Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Nota bene * * * Художник, что рисует… Глава 1 1 С соседом я подружился, достаточно быстро. Хотя наши взгляды на жизни и отличаются во многом, но пенсия, она сближает. В итоге уже за пару месяцев, мы оказались если и не лучшими друзьями, то во вполне приятельских отношениях. Жорик, бывший старший прапорщик, большую часть службы, занимавший должность старшины роты внутренних войск, но и по конвоям, тоже довелось помотаться достаточно. Я обычный слесарь-электрик, проработавший то здесь, то там на разных заводах города. Когда-то даже пытался организовать что-то свое, но видимо не хватило таланта предпринимателя, и я приткнулся к одному своему знакомому, выполняя работы по специальности в частном секторе, и уже через пару месяцев сбежал от него обратно на завод. Конечно, работать на себя гораздо выгоднее, но терпеть не могу, когда у меня над душой стоит дилетант и начинает рассказывать, как именно я должен завести тот или иной кабель, как нужно прокладывать провода, и ставить розетки. А начинаешь ему объяснять, что так не положено, что может произойти короткое замыкание, и как следствие пожар, так сразу встает на дыбы и начинает доказывать, что это его дом, и он хочет именно так. Кто-то посоветовал мне брать с клиента расписку, мол «Сделано по желанию хозяина дома, и ответственность в случае возгорания или короткого замыкания лежит на нем» так нет же — ты электрик, ты и отвечаешь, но должен делать так, как хочу я. В итоге пару раз сорвался, нагрубил, а после просто плюнул на все и вернулся на завод. Да, зарплата здесь на порядок ниже, зато гораздо спокойнее. Ты знаешь свои обязанности, и к тебе никто не лезет с указаниями, как там и что делать. Разве что поторапливают: «Быстрей-быстрей», но тут уж можно и послать, и в отличии от частного сектора, молча разворачиваются и уходят. Потому что знают, человек работает, а все эти требования, скорее замедляют, чем заставляют ускориться. На пенсию вышел в пятьдесят, благо, что в молодости отработал десять лет на Алюминиевом заводе, и положил в копилку десятку горячего стажа. После правда одумался, и решил, что для пенсии этого хватит, а дальше гробить здоровье не нужно, и потому окончив техникум по специальности: «Электрооборудование промышленных предприятий», ушел в электрики. Одно время предлагали перейти в мастера, но зарплата у тех была почти вдвое ниже, а ответственности больше, да и на своей должности я особенно не перетруждался, и потому решил, оставить все как есть. И ни разу о том, после не пожалел. В итоге вырос до бригадира, и стало вообще все прекрасно. И зарплата высокая, и работа приличная, в общем, все меня устраивало. Даже перед самой пенсией удалось, наконец, сменить свой старенький «Запарчик» так ласково я называл свою машиненку, на новенькую «Ниву». Ну а что. Для нечастых выездов на природу или рыбалку, вполне нормальная машина, кто-то скажет, что любая иномарка даст сто очков форы, так я и не спорю, все так и есть. Вот только любая иномарка и стоит на порядок дороже, и не только при покупке, но и в текущих расходах. А «Нива» пусть, туповата, пусть с гудящим редуктором, пусть «не едет», зато с помощью кувалды и чьей-то матери, я ее приведу в полный порядок, в любое время и в любом месте, не вызывая эвакуатор, и не обращаясь в СТО. А иномарка, то мозги полетели, то еще какая проблема, а полезешь в нее сам, так после вдвое за ремонт отдашь. Да и вообще, наша техника как мне кажется пусть и туповатая, зато простая, как трактор. В общем большего мне и не надо. У соседа другие амбиции. Да и денег побольше, чем у меня, и потому, он предпочитает «Дастер». Тоже своего рода «нива», но чуть побольше размером, да и — иномарка. К тому же чего стоит то зрелище, когда его жена садится в автомобиль. Вначале скосит глазки, видит ли кто из соседей, какая у них машина, и с какой грацией она садится в нее. Потом небрежным жестом, по ее мнению, открывает дверцу, усаживается на сидение, стучит друг о друга ногами, как бы стряхивая песок с обуви, затем поворачивается вокруг собственной необъятной задницы и так же небрежно дергает дверь на себя, которая с громким хлопком закрывается. Если в этот момент, в кабине уже находится Жорик, то тут же начинается скандал. Звуков за закрытыми окнами, как правило, не особенно слышно, зато жестикуляция говорит сама за себя. Далее машина трогается и развалившись на сидении как барыня, она с гордым видом поглядывает на встретившихся знакомых, благосклонно кивая им с таким видом, будто делает одолжение. Хотя, в обычное время, она вполне дружелюбна, вот только любит прихвастнуть. А еще, впрочем, как и все бабы, любит поболтать, собрать все сплетни с округи и зависнуть языками с моей супругой, обсуждая все новости, начиная от споткнувшегося Байдена, покусавшего при падении какого-то ребенка и заканчивая сбежавшей курицей у соседей. С другой стороны, а чем им еще заниматься? Разве что огородом, так это только по сезону. Вот и выходит, что больше и нечем, а поговорить хочется, вот и чешут языками друг о друга, пока все не выплеснут. Да и если подумать, мы с Жоркой, занимаемся тем же самым. Конечно, темы несколько другие, но тем не менее, языками будь здоров чешемся. Да и сошлись мы по большому счету, на почве пива, бани и рыбалки. Пиво берем по очереди, баня у меня своя, а на рыбалку, сам бог велел. Правда я больше летний рыбак, человек южный и морозить свои причиндалы не возникает никакого желания. А Жорик — всепогодный. И если я зимой ловлю рыбку только в какой-нибудь игрушке на компьютере, то он практически не покидает льда. Что интересно, как минимум трижды попадал под лед, однажды утопил машину, тогда у него «Приора» еще была, после еле смог от нее избавиться. И это только те случаи, о которых я знаю, но вот только покроется вода ледком, так его тут же на рыбалку тянет. Такое, понимаете ли, шило в заднице. И истории у него порой забавные, порой трагичные, чаще вынесены со службы, но тем не менее все же поучительные. И все больше про зэка, которых он возил с места на место. А еще довольно интересно рассказывает о том, как зэка прячут запрещенку. В ход идет все на свете вплоть до собственных желудков и заднего прохода. Однажды говорит, один из заключенных умер не с того ни с чего. Просто сидел, спокойно разговаривал, а тут вдруг за горло схватился и помер. Когда начали расследование, оказалось, что у него в желудке находится три литра чистого спирта. Откуда взялся? Да все просто, уговорили его перевезти спирт на зону, таким образом. Ведь при обыске в желудке досмотр не делают, вот на этом и решили сыграть. В два или три полиэтиленовых пакета, вложенных друг в друга, залили три литра спирта, и дали ему их проглотить. В каком именно порядке все это осуществлялось неизвестно, но так или иначе, все получилось. В итоге пакеты со спиртом проглочены, к ним привязана плетеная леска, которая удерживается во рту привязанной за зуб. В итоге, чел только питаться не может, а все остальное запросто. Но, с другой стороны, видимо посулили достаточно много, раз он на это пошел. И вроде бы все получилось, но толи от спирта, толи от желудочного сока, а может и одновременно от того и другого, но в какой-то момент, пакеты прохудились, и все их содержимое, одномоментно оказалось в желудке. Тут слышал я от одной бутылки водки можно помереть, а здесь три литра чистого спирта. Вот и пришел карачун, откуда не ждали. А вообще, прячут куда угодно, денежные купюры скатывают до такой степени, что по толщине они становятся, как цыганская игла, а такие и в шов на одежде можно затолкать и вообще куда угодно, и попробуй, найди. Точно так же и медикаменты, и колющие режущие провозят, голь на выдумки хитра, одним словом. А в одной зоне, говорят, вообще тайник соорудили. Вырезали часть доски в полу, укрепили на ней самодельную петлю, чтобы открывалась наподобие дверцы, вот только, чтобы ее открыть, нужно было потянуть за шляпку якобы вбитого в половую доску гвоздя, причем расположенного на другом конце помещения. Только после этого, тайник открывался. Все было сделано так тщательно, что обнаружилось совершенно случайно, к тому же все это делалось одним только самодельным ножом, без каких-либо инструментов. И на крытке, где шмоны устраиваются внезапно и порой по паре раз в день, вот так-то. Слушал я все эти байки, и закралась у меня в голову мысль соорудить нечто подобное. Не в полу, конечно. Попробовал бы я полы вскрыть ради какого-то тайника, жена бы мне такой тайник устроила, что не горюй. Разумеется, при помощи инструментов, благо, что последних у меня на все случаи жизни, ведь я слесарь, а не какой-то там вертухай. Для моих экспериментов, было решено использовать старый чемоданчик, чудесным образом сохранившийся с давних времен, и доживающий свой век, среди инструментов и макулатуры, в сарае. Его внутренности, как раз и оказались заполнены старыми советскими журналами. Я собирался вначале разобрать его до основания, а затем, как в песне: — Наш новый, чемодан построить, он был ни с чем, а будет… снабдив его всеми возможными тайниками и содержимым этих укромных мест. Жена, увидев мои действия вначале обрадовалась. — Наконец-то, — говорит — добрался до этого хлама, давно пора на помойку выбросить. Вот только я что-то не могу понять, куда она тряпки бережет, все шкафы ими забиты, уже и дети и внуки выросли, а она все драные детские колготки хранит. Чемодан, был разобран безжалостно, но аккуратно до последней дощечки. Удивило уже то, что все реечки, из которых он был собран, сделаны из бука. Сразу же вспомнились школьные годы. В какой-то момент появилось увлечение электромузыкальными инструментами. Многие загорелись собственными гитарами, и кое-кто их таки собрал. Знаю, как минимум двоих одноклассников. Так вот, для корпуса, чаще всего использовали древесностружечные плиты, а вот для грифа требовался материал по прочнее. И в этот момент в школе решили поменять мебель, а старые парты выбрасывали на мусорку. Кто-то догадался посмотреть что-то там, и к удивлению пацанов, оказалось, что школьные парты, созданные в пятидесятых годах, сделаны из натурального бука. Это позже бук назовут красным деревом и будут трястись над каждой дощечкой, а в те годы, его было вволю, раз уж из него делали школьные парты. В общем, гитара была срочно переработана, и собрана из школьной парты, то есть из бука. Много позже, можно сказать уже совсем недавно общался со старым товарищем, и по его словам, он продал ту самую самодельную гитару, за довольно внушительную сумму, только из-за материала, из которого она была создана. Может все это и простые байки, но кто знает, вроде во лжи замечен раньше не был. После разборки чемоданчика, я задумался, чем именно смогу наполнить содержимое его будущих захоронок. Во-первых, в голову сразу же пришли деньги. Разумеется, сегодняшние рубли, или доллары, возможно и были бы вполне уместны, но вот только укладывать их в тайник, не было никакого желания. Употребить их можно и на гораздо более приятные вещи, например на то же пиво, или что-то еще. Тут вспомнился недавний, можно сказать забавный случай, произошедший с одним знакомым, живущим на нашей улице. У того умерла старая бабка, последняя была не родной, а всего лишь двоюродной сестрой родной матери. Просто дом строился на две семьи, а двоюродная сестра, так и осталась незамужней, прожив всю свою жизнь, в старых девах. Разумеется, смерть никак не может быть забавной, но после того, как ее похоронили, решили избавиться от оставшихся после нее вещей. И тут напоролись на клад, в буквальном смысле этого слова. Сейчас уже нельзя с уверенностью утверждать, откуда у старой женщины появилось столько денег, но знакомый, помню матерился на всю улицу. Как оказалось, та всю жизни, только и знала, что молилась и побиралась на паперти, практически нигде не работая, и все жизнь прожила нахлебницей у его семьи. И тут вдруг обнаруживается такая огромная, даже по сегодняшним временам сумма, в несколько десятков тысяч рублей. Получается, что в то время, как его семья всячески помогала этой старухе, отрывая порой от собственных детей, она копила деньги, которые и унесла с собой в могилу, потому что эти советские бумажки сейчас уже ничего не стоят. Я даже как-то заходил к нему во двор, и видел, как он, матерясь, оклеивает им нужник, находящийся на заднем дворе. Поэтому мой сегодняшний визит, пришелся, как нельзя к месту. Распив вместе с ним бутылочку домашней наливки, настоянной на крапиве и базилике, от моей супруги, славящейся на всю улицу подобными экспериментами, я оказался снабжен двумя банковскими упаковками пятидесятирублевых купюр, образца одна тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Вполне себе новенькими, и как нельзя лучше подходящими к моей задумке. Деньги для закладки появились. Следующим пунктом были медикаменты или как говорят «колеса». Разумеется, ничего особого я туда складывать не собирался, просто взял домашнюю аптечку, посмотрел, что там имеется, ну и распотрошил несколько упаковок анальгина и кетанова. Причем последний был взят только из-за того, что его таблетки имели несколько меньший диаметр, да и срок службы этих упаковок, подходил к концу. Итак, деньги и медикаменты у меня есть. Далее я задумался об инструментах, которые каждый уважающий себя зэка, просто обязан иметь на случай задуманного побега, или просто для достойной, по его мнению, жизни. Тут же, после недолгих размышлений, был отложен в сторону, новенький набор надфилей, который вполне мог сойти и за напильник, и за заточной инструмент, в общем на зоне, он бы пригодился сто пудов. Следом за ними пошел набор отверток. Правда из всего набора были взяты только две, среднего, самого ходового размера с крестообразным и прямым жалом. При этом набор был достаточно хитрым. То есть имелась рукоятка с углублением и фиксатором, в которое вставлялся нужный пруток, после фиксации отвертка была готова к работе. В принципе, в свое время я и покупал этот набор именно из-за этого, но он оказался очень неудобен, потому что, рукоять была узковата, и работать ею было одно мучение. Но, с другой стороны, сама сталь отверток была просто изумительной, хотя и имела отметку: «made in China». Так же в сторону были отложены маленькие плоскогубцы. Разумеется, и они были не слишком удобны из-за своего размера, но, с другой стороны, для работы с чем-то мелким, вполне бы сгодились. Да и, собственно, я не собирался использовать все эти закладки, как рабочий инструмент. Скорее я хотел посмотреть какие именно тайники можно сообразить в обычном с виду фанерном чемодане. Поэтому и откладывал в сторону то, что хотел бы видеть в нем. Следующей была отложена струна с напылением. Вещь, конечно, довольно дорогая, но тем не менее нужная. Вставил в петли пару деревяшек для ручек, и любой пруток можно перепилить, на всякий случай добавил пару полотен для ножовки, ну и на этом, решил все завершить. Все пять тысяч из одного пака, ушли на крышку чемодана. Я просто взял фанеру, аккуратненько снял с нее один слой из трех, и вырезал среднюю часть, оставив немного у края и посередине, для жесткости. Потом разделив пачку на относительно равные части, уложил их на место выреза. К моему удивлению осталось еще довольно много места и я задумался о том, что такого нужного можно добавить сюда еще. И вспомнил о своем старом свидетельстве о рождении, которое я когда-то как бы потерял при переезде в новый дом. Помню, жена тогда очень всполошилась и заставила меня выправить новое. В итоге у меня их оказалось два. Оказывается старое свидетельство, затесалось среди платежных документов. Сейчас же рядом с деньгами вполне влезло и свидетельство о рождении. Правда все это было проделано в тайне от жены. Но по большому счету, оно как бы лишнее. Поэтому думаю больших проблем не будет если оно снова «потеряется». После чего смазав края фанеры клеем ПВА, положил вместо третьего слоя тонкий пластик, а затем отправил под пресс. В итоге, возможно за счет пластика вес крышки остался прежним. Тоже самое было проделано и с дном чемодана. Таким образом, я уже приготовил два вполне надежных тайника, в котором находились деньги на сумму в десять тысяч рублей. Разумеется старыми, но тем не менее. В боковые стенки, точно таким-же способом были уложены полотна по металлу и набор надфилей. В заднюю часть, после недолгих раздумий я уложил почти готовый нож, который все никак не могу довести до ума. То есть полотно для него давно готово, а вот до рукоятки дело никак не доходит. Зато сейчас, заняв свое место он обеспечил гипотетического зэка, приличным холодным оружием с длиной клинка более тридцати сантиметров. Уж намотать на него ручку при необходимости вполне возможно. Пришлось правда помучиться вырезая для него ложе, строго по контурам металла. Он и так гораздо тяжелее, чем просто фанерный лист, а если еще будет болтаться, то Жорик точно раскусит все мои тайники. Деревянные планки служащие для скрепления фанерных стенок между собой обзавелись высверленными отверстиями, в которых оказались отложенные мною таблетки, а также пара отверток. В чемоданную ручку, вполне уместился небольшой перочинный нож с множеством всяких разных приспособлений, включая маленькие ножнички. Долго ломал голову, куда приспособить пассатижи, но и так и так выходило плохо. Поэтому просто отказался от них, хотя и очень жалел об этом. Все остальное, что было приготовлено, уже находилось по своим местам, и я начал сборку чемодана. К сожалению, та кожа старого дерматина, расползлась прямо на глазах, поэтому пришлось покупать новый и обтягивать чемодан именно им. Впрочем, так получилось даже лучше. Теперь чемодан выглядел как новенький, и с виду невозможно было даже представить, что в нем может находиться, помимо обычных вещей. Под крышку, в духе того времени были наклеены картинки советских журналов, большей частью с гимнастками и пловчихами, а снаружи неизвестно как сохранившуюся и непонятно откуда вообще взявшуюся наклейку с чьим-то лицом. Подобные наклейки, часто привозили после службы в ГСВГ. Немного подумав вырвал из одной интересной книжонки, купленной как-то на книжном развале, географические координаты, большинства самых знаменитых уже найденных кладов. Сама книжка была куплена еще в докомпьютерную эру, прочитана от корки до корки не по одному разу, ровно до той поры, пока не появился компьютер, и интернет. Именно поэтому, она и еще больше сотни книг с фантастикой, сейчас занимали свое место в моей мастерской, в глубине сада. Просто огни, в одночасье вдруг стали никому не нужны. Сын за всю свою жизнь прочел две главы из книги «Приключения Электроника», а после забросил книгу неизвестно куда. Дочь, какое-то время читала почти все то же самое, что и я, но сейчас из всей моей библиотеки, забрала себе только серию «Библиотека приключений», собрание сочинений А. Беляева и Советскую Энциклопедию. И то как-то намекнула, что места в доме маловато, и наверное придется кое-от-чего избавляться. С одной стороны обидно, а с другой, любую книгу можно сейчас найти в интернете, скачать на комп или телефон, и в любое время прочесть. Да и новое поколение, то есть те же внуки, просто не понимают, что такое бумажная книга. И не чувствуют ее особенного запаха. Уже к середине месяца, чемоданчик был готов к показу на все сто процентов, только вот показывать его было уже некому. В одну из ночей, Жорка, просто не проснулся, хотя по возрасту и был всего лишь на пять лет постарше меня. Чемодан, так и остался лежать в моей мастерской. Чуть позже, в нем вновь появились старые советские журналы, а сам он был заброшен на дальнюю полку, и надолго забыт… Глава 2 2 — Это ж каким нужно быть идиотом, чтобы не понять, что говорят тебе прямым языком? Ты. Здесь. Не нужен. Ведь сказали прямо, повторили, еще раз повторили, и ты все равно ничего не понял. Люблю, люблю, какая на хрен любовь, скажи честно, хотел воспользоваться связями отца и подняться на пару ступенек повыше, в это я еще могу поверить, но любовь? Какая тут любовь, если уже на следующий день ты забыл о своей любви и о всем остальном? Что вы на меня смотрите? Это я не вам, это я себя ругаю ежели что. Вернее сказать, не себя, а своего предшественника. Сам-то я появился здесь несколько позже после того, как этот дуралей решил вывести на чистую воду своего несостоявшегося тестя, и собрался писать письма, во все инстанции, куда только мог дотянуться. Ну и как результат, упал со шконки в Следственном Изоляторе, разбил себе голову, в результате чего и помер, а я каким-то образом умудрился занять его тело. Но ведь, об этом знаю только я, а все остальные считают, что пацана просто откачали, вот и приходится корчить из себя «Доцента» изображая — тут помню, тут не помню. А самое главное, статью-то никто не отменял, вот и еду я за тридевять земель, куда-то на восток. Куда именно не знаю, но обещают что-то очень пакостное. Казань уже проехали, заметил буквы на здании вокзала, а куда именно еду так и не говорят. Вы скажете, что такое невозможно и что зэка заранее знают куда их отправили? Это точно, они-то знают, а я вот нет. Единственно, о чем я в курсе, так это то, что мне грозил колония для малолетних преступников, потому что мне только через три месяца исполнится пятнадцать лет. А вот где эта колония расположилась, убей не знаю. Забрали меня сразу из больнички, посадили в девятку, потому что последняя считается одиночкой, а малолеток, таких как сейчас я принято перевозить отдельно от взрослых. Видимо боятся, что те меня плохому научат. Да я сам кого хочешь плохому научу! Как все это произошло? Да кто его знает, единственное, что помню, так это поминки у соседа. Жорка хоть и был старым прапорщиком, да еще и из внутренних войск, но мужиком он был классным, мы вместе не одну банку пива опустошили, и ни одного карася поймали. В общем жили душа в душу, и по хрен, что он всю жизнь охранял и конвоировал зэка, а я был простым электриком. Впрочем, здесь подобном лучше не говорить, да по большому счету, и не поверит никто, что еще недавно мне было шестьдесят семь, и я выпивал на поминках своего друга. Здесь я очнулся уже в тюремной больничке, и то, что моя собственная память и память моего предшественника в этом теле вернулась уже в вагоне, наверное, и спасла меня, от чего-то более худшего. Во всяком случае большинство врачей, которые находились при этом в один голос утверждали, что если я и вспомню чего-то из совсем не нужного, то это произойдет очень нескоро. А скорее всего буду влачить жизнь совсем недалекого если и не дебила, то чего-то близкого к этому понятию. Но тем не менее, я был признан относительно здоровым, и годным на то, чтобы направиться в колонию для несовершеннолетних. Вот только мой напарник, тоже из малолеток, едущий со мною в одной камере, до сих пор вздрагивает, когда я обращаюсь к нему с каким-то вопросом. А недавно вообще рассказал, каким увидел меня впервые. Честно говоря, если бы меня отправили в дальние дали с таким чудиком, который только и умеет, что ходить под себя, у которого с нижней губы течет тонкая ниточка слюны, а взгляд прямо указывает на то, что его хозяин даун, или что-то очень близкое к этому, и что за свои действия ответа нести не в состоянии, я бы сам испугался и вряд ли бы заснул рядом с таким соседом. В принципе первые пару суток, так и было, и меня держали отдельно, но потом по мере движения вагона, количество «пассажиров» резко возросло, и у начальника караула, просто не было другого выхода, потому что камеры, были, итак, переполнены, а тут пришлось принимать трех женщин. А их уж точно в общую камеру не посадишь, хотя, судя, по их ужимкам они были очень не против этого. Вот и пришлось, меня пересадить в девятку, а восьмерку отдать им. С другой стороны, я к тому времени уже пришел в себя. Во всяком случае, и собственная память восстановилась, и то из-за чего попал в такое дерьмо, благодаря своему предшественнику тоже вспомнил. Правда, мучиться все же пришлось. Пока был не в себе, и ходил под себя, и ссался как попало, а сейчас хоть и сменил портки, благо отыскались запасные в чемодане, но все равно чувствовал себя преотвратно. Душа в вагоне для нас зэка, как-то не предусмотрели. А я хоть и снял штаны, и кое-как обмыл себя под краном, но чистым все одно не почувствовал. Да и как там себя почувствовать чистым, если тот же унитаз завален настолько, что там возвышается горка, почище пирамиды Хеопса. Если кто из зэка и срал на нем, то стукнуть по педали смыва точно не задумывался, а проводник похоже мышей совсем не ловит. Да, о том, что здесь имеется проводник, и именно он обязан смотреть за чистотой не только в сортире, но и в остальном вагоне, я знал точно. Уж о подобном мы с Жоркой не раз говорили. Но похоже ему на это наплевать. Вот и пришлось, раздеться еще в камере, про шкандыбать по коридору в одной рубахе и башмаках на босу ногу, держа в руках засраные штаны, и показывая всем зэка малолетний стриптиз. А в туалете, попытаться хоть немного привести себя в порядок, и при этом не задеть кучи, возвышающейся на унитазе. Штаны, по причине, невозможности их привести в порядок, пришлось бросить там же. А уже в камере, я переоделся в оказавшиеся в чемодане треники. Пусть тонкие, с вытянутыми коленками и совсем не спасающими от холода, но зато свежие и без дополнительного коричневого груза в них. Как я до этого докатился, спросите вы, а все просто. История банальна до невозможности и сейчас я ее расскажу: Жил-был простой мальчик в славном городе Калининграде, том самом, что образовался от деревни Подлипки, и располагается в двадцати трех километрах от Москвы. Позже его переименуют в Королев, но сейчас он еще Калининград. Жил вместе со своей бабулей, которая к недавнему времени, перевалила за семидесятилетний возраст. Жил именно с ней по той простой причине, что родители, мальчика, погибли во время какого-то там эксперимента. Все же работали в НИИ космонавтики, хоть и на не слишком высоких должностях. Так или иначе, от них остался ребенок, сын, то есть я — Степанов Семён Сергеевич. Последнего хотели было отправить в детский приют, но обнаружилась бабка, хоть и старая, но вполне живая и достаточно здоровая. В общем в какой-то мере ему повезло. Конечно, последней добавили пенсию за погибших родителей, и оформили опеку. Плохо ли, хорошо ли, но жизнь продолжалась. После восьмого класса, юноша, решил, что не стоит просиживать штаны еще два года, и поступил в местное профессиональное училище чтобы после его окончания работать слесарем. Вполне себе нормальное желание, если бы не его самомнение. Лицом он пошел в свою мать и даже сейчас, если не обращать внимание, на появление нескольких шрамов после падения с верхней шконки, выглядел этакой белокурой бестией, грозой всех девчонок и тем ещё ловеласом и ходоком. Девки, судя по открывшейся мне памяти, вились вокруг него словно мухи вокруг кучки дерьма, тьфу, пчёлы вокруг меда, и он похоже никому не отказывал в любви и ласке. Тем более, что, еще учась в школе, какое-то время занимался боксом, и вполне мог за себя постоять. А то, что у подобного ловеласа возникнут соперники, никто и не сомневался. И все бы ничего, но однажды, он познакомился с девочкой, которая оказалась дочерью второго секретаря горкома партии. Последняя была не слишком красива, можно даже сказать, несколько уродлива, за счет слегка выступающей нижней челюсти, огромных лошадиных зубов и некоторого дефицита меланина из-за чего на ее коже и лице, частенько можно было заметить большие светлые пятна. К тому же девица была на три года старше своего избранника, но за счет своего невысокого роста, это было не слишком заметно. Впрочем, должность ее папы, могла скомпенсировать любое уродство, и уж тем более возраст, будь она хоть на десяток лет старше. И Семен, достаточно быстро понял, что можно со всего этого получить некоторые преференции. Вот только родители «красавицы» были откровенно против, подобного мезальянса, а все шло именно к этому. Потому, что «любовь» становилась все глубже, и вот-вот должна была перейти в горизонтальную стадию. Что интересно, папа девочки, пару раз беседовал с Семёном, и даже предлагал некую компенсацию за то, чтобы тот оставил свои попытки сблизиться с Катей, но похоже Сёма не слышал доводов разума, и упорно двигался к своей цели. Откуда родители узнали о том, что горизонтальная стадия уже на подходе, и молодежь только ждет окончание ежемесячного цикла, было неизвестно, только в один из дней Катин папа, попросил Семена подъехать к нему на службу, чтобы прояснить некоторые моменты. Кабинет Владимира Алексеевича, располагался на втором этаже здания горкома партии, к тому же что было достаточно удобным, в него можно было попасть через боковой вход в здание, сразу же поднявшись на второй этаж, и тем самым минуя милицейский пост, находящийся у центрального входа. Семен, прекрасно знал об этом, к тому же, это позволяло ему не рисоваться на глазах милиции и некоторых других представителей власти, а спокойно зайдя через боковую дверь, подняться по лестнице, и оказаться в приемной, где находилась только секретарша Катиного папочки. В общем-то, о чем зайдет разговор, Семен догадывался. Наверняка, родители узнали о предстоящих планах, и сейчас последуют очередные уговоры, оставить девочку в покое, не пудрить ей мозги, и наконец понять, что родители просто не видят Семена, в качестве мужа их единственной дочери. И Семен, заранее зная все это, и вместе с тем предвкушая скорую бурную ночь, которая станет точкой невозврата, был твердо уверен в том, что никакие доводы Катиного отца не заставят свернуть его с намеченного пути, и он точно добьется своей цели. А цель оправдывала любые средства. У Владимира Алекссевича, были такие связи, что о дальнейшей карьере можно было и не задумываться. Любой институт, любая должность будет принесена в дар. И куда они денутся с подводной лодки, когда Катенька, вдруг лишится девственности. Сейчас-то никому не нужна из-за своей «красоты», а после тем более. Тем более что на дворе никак не начало девяностых, и то, что девица порченная сразу же ставило крест на многих возможностях. Особенно учитывая папину должность. Как и предполагалось, разговор был именно об этом. Но Семен, уже осознавший, что стоит у точки, после которой родители просто будут вынуждены дать согласие на брак, с упорством осла, повторял одно и тоже. — Мы любим друг друга, и хотим быть вместе. Если вас этот брак не устраивает, я готов взять на себя все расходы, в конце концов, у меня тоже есть жилплощадь, и мы вполне сможем обойтись без вашей опеки. Разумеется, все это были только слова. И произнося их, Сёма внутри вздрагивал от испуга, боясь, что Владимир Алексеевич, вдруг согласится с его доводами, и разрешит Катеньке жить у него. Хотя мгновение спустя, отбросил от себя глупые мысли, прекрасно понимая, что этого никогда не будет. Уж, что-что, а единственную дочь никто не бросит. Разговор, продолжался довольно долго, потому был прерван случайным телефонным звонком. Секретарь горкома, сделал знак помолчать и поднял трубку. — Алло… -….