– Хорошо. Лошадей оставьте здесь и идите дальше. Впереди будет узкий коридор – по нему можете смело топать до самого фонтана. Вас встретят. – А вещи? – округлила глаза Мирена, сбрасывая капюшон. Сверху на миг повисло напряженное молчание, означавшее, что ее сперва не признали за женщину, ведь она путешествовала в длинном плаще и элегантном костюме для верховой езды. А теперь наверняка таращились во все глаза, потому что леди Мирена-ис могла вскружить голову любому, даже разборчивому наследнику Темного трона. Впрочем, невидимый Страж быстро справился с удивлением и внезапно потяжелевшим голосом ответил: – С вещами поступайте как хотите, сударыня. Носильщиков здесь нет, слуг – тоже, поэтому можете взять все с собой, а можете оставить здесь, если они вам не нужны. Но я бы настоятельно не советовал отходить от ваших спутников дальше чем на пару шагов. Эльфы насторожились и мгновенно окружили юную красавицу плотным кольцом, едва не ощетинились оружием, словно ждали немедленного нападения, но эльфийка не собиралась тушеваться перед смертным. – Это угроза? – холодно спросила леди, вызывающе задрав острый подбородок. – Да знаешь ли ты, кто я? – Мне без разницы. Просто примите к сведению и постарайтесь не ходить в темноте в одиночестве. – Хочешь сказать, что среди Стражей найдутся люди, желающие причинить мне вред? – Казалось, голосом юной леди можно было замораживать океаны. – Люди – нет. Но среди нас есть те, кому ваша нежная тушка покажется славной закуской перед обедом. Кстати, мага это тоже касается, поэтому не топчитесь на пороге и все-таки постарайтесь добраться до воеводы… гм, хотя бы сегодня. Хорошего дня, ллеры. Ощущение чужого присутствия исчезло, словно неведомый наглец сказал все, что хотел, и равнодушно отвернулся, позабыв о высоких гостях. Не ушел, конечно, но пристальное внимание уделять перестал. Дескать, пришли – и ладно. И теперь кричи не кричи… ни одна собака не подойдет, чтобы поинтересоваться, в чем дело. Короче, их снова игнорировали. Линнувиэль до скрипа сжал челюсти, излишне резко подхватил дорожный мешок и, проверив оружие, первым направился к стене, не слишком заботясь о том, следуют ли за ним остальные. Он уже понял: со Стражами лучше вести себя так, будто не замечаешь пренебрежения, не слышишь издевку в нечеловечески спокойном голосе и не придаешь значения насмешкам, потому что, судя по всему, их будет еще много, а у него нет права на ошибку. Эльфы в угрюмом молчании миновали череду длинных амбаров, краем глаза подметили внушительных размеров конюшни, сеновалы, одинокую дверку в кузницу, что была высечена прямо в громадной скале. Одинаковым движением раздули ноздри, почуяв запахи готовящейся стряпни. Задумчиво оглядели череду разноуровневых колонн, установленных в самых невообразимых местах в хаотичном порядке. Озадаченно потоптались перед невероятно узким проходом в дальнюю часть заставы, но затем все же протиснулись в него. Правда, изрядно попачкали дорогие плащи, едва не порвали одежду об острые грани камней. Задержали дыхание, чтобы пройти в проклятую щель на самом выходе, и призвали на помощь весь арсенал ловкости, которой так славился их народ. Но все равно едва справились и на мгновение ощутили себя безобразными, раздувшимися от обжорства, неповоротливыми улитками. – Они ненормальные, – с отвращением буркнул Корвин, остервенело отряхивая полу запыленного плаща. – Нельзя было сделать обычный проход, чтобы не протискиваться каждый раз земляным червем?! Маликон, выбравшись на свободу вслед за старым другом, неопределенно пожал плечами. – Видимо, нет. – Может, им нравится чувствовать себя червяками? – одновременно фыркнули Атталис и Аззар, с проклятиями выбираясь на свободу. – Смертные слишком непредсказуемы, чтобы мы могли их понять. Только Сартас проделал сложный акробатический номер молча. Однако выбравшись из щели, сразу отошел в сторону, бросил оценивающий взгляд на виднеющийся позади сложный лабиринт из колонн, близкорасположенных крыш и беспорядочно разбросанных тумб. Затем внимательно оглядел наружную стену, на которой время от времени мелькали шлемы Сторожей, неусыпно бдящих даже в такую несусветную рань, и неожиданно усмехнулся: в отличие от молодежи, он быстро сообразил, какой отличной западней может стать эта нелепая горловина. А еще безошибочно угадал предназначение наваленных камней возле каждого из отверстий в горной породе. После чего проникся искренним уважением к строителям и удовлетворенно кивнул: пока Стражи его не разочаровали. Ни в чем. Даже в той несусветной наглости, с которой осмелились встречать посольство Темного леса. На открывшемся за расщелиной пространстве, к огромному удивлению эльфов, действительно нашелся фонтан с абсолютно прозрачной водой. Скромный, окруженный низким каменным бортиком, нарочито простой, но безупречно чистый и ухоженный. А неподалеку виднелись четыре одноэтажных домика с плоскими, покрытыми новой черепицей крышами, небольшими окнами и добротными дверьми из бесценного черного палисандра. Судя по всему, нежилые. По крайней мере, света ни в одном из них не было, а тонкий слой пыли на ступеньках крохотных крылечек говорил о том, что Стражи в них уже некоторое время не заглядывали. В стороне от домов чернела все та же громада скалы, испещренная ходами, как кротовьими норами, а остальная площадь по непонятной причине пустовала, будто предприимчивые Стражи за долгие века борьбы с Проклятым лесом не смогли придумать ей более разумного применения. – И что дальше? – ядовито осведомился Аззар. – Будем торчать здесь? – Зачем же? – спокойно ответил ему незнакомый голос из-за спины. – Сейчас побеседуем, а потом можете занять эти дома и отдохнуть с дороги. Перворожденные стремительно развернулись и с нескрываемым изумлением воззрились на абсолютного седого Стража, невесть каким образом сумевшего подкрасться незамеченным и с невозмутимым видом восседавшего на бортике фонтана. Был он очень немолод, простоволос, с роскошными густыми усами, в которых блестела седина. Суровое лицо мужчины щедро избороздили морщины. Мускулистые открытые плечи и могучий торс, которые не могла скрыть распахнутая на груди безрукавка, выдавали в нем воина. Причем превосходного воина, раз он сумел дожить в здешних местах до преклонных лет. Перевитые мышцами руки казались вырубленными из камня, мощные валуны плеч были способны продавить небольшой скальный массив. Широкие ладони наверняка без труда сминали подковы в гладкие железные шарики, даже несмотря на то, что на одной руке не хватало мизинца, а на второй белел давно заживший, но очень красноречивый шрам от чьих-то зубов. Линнувиэль оторопело моргнул, каким-то шестым чувством понимая, что сидящему перед ним человеку должно быть никак не меньше семи десятков лет. Но глаза упорно твердили, что этот… нет, стариком его язык не поворачивался назвать… короче, этот седовласый мужчина вполне способен скрутить в бараний рог каждого из них. Более того: похоже, смертный не чувствовал беспокойства, находясь в опасной близости от вспыльчивых и очень раздраженных эльфов. Безоружный. Безмятежный. С легкой усмешкой на губах и едва заметной искоркой в глубоко посаженных серых глазах. – Итак? – вопросительно поднял седые брови Страж. Перворожденные нахмурились, смутно подозревая, что их опять водят за нос. – Ты воевода? – напрямую спросил Корвин, опередив хранителя на долю секунды. Седой тонко улыбнулся. – Нет. Но я его заменяю, когда нужно. – Нам нужен воевода. – Изложите ваше дело, и я решу, стоит ли ему на вас отвлекаться. Корвин аж поперхнулся от подобной наглости, остальные на мгновение онемели, снова подозревая издевку, но Страж и не думал шутить: серые глаза чуть сузились, когда приметили невольно дернувшиеся к оружию руки эльфов. Однако позы он не поменял. Только немного сдвинул в сторону корпус и наклонил седую голову. – Кто вы? Что понадобилось в Серых пределах семерым темным, один из которых хранитель? – Пристальный взгляд безошибочно нашел оторопевшего Линнувиэля и на несколько секунд задержался. – Ты ведь хранитель? Не самый сильный, не самый опытный, чересчур молодой, но со знакомой физиономией и слишком мягкой аурой… наверное, младший? Обескураженный эльф дернул щекой и, слегка придя в себя, замедленно кивнул, запоздало понимая, что именно имели в виду хранители, когда говорили о Стражах и тех способностях, которыми они обладали. Подумать только… Чует он магию, что ли? Или явное сходство с владыкой Л’аэртэ подсказало ответ? – Вы пришли ради Торриэля, – не спросил, а со знанием дела констатировал седой, и Линнувиэль снова кивнул, гадая про себя, сообщили об этом Стражи на воротах или у него самого все на лбу написано. – Странно, что это случилось так поздно: мы ждали вас еще двадцать лет назад. За вашим лордом уже послали, так что должен быть к ночи, если, конечно, захочет с вами встретиться. А пока предлагаю вам отдохнуть с дороги. Постели застланы, так что можете спать в свое удовольствие, если сумеете. Обед будет в полдень, вам его принесут. Отхожее место во-о-он там, надеюсь, не ошибетесь. Что еще? Ах да, с вопросами ни к кому не приставайте, а если совсем приспичит, то спросите потом у своего родича. Хотя я не уверен, что он придет, но это мы узнаем только вечером. Если его не будет, не обессудьте: завтра вам придется покинуть заставу. А если все же согласится на встречу… все вопросы он решит сам. Если что понадобится, крикните или дойдите до заднего двора и найдите старую Грету. Она поможет. А так – постарайтесь не нарываться на неприятности и не раздражайте моих людей. Особенно Гончих, потому что за них я не в ответе, их вожак сейчас далеко, а без него вам будет трудно найти с ними общий язык. Поэтому наберитесь терпения, устраивайтесь и ждите. Седовласый страж удивительно гибким движением поднялся и направился прочь, оставив ошеломленных этой кратковременной аудиенцией перворожденных в состоянии тяжелого, гнетущего потрясения. Пораженные до глубины души, они продолжали оторопело смотреть незнакомцу в спину до тех пор, пока он не скрылся в темноте одного из коридоров. Смотрели и медленно приходили в себя, потому что всего парой фраз их сначала изумили, затем дали понять, что не жалуют подобных гостей, а потом распорядились ими, как обычными бродягами, выпросившими себе скудный ужин и мягкий тюфяк, чтобы скоротать долгую ночь. Наконец, бесцеремонно приказали сидеть на месте и терпеливо ждать, пока кто-то другой решит, что с ними делать. Маликон со свистом выпустил сквозь зубы воздух, страстно мечтая разорвать кого-нибудь голыми руками. Но поскольку источник раздражения уже удалился, а никого другого поблизости не было, эльф резко развернулся и скрылся в одном из домов, цедя сквозь зубы что-то нелестное в адрес смертных. Корвин, помедлив, последовал за ним, изящно выматерив про себя всю заставу, проклятых Стражей, их дурацкие шутки и собственное невезение, которое не позволяло просто так взять и надавать им по шее. Атталис и Аззар, не сговариваясь, заняли второй дом. Леди Мирена, надув красивые губки, проследовала в третий. А молодой хранитель вместе с ллером Сартасом остались снаружи. Немного поколебались, покосились друг на друга, осмотрелись сторонам. Но затем, подумав, все же присели на бортик фонтана и с одинаково задумчивым выражением на красивых лицах завязали тихий разговор. Кажется, им было о чем поговорить. Глава 3 Просыпаться мучительно не хотелось. Кости немилосердно ломило, голова разрывалась от боли, к горлу то и дело подкатывала тошнота. Перед глазами все плыло и двоилось, и временами начинало казаться, что жуткий кошмар еще не кончился. Что Тир вот-вот снова вернется на проклятую поляну, к убитому другу и наставнику, обгоревшим до неузнаваемости деревьям, кучам пепла на выжженной дотла земле и к отчаянно плачущей девушке с бездонными синими глазами… Тир со стоном пошевелился, не совсем понимая, что происходит. Во рту было сухо, как в пустыне, веки нещадно жгло, в ушах стоял неумолчный гул, как от громадного осиного роя, вздумавшего поселиться в его несчастной голове. Тело болело и отчаянно ныло, будто намедни его били, жгли и резали, а потом с размаху швырнули на съедение голодным хмерам. И те тоже успели внести свою лепту в отвратительное самочувствие. – Милле… – шевельнулись бескровные губы, и в тот же момент что-то влажное коснулось лица. Эльф судорожно сглотнул, слегка ожив от попавшей на язык влаги, и даже попытался открыть глаза, не совсем понимая, где он и что произошло. Сон это или бред? Кошмар или уже реальность? Но льющаяся сверху вода была нужнее, поэтому пришлось обождать с расспросами и жадно глотнуть снова. – Тир?! – Милле! – вздрогнул эльф, узнав мелодичный голос, а потом с невыразимым облегчением прижался щекой к прохладной ладошке, понимая только одно: жива! Она действительно жива. Ее не тронули, не успели, не поранили. – Тир, как ты? Ответь, пожалуйста! – Живой… вроде бы, – прохрипел он и рассмеялся, с благодарностью ощущая мягкие пальчики на висках, от которых шло блаженное, исцеляющее тепло. Боги, как же рядом с ней хорошо! Как уютно и спокойно! Безмятежно, будто в родном лесу. Милле… маленькая Милле… Ее тепло буквально вливало в него новые силы, заставляло взбодриться измученное тело, убирало боль, смывало следы недавнего ужаса. Оно буквально возвращало его к жизни. А Милле все гладила и гладила его руки, лицо, волосы, обнимала и со слезами повторяла: – Тир… ты живой… Ох, Тир… Он не знал, сколько минут или часов лежал так, отдавая себя этому восхитительному чувству единения. Не ощущал времени и не понимал, каким образом случилось то, что случилось. Но в какой-то момент в голове что-то щелкнуло, коварная память вернулась к нему полностью, руки смогли шевелиться, а уставшие и выжженные злым огнем глаза начали наконец различать тусклый свет. Острые уши осторожно шевельнулись, улавливая необычные звуки, красиво вылепленные ноздри затрепетали, вбирая в себя новые ароматы. Тир чуть нахмурился, выискивая связь между событиями, часть из которых он явно пропустил, а потом резко сел. – Где мы? Эльф непонимающе моргнул, но вскоре сообразил, почему все еще слеп: мешала плотная повязка на лице. Он поспешно содрал ее, отер лицо, на котором не осталось следов недавнего пожара, тряхнул разметавшимися по плечам волосами и строго воззрился на виновато понурившуюся спутницу. – Милле, где мы? Что это за место? Мелисса неожиданно опустила глаза. – Я… прости. – Куда нас занесло? – вконец обеспокоился эльф, когда она ссутулилась и до боли прикусила губу. – Где мы? Мелисса! – В Темном лесу, – наконец неслышно уронила она, пряча глаза и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать. – Что?! – Прости! – шепотом взмолилась Милле. – Ты был так плох, а я не знала, что делать! Вал чуть не умер, ты истощил резервы полностью! И все эти люди на поляне… мертвые, а потом они откуда-то появились, и мне пришлось просить о помощи… Пожалуйста, не кричи: они могут услышать! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы тебя застали в таком виде! Тир быстро осмотрелся. Все верно: живые стены из знаменитого эльфийского ясеня, увитые тонкими побегами зеленого вьюнка. Мягкая трава вместо нормального пола. Тесное переплетение веток над головой, неплохо заменяющее крышу даже в дождливые дни. Вокруг – незабываемый аромат древнего, живого и величественного леса, который был так не похож на его родной дом. А к нему примешивался едва заметный привкус старой магии, смешанный с незнакомыми запахами чужого жилья и неизвестных цветов. Звонкие птичьи трели слышались где-то рядом. Параллельно с ними он уловил тихое журчание невидимого ручейка… Темный лес всегда имел свою неповторимую ауру. Хоть Тиру никогда прежде и не доводилось бывать здесь, того, что он слышал когда-то, хватило, чтобы понять – они именно в Темном лесу. В том самом, куда ему нельзя было попадать ни в коем случае, но который Тир внезапно стал видеть во сне. Никто и никогда не должен был узнать, что на свете вообще существует юный, необученный, но уже невероятно сильный маг, о котором эльфы не имели ни малейшего понятия. Тир, позабыв про недавнюю немощь, весьма резво вскочил на ноги и обошел небольшую комнатку, созданную из живой листвы и естественным образом вписавшуюся в окружающий ландшафт. Пять шагов в длину и четыре в ширину – не слишком-то роскошно, но и не тесно. Как раз для двоих усталых путников. Низкое ложе, с которого он только что поднялся, изящный плетеный стульчик под пугливо взирающей на спутника Милле, тонкий аромат смолы и живых цветов… Перворожденные испокон веков ценили леса, не рубили деревья и не срывали растения ради того, чтобы устроиться с комфортом. Они умели договариваться с лесными жителями и создавали жилища так, чтобы не навредить природе. А еще они знали, как избежать неуемного любопытства редких гостей: в предоставленной юным гостям комнате не было ни окон, ни дверей. Приглушенный, ненавязчивый, приятный свет шел, казалось, отовсюду. Просачивался сквозь плотное переплетение ветвей, но не позволял рассмотреть то, что находилось снаружи. Неплохая тюрьма для двух случайных путников. Тир неожиданно уронил взгляд на упавшую на землю повязку и замер. – Я замотала твое лицо, чтобы никто не узнал, – шепотом подтвердила его догадку Мелисса, смущенно порозовев. – И глаза, и уши… только волосы не успела до конца спрятать, потому что они появились слишком неожиданно. Не волнуйся, тебя никто не видел. Эльф неверяще уставился на нее, пытаясь осмыслить сказанное. – Кто это «они»? – немного резковато спросил он. – Патруль темных. Не знаю, что им понадобилось так далеко от границы, но, когда ты сжег тех людей, было много шума. И огонь держался долго: сперва зеленый, а потом рыжий. Его-то они и заметили. Наверное, решили взглянуть, кто осмелился играть с магией рядом с их владениями. А нашли нас…