Лэтроп кивнул и вернулся на свое место с довольной улыбкой. Кори продолжила презентацию. – Вчера мы с шерифом Уоттсом показали фотографию старожилам из Сокорро и его окрестностей, – стала рассказывать она. – Благодаря этому мы предварительно установили личность погибшего. Скорее всего, это некий Джеймс Дулин Гоуэр. Пока нам известно только имя, однако мы намерены подтвердить данную информацию и узнать об этом человеке как можно больше. А теперь позвольте представить доктора Нору Келли, старшего куратора Института археологии Санта-Фе. Доктор Келли извлекла останки из песчаных заносов и изучила артефакт, обнаруженный среди вещей покойного. Вам слово, доктор Келли. Нора встала и подошла к возвышению возле экрана. Она тоже приготовила небольшую презентацию в «PowerPoint» и запустила ее при помощи пульта, протянутого ей агентом Свенсон. Чтение лекций в институте стало для Норы второй натурой, поэтому вся нервозность, которую она испытывала, стоя перед аудиторией, состоявшей сплошь из правительственных агентов, быстро испарилась. На экране появился первый слайд: фотография креста на черном бархате. Даже на снимке он буквально светился, и по залу пробежал шепоток. – Мы с доктором Орландо Чавесом осмотрели крест. Предварительно удалось установить следующее. Крест был изготовлен во времена испанской колонизации Америки, до восстания пуэбло, то есть между тысяча пятьсот девяносто восьмым и тысяча шестьсот восьмидесятым годом. Скорее всего, его родина – Новый Свет, поскольку именно здесь были добыты золото и драгоценные камни, из которых он сделан. Нора перешла к следующему слайду, с крупным планом бирюзы, украшавшей крест: – Бирюза была добыта в древней шахте Кальчихюитль в районе холмов Сериллос к югу от Санта-Фе. Это месторождение являлось одним из основных источников бирюзы и в доисторическую эпоху, и в более поздние времена. Обратите внимание на характерный бледно-зеленый оттенок и узор на камне. Происхождение других драгоценных камней отследить сложнее, однако нефрит, по всей вероятности, добыт в Центральной Мексике. Поражает мастерство, с которым выполнен крест. Работа очень тонкая, и, скорее всего, ее выполнил высококвалифицированный ювелир из Мехико. По-видимому, в Нью-Мексико крест привезен испанским католическим священником. Возможно, реликвия принадлежала лично ему. Нора продемонстрировала следующий слайд: – На кресте обнаружены необычные отметки о пробе, исследованием которых сейчас занимается мой коллега. Она завершила презентацию: – Ну и наконец, поскольку вы все здесь являетесь служителями органов правопорядка, вам будет интересно узнать, что об истории этого артефакта и о том, кто им владел, ничего не известно. Насколько мы знаем, он не входил ни в государственные, ни в частные коллекции, к тому же никто не заявлял о краже подобного предмета. Вот и все, что удалось выяснить на данный момент, но, когда мы разберемся с отметками о пробе, ясности наверняка прибавится. Благодарю за внимание. Кори шагнула вперед: – Спасибо, доктор Келли. У кого есть вопросы? В воздух взлетел десяток рук. – Сколько стоит этот крест? – спросил один из агентов. – С исторической точки зрения артефакт редчайший. Я таких никогда не видела. – А на открытом рынке? Можете назвать сумму? – Скорее всего, она будет шестизначной. – Вы говорили про восстание пуэбло. А что это за восстание такое? – поинтересовался еще кто-то. Нора уже думала о том, насколько исторически подкованной окажется ее аудитория. Окинув взглядом конференц-зал, она поняла, что большинство агентов приехали сюда из других частей страны, поэтому о местной истории имеют очень слабое представление. – Хороший вопрос, – заметила она. – Позвольте обрисовать для вас исторический контекст. Первые европейцы поселились в Нью-Мексико в тысяча пятьсот девяносто восьмом году, когда сюда прибыл испанский конкистадор дон Хуан де Оньяте вместе с европейскими колонистами и группой проповедников. Эти падре разошлись по всем завоеванным поселениям индейцев-пуэбло на берегах реки Рио-Гранде и построили миссионерские церкви. И разумеется, им требовалась церковная утварь: кресты, колокола, чаши, статуи Девы Марии и так далее. Многие мастерские в Мехико изготавливали один священный предмет за другим, чтобы поставлять их церквям на северных границах колонизированных земель. Поскольку золото, серебро и драгоценные камни текли из месторождений рекой, некоторые из этих религиозных артефактов поражали воображение. Их вывозили из Мехико и распределяли среди церквей Нью-Мексико. Мы полагаем, что то же самое произошло с данным крестом. На нем видны заметные следы потертости, поэтому мы думаем, что падре носил его при себе, а не выставил в церкви. В тысяча шестьсот восьмидесятом году индейцы подняли восстание, убив четыреста переселенцев и десятки священников и изгнав остальных испанцев из Нью-Мексико. Это и есть восстание пуэбло. Затем индейцы-пуэбло поставили себе цель уничтожить все следы испанского владычества. Рушили дома, жгли церкви, ломали кресты, разбивали статуи на мелкие осколки. Все крещеные проходили ритуальный обряд очищения. Если супружескую пару венчал падре, брак объявлялся недействительным. Вот почему сейчас так редко встречаются предметы, пережившие эту опасную для них эпоху, – и особенно золотые. – Почему «особенно золотые»? – уточнил кто-то из агентов. – Индейцы-пуэбло считали золото прóклятым металлом, поскольку из-за него испанцы сходили с ума. К тому же именно из-за золота множество индейцев были отправлены на принудительные работы в рудники. Говорят, пуэбло завалили камнями и замаскировали все входы в шахты, чтобы испанцы не смогли снова их открыть, даже если они вернутся. В тысяча шестьсот девяносто втором году испанцы действительно вернулись, и, насколько нам известно, некоторые из «спрятанных» шахт не обнаружены по сей день. Собравшиеся в зале заметно оживились, проявляя немалый интерес. «Золото, – подумала Нора. – Это волшебное слово». – Тогда откуда в тысяча девятьсот сорок пятом году у того человека оказался этот крест? – Мы не знаем. – Ну, где-то же он его раздобыл. – Возможно, в его семье крест передавался из поколения в поколение. Но нельзя исключать, что он нашел или украл его. Как я уже сказала, нам не удалось найти никаких документальных подтверждений, кроме пробирных следов, о которых я упоминала. Возможно, мы никогда не узнаем, откуда взялся этот крест. В зале поднялся лес рук, оживленный гул голосов заполнил помещение. Морвуд, начальник Кори, встал, повернулся к слушателям и вскинул руки. Сразу стало тихо. Одна за другой поднятые в зале руки опустились. – Хочу напомнить собравшимся, что речь идет о расследовании возможного убийства. Тайна золотого креста – тема интригующая, однако не будем упускать из виду главное. У нас нет никаких оснований предполагать, что крест имеет отношение к гибели этого человека, даже если его действительно убили. На мой взгляд, гораздо большее значение имеют обнаруженные признаки насилия: трещины в черепе, сломанные ребра, мул, которому выстрелили в голову. Все это, а вовсе не крест свидетельствует о том, что, возможно, мужчина стал жертвой убийцы. – Морвуд повернулся к Кори. – Как вы считаете, насколько серьезны эти повреждения? – По правде говоря, ни одно из них не является смертельным или хотя бы наносящим значительный вред здоровью. Возможно, Гоуэр просто свалился с мула. В зале раздались смешки. – Я бы на вашем месте не спешил с выводами, – возразил Морвуд. – Что, если травмы были получены в драке? К тому же нельзя исключать, что погибший получил гораздо более сильные внутренние повреждения. Вы исследовали этот вопрос? – Да, сэр. В брюшной полости не обнаружено никаких следов внутреннего кровотечения. Органы все еще в лаборатории, однако пока ничто не указывает на внутренние повреждения. Уже назначена компьютерная томография. Надеюсь, после нее прибавится определенности. – Это хорошо. И кстати… Доктор Лэтроп, хочу похвалить вас и агента Свенсон за прекрасную реконструкцию лица. – Благодарю, сэр, – ответил Лэтроп. – Весьма польщен. Кори сошла с возвышения. У нее в голове не укладывалось, что этот прохвост Лэтроп приписал ее заслуги себе. Наверное, ей следовало возразить, когда Морвуд ненавязчиво предложил, чтобы результаты представил именно Лэтроп. Она согласилась – и тем самым дала Лэтропу шанс украсть ее реконструкцию. Она увидела, что к ней приближается Нора. – Отличная презентация, – сказала Кори. – Большое спасибо. – Всегда рада помочь, – ответила Нора и внимательно вгляделась в лицо девушки. – Что-то не так? – Все нормально, – пробормотала Кори, собирая папки и выключая компьютер. Пока агенты расходились, Морвуд подошел к Норе и пожал ей руку: – Хочу поблагодарить вас за выступление, доктор Келли. – Не стоит благодарности. – Как вы наверняка заметили, крест вызвал бурный интерес. – Золото, драгоценные камни, утерянные рудники – эти темы всегда привлекают внимание. – Слишком много внимания. – Он повернулся к Кори. – Прекрасная реконструкция. – Я должна вам кое-что сказать, сэр, – начала Кори. – Всю работу сделала я, а доктор Лэтроп присвоил… Морвуд предостерегающе вскинул руку: – Доктор Лэтроп – мировой эксперт во всем, что касается различий между черепом лошади и черепом мула. Вы ведь это хотели сказать? Потому что я не желаю слышать никаких жалоб. Кори залилась краской и замолкла. Голос Морвуда смягчился. – Вот вам маленький совет: иногда бывает полезно позволить другим получить похвалы за вашу работу, пусть даже незаслуженные. Это сотворит чудеса с вашей карьерой. – Он наклонился вперед. – Я знаю, кто именно занимался реконструкцией, и это главное. – Да, сэр. Морвуд снова обратился к Норе: – Я хотел бы перекинуться с Кори парой слов наедине, если вы не возражаете. – Разумеется. Нора оставила их в конференц-зале. На глазах у Кори лицо Морвуда помрачнело, будто грозовая туча. – Нам необходимо поговорить о Брэде Хаки, – произнес он. Она скрестила руки на груди: – А в чем дело? – Мы с вами не раз обсуждали, как важно ладить со всеми, даже с теми, с кем трудно. В ФБР придают большое значение поддержанию хороших рабочих отношений. Ведь по работе нам приходится вступать в контакт с неприятными, опустившимися, отвратительными личностями с преступными наклонностями. Кори уставилась на Морвуда, чувствуя, как ее охватывает гнев: – Что вам наговорил Хаки? – Он сказал – отнеситесь к этому со всей серьезностью! – что с вами было трудно работать, вы хамили ему и отказывались сотрудничать. Кори ждала продолжения: – Что-нибудь еще? – Вы неверно идентифицировали найденную им кость и всячески вмешивались в стандартную процедуру обыска.