— И я понимаю, что это твой долг, но ты же понимаешь, что принц контролирует меня только через твою задницу, верно? Рен отступил назад, его спина напряглась. — Да. Пусть это дойдет до тебя, приятель. — Я была в ударе. Теперь уже нельзя останавливаться. — Ты отправишься туда, и если он не убьет тебя, то захватит в плен. Использовать тебя, чтобы заставить меня согласиться на все, вероятно, намного проще, чем убедить какую-то случайную Полукровку заняться с ним сексом. — На самом деле, — вмешалась Фэй, — если Полукровка не знает, кто она и кто он, это будет совсем не трудно. Секс на одну ночь случается постоянно. Таннер тяжело опустился на стул. — Это плохо. — Тебе все равно слишком рискованно туда идти. — Рен проигнорировал их. — Не хочу показаться ослом, но чем дальше ты будешь, тем лучше. — Итак, я должна сидеть и делать, что именно? Ухаживать за садом снаружи? Может быть, взять уроки вязания? — По крайней мере, тогда ты хоть чем-то займешься. — Одна сторона его губ приподнялась. — Все беды от безделья, по крайней мере, так говорят. Я собиралась ударить его. Серьезно. — Я собираюсь засунуть свои страдающие бездельем руки так глубоко тебе в задницу, что ты почувствуешь себя марионеткой. — Знаешь что? — Рен наклонился вперед, понизив голос. — Мне могло бы это даже понравиться. Мое тело вспыхнуло от гнева и чего-то совершенно другого. Я проигнорировала последнее замечание, встав прямо перед лицом Рена. — Я не останусь здесь, Рен. Этого не случится. — С тобой невозможно договориться. — Покачав головой, он провел рукой по волосам. — Клянусь Богом. — Прекратите ссориться, — сказал Динь, танцуя между нами. — Это меня напрягает. — Жаль, что у меня нет попкорна, — добавил Фабиан. Я развернулась к принцу Летнего Двора. — Почему вы вообще здесь? Вы пришли неизвестно откуда… — Из Флориды, — подсказал он. — Фигурально, — пробормотал Рен себе под нос. — Вы пришли сюда только для того, чтобы сообщить нам, что Дрейк уехал? Вы не могли бы, я не знаю, позвонить? Таннер вздохнул. — Вы все еще нуждаетесь во мне. — Он сплел пальцы вместе. — В конце концов, как ты собираешься найти Кристалл? Или принца Зимнего двора, когда мы не знаем, куда он отправился? Даже если мы обнаружим его, он будет умнее, скрывая свое присутствие. Мы можем чувствовать друг друга, но он не будет знать, что я работаю с вами. — Неужели он действительно думает, что принц двора, которого он помог уничтожить, находится в том же городе, что и он, чтобы присоединиться к нему за обедом? — усомнился Рен, поднимая хороший вопрос. На челюсти Фабиана дрогнул мускул. — Принц Зимнего двора не видит во мне угрозы. Ему может стать просто любопытно. — Его взгляд скользнул ко мне. — Это будет его слабостью. Встретив пристальный взгляд принца Летнего двора, я почувствовала, что это была не единственная слабость, которую нужно было изучить. — Все это не имеет значения, если мы не знаем, куда отправился принц. — Фэй подняла руки. — Мы можем сидеть здесь и спорить, кто уезжает, а кто остается, но все это не имеет значения. Мы понятия не имеем, куда он делся. — Это еще один хороший вопрос, — вмешался Динь. Люди вокруг меня начали строить догадки, но это было все, что они могли сделать. Рассуждать. Но это ничего не значило. Мы не могли гоняться за ложными уликами или подозрениями. У нас не было времени. Нам нужно было найти кого-то, кто бы знал… И тут меня осенило. — Я знаю, кто, вероятно, в курсе, куда делся Дрейк, — сказала я, и все взгляды обратились на меня. — Марлон… Марлон Сент-Кайерс. Застройщик в городе? — добавила я, когда все продолжали смотреть на меня. — Древний, который тесно сотрудничал с Дрейком. Он может знать, куда тот отправился. Таннер повернулся к Фэй. — Как думаешь, такое возможно? Доверил бы Дрейк ему такую информацию? — Они были близки, так что это возможно. — В ее бледных глазах вспыхнуло возбуждение. — Это стоит проверить. — Тогда именно это мы и сделаем. — Решимость наполнила меня. — Мы найдем Марлона и позаботимся о том, чтобы он заговорил. Глава 15 После этого собрание разошлось. Таннер хотел, чтобы все «успокоились и подумали о будущем», прежде чем мы поговорим о том, чтобы отправиться на поиски Марлона. Рен бросил на меня взгляд, который сказал мне, что наш разговор… эм, спор, не закончен, прежде чем он вышел из комнаты. Принц Фабиан плавно поднялся, и когда я увидела, что он нацелился на Динь, я вышла в коридор. Рен уже исчез. Фэй последовала за мной, и взглянув на нее, я не могла не заметить напряженность на ее лице. — Ты в порядке? — Ага. — Фэй кивнула, но все еще выглядела немного больной. — Просто Фабиан сказал кое-что о королеве Моргане. О том, что я бы ее не узнала, если бы увидела. — Сделав глубокий вдох, она заправила волосы за ухо. — Сама возможность находиться рядом с ней, ничего не зная, заставляет меня чувствовать себя так, словно кто-то прошелся по моей могиле. Мои брови поползли вверх. — Она такая ужасная? Фэй остановилась, глядя на меня. — То, что рассказывали о ней в сказках, чтобы развлечь детей — это одно. Сказки. — Она слегка покачала головой. — Рассказы про ее жестокость передаются только шепотом среди старейших из нашего рода, ее жестокость просто ужасна. Она совершала такие тяжелые преступления, что у нее отняли способность творить жизнь. В каком-то смысле она наш бугимен, которого мы все боимся. Ее ненависть к Летнему двору превосходит только ненависть к людям. — Фэй, с трудом сглотнув, отвернулась. — Если она замешана, то открытие Врат в Мир Иной будет наименьшей из наших забот. После жутковатого разговора с Фэй я попыталась найти Рена, потому что была более чем готова ко второму раунду нашего спора. Я знала, что причинила ему боль прошлой ночью, но это не меняло того факта, что он не имел абсолютно никакого права пытаться диктовать мне, что делать. К сожалению, он куда-то подевался, это напрягало, потому что заставило меня хотеть кричать на него больше. Вообще-то мне нравилось кричать на него. Это позволяло мне почувствовать себя… нормально. И это было немного запутано, но неважно. Поскольку его нигде не было видно, я занялась другим. Я направилась в спортзал, но не пошла в комнату с беговыми дорожками. Я направилась в маленький зал, с толстыми циновками на полу и боксерской грушей. Там я провела остаток дня одна, возобновив старые тренировки, будто мне снова было шестнадцать. Несколько месяцев назад я бы отказалась от такой затеи, заново практиковать методы уклонения от ударов, но теперь я понимала, что мне это надо. Мне нужна была вся возможная практика, особенно если я планировала снова встретиться с принцем. Хотя было бы неплохо иметь партнера. Я перешла к боксерской груше, работая с железным кинжалом. Я не била так сильно, как могла, потому что сомневалась, что фейри оценили бы мешок, полный порезов, но я набрала скорость, поскольку теперь слишком знакомое ощущение закипало к жизни в моем животе. Это напомнило мне о грызущем голоде, но это была жажда, та же самая, которую, как я себе представляла, испытывает наркоман. Это было далеко не так плохо, как раньше, но она все еще была там, тень внутри меня. Пот заливал мне глаза, когда дверь открылась и в комнату ворвался свежий воздух. Выдернув лезвие из груши, я обернулась и увидела Брайтон. Она стояла в дверях, одной рукой сжимая концы своего хвоста. — Прости. Я не хотела тебя прерывать. — Все в порядке. — Проведя рукой по лбу, я убрала кинжал в ножны. — Что случилось? — Я просто бродила вокруг. Увидела, что ты здесь. — Она кивнула на маленькое окошко в двери. — Я не видела тебя с тех пор… ну с тех пор, как на тебя напали. Кажется, у тебя все хорошо. — Так и есть. Я бы сказала, что мне повезло, но думается, меня спасло то, что я наполовину фейри. — Эти слова слетели с моего языка легче, чем я думала. — Вся эта история с кормлением спасла мне жизнь. — Именно это я и слышала. Не возражаешь, если я сяду или это отвлекает? — Присаживайся. — Я пожала плечами. — Я все равно закончила. Она выдвинула один из средних стульев и развернула его. — Как ты со всем справляешься? Со всей этой историей с кормлением? Я начала было говорить ей, что у меня все хорошо, но замолкла. — Честно говоря, не знаю. — Я подошла к тому месту, где она сидела. — Я имею в виду, я счастлива быть живой, но знание о том, что я сделала, чтобы быть здесь, меня огорчает. Она подняла на меня глаза.