— Слишком долго, — проворчал Фабиан. — С нами все будет в порядке… Через несколько недель. Недель? Мои глаза расширились. — Я… Я взяла с собой внедорожник. — Брайтон прочистила горло и заговорила снова: — Я могу отвезти их обратно. Я судорожно вздохнула и подошла к тому месту, где стояли Принцы. Рен уже был там. — Эй, — сказала я, переводя взгляд с одного на другого. — Я просто хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас нас — спас меня там. Если бы ты этого не сделал… Он пристально посмотрел на меня. — Тебе не нужно меня благодарить. Никогда. Я неловко пошевелилась. — Но я должна. Мы должны. — Она права. — Плечи Рена напряглись, когда он протянул руку Принцу. — Спасибо тебе, Принц. Принц перевел взгляд с руки Рена на его лицо, а затем, после долгой паузы, пожал ему руку. — Всегда пожалуйста. — Отпустив руку Рена, он посмотрел на меня. — И меня зовут вовсе не Принц. Я — Кайден. Слабый солнечный свет просачивался сквозь тяжелые шторы, скользя по полу спальни к кровати. Я понятия не имела, сколько сейчас времени, так как Рен, очевидно, не доверял часам, но я знала, что сейчас, должно быть, уже вечер. Как мы и говорили накануне, мы не вернулись в отель «Добрый Фейри» вчера вечером, когда все вышли из дома на Ройял Стрит. Мы вернулись к Рену, потому что мы… Потому что мы могли, и теперь мне казалось, что я спала целую вечность, но когда я смотрела на крошечные пылинки, танцующие в потоке света, я не была уверена, что готова проснуться. Зажмурившись, я пошевелила бедрами, когда волна беспокойства захлестнула меня. Рука на моей талии напряглась, притягивая меня обратно к твердой, теплой груди. — Ты должна еще поспать, — глубокий голос Рена прогрохотал по коже моей шеи. Потянувшись вниз, где его рука лежала на моем животе, я переплела свои пальцы с его. — А разве ты не должен спать? — Ты уже проснулась. — Он поцеловал меня в шею. — И я тоже. Иногда я задавалась вопросом, есть ли у него внутренняя система сигнализации Айви и взимает ли он за нее ежемесячную плату. Я сжала его руку в ответ. На мгновение воцарилась тишина, а затем он перевернул меня на спину, и я обнаружила, что смотрю в сонные, красивые зеленые глаза. Вьющиеся каштановые волосы упали вперед, коснувшись его бровей, когда он приподнялся на локте надо мной. — Я не собираюсь спрашивать, все ли с тобой в порядке. — Он откинул назад прядь моих волос и пристально посмотрел на меня. — Только не надо все это держать в себе. Многое произошло, и даже если у нас есть годы, прежде чем мы снова встретимся с Королевой, многое еще произойдет. Я проглотила комок эмоций и прошептала: — Я обещала, что не буду этого делать. Рен ждал, глядя на меня сверху вниз. Сделав судорожный вдох, я медленно выдохнула. — Неужели ты думаешь, что у нас действительно есть годы до возвращения Королевы? Кончики пальцев Рена скользнули по моей щеке, избегая багровых синяков и грубых порезов, появившихся за ночь. — Судя по тому, что они сказали, у нас нет никаких оснований полагать, что это не так. — Верно, — пробормотала я. — Но что, если они ошибаются? — А что, если это не так? — Он провел большим пальцем под моей губой. — А что, если нам придется прожить еще несколько лет и быть уверенными, что мы будем готовы, когда она вернется? Годы, малышка. Это очень долго. Это очень много для жизни. Узел эмоций, лежащий в глубине моего живота, ослабел. Он не исчез полностью, но стало легче дышать. Рен был прав. Не было никаких причин, чтобы братья ошибались. У нас могут быть годы. — Все кончено, — сказала я, потому что чувствовала, что должна это сказать. — На данный момент все кончено. Рен быстро поцеловал меня в кончик носа. — Да, на сегодня все кончено. Я закрыла глаза, позволив этому действительно произойти. Это все еще казалось нереальным. Что мы живем не по секундам, а изо дня в день. Он поцеловал меня в лоб. — Ты будешь беспокоиться об этом, но потом тебе станет легче. — На этот раз он поцеловал меня в уголок губ и тяжело вздохнул. — Но ты и так это знаешь. Я знала. Опустить тот факт, что Королева может и, скорее всего, вернется, будет нелегко. Но я не могла жить в страхе. Большое количество страха — это одно, но мы…. Мы действительно не потерпели неудачу прошлой ночью. Я открыла глаза. — Когда она вернется, мы будем готовы убить эту суку. Рен усмехнулся: — Ты так горячо говоришь об убийстве злых Фейри. У меня вырвался смешок, и впервые за долгое время я позволила себе по- настоящему заглянуть вперед. У меня практически вся жизнь была впереди — вся жизнь с Реном. Конечно, у нас все еще был свой долг. Любой из нас мог погибнуть во время следующего патрулирования, но с помощью Летнего Двора это был уже не только Орден. У нас могло бы быть будущее. Время от времени может появится жажда. Хотя с тех пор, как мы уехали из Калифорнии, у меня не было никакой жажды, я знала, что она может вернуться, но если это случится, я справлюсь с ней. У нас было будущее то, которое я хотела начать прямо сейчас, — обнадеживающее, светлое будущее. Я вздернула подбородок, и без слов Рен подчинился тому, что я хотела больше всего. Рен поцеловал меня, и это было глубоко, всепоглощающе и прекрасно во всех отношениях, что вызвало слезы на моих глазах. Все, что Рен чувствовал ко мне, он выражал в этом поцелуе, в каждом поцелуе, и когда он убрал одеяло между нами, он вошел в меня. То, как наши тела соединились, было совсем не похоже на предыдущую ночь, когда мы вернулись к дому Рена и сразу же побежали в душ, смывая всю кровь. Это было быстро и жестко, как будто это был единственный способ доказать, что мы все еще живы, что в конце концов мы все еще были друг у друга. Но сейчас все было по-другому. Рен двигался мучительно медленно, как будто это был первый раз. Губы Рена не отрывались от моих губ. Не тогда, когда мы двигались вместе, и наши бедра толкались навстречу друг другу. Ни разу, пока его руки держали мои, удерживая их по обе стороны от моей головы. Даже когда я обвила ногами его талию, унося его так далеко, как только могла. Мы целовались так, словно пили друг друга, делая глоток за глотком. Здесь не было места для слов. Для них не осталось места, так как темп наших бедер ускорился. Были только тихие стоны и более глубокие стоны в те короткие секунды, когда мы не целовались. Пот пропитывал наши тела, блестел на коже. Каждый мускул в моем теле, казалось, сжимался и разжимался нескончаемыми волнами. Это было… Это было занятие любовью — сладкое, спокойное и обжигающее душу. То, как он растягивал каждый поцелуй, каждый толчок, уничтожало меня самым лучшим образом. Я никогда не чувствовала себя ближе к Рену, более влюбленной, чем сейчас. Рен прервал поцелуй, когда кончил, произнося мое имя на моих губах таким глубоким, гортанным голосом, что у меня подогнулись пальцы ног и я упала на край блаженства. Меня охватила жесткая дрожь. Освобождение, струящееся по всему моему телу, выдуло почти все мысли из моего разума, оставляя место только для накатывающего удовольствия. Когда мы кончили, только когда наши сердца наконец замедлились, и я лежала, свернувшись калачиком в его объятиях, прижавшись щекой к его груди, мы оба заговорили. — Что теперь будем делать? — Спросил Рен, пока его рука лениво скользила вверх и вниз по моей спине. Это был напряженный вопрос, потому что я знала, что он не спрашивал о том, что мы будем делать после умопомрачительного секса. Он думал о будущем. — Я не знаю, — сказала я через мгновение. — Я думаю… Я думаю, что хотела бы вернуться в университет. — Да? — Его пальцы запутались в моих волосах. Я сделала неглубокий вдох. — Я пропустила весенний семестр, но могу начать учебу летом или осенью. — Я думаю, что это хорошая идея. Возбуждение расцвело в центре моей груди, раскрываясь подобно розе, распустившейся в первый раз. Я выглядела по-другому, но не настолько, чтобы смертные действительно что-то заметили. Я легко могу оказаться среди людей. Ничего особенного. — Мне бы очень этого хотелось. — Я могу навещать тебя в кампусе, — предложил он. — Ну, знаешь, просто чтобы отвлечь внимание. — Это будет полезно. — Я буду стараться. Усмехнувшись, я провела пальцами по его напряженному животу. — А как насчет тебя? Он даже не стал тратить ни секунды на ответ.