– Радиоактивным?! Это что, розыгрыш? – Скорее всего, уровень радиации очень низкий, – поспешила ее успокоить Кори. – Однако даже в таком случае крест необходимо изъять. Его можно хранить только в специально оборудованном помещении для радиоактивных улик. Разреши войти? Нора отошла в сторону, и Кори шагнула через порог. За ней последовали остальные. В лаборатории сразу стало тесно. Хорошо, что хоть Дигби остался в коридоре. – Где крест? – спросила Кори. Нора глубоко вздохнула и взглянула на Морвуда, но его лицо было абсолютно непроницаемым. – Если вам не трудно, сначала объясните, в чем дело. Как может крест… – Все объяснения будем давать в Альбукерке, – перебил ее Морвуд. – Крест срочно надо поместить в этот ящик. – Он в моем сейфе. Сейчас открою. – Нет, – возразил Морвуд. – Этим займутся наши люди. А все остальные пусть отойдут в сторону. Громилы в защитных костюмах направились к маленькому сейфу, встроенному в дальнюю стену. Нора сообщила им код, и они набрали нужную комбинацию. Сотрудники ФБР открыли дверцу, вынули крест, завернутый в кусок кожи, и бережно положили в ящик, выложенный изнутри свинцом. Потом опустили крышку и заперли ящик. Тем временем Кори положила Норе на стол какие-то бумаги: – Это акт приема-передачи. Пожалуйста, распишись здесь, чтобы все было засвидетельствовано официально. Нора поставила в документе свою подпись. События развивались с такой скоростью, что у нее голова шла кругом. – И что дальше? – Мы заберем крест обратно в наше отделение ФБР. Там мы все подробно тебе объясним, если, конечно, ты поедешь с нами. Нора повернулась к Вайнграу. Та кивнула: – Да, Нора, езжайте с агентами, а потом представите мне отчет об этом. Ситуация, мягко говоря, тревожная. – Хорошо, – коротко ответила Нора. До Альбукерке она доехала на автомобиле ФБР. Кори ехала впереди, в фургоне, где везли крест, поэтому возможности задать ей хоть пару вопросов не представилось. Через час они прибыли в штаб-квартиру ФБР на Люкинг-Парк-авеню и вошли в здание через черный ход. Мужчины в защитных костюмах рысцой вбежали внутрь вместе с ящиком. Нора, Кори и Морвуд последовали за ними. – И что, теперь у меня отрастет вторая голова? – раздраженно спросила Нора, пытаясь пошутить. – Крест больше недели хранился в моем сейфе, не говоря уже о том, что я с ним работала, а тревогу вы начали бить только сейчас. – Из-за радиации не беспокойся, – произнесла Кори. – Уровень не намного выше фонового. Извини, что вот так нагрянули, но с протоколом не поспоришь. Тут я ничего не решаю. Но мне сказали, что такую же дозу облучения получает человек после двух часов полета в самолете на высоте тридцать пять тысяч футов. – Тогда к чему такой переполох? – Говорю же: все дело в протоколе. Нужно соблюсти все предосторожности. Даже если уровень радиации минимальный, правила необходимо соблюдать. Ведь источник излучения нам неизвестен. – Что-то вы не очень беспокоились о правилах, когда я забрала крест в Санта-Фе! Оказывается, я притащила в институт источник радиации! – Нора невольно повысила голос. Она сделала глубокий вдох. – Прошу прощения. У меня на работе сейчас трудный момент. Интриги в верхах. – Я все понимаю, – ответила Кори. Некоторое время они шли молча. – Ума не приложу, откуда взялась эта радиация, – задумчиво сказала Нора. – Я тоже. Но кости мула, рюкзак и прочие предметы, обнаруженные вместе с телом, не говоря уже о самом теле, – радиоактивные. Следуя за мужчинами в комбинезонах, они шагали по подвалу здания ФБР – запутанному лабиринту коридоров, выложенных шлакобетонными блоками. Наконец они остановились возле какой-то двери, и Морвуд ввел код. Замок со щелчком открылся, и они оказались в огромном хранилище. Полки, поднимавшиеся от пола до потолка, были забиты контейнерами и самыми причудливыми предметами, завернутыми в пластик. Чего здесь только не было: старый бампер от машины, куски распиленного паркета, оконная рама, изрешеченная отверстиями от пуль. Рядом с рамой Нора заметила старый пистолет-пулемет с барабанным магазином. – Здесь мы храним улики, – пояснила Кори. – Похоже на музей. – Это и есть музей, – включился в разговор Морвуд. – И, как в любом музее, здесь тоже ничего не выбрасывают. Они прошли через хранилище и остановились возле двери из сверкающей стали, сплошь покрытой предупреждающими знаками «радиация». – Придется немного подождать, – предупредил Морвуд. Дверь с шипением открылась, внутри автоматически включился яркий свет, и перед Норой предстало идеально чистое помещение, практически лишенное обстановки. Двое мужчин в защитных костюмах вошли внутрь, и дверь закрылась за ними сама собой. – После теракта одиннадцатого сентября в нескольких крупных отделениях ФБР появились вот такие помещения для хранения радиоактивных улик, – пояснил Морвуд. – Мы вошли в их число. – Он прокашлялся. – Может, обсудим это… э-э… неожиданное развитие событий у меня в кабинете? Через несколько минут все трое расположились в кабинете Морвуда. Сидя за столом, он сцепил руки перед собой и подался вперед. – Итак, – произнес он со слабой улыбкой, переводя взгляд с Норы на Кори. – Полагаю, первую реакцию на эту новость можно выразить очень просто: что, черт возьми, происходит? Повисла пауза. – У кого-нибудь из вас есть хоть какая-то идея, как этот Гоуэр получил облучение? Обе женщины продолжали молчать. – Кости, одежда, скелет мула… Значит, радиация везде? – наконец уточнила Нора. – Да, – подтвердила Кори. – Этот человек пропал семьдесят пять лет назад, – сказала Нора. – И тело до сих пор радиоактивное? Как такое вообще возможно? И где… Внезапно она умолкла и повернулась к Морвуду. У нее в голове появились зачатки идеи. – Можно узнать, почему отделение в Альбукерке стало одним из немногих, где было оборудовано помещение для радиоактивных улик? Морвуд слегка улыбнулся: – В нашей юрисдикции находятся Лос-Аламосская национальная лаборатория и Национальные лаборатории Сандия. То есть главные лаборатории, занимающиеся исследованиями в области ядерного оружия. – Лос-Аламосская лаборатория… – задумчиво повторила Нора. И вдруг ее осенило. Из смутной идеи родилось открытие, от которого у Норы перехватило дыхание. Она спросила у Кори: – Когда пропал Гоуэр? Назови точную дату. – Сейчас посмотрю. – Кори уткнулась в планшет. – Он был объявлен пропавшим в июле тысяча девятьсот сорок пятого года. Сердце Норы забилось с бешеной скоростью. – В тысяча девятьсот сорок пятом году здесь, в Нью-Мексико, была взорвана первая атомная бомба. Испытание «Тринити»! И провели его в пустыне к югу от Хай-Лонсама. Кори, поищи дату в Интернете. Кори вышла во Всемирную сеть и стала вслух читать статью из «Википедии»: – «„Тринити“ – кодовое название первого в мире испытания технологии ядерного оружия, проведенного армией США шестнадцатого июля тысяча девятьсот сорок пятого года в пять двадцать девять». – Кори подняла голову. – В том же месяце пропал Гоуэр. – Читайте дальше, – велел Морвуд. – «Испытания были проведены в пустыне Хорнада-дель-Муэрто, примерно в тридцати пяти милях к юго-востоку от Сокорро, штат Нью-Мексико, на полигоне Военно-воздушных сил США Аламогордо, который сейчас является частью ракетного полигона Уайт-Сэндс». Кори опустила планшет. В кабинете стояла напряженная тишина. Молчание нарушила Нора: – Значит, Гоуэра накрыло атомным взрывом. – Более того, эти испытания стали причиной его гибели, – подхватила Кори. – Теперь все странности, замеченные во время осмотра, разъяснились: трещины в ребрах и черепе, кожа, слезающая лоскутами… А одежда? Ее как будто над огнем держали. – Вот именно, – согласилась Нора. – Ткань и впрямь горела. – А треснувшие ребра лошака! Видно, их сильно задело ударной волной. Животное оказалось сбито с ног и упало вместе со всадником. – Точно, – согласилась Нора. – Гоуэр не мог оказаться в эпицентре взрыва, иначе от него бы ничего не осталось. Однако он проезжал достаточно близко от полигона, чтобы получить повреждения, но при этом остаться в живых, хоть и ненадолго. Его облучило мощной дозой радиации. Гоуэр успел добраться до своего лагеря в Хай-Лонсаме и там умер. – Так вот почему он застрелил лошака – чтобы животное не мучилось перед смертью, – догадалась Кори. Морвуд откинулся на спинку кресла: – Поразительно! В результате первых испытаний атомного оружия погиб человек, и все эти годы никто ни о чем не догадывался. – Он в задумчивости постучал пальцем по столу. – Поскольку взрыв был произведен на закрытом военном полигоне во время испытаний оружия, придется задействовать армию. Предлагаю немедленно сообщить о наших находках военному командованию полигона Уайт-Сэндс. – Он взглянул на Нору. – Но пока вся эта информация абсолютно конфиденциальна. Ничего не говорите коллегам в институте.