– Нильс уже ждет вас. – Она указала на закрытую дверь под третьим номером. Лаура прошла в зал. Нильс сидел посередине в позе лотоса. Его руки были сложены у груди, как в молитве, глаза закрыты. Он словно терялся в просторном, пустом зале. Лаура кашлянула. – У вас что, есть свой вертолет? – удивленно спросил Велинг и поднялся. – Доброе утро. Чем я могу помочь? Его холодные голубые глаза внимательно смотрели на нее. Лаура с трудом поборола желание коснуться шрамов на своей груди. Велинг не мог их видеть, как ни сканировал ее своим рентгеновским взглядом. – Я хотела поговорить о Пауле Маасен и Тамаре Абаца. Обе регулярно занимались в вашей студии. Это так? Велинг нахмурил лоб и кивнул. – У Паулы проблемы с партнером, поэтому она посещает тот же курс, что и Лена с Евой. А Тамара берет индивидуальные занятия. Хочет держать себя в форме. – Вам не показалось странным, что обе в последние дни перестали появляться у вас? У Лауры складывалось впечатление, будто Велинг знает, что произошло, и намеренно строит из себя дурачка. У него задергалась мышца под левым глазом. – Тамара уже давно не появлялась. Паула – всего пару недель. Как я уже говорил, многие бросают занятия. Сначала все горят энтузиазмом, потом у них появляются другие дела, и до конца курс проходят очень немногие. – Он так пристально посмотрел на Лауру, что она невольно шагнула назад. – Уже второй раз я принимаю у себя в студии полицию. Что случилось с моими подопечными? Четверо из них как сквозь землю провалились. Я готов поспорить, что не смогу дозвониться ни до Паулы, ни до Тамары. Лаура решила выложить все как есть. Возможно, он как-то выдаст себя, когда поймет, что они следуют за ним по пятам. – Лена, Паула и Тамара мертвы, Ева похищена. На этот раз пришла очередь Лауры пристально смотреть. Нильс Велинг покраснел. Лаура видела, как он лихорадочно соображает. – Мертвы? – едва слышно переспросил мужчина. Казалось, известие действительно потрясло его. – А что с Евой? Она тоже… Он не сумел закончить. Ему явно не хватало воздуха. – Нам это неизвестно, – ответила Лаура. – Но все женщины так или иначе связаны с вами. Я думала, вы сможете дать объяснение. Несколько секунд Велинг молча смотрел на нее, пока его наконец не осенило. – Вы ведь не думаете, что я имею к этому отношение? Для меня эти женщины значат очень много. Мы работаем с ними месяцы, даже годы. Я учу их правильному отношению к страданию и помогаю взять жизнь в свои руки. Я пытаюсь помочь им, и только. – Мы работаем по всем направлениям, – ответила Лаура. – Вам известно, может, у ваших подопечных могли быть недоброжелатели? Велинг решительно помотал головой. – Нет. За исключением Тамары, это были невинные создания, которые искали у меня поддержки. – Он потер виски и сделал оборот вокруг своей оси. – Я могу лишь вспомнить их партнеров. Конечно, в применении силы легко переступить черту. Если в стране каждые три дня от домашнего насилия умирает женщина… – Он взглянул на Лауру. – Я несколько раз разговаривал с партнером Лены. Кажется, тот склонен к импульсивным действиям. Но я полагал, что у них все наладится. – Скажите, какой характер носили ваши визиты к Тамаре Абаца? Вам, конечно же, известно, чем она зарабатывала. Велинг сглотнул. Его кадык дернулся вверх-вниз. – Знаете ли, это несколько интимный вопрос… Какое отношение это имеет к ее смерти? – Он помолчал, очевидно раздумывая, стоит ли ему отвечать. На его лбу прорезалась сетка морщин. – Два или три раза мы были близки. В остальном наши отношения носили платонический характер. – Где вы были прошлой ночью? – спросила Лаура. В его глазах застыл ужас. – Дома, как и всегда. Не знаю, смогут ли это подтвердить соседи… – Мои коллеги это проверят. Пожалуйста, подумайте еще раз как следует. Может, вам удастся вспомнить что-то важное. Лаура решила, что сейчас от Велинга ничего больше не добьется. На пути к выходу она попросила Сару приехать в отдел. Ассистентке Велинга тоже следовало задать несколько вопросов. Возможно, так им удастся выявить несоответствия… Лаура села в машину, но не спешила уезжать. Мысли о Велинге не давали ей покоя. С ним явно что-то было не так. Рядом с ним Лауре всякий раз становилось не по себе, и она не могла объяснить почему. Она прокручивала в уме их разговор, когда дверь в студию внезапно распахнулась. Нильс Велинг бросился к своей машине. 39 Накануне вечером Марина радостно покружилась. Ей по-прежнему не верилось, что она спаслась. – Педро, – прошептала она и улыбнулась своему отражению в зеркале. Платье сидело как влитое. Но затем улыбка застыла на ее губах. Марина подумала о маме. Что, если Саша ей что-нибудь сделает? Не может же она, Марина, жить в этом чудесном доме, в то время как мама, возможно, терпит невыносимые страдания… Ей нужен телефон. Она должна предупредить маму. Марина вышла из ванной и поспешила к двери. Затем двинулась по бесконечно длинному, темному коридору. Столько комнат… куда ей теперь идти? Марина помедлила и прислушалась. Тишина угнетала. Быть может, дело в затхлом воздухе? Этот дом нужно срочно проветрить. Да и стены нуждаются в покраске… Под ногой у нее скрипнула доска, и Марина испуганно замерла. Что, если Педро не хочет, чтобы она рыскала здесь? Саша точно устроил бы ей взбучку. Марина невольно содрогнулась. Наверное, лучше вернуться в комнату. Рано или поздно Педро вернется, и она сможет попросить у него телефон… Внезапно по коридору потянулся чудесный аромат. У Марины заурчало в животе. Она принюхалась и пошла на запах. Бесшумно спустилась по лестнице. Запах шел откуда-то снизу. Педро хлопотал на кухне. Гремела посуда. Марина снова остановилась. Может, все-таки вернуться? Она облизнула пересохшие губы. В итоге голод оказался сильнее. Марина двинулась в сторону кухни. Запах стоял просто восхитительный. Марина готова была поклясться, что Педро тушил мясо с картофелем и розмарином. Она улыбнулась и встала в дверях. Педро был так увлечен, что даже не заметил ее. С повязанным на бедрах фартуком он выглядел потрясающе – как настоящий повар. – Я могу помочь? – спросила Марина и постучала по открытой двери. Педро развернулся и уставился на нее. Марина прочла в его глазах гнев и одновременно ужас. – Или я могу подождать в комнате, – пролепетала она поспешно, не желая сердить его. Педро стоял посреди кухни и беззвучно шевелил губами. Марина быстро взяла картофелину и начала чистить. – Я тебе помогу. Пахнет вкусно, а я так голодна… Она взяла вторую картофелину и покосилась на Педро. Тот по-прежнему не сводил с нее глаз. Марина старалась не замечать его сверлящий взгляд и сосредоточилась на своем занятии. Наконец Педро отвернулся к духовке и занялся мясом. – Тебе нравится жаркое из говядины? – спросил он неожиданно скрипучим голосом. – Да, это мое любимое блюдо. Мама… Марина запнулась. Собственно, она пришла затем, чтобы попросить телефон. В горле у нее словно застрял комок. – Мама очень вкусно готовит жаркое. Мне очень нравится, – сказала она, с трудом сглотнув. Она потупила взгляд и продолжала молча чистить картошку. – А где сейчас твоя мама? – спросил Педро. Марина прикусила губу. Она больше не хотела говорить об этом. Ей и без того стоило больших усилий не попросить сейчас же телефон. – В Румынии, – проговорила она сдавленным голосом и отвернулась, пытаясь сдержать слезы. Но было поздно. Педро заметил это. – Ты плачешь? – Он одним прыжком оказался рядом, взял ее за подбородок и повернул к себе. – Что случилось? Марина шмыгнула носом. – Саша что-нибудь сделает маме за то, что я сбежала с тобой. Я… я должна предостеречь ее. – Сомневаюсь, что он поедет ради этого в Румынию, – попытался утешить ее Педро, но это не помогло. По ее щеке скатилась крупная слеза. – Можно, я ей позвоню? Несколько секунд Педро молча смотрел на нее. Марина внутренне сжалась. Но вот Педро отстранился от нее и вышел с кухни. Марина растерянно глядела ему вслед. Сердце ее бешено колотилось. Что он такое задумал? Она прислушивалась к его шагам; вот они затихли, но через некоторое время послышались вновь. Марина нервно перебирала пальцами. Педро вернулся с телефоном в руке. – Позвони маме, прямо сейчас, – сказал он, и у Марины камень свалился с души.