– Были, – с улыбкой отвечаю. – Не поверишь, но дня друг без друга не могли прожить. Даже ночевали вместе на одном диване и съедали все, что находили в холодильнике. – Ничего подобного! – Никогда такого не было! – Ну вот, видишь? – Вижу. Точно были! – открыто смеется Ира, и я бы тоже с удовольствием рассмеялась, но мне нельзя, поэтому лишь улыбаюсь, прижимая ладонь к груди. Мы еще немного стоим с Ромкой и его семьей, говорим о родителях, о детях, о том, что могут обсудить вместе брат и сестра, после чего прощаемся, и я вновь остаюсь наедине с Русланом и Анечкой. Направляясь к другой части парковки, с тихим удивлением наблюдаю, как запросто дочка бежит к машине Марджанова, легко заметив ее среди других. Последнее время они с Русланом много времени проводили вместе, он забирал ее из детского сада, привозил в больницу и отвозил к моим родителям, у которых Анюта ночевала, поэтому дочка дождаться не могла, когда же меня выпишут, и мы вернемся домой. А когда дождалась, идет вприпрыжку, торопясь мне обо всем рассказать: – … мам, я нарисовала панду, а Маргоша подумала, что это кот, и обиделась на меня. – Почему? – спрашиваю, пока Анечка перепрыгивает подмерзшую лужицу. – Вы ведь дружили. – Потому что ей дедушка подарил хомячка Симку. Мам, он такой смешной и носиком вот так делал! Маргоша принесла его в садик показать, а Назар и Костик его выпустили из клетки, и Симка убежал. Мы его искали-искали, а потом дедушка Маргоши сказал, что хомячка съел кот. Но я рисовала Тео! Мам, а коты-невидимки бывают? Потому что у нас в садике нет кота. – Я про таких не слышала. – Пап, а мы покажем маме мое новое кресло? – Конечно, Снежинка. – А мама поедет со мной сзади? – Нет, Анюта. Мама поедет спереди. Ей там будет удобнее, а сзади может укачать. – Руслан, не выдумывай. Я отлично себя чувствую. – Алиса, не спорь. – Руслан?.. Алиса? Мы подошли и остановились у автомобиля, и в стороне хлопают двери другой машины. Из нее выходит пара, мужчина и женщина средних лет и, негромко окликнув нас, подходят ближе. Догадаться нетрудно, кого я вижу перед собой. Это родители Марджанова. Его мама по-прежнему элегантная женщина с короткой стрижкой, а вот представительного отца я вижу впервые. И тем не менее легко понимаю, от кого Руслану достались черничные глаза и самоуверенность. Я знаю, что они хотели увидеться со мной раньше, но Марджанов был против. По-видимому, до сегодняшнего дня. Однако я ошибаюсь, и Руслан негромко бросает: – Прости, Снег, я их не звал. Просто сказал, что сегодня заберу тебя. – Всё нормально, не переживай. Они подходят ближе и здороваются. Мама Марджанова неловко поправляет воротник дорогой шубки у горла, и признается: – Похолодало сегодня. Что-то я замерзла, Ренат. – Ты просто волнуешься, Оля, – похлопывает ее муж по плечу, и сам низко кашлянув. – Давай лучше ближе к делу. – Алиса, ты наверное помнишь меня? – обращается ко мне женщина, попытавшись улыбнуться. – Наверняка, помнишь. Мы очень рады, что ты поправилась и чувствуешь себя значительно лучше. Руслан рассказал нам про операцию. Мы с мужем знаем, что ты перенесла… – Мама, не нужно, – сухо замечает Руслан, но я успокаивающе обхватываю его ладонь своей и сжимаю пальцами. – Спасибо, Ольга Станиславовна. Конечно, я помню вас. Трудно забыть наш разговор, хотя он и был коротким. – Девочка, кто же знал, что я окажусь так не права. Сейчас я жалею о том, что сказала тебе, а тогда мне казалось, я понимаю ситуацию гораздо лучше двух восемнадцатилетних подростков, едва закончивших школу. Я была уверена, что защищаю вас обоих от ошибки. И потом, ты сказала… Я понимаю, о чем она, и спешу закрыть этот вопрос. – Тогда я еще не знала, что жду ребенка, поэтому отвечала вам честно. – Прости нас, Алиса, – вступает в разговор мужчина. – Думаю, будет правильно, если мы с женой извинимся вместе. Руслан наш единственный сын, и мы оба хотели ему счастья. Да, мы не идеальные родители, но мы любим его. И будем рады полюбить тебя – что уж говорить об Анечке. Этот сюрприз от жизни разбил нам сердце. Мы с Олей очень виноваты перед вами всеми. Анюта давно подошла и взяла Руслана за руку, и теперь с любопытством наблюдает за его родителями. – Здравствуй, Анечка, – улыбается ей Ольга Станиславовна и, наклонившись к внучке, касается ее щечки так же ласково, как я недавно касалась щеки Максимки. – Какая ты сегодня нарядная. А где же Тео? Он у тебя такой симпатяга! – Здравствуй, бабушка Оля. Тео дома, мы сегодня приехали с папой забрать маму, и я не стала его брать. Ты тоже нарядная. – Господи, Ренат! Ты слышал, как Анечка меня назвала? – тихо восклицает Ольга Станиславовна, берясь за сердце. – Я сейчас расплачусь! – Держи себя в руках, дорогая. – Да, конечно. Женщина смахивает с уголка глаза слезу и садится перед Анечкой. Продолжая улыбаться моей дочке, гладит её плечико и хвостик. И глядя со стороны на мать Руслана, сложно обмануться: она рада видеть внучку. Они оба с мужем рады. – Анечка, мы с дедушкой привезли тебе подарки, они в машине. Я сейчас попрошу дедушку их принести. Тебе ведь нравятся куклы? Анюта вдруг стесняется и подступает к Руслану. Пожимает плечиками. – Не знаю. Мне папа уже купил. Я хочу домой. – Мам, перестань, – напряженно замечает Руслан матери и помогает ей подняться. – Дай Анюте время, я же просил. – Сынок, и все-таки я попрошу отца принести сумки. Там не только для Анечки подарки, но и гостинцы для вас. Я с утра кое-что приготовила, вдруг твои девочки проголодались. Я ведь понимаю, что Алисе сейчас не до готовки. – Алиса, – женщина снова обращается ко мне, – мы с Ренатом хотели купить цветы, но сын сказал раньше, что цветы тебе не желательны. Поэтому мы купили торт. – Спасибо, Ольга Станиславовна, вы очень внимательны. Павел Павлович, конечно, строгий врач, но Руслан преувеличивает. Я никогда не была склонна к аллергии. – Наверное, ты уже знаешь, что с Русланом трудно спорить, – замечает женщина, и я вынуждено соглашаюсь, неожиданно ей улыбнувшись: – Я бы сказала «невозможно». Мы стоим минуту молча, и она внимательно меня рассматривает. – А ты все такая же красавица, Алиса. Тактичная и умная девушка. Не знаю, чем я думала, а ведь мои глаза всегда были на месте. Я не знаю, что ей на это ответить. Наш первое знакомство вышло коротким и малоприятным. Мне казалось, она давно про него забыла. Впрочем, моя будущая родственница и не ждет ответа. Вместе с мужем они разговаривают с Анютой, а я поворачиваюсь к Руслану, позволив им этот момент общения. Марджанов следит за мной темным взглядом, наклоняет голову и целует в щеку. Продолжая обнимать за спину, спрашивает с беспокойством: – Ты в порядке? – Да. Перестань всё время за меня переживать. Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо. – Алис, я предполагал, что они подъедут, но не знал, как ты к этому отнесешься. Не мог же я их пригласить в гости. – Почему? Наверное, можешь. Это ведь твои родители. – Не сейчас. Да они и сами всё понимают. Они понимают, поэтому не задерживают нас и прощаются, прежде спросив разрешения приехать и увидеть Анечку. На прощание она впервые забирается на руки к деду, и мне кажется, это впечатляет даже Руслана. – Ты изменила наш мир, Снежная, – признается Марджанов, когда мы уже садимся в машину и едем к дому, по которому я ужасно соскучилась. – Впервые за последний год я вижу своих родителей вместе. Не просто вместе, а… Ну, ты понимаешь. – Понимаю. Интересно, что они скажут через месяц. Руслан грустно вздыхает и сердито ворчит себе под нос: – Думаю, как и твои, хорошенько врежут мне по затылку. И между прочим, правильно сделают! *** Мы еще сами не до конца осознали новость, которую услышали всего час назад в кабинете у Павла Павловича, когда он вручал мне выписку из его клиники, и договорились обсудить ее дома. Но не думать о ней невозможно. А прозвучала она из уст профессора так: – М-да, ребята, с вами не соскучишься…Задачку вы мне, однако, задали. Я-то понять не могу, почему у Алисы гормоны шалят. Не может такого быть на пустом месте. Оказалось, еще как может! Тем более, что и место уже занято. Ты в положении, девочка, срок еще крайне мал, но мы обязаны с этим считаться. Крепкий палец профессора взлетает вверх и смотрит прямо на Руслана.