел к окну. — Присядешь? — спросил вполне гостеприимно. — Попросить Эльвиру сделать чай? Я помотала головой. — Нет, спасибо. Я не знала, ненавидит ли он меня за уход Эрика, но интересоваться не было желания. Наверняка в этом вопросе он солидарен с Тамарой. Впрочем, драться не бросается и то хорошо. Наверное, я бы еще долго молчала, подбирая слова. А жрец скади молчал бы, ожидая. Из чувства такта или же природной мудрости. Но тут дверь его спальни резко распахнулась, и на пороге появилась раскрасневшаяся Тамара. Волосы воительницы, кудрявые от природы, торчали во все стороны, делая ее еще более воинственной. Темно-синие глаза сверкали праведным гневом. — Ты! — прошипела она. — Да как тебе вообще хватило совести прийти?! После того, как собственноручно… — Прикрой дверь, — резко осадил ее Роб. Ого, я и не знала, что он умеет быть жестким. И строгим. Тамара перевела на него растерянный взгляд, словно он только что предал ее. Наверное, в какой-то мере так и было. — Но Роб, она же… — Думаю, Полина не просто так пришла. — Он серьезно посмотрел на меня. — Ей есть что сказать. — Есть. — Я сглотнула, пытаясь прогнать неловкость. И отразить стрелы негодования Тамары, которые она продолжала метать в меня, даже не глядя. — Речь пойдет о будущем скади. Тамара замолчала, смотрела пристально и зло. По ее мнению, я совершила преступление, за которое не прощают. Совершила. Не горжусь. Но и не жалею. Пора учиться брать ответственность за собственные поступки. — Я жду ребенка от Эрика. Молчание. Маки на картине склонили головки к земле, словно в поклоне. — Мальчика. Тамара с шумом выдохнула и присела на кровать. Выглядела при этом растерянной, что слегка выбивалось из образа решительной и яростной воительницы. Роберт же остался спокойным. Словно знал, что я собиралась сказать. — Наследник, — прошептала Тамара и покосилась на дверь. Потом перевела полубезумный взгляд на Роба и добавила: — Ты понимаешь, что это значит? — Наследник, — кивнула я. — А еще на меня покушались ночью. Пытались убить меня или ребенка. Ритуальным ножом. Не знаю, связаны ли эти события, но… Тамара вскочила, подбежала ко мне и прислонила указательный палец к губам. — Молчи! Затем метнулась к двери, резко распахнула ее и выглянула в коридор, проверяя, не подслушивает ли кто. Кто мог нас слушать? Ну, кроме Даши, которая… Нет. Не верю. Даша, конечно, манипулятор, но вредить собственному племяннику — это верх цинизма и жестокости. Не виделась мне защитница такой. Впрочем, я часто ошибалась в людях. — Ты позволишь? — Мягкий голос заставил вздрогнуть и вернуться в реальность. У Роберта были темно-карие глаза с длинными прямыми ресницами. Лоб в морщинках — наверное, хмурится часто. Впалые щеки. Смуглая кожа. И тонкие музыкальные пальцы с аккуратными правильной формы ногтями. Он положил руку мне на живот. Осторожно, будто боялся потревожить покой маленького существа. Жрецу нужно убедиться. Проверить. Не волнуйся, Полина. Но сердце стучало быстро-быстро, и проснулся ночной страх, словно Роб мог причинить нам вред. Несколько секунд он стоял, закрыв глаза, и не шевелился. А потом отступил и кивнул. — Мальчик. Кровь Первых. — Кто напал на тебя ночью? — серьезно спросила Тамара. — Человек, — мрачно ответила я. И добавила: — Он мертв. — А нож? Он у тебя? Я вытащила из сумочки колдовское оружие. В зеркальной глади острия отразилось мое бледное лицо. Хотелось избавиться от него поскорее, как и от страха, что нападение повторится. Но если нож у меня забрал Роберт, то страх никуда не делся. Я знала, что убийца повторит попытку. Роб тщательно ощупывал клинок, уделяя особое внимание рукояти. — Ну что? — нетерпеливо спросила Тамара. — Можешь выяснить, чей он? Жрец покачал головой. — Защитная магия. Сильная. — Это она. Ты ведь знаешь, что это она! — всплеснула руками Тамара. — Она? — переспросила я. — Даша. Она знала о наследнике. — Не знала, — возразила я. — Мы не виделись с того самого вечера, когда… Давно. О беременности я сама узнала только вчера. — Божена, мать Даши и Эрика, была сильной знахаркой, — глухо произнес Роберт и присел на стул. Нож из рук так и не выпустил, наоборот, крепче сжал его в руке, словно готовился защищаться. — Прямой потомок Херсира. У Дарьи есть дар — видеть. Да и целительница она неплохая. — Все равно не верю, — помотала я головой. — Она бы не смогла убить племянника. — Она и не стала, — зло сказала Тамара. — Наняла человека. И ножичек ритуальный дала — наследника скади, кровь которого сильна, не так просто убить. Даша хочет скади. Править, распоряжаться. Осквернить своими… нововведениями. Последнее слово воительница буквально выплюнула. Лицо ее при этом перекосилось от ярости. Бог мой, куда я снова вляпалась? Хотела же спокойно жить, без интриг и заговоров. Проводить время с друзьями, работу найти, возможно, поступить в институт. Учатся же как-то другие хищные. Но нет, мне нужно было влезть во внутренние разборки древнего племени, к которому я и отношения-то не имею. — Она примет в скади других хищных, нарушит закон крови. У нее для этого замечательный пример для подражания. Гуру просто, которому она поклоняется. — Гуру? — не поняла я. — Тамара имеет в виду вождя атли, — пояснил Роб. — Даша очень сильно зависит от его мнения. Я покачала головой. Слишком много информации. Все равно не верилось, что Даша могла пойти на такое. Интуиция молчала, душа наполнялась едким, влажным туманом смятения. — У наследника есть немалый денежный фонд, Полина, — добавила Тамара. — Власть и деньги — распространенный мотив. К тому же, Даша всю жизнь готовилась править. А тут ты и ребенок. Ты нарушила ее планы. Сначала Эрик хотел остаться, а теперь этот мальчик… — Она убедила меня… — прошептала я. — Даша убедила прогнать Эрика. В горле пересохло, в ушах шумело от всколыхнувшихся подозрений. Они, как стая воронья, кружили над головой, а Тамара смотрела встревожено. Воительница уверена, что именно Даша наняла убийцу. Тамара знает Дашу лучше. Эрик доверял сестре, но ведь любовь обычно слепа. Иногда мы просто не замечаем очевидного… — Нужно спрятать ее, пока не родится ребенок, — заключила Тамара, обращаясь к Робу. — В твоем доме в Севилье. Или в доме Эрика в Лондоне. Нет, в Лондоне нельзя, там бранди… Даша все еще общается с Элен. Тогда в Севилье. Там она не подумает искать. Нужно только… — Нет, — перебила я. Посмотрела прямо в глаза воительнице. — Я не поеду в Испанию. Этот мальчик не только скади, но и мой ребенок тоже. Сама спрячу, знаю, где. И рядом будут люди, которым я доверяю. Вам же придется довериться мне. — По-моему, ты не понимаешь важности этого ребенка для скади, — нахмурилась Тамара. — Это ты не понимаешь. Я — его мать. Я — сольвейг. И убью каждого, кто попробует напасть на меня или ребенка. Мой сын будет наследником скади, но я никому больше не позволю манипулировать мной или ребенком. Если вам он важен, придется со мной считаться! Роберт положил руку мне на плечо и неожиданно поддержал: — Полина права, это и ее ребенок тоже. Эрик бы не одобрил, если бы на нее давили. — Эрик ушел, — проворчала Тамара, но в голосе прозвучали нотки капитуляции. Потом она прищурилась и не стала скрывать любопытство: — Сольвейг, говоришь… — Это не делает меня меньше хищной, — ответила я. — Но дает силу убить древнего.