Держать свои мысли закрытыми было главным приоритетом в данный момент, но сейчас бег не помогал мне. Мне нужно было сосредоточиться на чем-то другом, на чем угодно. Мой взгляд скользнул по стене. Там было несколько встроенных телевизоров, но все они были выключены. Я никогда не видела, чтобы Фейри здесь тренировались. Честно говоря, я не знала, нужно ли им тренироваться. Значит ли это, что у них не может быть болезни сердца? Почему я вообще думаю об этом? Ремень беговой дорожки внезапно остановился у меня под ногами, бросив меня вперед. Я ударила руками по перекладине, поймав себя на мысли, что чуть не ударилась головой о панель управления. — Господи, — пробормотала я, поднимая взгляд. Динь стоял рядом со мной, держась за аварийный шнур. — Добрый день, Айви-Дайви. Я рад видеть, что твои рефлексы все еще на высоте. Встав, я отпустила перекладину и повернулась к нему, глубоко дыша. — Но твоя наблюдательность — отстой, — добавил он, одной рукой придерживая серую повязку, которую носил на плечах. — Я протянул руку прямо перед тобой и отключил эту штуку. — Ты просто засранец. — Моя грудь тяжело вздымалась и опускалась. Он гордо улыбнулся. — Меня называли по-разному. И засранец входит в этот список. Однажды я собиралась прямо-таки подумать об убийстве Диня. И у меня было много причин вести себя так, будто пришло время «Очистить», когда дело касалось его. Начиная с того, что до недавнего времени я думала, что Динь — размером с куклу Кена. Именно такого проклятого брауни я нашла на кладбище Сент-Луиса № 1, страдающего от перелома ноги и разрыва хрупких, тонких крыльев. Он был около фута ростом, если не больше. Я сделала ему скобу из палочек от мороженого и вернула к жизни маленького засранца, хотя укрывательство любого существа из Иного мира привело бы меня к смерти. Я до сих пор не знаю, почему спасла его. Мне было так жаль его, но, может быть, та часть меня, которая была Фейри, взяла на себя заботу о другом существе из Иного мира. Кто знает? И как он отблагодарил меня за это? Потратил мои деньги на странное, случайное дерьмо, которое он заказывал на «Амазоне», скрыл от меня, что я Полукровка, и забыл упомянуть, что он выбрал только двенадцать дюймов в высоту. Тот Динь, на самом деле, был очень, очень высоким. И абсолютно анатомически правильным. Меня не смущало видеть Динь размером, потому что я никогда не думала о Динь в этом смысле. Он не только видел меня в трусах сотни раз, когда был миниатюрного размера, теперь Динь был намного больше, и… И еще взрослый Динь был… Горячим. От этого осознания меня слегка затошнило, но это была правда. Когда он был маленьким, у него было такое милое, красивое личико, и он был просто Динь, а теперь, когда он стал совсем большим, у этого милого личика появились широкие скулы, и его тело было накаченным и… Да. Я скривила лицо. При виде Диня в таком виде, у меня до сих пор путались мысли, но, думаю, в конце концов, он все еще был тем Динем, и, хотя я хотела часто отправить его в Иной Мир, я вроде как… Я не знаю… Любила его. Не то чтобы я когда-нибудь говорила ему об этом. Волосы у Диня были такие светлые, что казались почти белыми, и сегодня они были подстрижены. На нем были джинсы и футболка. Должно быть, он схватил одно из полотенец по пути сюда, потому что держал его в свободной руке. Я взглянула на дно слинга, где лежал свернувшийся маленький комочек. Он носил Диксона — своего нового котенка в слинге, который, я была уверена, был предназначен для человеческих детей. Минуточку. Я подозрительно посмотрела на Динь. — На тебе рубашка Рена? — Да. Думаю, что это мило. Помоги нам сблизиться, чтобы мы были как братья от разных матерей. — Уф. Сомнительно. — Рен мог взорваться от этого. — Это немного странно. — Почему? Девушки всегда делятся одеждой. — Да, ключевое слово «делятся», Динь. Ты взял его рубашку. — Не могу поверить, что должна это объяснять. — Это полотенце для меня? — Да, у тебя такой вид, словно ты купалась в болоте. — Он бросил его в меня. — Но ты больше не выглядишь так, будто у тебя лопнуло глазное яблоко. — Спасибо, — пробормотала я, вытирая лицо полотенцем. Когда я сбежала из особняка, один из приспешников Принца пытался задушить во мне вечную любовь к жизни. Во время схватки у меня лопнул кровеносный сосуд в глазу. Думать об этом было так же отвратительно, как и смотреть на это. Однако доблесть, фаворит Принца, был уже в прошлом. Рен убрал его. Это был один из древних, о котором нам не нужно больше беспокоиться. — Не могу поверить, что ты снова в спортзале, — продолжал Динь, отступая в сторону. — Почему ты здесь так много бегаешь? Ты готовишься к надвигающемуся зомби-апокалипсису, о котором я ничего не знаю? Потому что, если это так, нам нужно найти деревенщину, чтобы стать лучшими друзьями с тем, кто привык к тяжелой и грязной работе. Знаешь, с тем, что, вероятно, пахнет мужским потом, с таким сложным эмоциональным фоном, который заставляет тебя сначала ненавидеть его, но постепенно, со временем, ты начинаешь любить его. Я уставилась на Диня. — Ты много думаешь об этом. — Я знаю. Мне нравится быть готовым. Раз уж мы на юге, то найти его будет несложно. Итак, почему ты так много занимаешься в спортзале? — спросил Динь, не сбиваясь с ритма. — А что мне еще остается делать? — Я обернула полотенце вокруг шеи, наблюдая, как маленький комочек на дне слинга начинает двигаться. — Я не знаю. — Динь похлопал по внешней стороне слинга и в ответ услышал приглушенное мяуканье. — Ты могла бы провести время с некоторыми из здешних. Они довольно крутые. — Ты думаешь, что они крутые, потому что боготворят тебя? Его улыбка была такой широкой, что могла бы разбить ему лицо. — Ну да, это так. Они умные. Большинство здешних Фейри никогда не видели брауни. Принц и Зимний двор фактически уничтожили род Диня. — Ты также можешь провести время с Мерль или Брайтон, — добавил он. — Мама Мерль почти всегда во дворе, что-то выкапывает или сажает. Она очень интересная. Странная. Но странное может быть интересным, а Мерль — это интересно. И мне нравится Брайтон. — Он сделал паузу. — Не думаю, что я ей нравлюсь. Вообще-то, я почти уверен, что она меня боится. Я выгнула бровь. Динь, конечно же, любил погулять. — Она вроде как идет в противоположном направлении, куда бы я ни пошел. — Он поджал губы. — Только сегодня утром я был в общей комнате. Ну, знаешь, в комнате, в которой ты никогда не тусуешься, но, в любом случае, я отвлекся. В комнате есть все эти классные игры, диваны и прочее дерьмо. Я был там, выигрывая злую игру в аэрохоккей, и Брайтон вошла, встретилась со мной взглядом, а затем сразу же вышла. Я не понимаю почему. Я очень дружелюбный и доступный. Я также знаю, что чертовски хорош собой и по человеческим меркам. Я решила не указывать на все поведенческие моменты, которыми он, вероятно, напугал Брайтон, потому что это была кроличья нора, в которую я не хотела падать. Кроме того, мне нужно было срочно принять душ, потому что я действительно чувствовала себя так, словно купалась в болоте. Я сошла с беговой дорожки, и в тот момент, когда мои ноги коснулись земли, весь мой мир закачался. — Ух ты. Динь схватил меня за руку, удерживая на ногах. Головокружение исчезло так же быстро, как и появилось. — Ты что, пьяная? — спросил он. Я фыркнула, высвобождаясь. — Хотелось бы. Я еще не завтракала и не обедала. Это было глупо с моей стороны. Динь молчал, изучая меня. — Тебе не кажется, что ты переусердствовала? — Переусердствовала в чем? Сидеть без дела в непрошеном длительном отпуске? — Ты же не сидишь сложа руки. Ты тренируешься. Безостановочно. — Я ничего не переусердствовала. — Я пошла прочь, огибая велотренажеры и проходя мимо беговых дорожек для ленивых и людей-эллиптиков. Динь шел прямо за мной. — Не то чтобы тебе нужно было напоминать, но тебя держали в плену несколько недель и… — Ты прав. — Я резко повернулась к нему, когда во мне вспыхнул вездесущий гнев. — Я не нуждаюсь в напоминаниях. Я знаю, где я была. — Но ты знаешь, куда ты идешь? — Тихо спросил он. Я открыла рот, но не знала, как ответить на этот вопрос. Куда я направляюсь? Гнев улетучился, поглощенный замешательством и почти непреодолимым чувством беспомощности. Боже, я ненавидела это чувство, потому что в последний раз я чувствовала себя так много лет назад, когда Фейри убил моего парня Шона. Тогда я была беспомощна. Я была совершенно беспомощна, когда Принц надел мне на шею ошейник и повел меня на цепи. Я все еще была беспомощна, запертая в отеле «Добрый Фейри». Маленький Диксон высунул свою седую голову из-за слинга и огляделся сонными кошачьими глазами. Динь наклонился и почесал его за ухом. — Рен скоро вернется. Мой желудок опустился, как будто я была на американских горках, которые вот-вот рухнут вниз с крутого холма. Я не видела его с тех пор, как ушла посреди ночи. — Я видел, как он уходил с Фэй. Горячее, удушливое чувство окутало меня, скручиваясь низко в животе и смешиваясь со всеми другими дерьмовыми вещами, через которые я проходила. В горле у меня стоял горький привкус, словно я страдала от несварения желудка.