И я почему-то выдыхаю с облегчением. – А ты видела окрашивание Митрофановой? Вблизи еще хуже… После уроков мы с Тасей прощаемся у школьного крыльца, как обычно, перед этим долго треща на разные темы. Расставаться не хочется. Мы будто целое лето не виделись… Хотя стоит нам прийти домой и пообедать, как снова спишемся или созвонимся по видеосвязи. У школьных ворот на меня налетает теплый ветер. Ласкает, треплет подол бежевого плаща. Мне нравится начало сентября. Я счастливо вышагиваю по проспекту; слушаю, как вокруг гудят машины и кротко звенит трамвай. Когда из-за угла серого дома вылетает кошмарное белобрысое «нечто», я подскакиваю на месте от неожиданности. – Макар, ты почему сегодня меня игнорируешь? – нарочито обиженным голосом вопрошает Бойко, пристраиваясь рядом. Я молча иду дальше. «Сегодня»? Он шутит, наверное? Я его игнорирую десять лет. Бойко шагает со мной в ногу, чем страшно злит. – Видимо, ты только со мной забываешь про свои королевские манеры? – насмешливым тоном продолжает Макар. Я молчу. – Может, ты оглохла и не слышала, как я звал тебя в коридоре? Продолжаю молчать. – Еще к тому же и онемела? – ужасается Бойко, а затем тянет свою лапищу и обнимает меня за плечо. – Ничего, Макар, я на тебе любой женюсь… Руки распускать – последнее дело. Я так возмущена, что пихаю Бойко локтем под ребра. Этот идиот отстает от меня и притворно корчится от боли. Потом догоняет и, быстро склонившись, шепчет на ухо: – Макар, когда ты злишься, у меня мурашки по коже. – Как же ты меня достал! – не выдерживаю я, нарушаю обет молчания. – Лето – мое любимое время года, потому что тебя нет рядом! Но Макара ничем не проймешь. Он пропускает неугодные ему слова мимо ушей и продолжает как ни в чем ни бывало шагать рядом со мной. – Уже познакомилась с Дымарским? – С Олегом-то? Да! Он очень хорошенький! – последнюю фразу добавляю специально, чтобы побесить Макара. – Возможно, – легко соглашается Бойко. – Я не по этому делу. Меня гораздо больше ты привлекаешь. Я лишь от злости сжимаю кулаки. Никак не могу взять в толк: действительно ли я так небезразлична Макару, что он всю школьную жизнь меня преследует, или он уже по привычке отлепиться не может? – Но ты будь поосторожнее с Олежкой. – Почему? – настораживаюсь я. – Какой-то мутный тип, по-моему. – А по-моему, Олежка просто идеальный. А мутнее тебя никого не найти, Макар. – А вот это было обидно, Макар. Меня. Просто. Выносит. С этого. Прозвища. – Перестань меня так называть! – взрываюсь наконец я. Мне очень хочется быть в глазах других сдержанней, правда. Но ведь всему есть предел! – Ты бессердечный, Бойко, столько времени меня изводишь… – Воины не показывают сердца, покуда их грудь не вскроет топор, – важно заявляет Бойко, и я останавливаюсь посреди тротуара, не в силах сдержать хохот. Макар сначала продолжает гордо вышагивать дальше, не заметив потери бойца, а потом тормозит, оборачивается и с удивлением осматривает хохочущую меня. Ненавижу свой хрюкающий смех! О моей особенности некрасиво смеяться знает только Тася: в школе я стараюсь ограничиваться улыбками. Но Бойко меня довел! Это, наверное, нервное. Макар растерянно смотрит на меня, а затем тоже начинает смеяться. И теперь мы вместе ржем посреди шумного проспекта. Он как-то настороженно, а я – похрюкивая. – Ты что, не смотрела «Викингов»? – спрашивает Бойко. – Видел бы ты… свое важное лицо-о, – сквозь смех отзываюсь я. – Терпеть тебя не могу! Макар больше не ржет. Стоит на месте, засунув руки в карманы брюк, и ждет, когда я отсмеюсь. – Теперь у тебя хорошее настроение, Макар? – в конце концов спрашивает он. – Теперь – да! – Тогда поехали целоваться, – с тем же серьезным лицом предлагает Бойко, кивнув куда-то в сторону. Мне хочется рычать от злости, рвать и метать! Именно этого он добивается. Но я опять натягиваю маску безразличия и гордо прохожу мимо Макара. Ускоряю шаг и едва не перехожу на бег – только каблуки звонко стучат по асфальту. К счастью, Бойко меня не преследует, и до дома я добираюсь без приключений. В квартире меня встречает бодрая песенка группы BTS. Поморщившись от громкой музыки, сбрасываю с ног бежевые лодочки, вешаю плащ и, разглядывая свое отражение в полный рост, поправляю бант на блузке. Люблю свой вкус в одежде… И волосы свои люблю. Все-таки укладка получилась идеальной. Мне нравится рассматривать себя в зеркале, особенно с этим приглушенным светом. Зеленые глаза в полутьме блестят, как у кошки. Из кухни выглядывает наш старый пес Арнольд породы бассет-хаунд. – Арни, ты так обленился, что даже не идешь меня встречать? – интересуюсь я. Арни тяжело вздыхает, будто я принесла ему трагическую новость о гибели всего человечества, и плетется обратно на кухню. А музыка теперь играет еще громче. Это Маня открыла дверь своей комнаты и выглянула в коридор. – Ты уже дома? – строго спрашиваю я вместо приветствия. – Сколько у тебя сегодня было уроков? – Три, – не моргнув глазом отвечает Маня. Хотя я знаю, что сестра может и запросто прогулять. – Я – не выпускница! Нас ведь с первого дня не загружают. – Понятно, – отзываюсь я, улыбаясь своему отражению. Когда я не злюсь и глупо не хрюкаю – то ничего. Очень даже хороша! Мой выбор – улыбка, приветливость, сдержанность, загадочность… Я долго работала над своим образом и, кажется, теперь полностью им довольна. – Видела сегодня Макара в школе? – как ни в чем не бывало спрашивает Маня, и мое лицо снова искажает недовольная гримаса. Буквально двадцать минут назад еле отделалась от него, а сестра снова напоминает! – Что ты привязалась ко мне со своим Макаром? – сердито спрашиваю я. А взгляд Мани становится мечтательным. Так уж получилось, что к Бойко моя младшая сестренка испытывает совершенно противоположные чувства, нежели я. – Рано тебе о мальчиках думать. – Мне тринадцать! – возражает Маня. – Тем более о таких шутах гороховых, как Макар. Маня сердито хлопает дверью, и музыка звучит глуше. В коридоре становится темнее, и теперь мои глаза опять загадочно блестят. Мне в этом году не до любви. На носу – выпускные экзамены и новая взрослая жизнь… Но почему-то неожиданно для себя я вспоминаю ямочки на щеках новенького Дымарского. Глава 2 Тася Водоворот школьных дней затягивает со страшной силой. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Целая неделя пролетает, как один миг, оставляя только горстку воспоминаний о ранних подъемах и кипе распечатанных тестов, которые я уже не знаю куда складывать. Что-то я не ожидала такого поворота. А жить когда? Что за подстава? Аля, по всей видимости, тоже не в восторге. В последние дни она погружена в свои мысли и вздыхает так, словно все-таки напялила винтажный корсет, за которым охотилась несколько месяцев на интернет-аукционе. – У тебя сейчас тренировка? – уточняет подруга, когда мы выходим из класса. – Ага. Хоть мозги проветрю. Ты ведь тоже чувствуешь, как они давят на череп? Если я еще хоть один раз за сегодня услышу слово на букву «э», то… – То ты психанешь, – по-доброму усмехается Аля. – Тебе действительно пора выпустить пар и постучать мячом по полу. – Я бы лучше постучала им по физиономии того, кто придумал эту дурацкую экзаменационную систему. – Хотелось бы мне на такое посмотреть. Я бы даже создала для тебя канал на «Ютубе». Мы бы стали знамениты. – Рада, что тебе весело, – беззлобно хмыкаю я. – Ладно. Мне пора. Я позвоню тебе после тренировки. – Глебу привет передавай.