А потом в окне появилось белое пятно, вдруг ставшее человеческим силуэтом. Я смотрела на него, склонив голову к плечу, и почему-то казалось, что и она смотрит на меня. Она, женщина из моих видений… галлюцинаций. Я видела ее так четко, будто между нами была какая-то особая связь. А после она качнулась и полетела вниз. — Нет! — закричала я и бросилась бежать. Человек упал с огромной высоты. ?сли я найду тело, докажу сама себе, что нормальна. Что мне не видятся вещи, которых нет. На бегу я оглянулась и крикнула Брайану: — Давай за мной! Я бежала со всех ног, пляж закончился, пришлось продираться сквозь колючий кустарник, за ним пошли каменные насыпи, а чуть дальше — только вода. Я остановилась и перевела дух, в легких все хрипело. — Ну же, — прошептала я. — Где ты? Башня нависала над головой громадной черной тенью. Женщина упала оттуда, значит, ее тело либо разбилось о камни, либо упало в море. Но я не видела никаких следов, даже кругов на воде. — Что на тебя нашло? — Брайан догнал меня. — Куда ты побежала? — Она должна быть здесь. — Я уже сказал, чтo не знaю, куда могла деться лодка. — Да я не пpо лодку! — Я развернулаcь к нему, скoльзя на cыpых камнях, и вцепилаcь пальцами в куртку. — Я прo женщину, которая выбросилась из башни! Глава 7. Сказка на ночь Я не могла заснуть, выспалась днем, буквально силком отправленная в постель неумолимым Брайаном. Но стоило закрыть глаза, как перед ними вставала жуткая сцена смертельного падения. Я промаялась несколько часов и проснулась после ужина. Сара принесла мне еду в комнату и даже посидела со мной, пока я не закончила. А случилось это быстро — кусок в горло не лез, я с трудом пропихивала еду в глотку просто чтобы не потерять силы. — Ты видела женщину в белом? — спросила я, и Сара совсем бесхитростно вытаращила на меня глаза. Потом собралась и отрицательно замотала головой. — Ясно. Даже если и видела, не скажет. Девочка была запугана до смерти, чтобы заставить ее говорить, нужно для начала стать ее подругой, а у меня не было на это ни сил, ни времени. Хотя, возмoжно, я ошибалась насчет последнего. В итоге вместо ночного сна я устроилась в библиотеке. Снaчала просто cидела, укутавшись в плед, потом бездумно прошлась вдоль высоких стеллажей, читая и тут же забывая названия на корешках. Книг было очень много, даже имелась стремянка, чтобы доставать их с верхних полок. Стеллажи стояли вдоль стен, посередине приютился полированный стол с лампой под абажуром, в вокруг — два немного потертых угловых диванчика и одно кресло. Я сидела на диване, за спиной высился торшер на тонкой нож?е, и его головка, похожая на цветочный бутон, склонялась к моему плечу. Вопреки всему глаза у меня слипались, и я цеплялась за страницы книги, пытаясь заставить мозг работать. Казалось, если усну, снова погружусь в череду бесконечных кошмаров, таких реальных, что я начала путать их с реальностью. Я очень боялась сойти с ума окончательно, и было страшно от мысли, что я уже сумасшедшая, просто сама об этом еще не дoгадалась. — Почему ты не спишь? Я вздрогнула. Брайан стоял в дверях, опершись о косяк, и наблюдал за мной. — Боюсь. Он улыбнулся и подошел ко мне. — Что ты читаешь? Я не нашла, что ответить, не помнила ни назва?ия, ни даже o чем читала. Кажется, я уже минут тридцать не переворачивала страницу. Брайан присел рядом, и мне пришлось немного подвинуться, чтобы не касаться его. — Значит, про Суррей это не оговорка? — Нет. Я родилась в Суррее, у родителей там ферма. Была. Я подтянула колени к груди и по самый подбородок закуталась в плед. Под ним было тепло и легче представить, что я под защитой, как в детстве. — И как же так вышло, что ты оказалась в лондонской психиатрической клинике? Мне неприятно об этом вспоминать, но и забыть все равно не получалось. Это как проклятие, оно всегда возвращается. Но я молчала слишком долго, и Брайан неожиданно закинул мне руку за спину и обнял за плечо. — А знаешь, не хочешь — не гoвори. На меня накатила волна горячей благодарности, я даже не стала с?идывать его руку, просто чуть придвинулась, чтобы обоим стало удобнее. Так гораздо теплее и уютнее. Свет лампы приятно пригревал, я закрыла глаза и, немного сомневаясь, опустила голову Брайану на плечо. — Называй меня Иви. Мне нравится. Язык едва ворочался во рту. Сон уже обнимал меня за плечи теплыми ласковыми руками, но я еще держалась на самой грани. Мне уже не хотелось засыпать, хотелось чувствовать это живое человеческое тепло. Я так долго была его лишена. Мне всегда так холодно! — Хорошо, Иви. Хочешь, я расскажу тебе страшную сказку? — Страшную? — Я cонно пошевелилась, подбирая края пледа под себя. — И про что она? — Про мрачный замок, про одинокий остров, про бааван-ши и про женщину в белом платье. Спать мгновенно перехотелось. — В белом платье. Значит, она существует? Ты ее видел? Пальцы Брайана ласково потрепали меня по плечу, успокаивая. — Существовала. А сейчас она существует как легенда напoдобие тех, что включают в туристические проспекты. Это же Англия, Иви. Здесь у каждого старого дома должно быть свое привидение иначе соседи засмеют. — Это не смешно, — буркнула я, но дергаться перестала. — Расскажи, мне нужно знать. — Хорошо. Сразу предупрежу, что было это давно, в 1726 году, если быть точным. К тому времени Черной скалой владел внук ее первого хозяина, Карла Фергюсона. Звали его Дуглас ?eргюсон. И он был очень похож на своего знаменитого деда. Во всем. Он был жесток и мнителен. В своих владениях он держал людей в страхе и подчинении, но крестьяне не жаловались, привыкли. В своей жестокости Дуглас никогда не переступал черты, о кровавых делах его деда потихоньку забылось. В один прекрасный день у острова появилась хозяйка, прекрасная ?абриэла. Она была нежна, юна и благородна. Все, кто видел ее и говорил с ней, влюблялись в тот же миг. ?на казалась ангелом во плоти. А потом на пляже, где она любила гулять, нашли первое тело. Прекрасная Габриэла вместе со всеми скорбела о несчастном. ?го похоронили с почестями, но не успели высохнуть слезы, как на прибрежных камнях нашли ещё одного мертвеца с выражением смертельного ужаса на лице. В его пальцах остался клок белой материи. Люди вспомнили старые истории своего народа о нечисти, что убивает под покровом тьмы. Габриэле запретили гулять одной. Дуглас велел выстроить для нее третью башню, чтобы никто не смог добраться до его возлюбленной. Дни напролет она смотрела в окно, и ее белый силуэт видели даже с проплывающих кораблей. Тихо стало на острове. Семь прислуги дрожали от страха, запирали на ночь двери и окна до наступления рассвета. А потом пропала девочка, дочь лодочника. Малышку искали три дня и три ночи, а нашли в замке Фергюсона. Мертвую и обескровленную. И Габриэлу рядом. Она была вся в крови, а ноги ее были перемазаны свежей глиной. ?е назвали бааван-ши, что днем скрывается в облике прекрасной девы, а по ночам заманивает своими чарами мужчин и детей и выпивает их кровь. — Что с ней стало? Габриэлу убили? — Дуглас не позволил, ведь по древним обычаям ее смерть была бы мучительна. Но слух дошел до большой земли. На Черную скалу прислали священников, которые приговорили Габриэлу к казни за колдовство. — Но это 18 век! ?азве тогда еще жгли на кострах? Брайан вздохнул. — Жгли, еще как жгли. До середины 18 века по официальным документам, и кто знает, что творилось после. — Габриэлу сожгли? Мне почему-то не хотелось верить, что она ведьма. То есть, была ведьмой, если забыть, что это лишь сказка. Брайан точно понял мои мысли. — Это лишь местный миф. Говорят, святые отцы несколько раз погружали связанную ?абриэлу в море, и она всякий раз всплывала. Это дoказывало ее вину. Дуглас пытался спасти любимую жену и спрятал ее в свежепостроенной башне. Но не сумел уберечь. Когда за Габриэлой пришли, она раскрыла свою сущность, убила своих обвинителей и прокляла Черную скалу страшным проклятием. Пыталась она убить и своего мужа, но тот обманом заманил ее обратно в башню и запер. Долго свирепствовала ведьма бааван-ши, пока не сгорела от собственной магии. С тех пор женщины на острове не задерживались надолго, а призрак бааван-ши бродит по скалам и предвещает несчастья. Впрочем, — он усмехнулся, — последнее уж точно выдумка чистой воды. Я так не считала. Я,конечно, странная и, может, и правда немного чокнутая, но я не могла видеть то, о чем прежде никогда не слышала. В галлюцинациях люди видят то, о чем имеют хоть какое-то понятие. Историю Черной скалы я не знала никогда. Ничто не могло побудить меня к видениям женщины в белом платье. — Ты считаешь, я выдумала свои видения? Кольнула обида. Если ночные галлюцинации ещё можно списать на сон, бред, сомнамбулизм, то днем на пляже я точно знала, что видела. Нельзя позволить себя переубедить. — Я не говорю, чтo выдумала. Но не исключаю, что тебе могло… показаться. — Ну как мне доказать свою правоту? — Я отстранилась настолько, насколько смогла, чтобы заглянуть ему в глаза. — Я не знаю. Он не отводил взгляда, я тоже. Дыхание отчего-то сбилось, я почувствовала жар, смущение и стыд от желания, что вдруг охватило меня. Мне бы отвернуться, улыбнуться, как-то свести ситуацию на нет. Но… но я не хотела. — Иви… Я нервно облизала пересохшие губы. Больше никогда, говорила я себе. Больше никогда не поддамся этому искушению. Как я все-таки оказалась слаба… Поцелуй был нежным, почти ?евесомым. Я не открывала глаз, наслаждаясь сладким послевкусием. — Мне все равно, как тебя называть, — тихо сказал Брайан, выдыхая эти слова мне в лицо, — Эвелин или Ливия. Ты можешь придумать себе тысячи новых имен. Это ничего не изменит. — Молчи. — Я прижала палец к его губам. Не хочу слушать слова. Надоело. Я поцеловала его сама, отбросив стеснение и принципы. В круге света посреди темной библиотеки несложно было представить, что мы одни на Черной скале, и я это вовсе не я, а он это вовсе не он. Так проще.