Сутенеров не любил никто. Часть журналистов давно хотела залезть в Нижний Город в поисках сенсаций; войну, обошедшую Тарис стороной, тут все же помнили, и не раз рассуждали о том, как трудно бывшим солдатам найти свое место в жизни… Что ж, в глазах общества воин, не вынесший пороков оного общества, вполне мог быть героем. Позади было все – торжественное обещание Фелентина – уже советника – позаботиться о «солдате, что устал видеть бессилие закона и вершил правосудие у меня на глазах», благодарность нашедшихся-таки родителей Ирис, одобрение в глазах стражей порядка, когда они заявляли «ну, судя по записям, самооборона превышена, но не слишком…» Позади были интервью и дурацкие вопросы, вроде «У вас в квартире обнаружены тренажеры, вы так вспоминали армейское обучение?» («Да, последние пару лет коротал время»), «Вы отлично обращаетесь с оружием, вероятно, отмечены наградами?» («Вот не досталось, в Республике меня и не помнит уже никто, наверное…») Тервес усмехнулся. Интересно, кто-то вообще способен понять, что тренажеры были нужны не для восстановления формы, а для ее <i>поддержания</i>? Вроде бы нет – это и хорошо. Как и тот факт, что, не обнаружив на его теле обилия шрамов, медики сочли, что он просто был везуч, или что в военных госпиталях его отлично лечили. Вариант с тем, что броня не пропустила чужие выстрелы к телу, им в голову не пришел. Тяжелая плита, преградившая ему путь, казалась неподъемной – но это если не знать секрета простенького, но крепкого механизма, что способен ее двигать. Тервес знал – он сам его установил, лишь только прибыв на Тарис. Впрочем, тогда его еще не звали Тервесом; имя никогда не существовавшего республиканского солдата он принял лишь через пару недель. Скользнув в небольшое помещение, открывшееся за плитой, он нащупал тумблер. Зажегся свет, выхвативший из темноты заключенную в прочный кожух аппаратуру – подсоединенную к тарисианской сети связи, способную передать сигнал через сотни миров – и остаться незамеченной. Пара минут на включение и настройку. Кодовый сигнал, пульсирующий в пространстве, ожидание и лишь шелест помех в наушниках. Наконец прозвучало приветствие, сказанное чеканным низким голосом – и Тервес отозвался на языке, на котором не говорил больше никто на планете. – Да, сэр. Докладываю: второй этап прошел успешно, хотя и слегка рискованно; получил предложение сопровождать советника – спасибо нашему контакту, я знал, когда он в очередной раз окажется в Нижнем Городе… Нет, ему пока нужен образ «честного, искалеченного войной солдата» рядом. Тервес замолчал, вслушиваясь в вопрос. – Да, вы правы. Наверняка на какое-то грязное дело подпишет – но тем я его и зацеплю. Пока только громилу с чувством чести изображаю; смогу завести знакомства и без проблем попасть в ряды Гражданского Порядка. Новая фраза – и он рассмеялся. – Нет, никаких проблем. Я правильно выбрал цель; этих сволочей публика не любит, так что она мне пока многое простит. Буду расти постепенно… я уже прикинул план, как в итоге добраться до планетарной обороны. Да. Конечно, годы займет, если не десяток лет. Но ведь на такой срок план и рассчитан? Тервес медленно кивнул, слушая подтверждение и краткие инструкции, донесшиеся через половину Галактики. – Так точно. Немедленно включу в план; не сомневайтесь, когда придет наш флот – я буду вас ждать на самой вершине. Да. Он усмехнулся, и заверил: – Будет исполнено, лорд Мандалор. Октябрь 2012 Старая Республика. Доспехи духа По убеждению Кандероса Ордо бывший хозяин «Эбенового Ястреба» ни хатта не понимал в корабельных орудиях. Нет, он их и выбрал хорошо, и поставили где надо – но, хаар’чак, ведь так ведь несложно поддерживать их в порядке! А вот не нашлось у Дэвика канониров. Не нашлось, видно – так что отстреливаться от ситхов было можно, но разве что джедаям с их чутьем непонятно чего и на что. Вынужденное сидение на Дантуине оказалось для орудий прямо-таки благословением. Делать Кандеросу было решительно нечего, так что он взялся за оружейные системы, только чтобы занять руки – а потом втянулся. В оружии он понимал достаточно, каждый пилот «Василиска» должен был уметь наладить свою машину. Да что там машину! Умению чинить технику вообще любой солдат Мандалора учился; никогда ведь не знаешь, в какой момент технарю разбрызгают мозги по очередной планете. Ордо начал с того, что лишний раз осмотрел расположение орудий и остался доволен. Сдвоенный турболазер с дорсальной стороны – отлично, причем вращающийся… Такой же с фюзеляжа – вообще чудесно, заход на незащищенное брюхо любой корабль сгубить может. Две счетверенные лазерные пушки на крыльях – тоже хорошо, огневой мощи прибавляет… Но вот какой ди’кут[i] свел управление оружием на один пульт, считай? Нет, ясное дело, пилот тоже может стрелять, как и второй пилот… Но «Ястреб»-то – не крейсер, ему в бою придется все время метаться, благо скорость высокая, чем и ценен. А значит – у пилота голова будет забита совсем иными делами, второму же пилоту придется следить за тем же видом, что и первому. Нет, ясное дело, Дэвик на малую команду нацеливался. Но сейчас бойцов хватает, так что надо исправлять положение – чем Кандерос с энтузиазмом и занялся, затребовав нужные детали с дантуинских складов. В том, что они там окажутся, наемник был абсолютно уверен – все знакомые ему живые джедаи отличались запасливостью. Разве что Бастила… ну так молода еще. Получив запчасти, наемник взялся за дело. Работы было не много, а очень много: переподключение систем, тщательная подгонка орудий, небольшая доводка, которую надо было проводить извне… С последним проблем вообще не возникла – забраться на корпус с инструментами было минутным делом, разве что рассчитывали эту работу явно на дроидов и человеку возиться оказалось неудобно. Это Ордо не остановило. Он всегда придерживался твердого мнения, что дроиды – вещь хорошая, но свои руки точно не подведут. Так почему бы не справиться, если день солнечный, и все видно? Если бы только еще не мешали. – Кандерос? – А? – оглянулся наемник. Легкие шаги Миссии он услышал издали, но не обратил внимания, правильно зачислив их в разряд «угрозы нет, можно не отвлекаться». Юная тви’лекка стояла внизу, заложив руки за спину и с интересом глядя на Кандероса, склонившегося над стволами дорсальной турели. – Что делаешь? – Пирог, – хмыкнул Ордо. – В смысле – то, что из чужих машин пирог сделает. С изюмом. – А-а, – понимающе кивнула девушка. – Слушай, я хотела спросить… – Может, потом, а? – мандалорец сменил позу, обругав вполголоса неудобную конструкцию блока. – Я тут занят, как видишь… – Да нет, я быстро! Так можно, а? «Дети», – покачал головой Ордо. По всей Галактике так – детям проще пойти навстречу, чем втолковать, почему не хочешь этого делать. И какая разница – хотят они поиграть на травке или просят помочь со сборкой бластера – суть одна. – Ну, давай, – оглянулся он. – В чем дело? – Понимаешь… – лекку Миссии задумчиво задвигались, она склонила голову набок. – Я вот тут думала, не могла понять… – Чего? – вклинился в паузу Кандерос, понимая, что сейчас в девушке невесть с чего пробудилась вежливость, и она примется танцевать рилотские пляски вокруг нужного вопроса. – Почему ты здесь? – напрямую спросила Миссия. – Что? – удивленно переспросил Ордо. Даже подался вниз, чтобы убедиться, что не ослышался. – Почему ты здесь? – повторила девушка. – Ну просто… ладно, Карт – он на службе. Бастила – тоже, можно сказать, у Большого З долг, а я его в Галактике не кину, Т3 купили просто… а ты-то что? Тебя ведь с нами ничего не держит, верно? Но ты вот сидишь. Ждешь, пока обучение закончится. Корабль вот чинишь. Улетать не собираешься. И вообще, явно в команду вошел… – Вот, – закончил за нее Кандерос, и Миссия кивнула, взметнув лекку выразительным жестом. – Так почему? – снова спросила она, глядя снизу вверх. Наемник подумал и пожал плечами. – А куда мне еще, сама подумай? Кланы разбиты, работать на Обмен мне надоело до зеленых хаттов – да и не возьмут же, если кто прознал, как я Дэвика кинул. Своего корабля нет. А у вас тут хотя бы интересно. – Мы же вроде собираемся чем-то таким заняться, где голову оторвать и в пыль разнести могут, – осторожно напомнила Миссия. – Ну, я так поняла. Кандерос расхохотался так, что чуть не съехал с корпуса. – Ад’ика[ii], ты вспомни, кого пугаешь! Ты меня когда впервые увидела, а? – Под городом, – признала девушка. – Ты там ракгулов валил и дэвиковских парней вытаскивал. – Вот, – кивнул Ордо. – У меня вся жизнь – в войне, как и у любого бойца кланов. Так и должно быть. – А разве это так интересно? – Миссия потерла нос. – Ну, воевать все время. – «Воевать» и «жить войной», ад’ика – не одно и то же, – уточнил Кандерос. – Первое – занятие, второе – дорога. Ты вообще когда-нибудь о своей дороге в жизни думала? – Когда? – пожала плечами тви’лекка. – У меня мозги были забиты тем, как бы голову сохранить, да Большого З прокормить. Не до философии. А что? Думаешь, я б могла солдатом или вашим воином стать? Ордо внимательно посмотрел на девушку. Соскользнул вниз по корпусу, навис над ней, поглядел прямо в глаза – и уверенно покачал головой. – Нет. Такой, как ты сейчас – нет. – Почему? – Миссия, похоже, даже обиделась, и Кандерос подавил смешок – сама ж только что доказывала, что так жить неинтересно… – Я хорошо стреляю! И выживать умею, сам знаешь! – Угу, – кивнул мандалорец. – Только ты иначе выживаешь. Ты от смерти уклоняешься и сбегаешь; солдаты и воины с ней по одной тропе ходят и готовы с ней встретиться, когда надо. Важно только, чтобы за ней пойти когда надо, а не просто так. Миссия непонимающе нахмурилась, но уже через секунду медленно кивнула. – Э… то есть все равно надо быть постоянно готовым к смерти? – Ну ясное дело, – пожал плечами Кандерос. – А ты готов? – прямо спросила тви’лекка. – В каждую минуту и каждый миг жизни, – так же прямо и не задумываясь ответил наемник. Девушка невольно поежилась; Ордо ее не винил. Аруэтиизе[iii], не выросшим среди кланов, было трудно понять и представить правильно… Войти в эту жизнь, принять Шесть Деяний, пропитаться культурой Мандалора было можно – но даже самые стойкие ее приверженцы не считали, что это случается мгновенно. Кивнув молчавшей Миссии, Кандерос снова полез наверх; на полпути его догнала тихая задумчивая фраза: – Ты сказал «такой, какая я сейчас». Наверное, я бы смогла поменяться. Стать жестче. Опаснее… – А хочешь? – оглянулся мандалорец, замерев на блестящем металле.