Разумеется, обвинение никто снять не удосужился, несмотря на заявление барона. У нас с этим строго потерял оружие, значит виноват. Тем более, что был доказан факт о том, что был нарушен устав, и в момент сна кобура с пистолетом находилась не на поясе, а лежала рядом на матраце. Как итог два года дисциплинарного батальона за халатность и нарушение боевого устава рядовой Мамед Шадимургаев отхватил. И можно сказать, что ему еще повезло. Мне, разумеется, тоже досталось, но хотя бы дело ограничилось, потерей премии по итогам года, разводом с женой опять же из-за потери премии, выговором с занесением в личное дело, понижением в должности и переводом на должность кладовщика на склад вещевого довольствия. Скажу по секрету, если бы я знал, что в итоге произойдет все именно так, я бы сотворил нечто подобное гораздо раньше. Даже с учетом потери части оклада, попасть на этот склад было повышением. А уж то, что эта сука сама подала на развод, было просто прекрасно. Глава 6 Школа представляла собой красное кирпичное двухэтажное здание, построенное совсем недавно, о чем гласила надпись выложенная белым кирпичом над входом в школу. Справа к нему прилегало крыло спортивного зала, имеющее к тому же отдельный выход на школьный двор находящийся позади здания школы. Для порядка я минут пять стучал во входную дверь, пытаясь понять есть кто-то внутри, или здесь не используют ночного сторожа, но так и не достучался. Поэтому обойдя школу вокруг, снял с пожарного щита небольшой, но достаточно острый лом, и легко отжав дверь, оказался в спортивном зале. Тут же выяснилось, что замок врезанный в дверь можно легко открыть или закрыть изнутри при помощи обыкновенного барашка вделанного в него, чем я сразу же и воспользовался, закрыв за собою проход. Пройдясь по спортзалу, обнаружил, что и дверь в тренерскую комнатку тоже оказалась, не заперта. Окон в тренеской комнате не имелось, поэтому сразу же включив в ней свет увидел вполне удобный хоть и старенький диван, и стол со стоящим на нем электрическим чайником, и розеткой на стене. Чуть в стороне нашлась и большая кружка, что было как нельзя кстати, потому что моя осталась в чемодане. Поэтому, тут же включив чайник, в котором оказалась вода, я вскипятил его и заварив себе кофе, прекрасно поужинал, съев вначале шпроты, из открытой перочиным ножиком банки, а затем добавив к ней пару бутербродов с колбасой. Спать пока не хотелось, потому решил прогуляться по школе. В принципе, ничего воровать здесь я не собирался, просто бродил по коридорам, чтобы убить время. Заглянул в большинство школьных классов, посмотрел на их оформление, посидел за партами. Спустя где-то полчаса, уже собравшись возвращаться обратно, мимоходом потянул за ручку ведущую в кабинет Заведующей учебной частью, и с удивлением попал во что-то напоминающее школьный архив. На многочисленных полках стояли папки, с личными делами учеников, пронумерованные по классам. Я просто ненадолго зажег спичку, чтобы посмотреть надпись на одной из полок, которая гласила, что именно здесь лежит все что принадлежит 8 «а» классу. На остальных полках было примерно то же самое. Лишний раз зажигать спички не хотелось, а о включении общего света не было и речи. Это сразу бы привлекло внимание с улицы, и было бы совсем лишним. Правда однажды, мне все же пришлось это повторить, когда на столе завуча, я увидел множество лежащих книжечек, знакомого формата. Зажженная спичка подтвердила то, что я вижу перед собой бланки свидетельств о среднем образовании, которые выдаются после окончания восьмилетки. Взяв на удачу одно из них, увидел, что оно совершенно чистое, без каких либо записей, но зато отштампованное печатью школы. Больше ни мгновенья не задумываясь забрал его с собой, и осторожно прикрыв за собой дверь, сразу же отправился в спортзал. Здесь при электрическом свете мои догадки только подтвердились. Учитывая наличие у меня свидетельства о рождении, и заполненного свидетельства об образовании, я вполне мог. Поступить, например в любое профессиональное техническое училище, или техникум. Конечно не здесь в Новосибирске, но где ни будь скажем в Узбекистане без особых проблем. Тем более, что там наверняка меня искать не станут. Усевшись за стол, я достал из столешницы обнаруженную там чернильную авторучку, и расписав ее на отдельном листке бумаги аккуратно заполнил свидетельство на свое имя. В качестве подписей директора и преподавателей, оставил какие-то росчерки, с выдуманными фамилиями взятыми из головы. Точность актуальна будет скорее в эпоху интернета, а сейчас, вряд ли кто-то будет это проверять. Выставленные оценки на соседней страничке, тоже решил сильно не задирать. Те предметы в коих я был уверен, получили оценку хорошо, другие удовлетворительно. Отличными стали только рисование, пение, труды и физкультура. В итоге, получился средний ученик, без особых провалах в знаниях. Последнее меня вполне устраивало. Дождавшись как чернила высохнут, свернул полученный документ, который вместе со свидетельством о рождении, был положен во внутренний карман куртки, который тут же был застегнут на пуговичку. После чего я выключил свет и довольный правильно проведенным днем спокойно заснул. Как ни странно, но проснулся я достаточно рано. Чьи-то забытые на столе наручные часы, показывали всего семь часов утра. Вновь согретый чайник, обеспечил мне плотный завтрак, а найденный в столешнице ключ подарил надежду на то, что и следующая ночь у меня пройдет вполне комфортабельно. Убрав за собою, и постаравшись все сложить на те же места, что находились до моего появления, я вышел из помещения. Ключ действительно подошел к входной двери, что меня очень обрадовало. Снятый с пожарного щита лом вернулся на свое законное место, а я осмотревшись, решил прогуляться пешком. Первый же остановленный паренек, куда-то спешащий по своим делам, объяснил, чтобы добраться до ЦУМа можно подождать прямо здесь автобус, или прогуляться до проспекта Дмитрова это недалеко метров пятьсот, а там на любой транспорт две остановки. Но тут же мне было указано на то, что я вышел слишком рано и что придется ждать минимум до девяти, пока магазин откроется. Поблагодарив его, сказал, что не тороплюсь и потому пошел пешком. К тому же, несмотря на вроде бы летний месяц, с утра было достаточно зябко, и выстаивать на остановке дожидаясь автобуса не хотелось. К тому же была еще одна, и пожалуй самая большая проблема, состоящая в том, что у меня не было денег на него. То есть сто пятьдесят рублей добытых из чемодана у меня имелись, но предъявлять кондуктору полтинник с раннего утра, значило бы нарываться на скандал. Тем более, что у нее наверняка дневная выручка приближается в пятидесяти рублям, а тут я такой красивый предлагаю наскрести себе сдачу с моей купюры. В общем придется ждать пока откроется ЦУМ покупать себе там одежду, а уж потом думать, что делать дальше. Просто вчера, посещая гастроном, я как-то не сообразил, что с утра могут возникнуть такие проблемы, и потому постарался избавиться в первую очередь от мелочи, хотя нужно было сделать наоборот. До Центрального Универмага, с остановками перекурами в подворотнях я добрался минут за сорок. Про подворотни упомянул из-за того, что первый же встреченный мною мужик, отвесил мне приличный подзатыльник только из-за того, что я не обращая ни на кого внимания, шел по улице с сигаретой. И мне еще и пришлось извиняться перед ним за допущенную оплошность. Сейчас другие правила, чем будут в двадцать первом веке. Здесь любой мужчина вправе сделать тебе замечание, дать подзатыльник, только за то, что увидел тебя курящим. А за случайно вырвавшийся мат, вообще могут отвести в милицию, и ты ничего этому не противопоставишь. А самое главное, что если об этом узнают родители, виноват окажешься именно ты, а не тот кто тебя таким образом, решил научить уму разуму. И это, наверное, правильно. Здесь старших пока еще уважают. Как бы там ни было, а особенным разнообразием магазин не отличался. Единственно, чем он был хорош, так это тем, что все находилось в одном месте. Здесь можно было, при наличии денег, купить все что необходимо. Может не слишком хорошего качества, но тем не менее, вполне приличную одежду, обувь, бельё, ну и товары для дома. Последнего у меня, пока не имелось, но увидев в хозяйственном отделе карманный фонарик, так называемый «жучок» — работающий от встроенной динамки, не удержался и отдав за него полтора рубля, тут же купил. После чего сразу же отправился в отделы с одеждой. Правда цены, все же несколько кусались. Не то, чтобы все было очень дорого, просто если покупать все сразу, выходило дороговато. Например те же костюмы состоящие из полушерстяных брюк и пиджака, начинались от ста семидесяти рублей. При этом сам крой, да и пошив явно подходил под определение «Прощай молодость». Что-то более современное, которое было бы не позорно одеть, чтобы хоть как-то нормально выглядеть улетало за двести-двести пятьдесят рублей. Да еще и попробуй, найди свой размер. Самые дешевые брюки из той же ткани, что и костюм, стоили тот тридцати пяти до восьмидесяти рублей, и не о какой торговле речи даже и не шло. Перемерил, наверное десятка два пока наконец не выбрал хоть что-то более или менее подходящее, обеднев при этом на семьдесят рублей с мелочью. При этом получил столько косых взглядов в свою сторону, что проще удавиться, чем повторить этот подвиг еще раз. Оплатив покупку, перешел в обувной отдел. Здесь было по проще. Все-таки обуви было много, и выбрать было из чего. Модельная мне была не нужна, а вот для повседневной носки подходящие модели все же имелись, и не сказать, чтобы очень дорого. В итоге, я обзавелся даже двумя парами, перевыполнив свой план, на двести процентов. Взял вполне приличные черные кожаные полуботинки, за двадцать семь рублей восемьдесят копеек, и добавив к ним, так называемые эспадрильи — легкие мужские туфли на резиновой подошве с парусиновым верхом, которые в какой-то степени походили на кроссовки, особенно в плане того что были снабжены тремя белыми полосками на темно-синем фоне. Эти туфли обошлись мне, в двенадцать рублей. Предполагая, что мне предстоит дальняя дорога на поезде, они придутся как нельзя в тему. Хотелось обзавестись еще парой рубашек, и возможно курткой, но оставшихся денег уже не хватало, и я решил отложить покупки до следующего дня, когда добуду из своего чудо-чемодана еще наличных. Уже на выходе из магазина заметил плакат с плохонькой советской рекламой, где предлагалась краска для волос. Подумав о том, что она мне точно не помешает, превратив блондинистого меня например в жгучего брюнета, решил испытать краску на своей шевелюре, которая уже довольно сильно подросла. В итоге, после нескольких минут выбора решил остановиться на огненно-рыжей. Этот цвет хоть и бросается в глаза, каждому встречному, но уж точно никто не сопоставит меня с натуральным блондином с основательно выгоревшими волосами, которым я выгляжу именно сейчас. Немного поразмыслив, решил приобрести и что-то темное, чтобы после не мучиться если рыжий вдруг будет выглядеть ужасно и мне не подойдет. В итоге остановился на «радикально черном цвете», который назывался — «Черный кофе». Оплатив в кассу семь рублей, наконец вышел из магазина. Еще и пришлось объяснять продавцу, зачем мне понадобились эти краски, и джля кого я их покупаю. Все-то им знать нужно. Пришлось выдумывать историю про слегка поседевшую маму брюнетку и такую же белобрысую сестру как и я, добавив, что мы оба пошли в папу. На руках к этому моменту у меня оставалось чуть больше тридцатки. О том, куда именно ее потратить не было никаких сомнений, я просто решил найти хоть какую-то столовую, фабрику-кухню, кафе или любое другое заведение, где мне могли бы предложить горячий обед. Все же последний раз я нормально ел еще находясь в следственном изоляторе, если вообще можно назвать ту еду нормальной. И опять же, учитывая то, что я попал в эту тушку уже в вагоне, получалось, что я вообще ни разу не мел здесь горячей и достаточно вкусной пищи за всю свою жизнь. Да уж, все же надо как можно быстрее ехать в Среднюю Азию. Там хоть поесть можно нормально и без особых проблем. Недаром же говорят, что в том же Ташкенте: «Куда ни плюнь — столовая». Здесь же оббегал почти полгорода, пока наконец где-то на задворках обнаружил пельменную, где за полтора рубля мне дали тарелку «гаек» — восьмиугольных пельменей, машинного изготовления, из склизкого теста, замешанного на чистой воде, без добавления яиц, и потому расползающихся от одного к ним прикосновения. Но хотя бы они были довольно горячими, и внутри имелось что-то похожее на фарш, который еще нужно было умудриться как-то, прожевать, из-за его твердости. Качество конечно оказалось ниже среднего, но я хотя бы поел горячего, и даже наелся. Выйдя из этой пельменной, я найдя небольшой скверик перекурил, а затем отправился на остановку дизель-поезда, где в камере хранения, у меня находился чемодан. Сейчас, я уже более или менее ориентировался в этом районе города, да и мелочь позвякивала в кармане, поэтому на всякий случай уточнив дорогу, у стоящей на остановке тетки, сел на автобус, и уже довольно скоро оказался там куда и хотел попасть. Платформа оказалась совсем пустой, поэтому я, забрав свой чемодан, устроился на одной из лавочек, где переложил в него мои покупки, а после оглядевшись по сторонам, решил переодеться. Все равно никого нет, а ходить в рабочей одежде и строительных ботинках, в то время, когда имеются вполне приличные туфли, как-то стремно. Быстро натянув на себя новые брюки, и обувшись, почувствовал себя если и не человеком, то кем-то приближающимся к этому понятию. Ботинки, решил бросить прямо здесь. Они по большому счету были мне не нужны. Хотя перед тем, как выбрасывать все же проверил их на закладки. Учитывая, что чемодан собирала бабуля, вполне могла что-то сунуть и в обувь. Тем более, что кода меня приняли и увезли в изолятор на мне были легкие сандалии, которые развалились очень скоро, да и из-за помутненного сознания были изрядно изгажены, не пойми в чем. Обувь оказалась самой обычной, без каких либо закладок, но я в принципе не особенно на это и рассчитывал. Поэтому просто задвинув говнодавы под скамейку, на этом и успокоился. Рабочие штаны вновь были свернуты и уложены в чемодан, наверняка они пригодятся еще не раз. Теперь нужно было определиться с деньгами. На этот раз, учитывая, что я примерно знаю порядок цен в магазинах, извлек из тайника пять сотен, решив, что помимо кое-какой одежды, мне придется еще покупать билет на поезд, да и продукты в дорогу, а это тоже потребует определенных вложений. На мгновение задумавшись, решил уложить в чемодан и Свидетельство об образовании. Метрики вполне могут понадобиться при покупке билетов, а вот аттестат точно не нужен, да и светиться с ним в Новосибирске тоже не стоит. Уже было собрался сделать еще один заход, как вдруг мне в голову пришла замечательная идея о том, где можно хорошо помыться. Ведь в каждом городе имеются бани, и стоят они очень недорого и искупаться в них можно за милую душу, а если в той же бани окажутся душевые кабины, так вдобавок к этому можно и постирать свои вещи, а за ночь они вполне себе высохнут. Да, будут несколько мятыми, но зато чистыми. Но при желании, можно решить вопрос и с утюгом если на то пошло. В конце концов пять рублей при самом дорогом раскладе, не такая уж большая сумма, для того, чтобы выглядеть чистым и опрятным. Тут же в мою капроновую сумку перекочевало все грязное белье, которое я предназначал в стирку, заодно к ним прибавился кусок хозяйственного мыла, мочалка, а все ценное за исключением мелочи и десятки на возможный перекус после баньки, отправилось в чемодан, который тут же был положен в очередную ячейку камеры хранения. Я же, подхватив свою сумку вновь пошел в сторону автобусной остановки. Первый же встреченный мною мужичок, показал мне, где находится ближайшая банька, в которой хоть и не оказалось душевых кабин, но зато и народу было не очень много. Правда заметив покосившегося на меня банщика, я решил не усугублять так сказать, а подойдя к нему, прямо спросил, могу ли я постирать свои вещи, он удивленно спросил, а что дома нельзя это сделать? — До дома далеко. Я в железнодорожном учусь, а в общаге вот уже месяц горячей воды нету. — Это да. Вещей много? — Да нет, вот рабочие брюки пара трусов с и две футболки. — Футболки белые. — Нет, а что? — С тебя рубль, и пока моешься, все будет готово. Вот уж не знал, что при бане имеется такая услуга, хотя вполне возможно, что это чисто промысел банщика. Небось притащил сюда стиральную машинку и подрабатывает постирушками. Тем более, что многие в бане забывают или просто оставляют мыло, если кусок маленький, да и небось порошок выдают, чтобы дезинфекцию делать, вот тебе и приработок. Пока я от души напарился в баньке, до скрипа оттер свое тело, и наконец, розовенький, как молодой поросеночек, выполз в раздевалку, плюхаясь на скамейку, банщик принес мне мало того, что выстиранные, так еще и высушенные и выглаженные вещи. От удивления я чуть не онемел. Поблагодарив старательного мужичка, оделся, во все чистое, и не торопясь вышел из баньки. В двух шагах от нее обнаружилась и рабочая столовая, от какого-то завода. Обеденный перерыв уже закончился, и я попал как раз в том момент, когда и блюда были готовы, и народы практически не осталось. Выхлебав полную тарелку вполне сносного борща, съев на второе блюдце мятой картошки с довольно увесистой котлетой, и салатиком в виде порезанной соломкой отваренной свеклы, и запив все это стаканом компота, я почувствовал себя и чистым и сытым и можно сказать умиротворенным. Оказалось, что столовая работала с семи тридцати утра и до девяти вечера, обслуживая заводских рабочих, ну и так приходящих, желающих подкрепиться. Я подумал, что это меня более, чем устраивает. Во-первых, столовая находилась на соседней от школы улице, а во вторых кормили здесь не в пример лучше и вкуснее, чем в той же пельменной. Да и открывалась она достаточно рано, чтобы я мог без особых проблем позавтракать именно тут. В общем довольный жизнью, я дошел до камеры хранения, переложил в чемодан, чистое белье, и банные принадлежности, и собирался уже, было направиться в сторону школы. Как в голову пришла идея, как можно избавиться от моего ствола. Все же тащить его через всю страну громыхая им в чемодане, было просто несерьезно. Неловкое движение, или случайная проверка, и мне будет каюк. Уж проще или выбросить его куда ни будь, или подбросить на крыльцо в отделение милиции, Разумеется предварительно хорошо протерев от отпечатков пальцев, а там пусть разбираются, откуда он взялся. Как бы то ни было от него надо избавляться и желательно срочно. Поэтому положив его во внутренний карман куртки, уже собрался было захлопнуть дверцу камеры хранения, как вспомнил о краске, что купил еще утром. В бане заниматься покраской волос было негде, да меня просто бы не поняли. Не красят у нас мужики волосы. Разве что актеры, но то особая каста. Поэтому придется заняться этим в школе. Конечно горячей воды я там не найду, но хотя бы холодная там в туалете должна быть. И потому взяв тюбик с рыжим оттенком и полотенце, отправился в сторону школы, готовиться к ночлегу, и заниматься своей головой. Глава 7 7. Специально прошел мимо отделения милиции, чтобы посмотреть, куда лучше подкинуть им пистолет. Просто так выбрасывать его не хотелось, чтобы он не попал в руки какому-нибудь бандиту, или того хуже пацану, которому захочется пострелять, что наверняка приведет к несчастному случаю. А еще больше, хотелось сделать это мне самому. В прошлой жизни был опыт обращения с пистолетом Макарова, но это было тогда. Да и какой мужик, откажется от подобного. В тоже время, я прекрасно понимал, что один выстрел на улице, и тут же здесь окажутся все кому не лень. И менты и безопасники и «новые дворяне» — одаренные. И только это меня и сдерживало от опрометчивого шага. Но желание пострелять не пропало. Уже находясь в спортзале бросил взгляд на кучу матов, лежащих у одной из стен, и решил, что пожалуй это будет наилучшим выбором. А почему бы и нет. Маты вполне смогут сыграть роль пулеуловителя, а выстрел в помещении хоть и будет достаточно громким, наверняка не будет услышан на улице. Школа, как и в первую ночь, была абсолютно пуста. Я прошелся по обоим этажам, вновь заглянул в некоторые кабинеты, убедившись, что в школе никого нет и никто не помешает мне в исполнении моего плана, а затем вернувшись в тренерскую, разделся до пояса и взяв с собою металлическую тарелку найденную в кабинете физики, тюбик с краской, мыло и полотенце, дошел до ближайшего туалета и решил заняться перекрашиванием волос. Как было написано в инструкции, одел перчатки, развел краску в миске, затем намочил волосы и долго втирал полученную жижу в свою шевелюру. После того как вся краска закончилась, вышел в рекреацию, и где-то около получаса сидел смоля одну сигарету за другой, выжидая положенные полчаса. Своих часов у меня пока не было, поэтому пришлось использовать школьные. Сидеть вскоре надоело и я пройдя несколько шагов заглянул в один из кабинетов оказавшийся открытым. Здесь я обнаружил горы старых учебников сложенных возле одной из стен, и подумав о том, что мне все равно рано или поздно придется восстанавливать свои знания, воспользовавшись недавно купленным фонариком, отобрал для себя три книги, отдавая предпочтение математике и геометрии за седьмой и восьмой классы. Ведь если придется куда-то поступать, в тот же техникум, а иначе как я устрою свою жизнь, то придется сдавать экзамены. И если диктант я как-то напишу, то все эти математические формулы и доказательства я просто не помню. Не дотерпев буквально пяти минут до завершения времени, вернулся в туалет, где вначале промыл свои волосы, проточной водой, к моему удивлению горячей, а затем дважды промыл голову с мылом. Все это делалось в почти полной темноте, поэтому результат я увидел только по возвращению в тренерскую. Толи я что-то сделал не совсем правильно, может вина в том, что не додержал пяти минут до требуемых тридцати, но темно-рыжий, как было указано на упаковке, вдруг превратился в огненно-рыжий. Осмотрев себя со всех сторон, отметил некоторое сходство Романом Трахтенбергом, во всяком случае цвет волос был примерно таким же, как впрочем и взлохмаченная короткая шевелюра. Конечно волос довольно быстро отрастет, и будет заметно его ненатуральность, но надеюсь к тому времени, я буду уже далеко от Новосибирска, а там трава не расти. Пока же надо срочно заканчивать с покупками и отправляться от сюда подальше. Выйдя в спортивный зал, я передернул затвор и сделал два выстрела в направлении матов. Звук усиленный замкнутым помещением с неплохой акустикой был, конечно довольно громким, но я подумал, что вряд ли он кого-то всполошил за стенами этого заведения. После чего вернувшись в тренерскую бросил пистолет на стол, на лежащий там лист бумаги, и отвернувшись, собрался заварить себе кофе на сон грядущий, тем более что спать пока не хотелось. Дожидаясь закипания чайника, любовался пистолетом, от которого придется завтра избавиться и очень жалел о том, что не могу превратить его в рисунок. То есть сделать как бы наоборот. Не нарисовать и «оживить», а натуральный ствол, сделать обычным рисунком, чтобы и иметь его было безопасно, и при необходимости, можно было бы легко извлечь из бумаги. Вот например так. Взглянув на пистолет, я взялся кончиками пальцев за уголок бумажного листа, и зажмурившись слегка развернул его, как бы сбивая настройки 3D-рисунка. Мгновением позже я вздрогнул от неожиданности, от того, что пистолет действительно оказался нарисованным на бумаге. Не обращая внимание на кипящий чайник, я некоторое время вертел бумажный лист то начиная чувствовать тяжесть оружия, а то двигая по столу обычный лист писчей бумаги на которой был изображен пистолет. Очнулся я от того, что несколько капель кипятка выплеснулись из чайника и попали на бумажный лист. Испугавшись, что вода может как-то повредить рисунку, я тут же убрал его в сторону, выключил чайник и наведя себе кофе осторожными глоточками пил горячий напиток изредка поглядывая на то, что у меня получилось. Вначале подумал было, свернуть лист бумаги, но все же решил этого не делать опасаясь, что излом, нарушит целостность рисунка, и я не смогу извлечь из него оружие. Найдя на полке, какую-то папку со спортивными грамотами, я освободил ее от лишних бумаг, вместо которых положил свой листок, и только после этого завалился спать. Ночь прошла, просто изумительно, проснулся я как всегда достаточно рано, но сейчас нисколько не жалел об этом, помня что вполне смогу нормально позавтракать, а там и магазины откроются. Так все и вышло. На завтрак давали гречневую кашу с мясной подливкой и горячее какао с молоком и булочкой. Все это обошлось мне в рубль двадцать, что я счел вполне нормальным. Моя прическа никого в общем не удивила, и как мне кажется, была принята за натуральную, Более того, поварихи, накладывая мне кашу и поливая ее мясной подливкой, как мне показалось даже постарались положить побольше мяса, улыбаясь мне вслед. Уже находясь на улице и проходя мимо какого-то магазина, я взглянул на себя в зеркало, выставленное в витрине, и мой вид действительно мне понравился. Дотронувшись до своей головы, я слегка взлохматил свою шевелюру, и подумал о том, что было бы очень неплохо, если бы этот цвет так и остался бы со мною и дальше, после чего спокойно пошел в сторону платформы, где находился мой чемодан. Здесь я взял приготовленные еще со вчерашнего дня пять сотен и капроновую сумку. Папка с рисунком оружия и учебники перекочевали в чемодан, а я не торопясь пошел в сторону универмага. В мои сегодняшние планы, входил шерстяной спортивный костюм, и легкая куртка иногда называемая ветровкой, которая как мне казалось сможет защитить меня и от ветра, и возможно от легкого дождя. Спортивные костюмы, тоже не отличались разнообразием, а были стандартно сине-голубого цвета, с короткой молнией у горловины верхней части костюма. В общем ешь, что дают и радуйся хотя бы этому. Правда, пока я подыскивал свой размер, в отдел «выбросили» новый товар, который хоть и стоил дороже, но был более высокого качества, да и смотрелся гораздо лучше. Это были костюмы Рижской фабрики. В отличие от стандартных они были черного цвета, а олимпийка расстегивалась полностью, и ее можно было использовать отдельно как обычную кофту. Правда в отличии от синего Ивановского, за Рижский костюм пришлось отдать девяносто шесть рублей вместо семидесяти, но качество и вид костюма, откровенно радовали. Ветровка была самой обычной. Просто тонкая брезентовка, с несколькими наружными и парой внутренних карманов, длиною доходящая до бедер, что меня вполне устроило. Обошлась она в сорок рублей. Хотелось бы прикупить пару футболок, но они были такие страшные, что я не решился тратить на них деньги, подумав, что пока несколько футболок у меня есть, обойдусь. Выйдя из универмага, тут же натянул на себя купленную ветровку, и подумал о том, что было бы очень неплохо уехать прямо сегодня. В принципе, ничего более меня здесь не держало, а возвращаться в школу для ночлега, мне почему-то очень не хотелось. Поэтому сев на городской автобус поехал на вокзал за билетами. Проблема была еще в том, что по возрасту мне могли не продать билет на такое расстояние. Нужно было как-то замотивировать свое желание отправиться в такую даль. И единственным вариантом, который как казалось может оправдать мои планы, был тот, что я отправляюсь в такую даль, чтобы поступить в мореходное училище. Просто любое другое, можно было найти и здесь, а мореходка была только там, у моря. Ближайшее подобное учебное заведение, находилось в Астрахани. Следовательно, можно было смело брать билет на поезд до этого города, мотивируя свою поездку желанием поступить в Астраханско-Каспийское мореходное училище. А по дороге туда, просто сойти с поезда. Да, немного выходило накладно, но другого пути я пока не находил. Честно говоря, мне просто в очередной раз повезло. Повезло тем, что кассирша просто не обратила, на мой возраст никакого внимания. Я спросил о наличии билетов до Астрахани, а она только уточнила в какой вагон и на какое число. Повезло еще в том, что нашлось одно место на верхней полке в купе, билет обошелся в семьдесят рублей, зато я отправлялся уже сегодня и через три с половиной часа. Ни секунды не сомневаясь в правильности своих действий, тут же согласился, и едва билет оказался в моих руках, тут же помчался за своим чемоданом. По пути, забежал в первый же гастроном, где купил в дорогу три банки консервов в масле, пару банок свиной тушенки, случайно «выброшенной» на прилавок, полкило пряников, и два свежих батона, упросив при этом продавщицу продать мне пару полиэтиленовых пакетов, наличие которых заметил у нее под прилавком. Правда пришлось отдать за них целый рубль, но зато я был уверен, что батоны сохранят свою свежесть гораздо дольше, да и после пакеты пригодятся не один раз, тем более, что сейчас это был большой дефицит. Кофе и сахар у меня еще оставались с прошлого раза, а кипяток в вагоне раздают. Добравшись до камеры хранения, забрал свой чемодан и в этот момент, у платформы остановился пригородный поезд, на котором я вполне благополучно добрался до вокзала. Устроившись в тихом уголке, зала ожидания, я перебрал, и переложил вещи в своем чемодане, сложил туда же часть купленных продуктов, и достав учебник математики за шестой класс, попытался почитать его, что хоть что-то вспомнить из пройденного сто лет назад. Первым, на меня обратил внимание местный милиционер. Подошел, попросил документы и спросил почему я здесь сижу. Я честно предъявил ему билет на поезд, свое свидетельство о рождении, и сказал, что еду поступать в мореходку. Мои слова, не должны были вызвать никаких вопросов. Сейчас было самое время для поступления в техникумы или Профтехучилища. Единственный вопрос, какой мне был задан, почему меня никто не провожает. — Так проводили уже, товарищ милиционер. Мама вон смотрите, бежит. — Я бросил руку в сторону выхода. — Просто до отправления еще почти целый час, а ей на смену нужно, а то начальник заругает. — А, так она на шоколадке работает? — Нет, на «Приборостроительном», — поправил я, потому что точно знал о том, что там трехсменный рабочий день. И больше вопросов не было. — Смотри осторожнее тут, а то жуликов хватает, зазеваешься и без денег останешься. А лучше здесь сиди, как поезд подойдет, сразу к нему. Я здесь рядом сижу, присмотрю за тобой. — Все так и будет, вот честное слово. — Ответил я, получил в ответ улыбку и на этом все закончилось. Вернее почти все. Спустя примерно полчаса, увидел прапорщика, который сопровождал меня в карауле на этапе. Тут же постарался спрятаться, приподняв учебник на уровень лица и склонив голову. Вряд ли он меня бы узнал, но береженого бог бережет. Лучше не попадаться. До самой подачи поезда на перрон думал о том, посылать бабуле весточку о том, что у меня все хорошо, или не посылать? С одной стороны, она, совершенно чужой человек для меня. С другой, она все же любит своего внука, и именно благодаря ее любви, у меня и оказался этот чемодан. Разумеется, все остальное случилось из-за открывшегося таланта, но как бы он открылся, если бы в чемодане не оказалось карандашей и тетради. В этом случае, все произошло бы гораздо позже, уже на зоне, и кто знает, как бы все сложилось там. Скорее всего я бы неплохо устроился, по слухам умеющие хорошо рисовать живут за решёткой лучше обычных зэка, но с другой, сейчас я хоть и в бегах, но на свободе. А учитывая имеющиеся у меня документы, можно даже утверждать, что я просто на свободе. Тем более, что Семена Степанова, как бы не существует. И как бы мне не хотелось выдавать свое инкогнито, я не выдержал, и перед отправлением, зашел на телеграф и отправил телеграмму, на запасной адрес. То есть не на бабулину квартиру, а на адрес ее подружки тети Тони. О которой она упомянула в записке, лежащей в ручке бритвенного станка. Конечно отправленная мною телеграмма заставит ее поволноваться, но с другой стороны, о моем побеге, ее наверняка уже предупредили, наказав, что в случае моего появления, она обязана сообщить об этом в органы милиции. Разумеется, возвращаться в Москву я не собираюсь, а телеграмму отправил с таким текстом, который будет понятен скорее всего только ей, ну и возможно тете Тони, но как мне кажется обе они те еще партизанки, просто так у них ничего не выведаешь. Текст телеграммы гласил: «Не беспокойся. Спасибо за вещи. Все в порядке. С Дона выдачи нет, а Донские казачки самые красивые». Даже если телеграмму прочтет кто-то посторонний, вряд ли он поймет, о чем идет речь. Самое много, чего стоит ожидать от милиции, если вдруг телеграмма попадет им на глаза, так это поиск меня на Дону. Но Дон большой, одних городов там десятка три. А поселков вообще больше сотни, попробуй, найди при таких раскладах. А самое интересное, что в телеграмме говорится совсем о другом. Из бабушкиных рассказов о своей молодости и пребывании в партизанском отряде, я не раз слышал, о её подруге этнической казашке, родившейся на Дону. В отряде ее так и звали — Донская Казашка. Вот только после окончания войны, эта девушка вышла замуж и уехала в Узбекистан, в Ташкент. И бабуля об этом прекрасно помнила. Поэтому и сейчас она должна будет понять на что именно, я намекаю в своем послании. Так что я думаю, это ее успокоит, хотя бы немного. К тому же она знает, что у меня имеются деньги, а если я доберусь до Узбекистана, то вопрос с документами решить там будет гораздо проще. Поезд подали вовремя. Проводница, скользнув по мне взглядом, лишь уточнила еду ли я один или будет кто-то еще. Ответив ей, что я один и еду поступать в мореходку, она лишь кивнула, и добавила. — Если увижу тебя пьяным, ссажу с поезда. — И на этом наше общение завершилось. В купе, в котором мне предстояло провести чуть больше двух суток, собралась довольно «веселая» компания, в виде семьи из трех человек. Во главе семьи, похоже, стояла дородная представительная дама, лет тридцати пяти. Привыкшая повелевать своим мужем настолько, что ее руководящие указания, порой переходили и на меня. Впрочем, довольно быстро она поняла, что все ее порывы, я чаще всего пропускаю мимо ушей, если они выходят за пределы разумного, и потому быстренько переключилась на своего мужа. Ее мужа скорее можно было представить как убежденного подкаблучника, готового на все ради того, чтобы угодить своей необъятной супруге. Сам же он представлял собой тщедушного лысого, худенького мужичка, в больших толстых очках в пластиковой оправе, говорящих о его близорукости, и всем своим видом он напоминал сельского учителя, из рассказов русских классиков. Всю дорогу он парился в костюме тройке с неизменным галстуком, надевая его в то время, пока все спали, а затем выходя из купе, и занимая место в проходе, на откидном стульчике. Дождавшись пробуждения своей несравненной Наденьки, уже стоял над нею с горячим чаем в металлическом подстаканнике, и выкладывал на салфетку лежащую на столике несколько печенюшек. После чего садился напротив супруги, и влюбленными глазами смотрел, как та завтракает, готовый в любой момент, или сбегать за дополнительным стаканом чая, или выполнить любое другое желание своей несравненной женушки. После чего занимал место у двери на нижней полке, и почитывал газету, тут же срываясь с места, стоило только Наденьке лишь подумать о том, что: — Хорошо бы заказать чаю. Что-то пить захотелось. Сама Наденька, если и приподнималась со своего места, то только для посещения туалета и легкого променада по коридору вагона. Вагон-ресторан они не посещали, предпочитая питаться тем, что было взято в дорогу. Впрочем ресторан не шел ни в какое сравнение с тем, что у них было. Тут была и колбаса, нескольких видов, и какие-то заморские консервы, консервированные каши, супы, растворимые продукты, о которых я даже не слышал в это время, в своей прошлой жизни. А о некоторых из представленных деликатесов не догадавался и после перестройки. Как я понял чуть позже Надежда Павловна работала в одном из гастрономов Новосибирска, и потому имела возможность все это «доставать» Третьим членом этой веселой семейки была девочка примерно моих лет или чуть помладше, для которой усидеть на месте хотя бы пять-десять минут, было сродни подвигу. За двое суток совместного пути, она успела перезнакомиться со всеми пассажирами нашего вагона, и успокоилась и только тогда, когда единственным более или менее подходящим для общения человеком ее возраста, оказался именно я. Болтушкой она была еще той, и тут же выложила мне всю подноготную своей семьи. Оказывается Надежда Павловна, ее маменька, работает в продовольственном магазине, а отец Евгений Андреевич, как я и предполагал, школьным учителем русского языка и литературы. Правда, не в сельской школе, а почти в центре города, в школе имени Бориса Богаткова, той самой, где я и обитал целых две ночи. Тут же узнал, что перед самым отъездом, в школе был большой переполох и хотя подробности переполоха ей неизвестны, но отъезжая они видели несколько милицейских автомобилей, и целую толпу народа, снующую возле дверей школы. Тут же девочкой были высказаны подозрения о том, что наверняка на школу напали бандиты, и выкрали из кабинета директора какие-то важные документы. Я разумеется поддерживал ее разговоры, но про себя удивлялся ее неуёмной фантазии. Что же касается милиции, то все говорило о том, что скорее всего либо кто-то все-таки услышал мои выстрелы и позвонил куда следует. Хотя вряд ли, в этом случае мне бы точно не дали выспаться. Скорее все-таки обнаружили бардак в тренерской и кто-то унюхал запах сгоревшего пороха, или разобрав стопку матов, нашел следы пуль. Впрочем, я уже был далеко, и если это дело и свяжут с известным оружием, не меня ни оружия уже не найдут. Во всяком случае я на это надеюсь. Хотя вполне могут прицепиться к оставленным в туалете вещественным доказательствам в виде миски с остатками рыжей краски, тюбика, перчаток и упаковки. Но опять же я уже сейчас достаточно далеко и с каждым мгновением удаляюсь все дальше. В общем буду надеяться на лучшее. Даму, кстати я тоже узнал. В первый вечер, я покупал в ее магазине продукты, и хорошо запомнил ее. Правда она вряд ли обратила на меня внимания, потому что работала в другом отделе, да и момент моего посещения что-то доказывала очередному покупателю. Именно поэтому я ее и запомнил.