– Джо, пожалуйста, дай мне закончить. И если ты решишь, что я права, то я для тебя больше, чем просто клиент. – А кто я для тебя, Мэгги? Она смотрит на меня. В туфлях на каблуках она выше меня. Но сейчас, когда она стоит босиком на мокром песке, ее глаза находятся на одном уровне с моими, даже на пару миллиметров ниже. Я первым отвожу взгляд. – Лучше все-таки расскажи до конца, – говорю я. – Ну, я оставила все как есть. Потом, три дня назад, моя горничная, Анита… Помнишь ее? – Да. – Она сказала: «Помните, мистер Бигл заболел, а вы не поверили?» Я отвечаю: «Я поверила», но немного с сарказмом, потому что мы обе знали, что я не верю. Она говорит: «Ну, моя сестра работает на мистера Бигла. Я завтра с ней встречусь и все узнаю». – И что потом? – Ее депортировали, – говорит Мэгги. – Когда? – На следующее же утро. – Повезло, что на тебя не завели дело за то, что наняла на работу нелегалку. – Она не такая, – говорит Мэгги. – Нет? – говорю я, ничего не понимая. Хотя что тут может быть непонятного. – Нет. У нее есть грин-карта. Социальная страховка. Все, что нужно. – И чего ты тогда хочешь? – спрашиваю я ее. – Я хочу понять, что происходит, – говорит она. – Это безрассудно, – отвечаю я. – Тебя предупредили. Если ты будешь вести себя, как они хотят, все будет хорошо. Но если полезешь не в свое дело, они с тобой разберутся. – Скажи мне кое-что, Джо. Ты мужчина. Настоящий, а не какой-нибудь сопляк, играющий крутого парня в кино. Что бы ты сделал? – Я не знаю, Мэгги. Мы с тобой живем в совершенно разных мирах. – Если бы кто-то задолжал тебе 750 000 долларов, ты бы оставил это просто так? – Думаю, что нет. Но для этого существуют адвокаты. – Это же Голливуд. Тут ни с кем не обращаются по-человечески, – говорит она. – Но у меня такое ощущение, что я согласилась поплавать с пираньями, а потом узнала, что среди нас плавает белая акула. Джо, мне нужно понять, с кем я имею дело. Все действительно так, как они говорят? Или моей карьере конец? У меня появился враг, о котором я не знаю? Что вообще происходит? Если я случайно скажу лишнего, что со мной будет? Заставят меня исчезнуть, как это сделали с Анитой? – Что ты хочешь от меня? – говорю я. – Я хочу, чтобы ты выяснил, что происходит. Я хочу, чтобы ты защитил меня. Я хочу, чтобы ты позаботился обо мне, Джо. – Почему я? – Тебя можно купить, Джо? – спрашивает она, как будто уже знает ответ, как будто знает мою следующую реплику. – Не знаю, – говорю я с улыбкой. – Никто всерьез не пытался. – Если они попытаются, то сначала приди ко мне за встречным предложением. Только пообещай. – Да без проблем, – говорю я. – Думаю, проблемы будут. Но я не позволю никому дать тебе больше, чем могу я, – говорит она. – Поехали обратно в агентство. Я подготовлю контракт. Ей придется раскошелиться. Я попытался подсчитать комиссионные в уме, но стоя так близко к Магдалене Лазло, я совсем утратил способности к арифметике. – Только никому не говори о расследовании. – Как ты себе это представляешь? – Пусть тебя назначат моим личным телохранителем и водителем. Двадцать четыре часа в сутки. Мне правда нужна защита. Дело серьезное, Джо. Больше ничего им не говори. Хорошо? – Мэгги, ты не понимаешь, как ведется расследование. Для этого нужны люди, оборудование, контакты, организация, источники. Такое может провернуть только крупная компания. Естественно, это просто стандартные фразы. Мы так говорим, чтобы потенциальный клиент не ушел от нас в какую-нибудь замшелую контору, где пара человек обещает сделать все по дешевке. Но это еще и правда. – Ты не понимаешь, насколько они опасны. RepCo – это как Exxon из мира кино. Большая безжалостная корпорация со связями. Они повсюду. Если твоя компания узнает, чем ты занимаешься, через несколько часов об этом прознает и RepCo. – Вся наша репутация строится на конфиденциальности. Это железная гарантия, – отвечаю я. Еще один рекламный слоган. И тут она целует меня. Ну и что – пусть она моложе меня, но она видела куда больше фильмов и, скорее всего, чаще практиковалась. У нее это получается лучше, чем у меня. Я-то обычный парень. Когда Магдалена Лазло целует меня, я даже не вспоминаю, что на самом деле она всего лишь разведенка Мэгги Кребс. А я обыкновенный Джо, и мой хрен в два раза больше моего мозга. Но с ней это почему-то серьезнее, чем просто гормоны. Как будто в этом есть смысл – не знаю, как еще объяснить. Затем я лезу в карман. Я же говорил, что клиенты иногда хотят поговорить в странных местах, вдали от наших встроенных камер и микрофонов. Поэтому по протоколу мы всегда носим с собой мини-диктофон. Я достаю его и перематываю пленку. – Давай просто посидим здесь и позволим шуму прибоя заглушить наш разговор, – предлагаю я. – Я согласна, Джо, – отвечает она. Когда пленка возвращается в начало, я нажимаю на кнопку записи и кладу диктофон на песок, микрофоном в сторону Тихого океана. Мы сидим бок о бок. Мэгги берет меня за руку. Моя ладонь в ее. Как будто она приглашает меня в свой фильм. Это первоклассная картина с отличным оператором и режиссером – лучшее, что может предложить Голливуд. Глава третья Мелвин Тейлор был вице-президентом компании «Юниверсал Секьюрити». Он медленно, но верно взбирался по карьерной лестнице. Он был не из тех, кто совершает прорыв благодаря какой-то гениальной идее, и он не умел продавать так, чтобы приносить компании существенный доход. Но он делал все, чтобы в его зоне ответственности не возникало проблем. Как и во многих крупных корпорациях, путь к успеху был долгим и извилистым – от маленьких офисов к более крупным. Тейлор работал в компании в Колумбии, штат Южная Каролина. Затем в Нашуа, штат Нью-Гэмпшир. В Остине, штат Техас. В Миннеаполисе, штат Миннесота. В Фениксе, штат Аризона. Оставалось всего два офиса, которые считались последним шагом перед повышением до штаб-квартиры в Чикаго: Лос-Анджелес, штат Калифорния, и Даллас, штат Техас. Три года назад Тейлор был переведен в Лос-Анджелес. С тех пор при любом удобном случае он не спускал с нее глаз. Как только он узнал, что приходила Магдалена, Тейлор потребовал у охраны пленки с записью ее визита в «Юниверсал Секьюрити». Он смотрел на ее странные отрывистые черно-белые движения по коридору (камера пропускала кадры, чтобы экономить пленку, – это же документ, а не искусство). Остановить пленку. Отмотать назад. Включить сначала. Он оттягивал момент, на котором она достигнет места назначения. С тем же чувством он тянул время после ужина, прежде чем раскурить свою сигару. Он словно дразнил ее. Находил то одну, то другую причину: двигал пепельницу, подыскивал правильную, не слишком сухую сигару, выбирал между спичками и зажигалкой, наливал в чашку кофе без кофеина, наблюдал, как губы жены поджимаются в молчаливом упреке. Все, чтобы помедлить еще немного. Он часто посещал вьетнамских массажисток – мать и дочь. По крайней мере, так они утверждали. Он никогда не спрашивал их документы и не устраивал проверок. Просто они не давали повода усомниться в их словах. Он ходил к ним раз в неделю. По вторникам, с полшестого до семи. Они делали массаж и дрочили ему. Он раздевался, ложился на стол и выпивал глоток бренди, а примерно с 17:38 их работа заключалась в том, чтобы эрегировать его и удерживать в таком состоянии примерно час до эякуляции. Он гордо говорил себе, что тренирует силу воли, растягивая удовольствие. Пусть подойдет ближе. Стоп. Назад. Заново. Оттягивание удовольствия, как считал Тейлор, было важнейшей заповедью как цивилизации в целом, так и отдельных людей. Конечно, именно сила воли была причиной превосходства европеоидов. И безусловно, нынешний упадок Америки и успех Японии объясняется непониманием этого простого и важного урока. Нельзя есть десерт, пока не заслужишь его. Нельзя тратить деньги, которых ты еще не заработал. Нельзя получать удовольствие, пока не станешь выше своих желаний и не сможешь это доказать. Еще ближе. Стоп. Назад. Заново. Ближе. Стоп. Нет. Поздно. Он увидел один лишний кадр. Она повернула в кабинет к Джо Брозу. Как Тейлор и предполагал. Он не дышал. Теперь же он с огромным удовольствием выдохнул. В левом нижнем углу каждого кадра отображался временной код. Он показывал время записи, а не длительность пленки. Тейлор перешел к аудиозаписи. Аудиозапись сотрудников секретной службы велась с перерывами, не постоянно. Исследования показывают, что угроза того, что сотрудников могут в любой момент записывать, работает не хуже постоянной записи, но при этом экономится куда больше средств. Не считая того, что в подобных обстоятельствах эта система может обернуться против тебя. Аудиозапись была монофонической. Вторая дорожка использовалась для временного кода, который, как и видео, указывал на время записи. Это сильно ускоряло поиск и идентификацию. Тейлор ввел в магнитофон время, указанное на видеозаписи. Вся система отслеживания времени являлась собственной разработкой инженеров по безопасности «Юниверсал Секьюрити». Ее изготовила тайваньская компания электроники, все производство которой располагалось в Таиланде, где рабочая сила была дешевле, а экологический контроль практически отсутствовал. Тейлор сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Он медленно считал в обратном направлении. Эту технику он использовал в своей еженедельной сексуальной практике. Она отлично помогала ему снять возбуждение. Иногда он так глубоко погружался в нее, что «маме с дочкой» приходилось поддерживать его эрекцию всеми доступными способами. Он открыл глаза. Тайм-код показывал 14:28.16 – мигающий красный индикатор означал «готово». Одной рукой он нажал кнопку «Воспроизвести» на аудиоаппарате. Другой – кнопку «Пауза» на видеомагнитофоне, чтобы создать некое подобие синхронности. Он наблюдал за Магдаленой Лазло, сидящей на углу стола Джо Броза. Она словно разыгрывала сцену из какого-то старого фильма с Марлен Дитрих – или у него сложилось такое впечатление просто потому, что видео было зернистым и черно-белым? У Броза практически отвисла челюсть. По мнению Тейлора, он выглядел примерно таким же умным, как хорватская корова. – Слушай, Джо, – сказала Магдалена. – У тебя найдется четвертак? – А как же, – ответил Броз. «Какое красноречие», – подумал Тейлор. – Так своди меня куда-нибудь на чашечку кофе. – Мэгги, я готов сделать практически все, о чем ты меня попросишь. И это все? И они ушли? Куда? Что они делали? О чем говорили? За ней велось наблюдение? Круглосуточно? С противным ощущением в желудке он потянулся к папке и открыл ее. Конечно, никакого наблюдения не велось. Конечно, он знал об этом. Они ведь обсудили это на совещании и единогласно решили, что сейчас нет поводов для полного наблюдения. Это контрпродуктивно, потому что все знали: Лазло вздорная эгоистка. Но если они упустили что-то важное и операция сорвется, он может забыть о переводе в Чикаго. Скорее всего, он снова окажется в Ньюарке, штат Нью-Джерси, и ему поручат охрану супермаркетов. И все же. Все было не настолько плохо. Если окажется, что Магдалена Лазло все еще поднимает шум из-за истории с Джоном Линкольном Биглом и только что втянула в нее Джо Броза, на этот раз Джо влип по-настоящему. И Мэл Тейлор ждал этого гораздо дольше, чем очередной дозы никотина или эякуляции. Мэл Тейлор целых двадцать лет ждал, когда же Джо Броз снова вляпается по уши. Глава четвертая Притча про «не смотри» – одна из древнейших. Бог позволил Лоту выйти из Содома, но сказал: «Не оглядывайся». Жена Лота оглянулась и обратилась в соляной столб. Орфей отправился в ад, чтобы вернуть свою жену из мертвых. Бог подземного мира велел: «Не оглядывайся, пока не выйдешь». Орфей оглянулся и потерял ее. У Пандоры, первой женщины на земле, был ящик. Ей наказали держать его закрытым, но она открыла его – и все беды человечества вышли наружу. Эти истории неспроста стали такими распространенными и фундаментальными. Каждая культура в своей коллективной мудрости знает, что есть вещи, на которые не следует смотреть. В историях их символизируют какие-нибудь магические или мифологические предметы. Но все мы знаем, что это поучительные сказки, которые мы слышим в детстве или, по крайней мере, не в осознанном возрасте. Мы узнаем их от наших матерей, принимая за правила, которые будут вести нас по жизни и обеспечивать наше выживание. Государственный секретарь Джеймс Эддисон Бейкер III родился в Техасе и получил образование в Принстоне. Он хорошо знал Библию и был знаком с классическими языческими мифами. Что-то в его душе откликалось на древние предупреж– дения.