– Готова поспорить, он искал старую золотоносную шахту, расположенную ниже уровня плато. Кори снова кивнула: – Давай уберем все эти вещи в контейнеры для улик. К десяти часам все предметы были собраны, упакованы и запечатаны. Оставалось только само тело. Скип наконец проснулся и приготовил на всех сытный завтрак, состоявший из блинов с черничным джемом, бекона и яиц. – Перенести тело будет не так-то просто, – проговорил Скип с полным ртом. – Оно хрупкое, как крыло бабочки. Он запихнул в рот еще одну полоску бекона и принялся громко чавкать. – Надо взяться за это дело всем вместе, – сказала Нора. После завтрака они вернулись в подвал, захватив с собой мешок для трупа и большой контейнер, похожий на гроб. Мужчина сидел, свернувшись в три погибели у стены подвала. На нем был плащ из клеенчатой ткани, надетый поверх клетчатой рубашки и холщовых штанов с кожаными подтяжками. Одежда настолько иссохла, что края стали коричневыми и раскрошились в пыль. Большие участки кожи отслаивались сухими пластинами. Рядом лежали остатки ковбойской шляпы. Одну руку мужчина прижимал к груди, вторую выставил перед собой, будто отталкивая что-то. – Ладно, – сказала Нора. – Сделаем так. Положим открытый пакет на пол рядом с трупом, потом втроем возьмем его снизу, на счет «три» одновременно поднимем и положим в пакет, а пакет уберем в контейнер. Все согласны? Кори и Скип кивнули. Руками в перчатках они взялись за тело снизу: Нора за плечи, Кори за бедра, Скип за колени. – Раз, два, три. Они подняли мумию, оказавшуюся на удивление легкой, и осторожно положили ее в расстегнутый пакет для трупов. По помещению распространился странный, неприятный запах, напоминающий вонь испорченного сыра. Кори старалась дышать через рот. – Отлично, – произнесла Нора. – Смотрите! – вскрикнул Скип. – У него из одежды что-то выпало. Он указал на предмет, лежащий на пластике рядом с телом. Размером примерно с ладонь, он был завернут в кусок кожи и перевязан посередине кожаным шнуром. Кори наклонилась, чтобы получше разглядеть находку. Сквозь трещины в коже внутри что-то поблескивало. – Давайте откроем, – предложила она. – Нора, ты не возражаешь? – Почему бы и нет? Кори сфотографировала сверток, а потом Нора взяла его руками в перчатках. – Ух ты, – сказала она, взвешивая предмет на ладони. – Тяжелый. Она осторожно развязала узел и развернула жесткую кожу. Внутри обнаружился великолепный золотой крест, отделанный драгоценными камнями, тускло поблескивающими в полумраке подвала. Похоже, камни были настоящими. – Обалдеть! – воскликнул Скип. – Какой красивый, – прошептала Кори. Держа крест одной рукой, Нора выудила из кармана лупу, поднесла к глазу и внимательно осмотрела драгоценный предмет, поворачивая его то в одну сторону, то в другую. – Он настоящий? – спросил Скип. – Весит немало, – ответила Нора после долгой паузы. – К тому же совсем не потускнел. На сто процентов уверена: это чистое золото. Мастерство ювелира впечатляет: огранка и филигранная проработка деталей выполнены настолько тонко, будто эту вещь делали под микроскопом. И я уверена, что все эти камни настоящие: рубины, сапфиры, изумруды, бирюза, лазурит. – Он очень старый? – спросила Кори. Нора помедлила: – Я бы сказала, времен испанского колониального владычества. Скорее всего, семнадцатый-восемнадцатый век. В первый раз вижу такое великолепное золотое изделие. – А сколько он стоит? – поинтересовался Скип после очередной короткой паузы. Нора фыркнула: – Другого вопроса от тебя и не ждала! С археологической точки зрения он бесценен. – Но чисто теоретически, если выставить крест на продажу, сколько за него можно выручить? Нора задумалась: – Даже не представляю. Сто тысяч? Полмиллиона? Ни в одном музее таких не видела. Скип присвистнул: – Ну парень дает! Зачем он притащил с собой в город-призрак такую ценную вещь? «Хороший вопрос», – подумала Кори. Внезапно Скип оживился: – Слушайте, а вдруг при нем есть и другие ценности? Давайте поищем! – Эй! – возмутилась Нора, как только он потянулся к телу. – Руки прочь! – Мы исследуем останки в лаборатории, – сказала Кори, – и, если там есть что-то еще, обязательно найдем. А сейчас давайте положим золотой крест в контейнер вместе с телом и поедем скорее в Альбукерке. А то как-то не по себе из-за того, что на нас лежит ответственность за такое сокровище. 12 – Добро пожаловать в мою патологоанатомическую лабораторию! – объявил Найджел Лэтроп с ярко выраженным британским акцентом, открывая дверь перед Кори. Ей не понравилось слово «моя», и все же она растянула губы в дружелюбной улыбке и шагнула внутрь. Морвуд пару раз прозрачно намекнул Кори, что с Лэтропом ссориться не надо. Этот судмедэксперт проработал в отделении ФБР в Альбукерке целую вечность и приобрел репутацию безобидного чудака, которого все любят – или говорят, что любят. Но на самом деле Лэтроп – та еще заноза в заднице, поэтому для Кори особенно важно расположить его к себе. «Лэтроп – мастер на все руки, – рассказывал Морвуд. – Он начинал работать в те времена, когда криминалистику еще не разделили на разные области. Занимался основами основ: анализом волос и волокон ткани, отпечатками пальцев, анализом брызг крови, анализом крови. Короче говоря, всем тем, что нужно сделать побыстрее и ради чего образцы не нужно отправлять в Национальную лабораторию». Морвуд предположил, что Лэтропа, скорее всего, не порадуют широкие познания Кори в сфере судебной антропологии. А если Лэтропу кто-то не нравится, он с легкостью находит способ затянуть работу или вообще притворяется, что его ставят в тупик простые и очевидные для специалиста вещи. Кори пообещала любой ценой наладить отношения с Лэтропом. В результате она ждала этого знакомства с любопытством и с легкой опаской. Пожав Лэтропу руку, она обнаружила, что ладонь у него прохладная и сухая, как металлический поручень. Лэтроп был маленького роста, худощав, с заостренной седой бородкой, тонкими губами и подпрыгивающей походкой. Он всячески изображал радушие, однако выражение его лица трудно было назвать приветливым. Лаборатория в подвале отделения ФБР в Альбукерке выглядела довольно обшарпанной, преклонный возраст оборудования бросался в глаза. Кори шла за Лэтропом, огибая стопки доставленных, но еще не распечатанных контейнеров. Наконец они шагнули в тесную, ярко освещенную прозекторскую. Почти все место в ней занимали три каталки с желобами, на которых лежали находки, только что сделанные в Хай-Лонсаме: на одной – мумифицированное тело, все еще лежавшее в застегнутом на молнию белом пакете, на другой – пластиковые контейнеры с костями мула, на третьей – сгнившие артефакты. Лэтроп сменил твидовый пиджак на белый лабораторный халат, висевший на вешалке. Потом вытащил из настенного диспенсера пару нитриловых перчаток, натянул их на руки, после этого надел маску и медицинскую шапочку. Кори последовала его примеру. – Ну-с, что у нас тут? – произнес Лэтроп, направляясь к большой каталке. Склонившись над пакетом, он быстрым движением расстегнул молнию и широко развел края в стороны. Поджав губы, заглянул внутрь. – Помогите достать тело. Иссохшая мумия застыла в позе эмбриона, одна рука поднята, другая прижата к груди. Когда Кори и Лэтроп уложили тело на каталку, из трещинок в засохшей плоти и остатков сгнившей одежды посыпался песок, вскоре образовавший небольшие холмики. Сцепив руки за спиной, Лэтроп обошел вокруг тела, время от времени задумчиво хмыкая. Он перешел к другим каталкам, окинул взглядом кости мула и разваливающиеся корзины, а потом замер возле креста, лежащего рядом с куском кожи, в которую он прежде был завернут. Лэтроп осторожно взял крест, повертел в руке, поднес к свету. – Впечатляет! – произнес он, положил крест обратно и повернулся к Кори. – Вижу, работа предстоит большая. К какому сроку желаете получить отчет? Кори нервно кашлянула: – Вообще-то, я рассчитывала, что буду работать с вами. Лэтроп удивленно вскинул брови: – Вот как? Кори подавила всплеск раздражения: – У меня диплом в сфере судебной антропологии, поэтому мне и поручили вести это дело. Разве специальный агент Морвуд вас не предупреждал? – Ах да, верно! Прошу прощения. Морвуд упоминал о вашей профессиональной подготовке. Конечно, я привык работать один, но помощь мне не помешает. Рад, очень рад.