«Секундочку», по всей видимости, означало «подождите тут», но Берни, по-моему, не понял намека, потому что обошел вокруг стойки и последовал за сотрудником приюта. Я двинулся за Берни. Человек в белом халате, очевидно, не подозревал о наших действиях. Мы прошли вдоль знакомого коридора, по обеим сторонам которого располагались клетки с решетчатыми дверями. За каждой из них сидел мой собрат. Собаки подняли лай. Я не узнал никого из обитателей клеток, зато узнал женщину с планшетом в руках. – Эй, До, – окликнул ее белохалатник, перекрикивая шум и гам. – Тут один придурок хочет… Женщина подняла глаза, увидела нас. Мужчина проследил за ее взглядом: ага, тоже заметил. Берни проигнорировал его и приблизился к женщине, но я пропустил их разговор мимо ушей. Мое внимание вдруг привлекло пронзительное «тяв-тяв-тяв», очень напоминающее лай Игги. Нет, только не это! Я обернулся: в клетке сидел щенок, похожий на Игги в молодости. Щенок просунул нос в один из маленьких квадратиков решетки. Я нагнулся, легонько ткнул его, тоже носом. Он так хочет выбраться отсюда, по глазам видно. Думает, я могу помочь? Бедный малыш! – Уходим, Чет, – бросил мне Берни. Через несколько секунд мы, я и Берни, покинули неприятное заведение и вновь вдохнули свежий горный воздух. Я легко вскочил на сиденье, перепрыгнув дверцу с большим запасом – можно сказать, поставил личный рекорд высоты. Напарник завел машину, и мы поехали. Берни молчал до тех пор, пока мы не выбрались на главную улицу. – Брр-рр, – наконец сказал он и встряхнулся, почти как я. – Итак, Чет, что мы имеем? Я ждал ответа. – Какой-то здоровенный байкер, ни имени, ни фамилии. Поверишь ли, они даже не записывают фамилии! Плюс, она сказала, где-то поблизости есть бар, в котором иногда тусуются байкеры… А-а, вот он. – Берни припарковал автомобиль напротив витрины с неоновым бокалом мартини. Перед зданием по обе стороны улицы длинными рядами стояли мотоциклы. – Смотри, даже не дыши на этих кабанов, – предупредил Берни, – и вообще, пожалуйста, без фокусов. Ни о чем таком я даже не думал: байкеры – мои друзья. И какое замечательное название для мотоциклов: «кабаны». Я знаю, на что способны кабаны – как-то случайно оказался на свиноферме. Еще долго не забуду тот урок! Мы вошли в бар через распашные двери, какие обычно можно увидеть в старых вестернах. Одно время мы, я и Берни, часто смотрели вестерны, и он постоянно повторял: «Видишь, как все было!» Мы пересматривали фильмы раз за разом, пока Берни не надоело, и вестерны отправились в кучу к остальным дискам. Сразу за дверями мы огляделись: с одной стороны – несколько столиков и небольшая сцена, с другой – длинная барная стойка, бильярдный стол у задней стены и пол, покрытый опилками. Какая замечательная идея – опилки на полу! У меня мгновенно возникло искушение поваляться в них; я с трудом его поборол. И конечно, байкеры. Несколько человек сидело за стойкой, еще двое играли в бильярд. Одного из игроков я сразу вычислил: мой приятель-здоровяк. Я узнал его по огромному росту и длинной белой бороде, а еще по запаху. Кое-кто из байкеров оглянулся на нас, но потом они опять уткнулись в свое пиво – видать, им очень нравились эти бутылки с длинным горлышком. – Попрошу минутку внимания! – громким, четким голосом произнес Берни. Все обернулись в нашу сторону. – Кто-нибудь из вас узнает этого пса? Под множеством взглядов мне стало неуютно. Я даже помотал головой, чтобы избавиться от этого ощущения. На вопрос Берни никто не ответил. В чем же дело? Помимо верзилы с бородой я узнал и других – женщину с проколотой бровью и невысокого типа, руки у которого напоминали свиные окорока, вроде того, что Леда однажды готовила на Рождество. Я не говорил вам, что люблю Рождество? Может, как-нибудь потом расскажу за что. Однако сейчас я не мог понять, почему мои друзья – мы ведь пели вместе! – ведут себя так странно. Я подошел к бильярдному столу и остановился перед белобородым, дружелюбно помахивая хвостом. – Кажется, Чет тебя знает, приятель, – сказал Берни, вставая бок о бок со мной. Бородатый великан (не много найдется людей, по сравнению с которыми мой напарник покажется малорослым, но тут так и вышло) поглядел на нас сверху вниз и сказал: – От тебя попахивает копом. У меня нет приятелей среди копов. А что, у копов и вправду есть особенный запах? Если да, почему я его ни разу не учуял? Неужели у бородача лучше обоняние, чем у меня? Он и прежде нравился мне – ну, после нашей поездки на мотоцикле, – а теперь я зауважал его еще больше. – Я не из полиции, – ответил Берни. – Частный детектив. – По мне, это все одно. Мы не любим копов. – Понятное дело, – сказал Берни, – вы же байкеры. Охо-хо. Стало быть, напарник решил проявить себя с этой стороны. Но почему именно сейчас? Бородатый стиснул ручищей бильярдный кий. Мое уважение к нему начало быстро испаряться. – Строишь из себя умника, да? – Еще какого, мать его! – К столу подошел байкер с мускулами-окороками. В кулаке у него была зажата цепь, тяжелая и длинная. – То, что я сказал, и то, что вы услышали, может не совпадать, – спокойно произнес Берни. – Чё? – переспросил окорокастый. – Не важно. Насколько я понимаю, вы подобрали Чета в пустыне, и за это, парни, большое вам спасибо. Все, что мне нужно знать, – как и где это случилось. Обещаю, мы сразу же уйдем, и вы продолжите отдых. В зале воцарилось молчание. – «Продолжите отдых»! – пискляво перекривлял моего партнера ветчиннорукий, а потом добавил уже своим обычным голосом, тоже довольно неприятным: – По-моему, ребята, он не только засранец, но еще и педик. – Что ж, – сказал Берни, – по крайней мере видно, что вы умеете мыслить. А теперь все же постарайтесь вспомнить, когда и где встретили Чета. – По крайней мере что? – Физиономия коротышки раздулась и тоже стала похожа на окорок. – Ах ты, сукин сын! – Он замахнулся цепью на Берни. Скажу по секрету: Берни умеет двигаться. И еще один момент, возможно, не очень хороший: иногда (не часто, но все же) какая-то часть его не против ввязаться в подобные ситуации и даже стремится к этому, отделяя Берни практически от всех остальных людей, которых я знаю. В общем, цепь не ударила Берни, а оказалась у него в руках и непостижимым образом закрутилась вокруг толстой шеи коротышки, после чего тот с выпученными глазами привалился к барной стойке. Надо заметить, зрелище доставило мне удовольствие, я тоже вошел в азарт и цапнул первую попавшуюся ногу. Здоровенный байкер зарычал и бросился на Берни, размахивая кием и целясь ему в лицо. Я вспомнил слова напарника о том, что кием не размахивают, а бьют по бильярдному шару, и понял, что скоро все закончится. Берни шагнул вперед, сделал эту штуку – ребром-ладони-по-горлу, – и бородатый громила рухнул на пол, словно дерево, которое мы с Берни когда-то пилили. Байкеры взревели и взяли Берни в кольцо, однако он, казалось, никуда не спешил. Мой напарник прижал коленом спину бородача, слегка сдавил его горло и произнес: – Всем стоять, если не хотите, чтобы я его прикончил. В баре повисла тишина. – Давай, здоровяк, выкладывай, – сказал Берни. Огромный байкер хрипло проговорил: – Этот чертов пес вынырнул из ниоткуда, прибился к нашему лагерю и… – Его зовут Чет. – А? – Не «чертов пес», а Чет. – Чет, – послушно повторил бородач. Сзади донеслось слабое дуновение ветерка. Ага, это я виляю хвостом. Может быть, сейчас не время? Я постарался унять хвост. – Продолжай, – велел Берни. – Я же говорю, твой черто… Чет появился в нашем лагере из… – Где это произошло? – У речки Апаш-Уош, рядом с границей Нью-Мексико. – Нарисуй. – Э-э, что? Берни указал на пол. Байкер вытянул ручищу и толстым пальцем нарисовал на опилках схему. Берни внимательно посмотрел на нее, потом отпустил бородача и поднялся. – Идем, Чет. Мы направились к распашным дверям. Никто из байкеров не проронил и звука. Проходя мимо барной стойки, Берни достал из кармана несколько купюр и бросил их на прилавок. – Леди и джентльмены, следующая порция выпивки – за наш счет. Ох, Берни, Берни. Неужели забыл, что у нас туго с деньгами? Правда, сейчас это не важно. Мой напарник – самый лучший на свете, и точка. Перед выходом я таки извалялся в опилках. 23 Мы ехали через пустыню, двигаясь по сухой колее, которая периодически исчезала из виду (во всяком случае, для меня). – Представь, как интересно было осваивать Запад в старые времена, – мечтательно произнес Берни, пребывавший в благодушном настроении. – Вот бы нам с тобой служить проводниками по тропам, как Кит Карсон[4]! С одной стороны дороги показалось несколько крутобоких холмов. – До чего же великолепная страна! Я готов пробежать ее всю, от границы до границы. Мы еще немного проехали, прежде чем Берни вполголоса добавил: – Ну может, не пробежать. – И затем: – Надо бы улучшить форму. Внезапно он погрустнел. Отчего? Непонятно. Я широко-широко открыл рот, растягивая мышцы. Иногда при этом – вот как сейчас – моя нижняя губа цепляется за какой-нибудь зуб. Берни поглядел на меня и слабо улыбнулся.