– Это каким же? – рискнул поинтересоваться Шранк. Она совсем погрустнела и окончательно понурилась. – Шить… Глава 19 Тир удовлетворенно кивнул и, крутанув грозно сверкнувшие клинки, лихо отсалютовал троим противникам. – Благодарю. Я неплохо размялся. Надеюсь, вечером повторим? Тартис, скрывая ошеломление, сдержанно поклонился и, пока никто не видел, с досадой прикусил губу. Бездна! Он всегда думал, что неплохо владеет мечами, но… боги! Как же он ошибался! Всего три часа рядом с этим необычным юношей, и даже знаменитая сотня владыки уважительно склонила перед ним головы. Мальчик был уникален! Неизвестно, кто и как его учил, но учитель этот явно был гением! Мало того что сумел привить Тиру все нужные для перворожденного навыки, обучил манере боя эльфов, закалил и выковал, придал телу легкость и поразительную выносливость, так еще и умудрился обучить таким редким качествам, как безупречное владение собой, поразительная даже для эльфа скорость и просто невероятная реакция. А также смог каким-то образом вызнать величайшую из тайн маленького народа – чудо истинного единения с исконно гномьим оружием. Когда-то давно Тартис видел, как сражаются воины-гномы, прекрасно знал, насколько опасны бывают ветераны дорр-харр и насколько редко они делятся своими умениями, тем более с чужаками. Но сегодня он был готов поклясться, что Тир не раз и не два успел вплести в свой смертельно опасный танец их знаменитые трехрунные удары. Правда, слегка видоизменив и умерив убойную мощь, но все-таки эльф был уверен, что не ошибся. И теперь старательно пытался понять, откуда юному магу стало о них известно. Кто из подгорных рискнул научить его этим приемам, если даже гномы владели ими далеко не все? Лишь избранные могли похвастаться тем, что умеют правильно развернуть «рудничный ворот» или закрутить «каменную мельницу», а молодой маг владел этими приемами в совершенстве. И именно с их помощью сейчас раскидал недавних противников по разные стороны поляны. Тир при виде ошарашенных лиц эльфов скупо усмехнулся и вернул клинки в ножны. – Тартис, ты как? Голова не слишком гудит? – Терпимо, – отозвался эльф, осторожно выпрямляясь. За ним, стараясь ничем не выдать боль в помятых челюстях и отбитых боках, поднялись остальные двое. Торк! За три часа мучений они даже толком не задели мальчишку! Втроем не смогли! А ведь мечи держат в руках чуть ли не с рождения! Эльфы синхронно поклонились, отдавая дань уважения молодому мастеру. – Мой лорд… Тир вдруг неуловимо нахмурился. – Я не лорд. Кажется, мы договорились? – Прощу прощения, – поспешил исправиться Тартис, кинув на забывшегося сородича предупреждающий взгляд. – Трудно отвыкнуть от правил, установленных много тысячелетий назад. А наследники Изиара всегда требовали к себе особого отношения. – Знаю. Но вам придется постараться: я не люблю чужих титулов. – Конечно. Позволишь сегодня проводить тебя до рощи? – Зачем? – неожиданно хитро блеснул глазами Тир. – Думаешь, сам дороги не найду? Или опасаешься, что украдут по пути? Тартис выдержал этот взгляд. – Просто у меня есть тема для разговора. Но так как до занятий с владыкой у тебя осталось совсем немного времени, а меня могут завтра отослать обратно в Интарис, то другого случая может и не представиться. Я бы не хотел уезжать, не уточнив для себя некоторых важных моментов. Так что? Согласен? Юный эльф негромко рассмеялся. – Молодец, растешь: уже хитрить начал. Всего пару дней назад настаивал бы на своем или поплелся следом, потому что не можешь нарушить прямой приказ владыки. А сегодня вон как – «разговором» прикрылся… Торк с тобой. Провожай, раз велели. Но остальные пусть приглядывают за Милле – так, чтобы она не увидела, разумеется. И никаких вопросов о прошлом! – Договорились, – кивнул Тартис, мысленно переводя дух, и, сделав незаметный знак караульным, поспешил вслед за молодым наследником. Недавний посол и сам не знал, для чего ему понадобилось испрашивать это нелепое разрешение, дабы достойно исполнить волю повелителя. Мог бы просто настоять на своем, потому что приказ владыки – это в первую очередь приказ, невыполнение которого чревато неприятностями. Он превыше всего, всегда стоит над остальным, выше желаний и мнения прямого наследника трона. И верный слуга мог сейчас открыто все это высказать. Просто выложить не терпящим возражения тоном, настоять на своем, нарвавшись на такой же ледяной отпор, сдобренный изрядной порцией сарказма. Или, на худой конец, проследовать за юным упрямцем тайно. Хоронясь за деревьями и кустами, но бдительно приглядывая за подопечным. Так, как делал предыдущие несколько дней. Однако… Тартис украдкой покосился на своего юного спутника, чью поразительную грацию движений не смогла бы превзойти даже лучшая женщина его народа, и мысленно покачал головой. Удивительный мальчик. Действительно необычный. Полный неразгаданных тайн и бесконечных загадок. Изумительно владеющий своими необычными гномьими клинками, обладающий огромной силой и просто потрясающей для перворожденного выдержкой. Откуда он такой взялся? Как смог вырасти среди смертных, оставшись невидимым для хранителей? Как сумел выжить, выучиться, обрести столько силы, что не боится смотреть даже в глаза владыке и открыто высказывать свое мнение? Причем нелестное мнение! Никто не осмеливался на такое девять эпох, со времен владыки Изиара. А Тир спокойно возражает. А порой – даже требует! И владыка Тирриниэль до сих пор терпеливо сносит такое отношение. Каждый день встает с восходом, отчаянно рискуя пошатнувшимся здоровьем, наперекор всему оставляет переполненные магией чертоги, хотя дел там всегда невпроворот. Игнорируя осторожные возражения хранителей, все равно уходит в священную ясеневую рощу и там с нетерпением ждет, пока необычный потомок закончит разминку, а потом присоединится к нему. И Тартас видел, какой радостью вспыхивали глаза повелителя, когда Тир заходил под сень белоснежных ясеней. Как расслаблялось его бесстрастное лицо, а на губах мелькала затаенная улыбка. Особенно когда молодой эльф, не боясь свидетелей, с ходу выдавал очередную дерзость. И как гас этот внутренний свет, когда наступало время вечерней разминки, ради которой Тир неизменно оставлял учителя и возвращался к красавице-невесте. Всего несколько дней назад Тартис не понимал причин всего этого, но после десятка проведенных поединков, из которых он неизменно выходил помятым, после коротких обменов ничего не значащими фразами, одного еще более короткого, но предельно серьезного разговора, в котором Тир наглядно доказал, что очень не любит принуждения и даже в этом является достойным наследником Изиара, получив пару чувствительных тычков и не менее чувствительных колкостей в своей адрес, темный эльф вдруг поймал себя на мысли, что больше не сердится. Даже не раздражается на пренебрежение молодого лорда к своей персоне. Прощает его непонятную враждебность. И будет с нетерпением ждать, пока этот странный, упрямый и своевольный, но удивительно чистый мальчик окончательно возмужает. А еще наконец он начал понимать, отчего даже суровый владыка поддался на его обаяние. То самое неумолимое притяжение, какое-то необъяснимое внутреннее очарование, что и у маленькой Милле, за честь охранять которую едва не передрался накануне лучший десяток его воинов. Кажется, не только она умела ломать лед в отношениях одним лишь мимолетным взглядом? – Так о чем ты хотел поговорить? – нарушил тишину Тир, в свою очередь поглядывая на подозрительно примолкшего спутника. Тартис вздрогнул, отрываясь от размышлений. – Извини, задумался. Что ты сказал? – Я спросил, о чем ты собирался со мной поговорить. Или так обрадовался своей идее, что не успел придумать достойную тему для разговора? – Успеть-то успел, – усмехнулся Тартис. – Да вот не знаю, понравится ли тебе. – А ты начни. Вдруг обойдется? – Гм. Вообще-то я хотел узнать, почему наши маги не увидели тебя за столько лет. Как вышло, что ты есть, но никто из хранителей этого даже не почувствовал? – А меня спрятали, – хмыкнул Тир. – Так хорошо спрятали, что эти снобы до сих пор пребывали бы в неведении, если бы не случайность. Никто бы ничего не узнал, а я бы жил, как раньше, – тихо, спокойно, среди родных и друзей… – Но твои родные здесь! – невольно вырвалось у Тартиса. – Почему ты так не хочешь войти в род?! – Это не мой род, – сухо поправил его юноша. – Или считаешь, что принадлежать к роду убийц и палачей – великая честь? Может, Изиар оставил нам что-то хорошее, а Проклятый лес возник сам по себе? Может, он не убивал спустя века своих собственных потомков? Не выцеживал из них кровь, чтобы вернуться? Не ему ли вы поклонялись столько тысячелетий? И не он ли собирался залить кровью всю Лиару в ответ на вашу фанатичную преданность? Тир жестко посмотрел на замявшегося сородича, и в его зеленых глазах медленно проступило алое пламя. – Не говори, что я не прав или не знаю, о чем ведется речь. Впрочем, полагаю, историю Лабиринта вы уже знаете в подробностях: Тирриниэль должен был рассказать, что и почему случилось на большом совете в Аккмале два десятилетия назад, потому как именно это условие стало гарантией мира между нашими народами. И именно его он поклялся исполнить по возвращении. Он ведь рассказал, как в действительности погиб Изиар? – Да, – беззвучно выдавил Тартис. – Все, что открыл ему перстень твоего… – Не продолжай, не нужно имен. А это что-нибудь изменило? Вы возмутились этим обманом? Перестали верить владыке? Может, хотя бы совет старейшин собрали? А? Тартис, скажи: хоть что-то изменилось за эти годы?! Темный эльф тоскливо уставился под ноги, но даже так почувствовал на себе пронизывающий, полный жутковатой проницательности взгляд наследника Изиара. Нет, не изменилось – Тир прав. Для большинства перворожденных страшноватые откровения повелителя не изменили абсолютно ничего. Даже совет не посмел раскрыть рот, чтобы обвинить развенчанного кумира в предательстве: слишком глубоко въелся в них страх перед великими магами, чья мощь с годами лишь росла и укреплялась. Что уж говорить о других. Да, выслушали, запомнили, помрачнели от осознания того, что многие века были слепы… А потом склонили головы, подчиняясь, и все стало как прежде. Кажется, без своих владык эльфы не умели жить, а потому предпочли оставить все как есть. Они смирились. И до сих пор стараются не вспоминать постыдное прошлое. Только хранители стали еще более отстраненными да Тирриниэль начал незаметно утрачивать силы. Тир зло поджал губы. – И этот род я должен принять? К такому народу должен относиться с уважением? Что вы сделали для Лиары? Чем вы можете гордиться, кроме как спесью и фальшивым бессмертием, которое на самом деле ничего не стоит отнять? Чем, скажи мне? Что от вас останется, если роща вдруг умрет и вы утратите даже это? Кто о вас вспомнит, если за победу в расовых войнах вы не заплатили ни гроша, а сами войны были организованы одним из вас? Не знаешь? Тартис стремительно побледнел, но тяжелый взгляд прожигал его насквозь, не давая времени на обиду или оправдания. Он сминал волю, заставлял пятиться и прятать глаза, потому что горькая правда колола больно и глубоко. Как раз туда, где должна быть… и когда-то была живая душа. – Что ты хочешь от меня? – прошептал смешавшийся эльф. – Чтобы я усомнился в праве владыки занимать чертоги? Чтобы пошел против его воли? Восстал против его магии, сказал об ошибках прошлого? Даже если ты прав… Даже если все так, как ты сказал… Что изменит моя смерть? – А что изменит моя жизнь? – Многое. Ты наследник Изиара… – Только по крови, Тартис, – устало отвернулся Тир. – Только по крови. Если бы я мог, я бы избавился от нее. Как охотно избавился бы и от всего остального, что напоминает мне о прошлом. Тартис неожиданно замер и неверяще вскинул голову, с каким-то новым выражением уставившись на умопомрачительно красивое лицо юного эльфа, несущее на себе печать древнего проклятия. – Когда-то об этом говорил и лорд Торриэль… перед тем, как принять отречение. – Возможно, – бесстрастно кивнул Тир. – По крайней мере, в этом мы с ним похожи. Думаю, будь я тогда на его месте, то поступил бы так же: лучше умереть для утратившего честь рода, чем принадлежать ему и делать вид, что это правильно. Надеюсь, он меня поймет. – Да, – дрогнувшим голосом подтвердил посол. – Он бы понял. – Это все, о чем ты хотел спросить? – так же ровно уточнил юноша, подчеркнуто глядя прямо перед собой. – Не совсем, но… похоже, мы уже пришли. Владыка ждет. – Тартис смиренно склонил голову перед ровным строем белоснежных гигантов, отделивших священную рощу от остального леса. – Дальше мне нельзя. – Тогда до вечера, – сухо бросил Тир, вступая под глубокую тень остролистых гигантов. Но прежде чем пропасть в ней окончательно, вдруг с кривой усмешкой обернулся. – Надеюсь, этот разговор не повлияет на твою решимость выбить меня из круга хотя бы разок, Тартис? Не сбежишь, отговариваясь срочными делами? Не надуешься как мышь на крупу? Или посчитаешь, что тебя оскорбили, а мне придется искать нового партнера для боя, пинками загоняя его на поляну, как вас троих намедни? – Нет, – против воли улыбнулся эльф. – Пока владыка не отзовет, я не уйду, несмотря на некоторые наши… разногласия. Насчет оскорблений не волнуйся – переживу как-нибудь. А что касается вечера, то думаю, что еще смогу тебя удивить. Тир улыбнулся шире: надо же, как заговорил. Переживет он… ха, всего пару недель назад и говорить бы не стал! Побелел бы, побледнел и вылетел отсюда, чтобы не сорваться на всякие глупости. А тут – переживет… видно, все же задумывался о будущем. Сравнивал. Размышлял. Для таких, как Тартис, подобные беседы выбиваются за рамки приличий. Он и теперь будет сомневаться, мысленно спорить, искать аргументы и пытаться что-то доказать, но это гораздо лучше, чем презрительно-холодное молчание. Значит, он еще не совсем потерян для своей расы. Значит, когда-нибудь сможет принять и другую правду. Тир довольно кивнул своим мыслям. – Значит, до вечера. – До вечера, – эхом отозвался Тартис. – И не надейся на легкую победу. Я собираюсь взять реванш. – Ну-ну. Только подготовься получше, а то мне до смерти надоело работать на скорости раненой улитки. Думаю, как раз пришло время поднять темп до привычного, так что жди: сегодня я раскидаю вас, как котят. – Посмотрим, – коротко поклонился бывший посол и, мысленно вздохнув, отправился обратно. У него оставалось еще немало времени, чтобы поразмыслить над сегодняшним разговором и определиться наконец с отношением к будущему владыке. Подумать, все взвесить, снова вспомнить обидные фразы и подыскать достойные аргументы. Или, наоборот, согласиться с ними. В конце концов, некоторые вещи в лесу многих не устраивали, и только сила владыки сдерживала постепенно набирающий силу недовольный ропот. Да, пока он стоит высоко, никто не поднимет головы, но стоит ему лишь раз оступиться… впрочем, не это главное. Важно другое: как-нибудь пережить грядущий вечер. Потому что молодой лорд явно задумал что-то особенное для своих стойких соперников, которых он пусть и превосходил в скорости, еще не всегда мог обойти в технике. Мал годами просто, хоть и нечеловечески ловок. Но если то фантастическое проворство, что Тир проявлял на ежедневных тренировках, – скорость улитки…