— Об этом я не подумал, — признался Питер. — И даже если это не Камышовка, — продолжал Трампкин, — течет-то она на север. Значит, рано или поздно эта речка впадает в Великую Реку! То есть, спускаясь по течению, мы непременно выйдем к Великой Реке. А это означает, что заблудиться мы, по большому счету, вовсе не заблудились. — Какой ты молодец, Трампкин! — Питер хлопнул гнома но плечу. — Пошли, спустимся в овраг. — Ой! — крикнула Люси. — Глядите! — Что? Куда? — Там Лев! Эслан вернулся! Неужто не видите? — Глаза девочки сверкали, лицо приобрело диковинное выражение. — Ты хочешь сказать… — начал Питер. — Где ты его видела? — перебила брата Сьюзен. — Не смотрите на меня так! — Люси топнула ногой. — Говорю вам, я его видела! — Где, Лу? — спросил Питер. — Вон там, на склоне. На той стороне оврага. Как раз напротив того места, где ты хотел спускаться. Он хотел, чтобы мы шли туда — вверх, а не вниз. — Откуда ты знаешь, чего он хотел? — скривился Эдмунд. — Я… Он… Я догадалась, — пробормотала Люси. Прочие озадаченно переглянулись. — Не спорю, ваше величество могли увидеть льва, — рассудительно произнес Трампкин. — В этих местах, говорят, и впрямь львы водятся. Но с чего вы взяли, что это был говорящий Лев? Скорее всего, такая же кровожадная зверюга, как и тот медведь, которого мы подстрелили. — Какие вы все глупые! — воскликнула Люси, — По-вашему, я не отличу Эслана от обыкновенного льва? — Должно быть, Эслан сильно постарел, — сказал гном. — Лет-то прошло невесть сколько. А раз так, он вполне мог одичать, как и многие-многие другие звери. Люси побагровела от гнева. Пожалуй, она накинулась бы на Трампкина с кулаками, когда бы Питер не схватил ее за руку. — НМД не понимает, Лу, — объяснил он сестре. — Откуда ему знать? Трампкин, во всем, что касается Эслана, тебе придется полагаться на наши слова. Мы о нем хоть что-то знаем, а ты — вообще ничего. И впредь не смей говорить о нем в таком тоне. Во-первых, это некрасиво, во-вторых — полная ерунда. Однако кое в чем ты прав: глупо видеть Эслана в первом попавшемся льве. — Это был Эслан! — крикнула Люси со слезами на глазах. — Лу, мы его не видели, — ласково проговорил Питер. — Давайте голосовать, — предложил Эдмунд. — Давайте, — согласился Питер. — Ты старший из всех, НМД. Что ты выбираешь — вверх или вниз? — Вниз, — твердо ответил гном. — Ваш Эслан мне не указ. Я знаю одно: если мы полезем в холмы, у нас уйдет целый день, чтобы пересечь их. А если спустимся в овраг, то через пару часов уже выйдем к Великой Реке. К тому же я предпочитаю не связываться со львами, будь они дикие или домашние. — Твоя очередь, Сьюзен. — Не сердись, Лу, но я бы пошла вниз. У меня ноги подкашиваются. А лес этот я уже видеть не могу! И потом, я никого не видела… — Эдмунд? — Ну… — протянул Эдмунд, неожиданно покраснев, и вдруг затараторил: — Когда мы впервые попали в Нарнию, было это год или тысячу лет назад, мы тоже не поверили Люси, помните? И я ее донимал почище остальных. А ведь она оказалась права! В общем, вы как хотите, а я говорю — надо идти вверх. — Эд! — растроганно выдохнула Люси и сжала ладонь брата. — Ты последний, Питер. — сказала Сьюзен, — Надеюсь… — Дай подумать, — оборвал ее Питер. — Клянусь Юпитером, я бы предпочел ничего не решать… — Ты — верховный король, — сурово напомнил Трампкин. — Вниз, — сказал Питер после долгого молчания. — Может, Люси и права, но я выбираю иной путь. Уж извини, Лу. Не медля ни мгновения, все повернулись и двинулись вдоль оврага, по течению реки. Люси шла последней, и глаза ее были полны слез. Глава 10 Возвращение Великого Льва Дорога вдоль оврага оказалась вовсе не такой легкой, как представлялось поначалу. Не прошли и сотни шагов, как уперлись в ельник над самым обрывом; попытка продраться сквозь него обернулась расцарапанными руками и коленками, поэтому пришлось этот ельник обойти. Забирали все дальше вправо, пока не пропали из вида утесы и не стих шум реки; ребята даже начали опасаться, что заблудились. А солнце припекало, с каждой минутой становилось все жарче. Когда наконец возвратились к оврагу (на целую милю ниже того места, откуда начинали обход), выяснилось, что здесь утесы более пологие и изобилуют осыпями. Вскоре нашли подходящий склон, спустились в овраг, передохнули, напились — и продолжили путь вдоль по берегу реки. Уже никто не заговаривал ни о завтраке, ни даже об обеде за столом Каспиана. Пожалуй, решение держаться реки было наилучшим из возможных: на берегу не встречалось серьезных препятствий вроде того ельника, что вынудил пуститься в обход. Поглядывая на склоны оврага, ребята видели, что поверху тянется лес — густой, нехоженый, в котором проще простого заплутать или угодить в бурелом, откуда не так-то легко выбраться. Впрочем, препятствия на берегу все же встречались — и ощутимо замедляли продвижение. Берега Камышовки замечательно подходили для летней прогулки с пикником. Говорливые водопады, увенчанные серебристой пеной пороги, глубокие, янтарного оттенка заводи, замшелые валуны, заросли мха, в которых нога тонула по щиколотку, папоротники; над водой носились сверкавшие самоцветами стрекозы, в небе кружил ястреб (Питеру с Трампкином показалось, что они разглядели и орла). Но красоты природы оставляли путников почти равнодушными: им не терпелось добраться до Великой Реки, пересечь Берунский мост и выйти к Эсланову взгорью. Постепенно речные берега становились все круче. Шли спотыкаясь, поскальзываясь, рискуя свалиться с обрыва в расщелину, на дне которой сердито ревела река. Однако отступать никто и не думал и никто не предлагал вернуться. То и дело поглядывали на утесы слева, высматривая проход между ними; но сколько ни шли, сколько ни всматривались, никакого прохода не объявлялось. Несбывшиеся надежды приводили в ярость: ведь все знали, что стоит перевалить через утесы — и начнется пологий склон, который быстро выведет к Эсланову взгорью. Мальчики предложили развести костер и пожарить мясо; гном охотно их поддержал. Но Сьюзен стала возражать, мол, давайте сначала выберемся из этого треклятого леса, а там уже и поедим. Люси же слишком устала и слишком сильно была обижена, чтобы соглашаться или возражать. Впрочем, сухих веток для костра окрест все равно не наблюдалось, так что спор затих, едва начавшись. Питер с Эдмундом — похоже, они изнывали от голода — стали обсуждать, а правда ли, что сырое мясо омерзительно на вкус. Обратились за советом к Трампкину; гном уверил, что так оно и есть. Разумеется, происходи все это в старой доброй Англии, ребята давно бы выбились из сил. Но чудесный воздух Нарнии укрепил их тела и души. Даже Люси сейчас лишь на треть напоминала ту маленькую девочку, которая впервые пошла в школу; на две трети она уже стала той самой легендарной королевой Люси, прославленной во множестве легенд. — Урра! — вдруг закричал Питер. За речной излучиной взорам открылся потрясающий вид. Впереди сверкала на солнце серебристая лента Великой Реки, а за нею, до самого окоема, тянулась бескрайняя равнина. На реке виднелась отмель, в которой ребята сразу узнали Берунские броды; теперь в том месте через Великую Реку был переброшен длинный многоарочный мост. У дальнего конца моста лепились на берегу домики. — Клянусь Юпитером! — пробормотал Эдмунд. — Мы сражались в битве у Беруны как раз там, где стоят эти домишки! Ребята приободрились. Ничто так не прибавляет сил, как вид того места, где ты одержал славную победу, пусть даже это случилось сотни лет назад. Питер с Эдмундом принялись вспоминать, что да как, и скоро и думать забыли о стертых ногах и тяжелых кольчугах на плечах. Гном с любопытством прислушивался. Сами того не замечая, они пошли быстрее, тем паче что земля под ногами стала более ровной. По левую руку по-прежнему громоздились почти отвесные утесы, но справа склон оврага делался все ниже, и скоро овраг превратился в неглубокую лощину. Водопады и пороги остались позади, ребята вновь очутились в лесу. Внезапно что-то просвистело у Питера над ухом. Послышался глухой стук, словно где-то в лесу долбил по дереву дятел. Ребята переглянулись, недоумевая, где они могли раньше слышать такой звук и почему он им не нравится, и тут Трампкин крикнул: «Ложись!» и почти опрокинул Люси, стоявшую рядом с ним, в заросли папоротника. Питер обвел взглядом деревья, будто высматривая белку, — и увидел длинную стрелу, вонзившуюся в ствол прямо у него над головой. Он упал навзничь, увлекая за собой Сьюзен, и в этот миг другая стрела вспорола землю рядом. — Быстрее! Быстрее! Ползите! — крикнул Трампкин. Никто не посмел ослушаться. Поползли вверх по склону, в зарослях папоротника, отмахиваясь от надоедливых мух. Над головами свистели стрелы. Одна со звоном ударилась о шлем Сьюзен и упала наземь. Ребята поползли еще быстрее. Пот заливал глаза. Выбрались из папоротника и кинулись бежать, сгибаясь в три погибели; мальчики держали в руках мечи, чтобы невзначай о них не споткнуться. Вверх, вверх, вверх… Сердце готово выскочить из груди, ноги подгибаются, отказываются бежать… Наконец ребята рухнули на сырой мох и, подталкивая друг дружку, заползли за большой валун. Неужто спаслись? Все настороженно прислушивались, но звуков погони как будто не было. — Уф! — выдохнул Трампкин, — В лес они не полезут. Должно быть, мы на часовых нарвались. Значит, Мираз выставил караулы… Бухты-барахты! Повезло нам, ничего не скажешь… — Это я виноват, — пробормотал Питер, — Я повел вас вниз по оврагу. — Вовсе нет, ваше величество, — возразил гном. — Осмелюсь напомнить, что первым предложил идти к Великой Реке ваш венценосный брат, король Эдмунд. — НМД прав, — согласился Эдмунд. Конечно, никому не нравится расписываться в собственных ошибках, но королю — коли он и вправду король, а не пустое место, — не пристало сваливать вину на других. — А выбери мы тот путь, каким пришел я, — продолжал Трампкин, — мы бы тоже нарвались на часовых и тоже бежали бы, спасаясь от стрел. Сдается мне, выбор был сделан правильный. — А толку-то? — проворчал Эдмунд. — Никакого, — отозвалась Сьюзен. — Наверное, нужно вернуться, — тихо проговорила Люси. — Лу, какая же ты умница! — вскричал Питер. — Любой из нас на твоем месте давно бы уже все уши прожужжал: «Я вам говорила! Я вас предупреждала!» Что ж, идем. — Как только доберемся до леса, — заявил Трампкин, — я разведу костер и пожарю мясо. Уж больно кушать хочется. Описывать обратный путь вдоль Камышовки и по оврагу нет необходимости. Все изрядно утомились, но, как ни странно, переговаривались почти весело. Они обрели второе дыхание, да и предвкушение ужина заставляло живее переставлять ноги. Достигли того самого ельника, который обходили поутру, и разбили лагерь в лощинке под этим ельником. Собирать дрова для костра никому не хотелось, но пришлось; зато с каким восторгом все глядели потом на ярко вспыхнувший костер! Достали из карманов кровоточащие куски медвежьего мяса (для тех, кто целый день провел не на воздухе, а в четырех стенах, — зрелище отнюдь не аппетитное). Гном оказался отличным поваром. Он взял оставшиеся яблоки (те самые, прихваченные с острова), завернул каждый плод в мясо, словно собирался готовить яблоки в тесте, насадил на палки и стал жарить. Яблочный сок пропитал мясо, как пропитывает соус. Наблюдая за тем, как готовится жаркое, гном делился кулинарными секретами. Выяснилось, что мясо медведя, поедавшего других животных, не очень вкусное, зато у того, который лакомился фруктами и медом, — просто пальчики оближешь; и медведь, напавший на ребят, оказался как раз из таких. Ужин получился замечательный, тем паче, что посуду мыть было не надо — лежи себе, вытянув натруженные ноги, да наблюдай за дымком из трубки Трампкина. Настроение было радостным: завтра они наверняка найдут короля Каспиана, а через несколько дней победят Мираза. (Естественно, уповать на это было несколько неразумно, однако ребята преисполнились надежд.)