— Смертельный у вас клинок, сэр Кори, да к тому же, похоже, серебряный… — Как насчет небольшого путешествия? — спросил я. Пять лиг — это около пятнадцати миль. — А как насчет убитых? — вопросом ответил он. — Вы что, хотите устроить им христианское погребение? — удивился я. — К черту, пусть природа сама позаботится о своем добре. Отсюда пора уходить, они уже пованивают. — Следовало бы хоть прикрыть их. Бились они храбро. Я вздохнул. — Ну ладно — если потом вам будет спокойнее спать. Лопаты у меня нет, но можно набросать каирн.[13] Братская могила, так сказать. — Подойдет, — ответил раненый. Пока я укладывал всех шестерых рядом, он бубнил себе что-то под нос, должно быть, молитву об убиенных. Потом я оградил мертвых камнями — их вокруг было довольно. Хотелось побыстрее закончить, поэтому я выбирал камни побольше. И чуть было не прокололся. Один из камней весил фунтов четыреста, я не стал перекатывать его, а просто ухватил и поставил куда надо. Раздался изумленный вздох — конечно, он все заметил. Пришлось изобразить гнев: — Проклятье, чуть не надорвался! — крикнул я, но впредь выбирал камни поменьше. Закончив, я спросил: — Ну, готовы в путь? — Да. Я поднял его на руки и переложил на носилки. Раненый закусил губу. — Куда теперь? — спросил я. Он махнул рукой в ответ: — Обратно по тропе. Надо идти влево до развилки, а там направо. И как вы собираетесь… Я поднял носилки вместе с ним, как колыбель с младенцем. Потом направился к тропе. — Кори? — спросил он. — Да? — Из всех, кого мне доводилось встречать, вы один из самых сильных… Такого человека я должен бы знать… Я не хотел торопиться с ответом. Но все же произнес: — Пытаюсь сохранить форму. Веду здоровый образ жизни. — …и голос ваш мне как будто знаком. Он посмотрел вверх, пытаясь разглядеть мое лицо. Я поспешил сменить тему разговора. — Кто же эти друзья, к которым мы идем? — Мы направляемся в Твердыню Ганелона. — Поганый штрейкбрехер! — невольно вырвалось у меня, и я едва не выронил раненого. — Употребленное вами слово мне незнакомо, — сказал раненый, — но, судя по вашему тону, оно выражает неодобрение. И если это так, я должен заступиться… — Погодите, — опомнился я. — Мы, видно, говорим о разных людях, носящих одно имя. Извините. Тело его заметно расслабилось. — Несомненно, это так, — согласился он. Тем временем дошли мы до тропки, и я повернул налево. Раненый опять уснул, так что я мог как следует прибавить шагу и после развилки просто бежал, а он тем временем храпел. Как-то вдруг припомнились те шесть типов, что собирались расправиться с этим рыцарем и едва не преуспели в своем намерении. Хорошо бы у них не оказалось приятелей, слоняющихся по кустам. Его дыхание изменилось, и я опять перешел на шаг. — Я, кажется, заснул, — констатировал он. — И храпел при этом, — добавил я. — Далеко мы отошли? — Лиги на две… — И вы не устали?! — Слегка, — отвечал я. — Но отдыхать еще рано. — Мой Бог! Не хотелось бы когда-нибудь поссориться с вами. Уж не дьявол ли вы случайно? — Истинно так, — подтвердил я. — Принюхайтесь, разве вы не чувствуете запашок серы? А мое правое копыто болит как проклятое. И он действительно глубоко вдохнул пару раз — меня это задело, — а потом ухмыльнулся. На самом деле, как я считал, мы прошли около четырех лиг. Я надеялся, что он снова уснет и не будет интересоваться длиной пройденного пути. Мускулы у меня уже начинали побаливать. — Кем же были эти шестеро мертвецов? — спросил я. — Стражи Круга, — ответил он. — И они уже не люди, а одержимые злом. Молите Бога, сэр Кори, чтобы души их обрели мир. — Стражи Круга? — переспросил я. — Какого Круга? — Круга Тьмы, где творятся беззакония и разгуливают мерзкие твари… — Раненый глубоко вздохнул. — Он — источник хвори, поразившей сию землю. — Мне эта земля не кажется такой уж пораженной, — ответил я. — Мы далеко от Круга, а царство Ганелона — пока еще слишком крепкий орешек для врага. Но Круг ширится. Думаю, последняя битва разразится здесь. — Ты будишь во мне любопытство. — Сэр Кори, если вы еще не слыхали о Круге, лучше вам вовсе забыть о нем, не расспрашивать дальше, обойти стороной и отправиться своей дорогой. Ох, как бы я хотел биться рядом с вами, но битва эта — не ваша, и кто знает, чем она закончится… Тропа стала изгибаться вверх, и за какой-то прогалиной я увидел нечто, напомнившее мне знакомые места. — Что?.. — вырвалось у моего подопечного. — Да вы словно летели!.. Сюда-то нам и надо. Это Твердыня Ганелона. И тут я стал думать о Ганелоне — не хотелось, но пришлось. Он был предателем и убийцей, которого я изгнал его из Авалона много столетий назад. Я просто увел его в другую Тень, то есть забросил в другое пространство и время — таким же образом впоследствии обошелся со мной мой брат Эрик. Я надеялся, что это — не то место, куда я его притащил. Непохоже — но возможно. Он был простым смертным, чья жизнь имеет отмеренный предел, а изгнал я его лет шестьсот назад, но могло оказаться, что в этом мире минуло лишь несколько лет. Время — тоже функция в математике Теней, и сам Дворкин не знал всех ее значений. Хотя, может быть, он-то как раз знал, отчего и сошел с ума. Самое трудное насчет Времени, как я понял, это творить его. Во всяком случае, едва ли этот Ганелон — мой бывший лютый враг и верный помощник: уж тот никогда не стал бы бороться с беззаконием, поразившим страну. Скорее напротив, он постарался бы побыстрее попасть в самую сердцевину, вылавливая себе подходящую нечисть. Беспокоил меня и тот, кого я нес. Его двойник тоже присутствовал при опале Ганелона; выходило, что времени здесь прошло действительно немного. Ганелона — того, что я когда-то знал, — можно было не опасаться, и меня не заботило, узнает ли он меня. О Тени он не ведал ничего. Он знал лишь, что я наложил на него темные чары, вместо того, чтобы убить — и если он и выжил, то, возможно, даже сожалел об этом. Но человек на моих руках нуждался в помощи и покое, поэтому я все шел и шел. И думал… Наверно, было во мне что-то знакомое этому человеку. Это место не было моим Авалоном, но очень напоминало его… Быть может, здесь не забыли одну из моих собственных теней? А если помнят, то как? И как отнесутся они ко мне истинному, если придется открыться? Солнце уже садилось, подул свежий бриз. Приближалась холодная ночь. Мой подопечный снова захрапел, и я решил пробежать большую часть оставшегося пути. Не нравился мне этот лес; в потемках здесь в любой момент могли появиться служители мерзкого Круга, о котором я не знал пока ничего, но в том, что он реально существовал, сомневаться не приходилось. Солнце клонилось к закату, и я бежал, не обращая внимания на свои ощущения, а они говорили о том, что за мной кто-то следит — гонится и преследует. Наконец я вынужден был перейти на шаг, ощущения переросли в предчувствие боя, я уже слышал за спиной мягкие шаги: топ-топ-топ. Поставив на землю носилки, я обнажил клинок и обернулся. Две. Кошки.