Мы почти не разговаривали за ужином. Альдо заговорил, только когда мы перебрались в палатку. - Расскажи о себе, - попросил он. - Я хочу знать о тебе каждую мелочь. - У меня было все очень скучно, Альдо. Тебе станет тоскливо, и ты заснешь. - Это не так, расскажи. Поминутно удивляясь подобной откровенности, я рассказала ему о своих детских страхах и мечтах. О том, как все время боялась остаться одна и поэтому стремилась быть лучшей. Лучшей племянницей, лучшей ученицей, лучшей подругой... - Тебе не нужно стараться для меня, - сказал Альдо. - Тебе не нужно ничего делать, ты нравишься мне, такой как есть. И в тебе нет ничего унылого и занудного, - пропуская прядь моих волос сквозь пальцы, говорил он. И вдруг поцеловал, медленно и крепко. - Твоей прошлой жизни больше не существует, это было больно, но все прошло. Скоро станет легче, я знаю, - обнял меня Альдо. - Славная парочка, - кисло улыбнулась я. - У тебя вообще не было детства, а у меня от него осталась только горечь. Неожиданная мысль молнией сверкнула у меня в голове. -Послушай, - посмотрела я ему в глаза. - Может, мы сможем сделать так, чтобы у других детей было что вспомнить? - Что? - возмутился он и отодвинулся. - Не начинай, я не хочу говорить об этом. Трай все тебе объяснил, что тебе не понятно? - Я могу спросить? - Это твое право. Так же как мое - не отвечать. - Послушай, - я взяла его за руку. - Выслушай меня, но только не перебивай. Альдо хмыкнул, взглянув на меня исподлобья. - Я не понимаю... ну, это же твои дети? Чем они провинились перед тобой? Не Пирра ранила тебя. А Лика? Трай говорил, что ты любил ее мать. Как же так? - Слишком много вопросов, - дернул он плечом, - Мне нечего добавить к рассказу Трая. Мать Пирры... она ударила меня не в спину, в душу! Понимаешь? Я до сих пор не могу простить себе такой... глупости! Я был еще более наивен, чем ты. Там, - дотронулся он до груди, - еще болит. - А Лика.... Бель-шум уверен, что это он виноват в смерти ее матери. Нет, это сделал я. Я не слепой и видел, что она... не та. Я не хотел ее, я вел себя ... ужасно, даже для Савара. Но она улыбалась! И однажды я проснулся рядом с ней. На какой-то миг мне показалось, что все может получиться... как дурак надеялся на чудо! Она была так счастлива... - Я не знаю, на кого я зол больше. На себя или на ... всех остальных. Я боюсь, что погублю детей так же, как погубил их матерей. Им не место рядом со мной. - Еще не поздно все исправить, ты будешь хорошим отцом для девочек. Альдо рассмеялся. - Хорошим? Во мне нет ничего хорошего. - Что мешает попробовать? - Что? - Попытаться. Ты же сможешь постараться? Обещай мне это, и я не уйду... - Настоящая Тангар, торгуешься, - ехидно осклабился он. - Не торгуюсь, а договариваюсь. Я обещаю остаться, если останутся дети. - Ты останешься в любом случае, - пожал он плечами. - Нет, - твердо сказала я. - Попытаться говоришь? - наклонив голову, спросил он. - Двух месяцев тебе хватит? - Наверное... - А если не получится? - задал Альдо вопрос, который больше всего волновал меня. И я решила рискнуть. - Я останусь. - Ты поклянешься? - Да, но и ты пообещаешь кое-что. - Настоящая Тангар! - Я не торгуюсь, я обговариваю условия, - обиделась я. - Ну-ну, - снисходительно кивнул он. - Что я должен пообещать? - Что будешь стараться и приложишь все силы. И примешь девочек со всем, что у них есть. - И что у них есть? Ты привезла их голыми, - веселился Альдо. - Не важно! Клянешься? - Хорошо, - он положил руку на нож и, глядя мне в глаза, произнес. - Клянусь принять детей со всем, что им принадлежит и постараться стать им настоящим отцом, пока караван не вернется в Суфраэль. Довольна? Теперь ты. Моя рука дрожала, когда я положила ее на холодное лезвие, я шла ва-банк. - Клянусь не покидать тебя и Суфраэль. - Никогда, - быстро добавил он, и прижал мою ладонь к ножу. - Никогда, - еле слышно повторила я. - Ты клялась на ноже, ноэль. Помни об этом! - Альдо забрал у меня кохар. И вдруг зло рассмеялся. - Ты не умеешь торговаться, найлек. Я еще не очень понимала, что я только что сделала, а он уже схватил меня и усадил к себе на колени. Застигнутая врасплох, я ойкнула, стукнувшись лбом о его руку. - Ты должна быть рада мне, ноэль Найлек Кирен. - Я рада. - Ты как тетива, каждый решит, что ты боишься. - Я не боюсь. - Тогда посмотри на меня и улыбнись. Ты как кактус, сплошные колючки. - Смотри не уколись, - буркнула я. - У меня слишком толстая кожа, - продолжал он веселиться. Альдо был везде и очень спешил. А потом долго не отпускал, прижав к себе. Ощущение было такое, что с сегодняшнего дня где-то на мне стоит его клеймо. Мы начали сворачивать лагерь еще до рассвета. К неудовольствию Голубого Облака вся поклажа была приторочена к его широкой спине. Я попробовала возразить, но Альдо, с садистской улыбкой, затягивая очередной ремень, сказал: - Сюда это привез Черный. К тому же, я должен иметь свободу маневра, в случае если на нас нападут. - Ты же сам говорил, что это спокойное место. - Долина Тиамат, но не холмы наверху. Я продолжала смотреть на него, и он вынужден был объяснить. - Сюда ты ехала в окружении отряда. Чтобы решиться напасть, нужно быть идиотом. Другое дело - один человек. - Почему один? Нас же двое. - Ты груз, правда, очень ценный.