– Обязательно посмотрите, – пообещала хранительница. – Сейчас необходимо тщательно обдумать и обговорить все детали, а к соседним правителям идти утром, пораньше, чтобы ни у кого не было возможности предупредить своих шпионов или чем-либо выдать наши намерения. Оттуда вернетесь вместе с гостями, прямо в тронный зал. Остальное обсудим через полчаса, за ужином. И когда Леаттия поднялась с кресла и направилась к уходящей вниз лестнице из синего стекла, ни у кого из магов не возникло сомнения, чье именно решение она им сейчас сообщила. – Элайна… – Негромкий голос Санди звучал доброй музыкой, отражаясь от сиреневых стен и мелодично позвякивая в сотнях хрустальных сосулек, свисавших с потолка и постепенно начинавших разгораться нежным сиянием. – Пора вставать. Тебе платье принесли. – Где? – приоткрыла один глаз хранительница и разочарованно зажмурилась. – Другого не нашли? – Магистры так решили, – расправляя складки старенького траурного платья, неведомо каким путем попавшего ей в руки, пояснила магиня. – Сегодня ты должна выглядеть такой, какой привыкли тебя видеть будущие подданные. Не беззаботной нарядной птичкой, удачно выпорхнувшей на волю, и не подавленной трудностями беженкой. Все должны понимать с первого взгляда, что ты бежала не к любовнику и приключениям, а от страха перед безумствами жениха. Пойми, пока ты еще не сказала ни слова и никто из нас не успел ничего объяснить, все присутствующие по одному только виду успеют тебя осудить и вынести приговор. И заставить их поменять свое мнение будет не так просто. Люди очень упрямы в своих суждениях и предпочтениях. Пожалуй, я не знаю более страшного человеческого врага, чем ставшая образом жизни привычка. – Я тебе верю, – вздохнула Леа, привычно застегивая крючочки. – Можешь не приводить примеров. Лучше скажи, уже есть какие-нибудь новости? Спрашивала она неспроста – магистры еще ночью решили, что не стоит будить хранительницу перед уходом. Сегодня Леаттии придется труднее всех, и лучше выспаться как следует. Правда, дух пообещал добавить ей невозмутимости и бодрости, но запретил рассказывать об этом магам. – Дракон сообщил, что все идет по плану, – пожала плечами магиня. – Больше ничего не известно. Нас перенесут в самый последний момент, когда все правители окажутся в зале. Но до этого еще полчаса, можем спокойно собраться и поесть. – Да я уже собрана, – закалывая волосы простым узлом, усмехнулась Леа. – А есть как-то не хочется. – Ну хоть горячего взвару с булочкой, я уже пила и еще не откажусь. Никогда не ела такой необычной выпечки. Через пару минут они сидели за столом в верхнем зале, пили взвар и заинтересованно поглядывали на мелькавшие в «окнах» изображения. Судя по всему, дух намеренно показывал гостьям происходящее в герцогском дворце, и особенно в тронном зале, чтобы они не растерялись, попав туда. Неподалеку от ведущей сверху лестницы, почти в центре просторного, торжественно строгого зала на возвышении находился внушительный трон, но сегодня никто не должен был на нем сидеть. Прямо перед ним маги поставили стол и кресла для судей, а ниже, слева от ступеней, разместили пару простых стульев для подсудимых и накрыли надежными щитами. Недалеко от входа появились ряды длинных диванов и стульев для зрителей, пока даже не подозревавших, свидетелями какого необычайного события им предстоит стать. Для Леаттии и ее защитников тоже приготовили диванчик и столик, расположив их с другой стороны от возвышения, напротив мест для подсудимых. Магистры решили посадить рядом с графиней только Санди и Миралину, чтобы никому и в голову не пришло связывать бывшую невесту повелителя с чьим-либо мужским именем. – Если очень волнуешься, я могу капнуть во взвар зелья, – осторожно предложила Ирсана, поглядывая на побледневшую графиню, но та отказалась: – Не стоит. Выдержу. Да и абсолютное спокойствие в такой момент будет выглядеть подозрительно. Я ведь никогда не была ни на каких судах, Кайор не позволял. А на площадь, смотреть наказания, сама не желала ходить. Страшно это и неправильно, когда люди радуются мучениям человека, даже если он очень плохой. Тем самым они как бы становятся вровень с преступником, ведь раньше он радовался, видя мучения своих жертв. Я не очень путано объясняю? – Отнюдь, – вздохнула Санди. – Мне тоже знакомо это чувство. В гильдии провинившихся наказывают лишением способностей или изгнанием, и в такие дни у всех магов портится настроение. Ведь все мы ходим по лезвию, а соблазны так сильны. Сегодня чуточку преступишь свои собственные правила, завтра – еще немного, а однажды оказывается, что ты уже не можешь остановиться. Один из молодых магов, изгнанный из гильдии за наглое мошенничество и обман собратьев, ехидно ухмылялся и даже презрительно плюнул в нашу сторону. А через месяц, когда мы вытащили его от черного колдуна, избитого, без ушей и одноглазого, плакал как сумасшедший, увидев крыши Гайртона. Но нам проще, мы все с детства наслышаны про такие случаи и растем на чужих ошибках. Хотя и своих тоже умудряемся наделать. Магиня печально улыбнулась и смолкла, рассматривая опасливо входящих в зал придворных и знатных горожан. Они заранее предвидели нечто особое, так как ради обыденного разбирательства Манрех, редко встававший с постели до обеда, никогда не стал бы изменять своим привычкам. Прозвонил колокол, возвестивший о появлении судей, и Леаттия отчетливо рассмотрела потрясение зрителей. Мужчины настороженно замерли, изучая входивших в зал правителей соседних стран, женщины даже рты приоткрыли от изумления, но умудрились не издать ни звука. И в этой напряженной тишине раздавался только хорошо поставленный голос дворецкого, невозмутимо выкрикивающего титулы, звания и имена нежданных гостей. – Его величество Густиан Евганд Тилиред, король великого королевства Банлея! Его светлость герцог Виториус Багерн Овертонский, правитель герцогства Овертон! Его великолепие эмир Орхаран Шемаглы Рез-Дааред, повелитель эмирата Алария! Его величество Сиверд Таморгл Третий, король западного королевства Гестона! Эгрис Дуарис Тагорно, глава гильдии темных магов! – Вам пора, – вслух произнес дракон. Глава третья Чудесное убежище из неизвестного полупрозрачного сиреневого минерала, без единого окна и двери наружу, зато с теплым пузырящимся озерцом в том месте, где в обычных домах бывает погреб, исчезло в один миг. Леаттия со знахаркой обнаружили себя сидящими в той самой маленькой гостиной, куда графиню привозили все пять лет, пока она числилась невестой Кайора. Вид наизусть изученных вещей, мебели, ковров и занавесей подействовал на девушку как чашка мятного настоя, успокоил резко заторопившееся сердце, прояснил заметавшиеся мысли. Или это дракон исполнил свое обещание? Разбираться Леаттии не хотелось, у нее сейчас было только одно желание – чтобы суд поскорее закончился и появилась возможность вздохнуть свободно. – Санди? – торопливо заскочила в комнату Миралина. – Вы уже тут? Идем, скоро нас вызовут. Элайна, тебе зелья не накапать? Лучше пить заранее, поверь моему опыту. – Спасибо, я почти не волнуюсь. Вы же со мной. В этот миг графиня с тоской осознала, как сильно ей не хватает матушки и насколько легче было бы, если бы та сидела рядом. Но помечтать о несбыточном ей не дали: Санди подхватила подопечную под руку и уверенно повела к двери. – Ее милость графиня Леаттия Гардез Брафорт! Магиня темной гильдии Ирсана Тагорно! Магиня темной гильдии Миралина Лайренс! Не выпуская руки графини, Санди твердой походкой прошла к предназначенному для них месту, усадила ее посредине и села рядом. Миралина так же уверенно опустилась с другой стороны и пристально оглядела публику. Если после выхода в зал Леаттии кто-то из публики еще пытался понимающе переглядываться и отпускать презрительные ухмылки, то появление целительницы смыло их, как ледяной шквал. Миралину многие знали в лицо, и еще лучше помнили, куда нужно бежать за помощью, если в дом постучит страшная беда. Не было в ближайших королевствах более сильного лекаря. – Герцог Манрех Кайор Брафортский, – сухо сообщил дворецкий, понаблюдал, как его правитель покорно шагает к месту для подсудимых, неестественно глядя прямо перед собой, и назвал последнее имя: – Транис Басано. Черный маг шел так же покорно, как его хозяин, но, в отличие от Кайора, не стискивал в бешенстве зубы и не играл желваками, а смотрел кротко и печально, как могут глядеть лишь несправедливо обиженные люди. И, опускаясь на место для подсудимых, постарался отодвинуться от герцога как можно дальше. Взгляды зрителей были прикованы к ним, и далеко не во всех светилось простое любопытство. Было и несколько горящих злорадством и ненавистью взоров, и никто, даже завзятые лизоблюды, почему-то не проявили ни капли сочувствия. Это неожиданное открытие придало Леаттии сил и уверенности в правильности происходящего, и она уже спокойнее перевела взгляд на вставшего со своего места Эгриса. – Я должен пояснить присутствующим, почему взял на себя смелость пригласить на этот суд правителей всех соседних с Брафортским герцогством стран, – неторопливо и уверенно начал он свою речь. – Четыре месяца назад графиня Расельена Гардез Брафорт прислала мне послание с просьбой о личной встрече. Сразу должен сказать, что выполнить это оказалось непросто. Замок графини был защищен мощными щитами, каких нет и на герцогском дворце, и кроме того, в нем под видом слуг жила пара самых ловких тайных соглядатаев Кайора. Никакой прислуги, за исключением их, там не было. Именно это убедило меня в важности дела, с каким намеревалась обратиться в гильдию ныне, увы, покойная графиня. Рассказывать, как устроил эту встречу, я не стану, скажу лишь, что между мной и ее милостью Расселиной Брафорт был заключен контракт на охрану Леаттии Гардез Брафорт от любой опасности. Также графиня, пребывавшая в тот момент в твердой памяти и ясном рассудке, передала мне единоличное право на опекунство над своей дочерью. И это тоже записано в документе и заверено магической печатью. Эгрис сделал многозначительную паузу, и в наступившей тишине многие расслышали яростный скрип герцогских зубов. – Мы три месяца пристально следили за жизнью последней наследницы основателя этого герцогства, – словно ненароком подчеркнул Эгрис особый статус графини, – и проверяли подозрения ее матери. Как вскоре выяснилось – вовсе не беспочвенные. Обручальный браслет, который вручил Леаттии Брафорт ее жених, оказался с подлым сюрпризом – в нем было заложено заклинание полного доверия герцогу. Снять его и не навлечь на девушку гнев жениха мы не могли, поэтому усилили собственные щиты и установили магическое наблюдение. Через некоторое время после смерти графини Расельены я получил известие, что опекуном ее милости Леаттии назначен герцог Манрех Кайор, и сразу заподозрил подлог. Но из опасения за жизнь графини не счел возможным выяснить это напрямую и провел дополнительное расследование. Полученные мной сведения явно указывали, что герцог вынашивает в отношении своей невесты вовсе не подобающие жениху планы, и мы решили переправить мою подопечную в надежное место, под присмотр почитаемой в народе целительницы и не менее уважаемой компаньонки. Они обе пришли сюда с ее милостью графиней Брафорт, и если у кого-то есть вопросы или претензии к этим женщинам, то сказать об этом нужно прямо сейчас, позже никаких поползновений и обвинений я не допущу. Судя по забегавшим глазам самых рьяных поборниц этикета и правил приличия, вопросы у них были, однако время шло, но никто из них так и не решился рискнуть. – Умные, крысы, – еле слышно усмехнулась Санди, – сразу просчитали, кого лучше не задевать. – Тогда я продолжу, осталось немного, – заявил Эгрис. – Покидая замок вместе с подопечной, я оставил обоих соглядатаев в полном здравии. Лишь напоил совершенно безопасным сонным зельем поджидавшую хозяйку в склепе «горничную», чтобы не подняла раньше времени тревогу. Повар в это время жарил гуся к обеду и ничего заметить не мог. Каково же было мое изумление, когда два дня назад я узнал, что герцог во всеуслышание обвинил невесту в прелюбодеянии и убийстве служанки. И теперь прошу уважаемых судей допросить свидетелей и клеветников, дабы восстановить доброе имя графини Брафорт. – Мы все поняли, уважаемый магистр, – важно заявил Густиан Евганд Тилиред, – и первым делом желаем знать, пойман ли повар, обвиненный в убийстве напарницы и соблазнении герцогской невесты? – Пойман, ваше величество, – вежливо склонил перед королем голову офицер дворцовой стражи. – Сидит в особой камере в подземном каземате. – Доставьте его сюда. – Ради быстроты я готов привести его порталом, – учтиво предложил Эгрис, и по лукавинке, мелькнувшей во взгляде мужа, Ирсана поняла, что все это уже продумано. – Веди, – величественно кивнул король Банлеи. Темный туман завихрился тугим смерчем, грозно почернел и через мгновение растаял, оставив на безукоризненно натертом наборном паркете полурастерзанного узника. Сейчас никто не признал бы в этом оборванном, окровавленном существе с опаленными бровями и трясущимися руками подтянутого и ловкого графского дворецкого, совмещавшего эту важную должность с обязанностями повара. – Не подобает воспитанным людям спокойно взирать на таких замученных страдальцев, – тотчас поднялась со своего места Миралина. – Магистр Арвис, поможешь мне? – Конечно, сестра. – Джар уже шел к целительнице, доставшей откуда-то большой кусок чистой ткани. Она держала полотно наготове, загораживая пациента от любознательных взоров публики, пока Джар создавал над поваром крохотную темную тучку и пахнущий травами дождик поливал всхлипывающего шпиона, начинавшего верить в чудеса. Кто-то из магов перенес по воздуху кресло, и через минуту завернутый в ткань узник сидел в нем, испуганно озираясь по сторонам. – Ты готов ответить на наши вопросы? – мягко произнес эмир Рез-Дааред, и Прист опасливо кивнул. – Только запомни, – небрежно просветил его Эгрис, – говорить неправду здесь нельзя. Мы приготовили артефакт, распознающий даже малейшую ложь. Легонько щелкнул пальцами, и над судейским столом вспыхнул нежным светом бледно-зеленый шарик размером не более сливы. Строгие лица правителей вмиг стали еще жестче, растаяли в уголках губ едва заметные ухмылки, потемнели властные взоры. Намек одного из сильнейших магов этого мира был более чем прозрачен. – Всю плавду скасу! – невнятно пробормотал Прист и в подтверждение поднял перед собой ладонь во всем известном клятвенном жесте. – Отчего это ты картавишь? Ну-ка, открой рот! – вернулась к пациенту Миралина и почти сразу оглянулась на судейский стол. – Прошу высочайший суд засвидетельствовать применение к подозреваемому чудовищных пыток! У него вырваны зубы и сильно поврежден язык. Достала фиал с темным зельем, капнула узнику в приоткрытый рот, сделала руками несколько пассов. – Пока лишь сняла тебе боль и опухоль, серьезно лечить будем позже. – Ты убил напарницу? – спросил шпиона Виториус, уже заметивший среди расположившихся в сторонке магистров своего придворного мага. – Нет! Клянусь! Когда я ушел из замка, она спала, – с истовой надеждой смотрел на артефакт узник. Зеленый шар даже не мигнул. – Обвинение в убийстве снимается, – зычно возвестил Тилиред, всегда председательствующий на всех значимых судах своего королевства. – Последний вопрос. Какие отношения были у тебя с графиней Леаттией Брафорт? – Никаких не было, – преданно уставился на него Прист. – Я опытный тайный шпион и с объектами никогда даже разговоров не завожу. Просто следил за ней по приказу герцога и писал ему дважды в день доклады. Он бы и больше рассказал, сжигаемый желанием вырваться на свободу, но говорить было нечего. – Тогда зачем сбежал? – прищурился эмир. – Так ведь приготовил обед, а они не возвращаются… – старательно выбирая в памяти чистую правду, пояснил повар. – Забеспокоился, пошел посмотреть… Напарница спит, графини нет… я и побежал прочь. Сразу понял, на ком хозяин будет зло вымещать. Он ведь в гневе звереет… пока все щипцы не перепробует, остановиться не может!