Спина и живот горели огнем, прожигая грудь насквозь. — У нас… есть… доктор? — У нас есть. — Его взгляд на мгновение скользнул по моему плечу, а затем вернулся ко мне. — Она почти закончила. Еще пара секунд. — Его губы прижались к моему лбу. — Ты все еще здесь, сладкая? Кажется, я сказала «да». Я знаю, что мои губы шевелились, но я ничего не услышала. Не думаю, что Рен тоже, но потом меня уложили обратно, и часть адского пламени стала ослабевать… все стало ослабевать. Я снова отключилась, может быть, на несколько секунд, а когда пришла в себя, мне показалось, что я слышала, как Рен сказал: — Там она сказала, что просит прощения. Почему она так сказала? — Я не знаю. — Я решила, что это был Динь. Я почувствовала, как Рен убирает волосы с моей щеки, а потом его лицо оказалось прямо передо мной. Он выглядел так, будто кричал, но голос его звучал так далеко, словно он стоял в конце туннеля. — Я здесь, — прохрипела я. — Я все еще здесь. — Да, это так, моя сладкая. — Его улыбка была слабой. — Ты здесь. — Все нехорошо, — сказала женщина, та, которая, как я догадалась, была врачом. — Там все совсем не хорошо. — Ни хрена себе, Шерлок. Что нам нужно сделать? — спросил Динь. — Не думаю, что ты меня понимаешь, — ответила она. — Раны на спине глубокие, слишком глубокие. Там определенно есть внутренние повреждения, и это то, что я могу сказать только о колотых ранах. — Понятно. Тогда вылечите ее, — приказал Рен. Фейри подключала что-то к капельнице. — Я не хирург. У меня нет опыта работы с такими ранами… — Тогда найдите хирурга, — отрезал Рен, его рука замерла на моей макушке. — У нас здесь нет хирургов, — тихо ответила Фэй. — У нас редко бывают такие травмы. И когда такое случается, мы не вызываем врача для исцеления. Фейри питаются, чтобы исцелить себя. — Я приведу его. — Динь отошел от кровати. — Просто дайте мне полчаса. Подождите. Что он собрался делать? — Ты не можешь просто пойти за доктором, — возразила Фэй. — Я почти уверена, что это называется похищением. — Разве похоже, что меня это волнует? — бросил Динь. — Кроме того, я приведу врача, и тогда ты наложишь на него чары. — Мы не верим в это, — заявила она. — Мы… — Вы что, издеваетесь надо мной? — вмешался Рен. — Мне все равно, во что вы верите. Если нам нужен хирург, то мы приведем гребанного хирурга. — Время на исходе, — сказала женщина-фейри, и вся комната затихла. — У нас осталось мало времени. — Что? — выдохнул Рен, его взгляд был безумным. Отказываясь даже моргать, я уставилась на лицо Рена, позволяя своему единственному здоровому глазу запечатлеть в памяти жесткую линию его челюстей и изгиб скулы. Он был так прекрасен, внутри и внешне, и иногда я думала, что не заслуживаю его… его доброты. Не тогда, когда я потратила впустую столько драгоценного времени. За последнюю неделю мы могли бы сделать так много, заполнить целую жизнь воспоминаниями. — Я могу дать ей кровь. У нас есть немного, но она Полукровка, — продолжила она. — Я понятия не имею, что это с ней сделает… поможет или навредит. — Дайте ей кровь, — решил Динь. — Это даст нам еще немного времени, но не достаточно, — сказала женщина. — Ее кровяное давление снижается с каждой секундой. У нее слишком высокий пульс. Она потеряла слишком много крови, и до сих пор ее теряет. Она будет недостаточно стабильна для операции. Если бы в ней не было крови фейри, у тебя не было бы даже шанса попрощаться. Рен уставился через кровать, мускулы на его челюсти напряглись. — О чем ты говоришь? В этот момент я перестала слушать, потому что, кажется, уже знала, что она собирается объяснить Рену. Я не слышала ее слов, но знала, что была прав. Это было в широко раскрытых глазах Рена, когда он повернулся ко мне. Я знала, что она сказала, потому что его лицо выражало отрицание, а рука судорожно сжимала мой холодный лоб. Мне не пришлось ее слушать, потому что я услышала внезапный протестующий возглас Динь. Я умирала. Не через пару дней. Не через несколько часов. Я умирала прямо сейчас. — Нет. Нет. Боже, нет, — голос Рена вернулся ко мне, когда он придвинулся, его рука коснулась моей щеки. Он прижался своим лбом к моему. — Его голос превратился в прерывистый шепот. — Такого не может быть. Я хотела прикоснуться к нему. Чтобы обнять его, утешить, но я слишком устала, и мои руки были слишком тяжелыми. — Я не позволю тебе умереть. Черт возьми, нет. — Рен поцеловал меня в лоб, а когда отстранился, его губы были испачканы красным… моей кровью. Его челюсти сжались, когда он посмотрел через кровать. — Держите ее в живых, пока я не вернусь с доктором. Врач здесь не поможет. Вокруг меня раздавались голоса. Они умоляли Рена быть реалистом, и были угрозы, большинство из которых исходило от Рена. Динь притих. Судорожно вздохнув, я отвела взгляд от Рена, потому что не могла справиться с болью, исказившей его лицо. Я оглядела комнату, наткнувшись на фигуру, стоящую далеко позади, у стены, где только что стоял Таннер. Марли. Она смотрела на нас, ее лицо было лишено эмоций, и по какой-то причине мне было трудно отвести от нее взгляд, но потом мне стало ее не видно. Мои веки отяжелели, но я услышала, как Динь тихо сказал: — Есть другой выход. Глава 7 Мои ресницы затрепетали, и мягкий свет проник сквозь темноту. Я все еще была в комнате, куда меня принес Рен, но верхний свет был выключен. Все стало мягче. — Привет, ты вернулась. — Рен коснулся моего подбородка, слегка наклонив мою голову влево. Я увидела его, и мое сердце защемило. В его глазах стояли слезы, густые ресницы были влажными, когда он провел большим пальцем под моей губой. Неужели он плакал? Не думала, что я когда-либо увижу его плачущим. Улыбка не коснулась его глаз. — Я уже начал немного волноваться. Я думал… — его голос дрогнул. — Я думал, что потерял тебя. Я думала также. Я не помнила, как снова вырубилась. Последнее, что я помнила, это как Динь сказал что-то о существовании другого выхода, а потом не осталось ничего, кроме чернильной, всепоглощающей тьмы. Ничего не снилось. Не было ни единой мысли. И у меня было такое чувство, что прошло всего несколько минут. За это короткое время комната почти опустела. С Реном остались только Динь и Фэй. Они стояли в ногах кровати, и Динь держал Фэй за плечо. Она выглядела так, словно была в нескольких секундах от того, чтобы выскочить из комнаты. Мой взгляд медленно вернулся к Рену. Слабая улыбка Рена ослабла, когда его большой палец задрожал на моей губе. — Мне нужно, чтобы ты продержалась еще немного, хорошо? Мне нужно, чтобы ты сделала это для меня. Сможешь? Мой рот хотел вымолвить слово «да», но я не была уверена, получилось ли у меня или нет. Он придвинулся ближе, его ярко-зеленые глаза поймали мой взгляд. — Я люблю тебя, Айви. Ты это знаешь? Все только для тебя. Все только из-за тебя. Я люблю тебя так чертовски сильно, и именно поэтому я должен сделать это. — Его голос снова сорвался, став низким и хриплым. — Мне жаль, моя сладкая. Прости меня. За что он просил прощения? Смятение охватило мои туманные мысли. Простить его? Динь почти толкнул Фэй вперед. Фейри, обычно грациозная и проворная, споткнулась. Остановившись у моей головы, она бросила взгляд назад. — Я с этим не согласна. Если бы вы знали, что он с ней сделал и как это… — Знаю, — рявкнул Рен, отрывая от меня взгляд. — Я знаю, но я бы предпочел, чтобы она разозлилась и возненавидела меня, чем умерла. Делай это немедленно. Замешательство сменилось тревогой. Что же происходит? Я попыталась заставить свой язык работать. Я хотела знать, что происходит, но тут Рен наклонился и поцеловал меня в лоб. Он задержался, его губы нависли прямо над моими. Что-то… что- то темное и гладкое шевельнулось у меня в животе. — Динь, — начала Фэй. — Ты не хочешь этого делать. Мы не знаем, что это сделает с… — Если ты этого не сделаешь, я обещаю тебе, что это будет очень неразумный жизненный выбор. — Динь подошел ближе и заговорил жестким голосом, которого я никогда раньше от него не слышала. — Я серьезно, Фэй. Ты мне нравишься, но Айви мне нравится больше. Если ты позволишь ей умереть, то ты сделаешь это в последние мгновения своей жизни. Так что не надо увиливать. — Вы оба можете пожалеть об этом. — Затем Фэй положила руку мне на голову. — Вам придется сдерживать ее, когда все это произойдет, — сказала она Динь, и когда она заговорила снова, в ее тоне было что-то грубое и соблазнительное. — Посмотри на меня, Айви. Я не могла не подчиниться.