Нам предоставили транспорт прямо на железнодорожном вокзале, сразу как мы вышли с поезда и покинули перрон. Подробно рассмотреть куда я приехала не было ни времени, да и особого желания, учитывая цель нашего визита и личность того, кто теперь стал негласным главным свидетелем по делу. Признаться на моей памяти, ещё не было ни одного случая, когда маленький мальчик становился такой значимой фигурой в деле об убийстве. Потому всю дорогу до управления СБУ, я пыталась сопоставить факты того, как малыш оказался в лесу и как сумел выдержать три дня в горах в одиночку. Вопросов в этом деле становилось всё больше, и каждый из них походил на строки из научно-фантастической книги. Точно так же, как и я, молча и в полной тишине рядом сидели коллеги. Капитан Яковецкий отстранённо смотрел в окно и хмурился. Внешне мужчина полностью иллюстрировал человека работающего в органах. Либо на Западе и правда все полицейские и следователи друг на друга похожи, либо это наша столичная компания слишком экстравагантная. Ушастик в этот раз выглядел, как принц из готической сказки. Весь в черном, и только мужская брошь под воротником рубашки, в виде иголки, отливала серебром. Она соединяла края воротничка и ненавязчиво напоминала о том, что Даниил у нас кошерный мужчина. Чего не скажешь о Радуцком. Игорь сидел в котоновой куртке с байковой подкладкой, и ковырялся в сотовом всю дорогу, подняв козырек своей кепки чуть ли не на макушку. "Как гопник с Дарницы. Вот точно!" Капитан Яковецкий, как только увидел Ушастика, вскинул брови и прокашлялся так, будто не мог поверить, что перед ним и правда доктор Вершигора. А вот когда приехал Радуцкий, мужчина посмотрев уже вместе на нас троих, видимо окончательно решил, что мы инопланетяни. Я закатила глаза и попыталась сосредоточиться не на том, как дико мы контрастировали с работниками Франковского управления во внешнем виде, а на работе. Если была создана специальная группа из следователей, значит о том, что в Киеве появился маньяк с мечом уже знают не только в СБУ. А судя из выражения лица Даниила, ему тоже успели позвонить сверху, и попытались выяснить, что за чушь он подал в заключениях о вскрытии. "Криптонит... Меч, как орудие убийства, а теперь мальчик с кинжалом. Если всё это сложить вместе, подобное похоже, на какой-то жуткий пранк больного дебила, решившего таким образом убивать." Мы проехали ещё несколько улиц, под раскатами грома и ливнями. Видимо весна вступила в свои полноценные права, а значит в горы мы вряд ли сегодня поедем. Достав сотовый, написала сообщение маме, потому что знала - она будет точно волноваться о том, как я доехала. Ведь это была моя первая поездка на Прикарпатье. До этого нам доводилось ездить только в Херсон, Одессу или Крым. Море - вот куда я могла позволить себе свозить родных, хотя бы раз в год, потому что отец последние несколько лет совершенно не заботился о том, как и чем живёт его семья. Оно и понятно, учитывая, какие подробности его жизни вскрылись совсем недавно. Именно этот дикий и подлый поступок привел к тому, что мама чуть не умерла. Кто же знал, что её любовь настолько ненормальная. Узнав об измене, у неё случился сердечный приступ, который поставил и меня чуть ли не на колени. Даник - поздний ребенок, и его рождение подорвало здоровье мамы, поэтому я больше верила в то, что она просто переволновалась, чем в то, что предательство отца смогло заставить остановиться её сердце. - Приїхали, шеф! *(Приехали, шеф!) - водитель затормозил и припарковался в переулке за зданием, а следом трое работников, вышедших из небольших дверей в тупике, открыли для нас дверцы буса. - Зачем такая конспирация, капитан Яковецкий? - Даниил подал мне руку, помогая выйти и забирая сумки с нашими вещами. - Можете кликати мене просто Олег Дмитрович! *(Можете обращаться ко мне просто Олег Дмитриевич!) - капитан повернулся к своим людям и кивнул, а потом посмотрел на нас, - Там куча писак, доктор Вершигора. Вы же и сами знаете, что у нас в стране самое интересное событие либо драка в Верховной Раде, либо "зрада", либо на худой конец - чиновник весь в зелёнке и в мусорном баке. Так что новость о том, что в горах был найден ребенок, как и его фото, разлетелась по сети со скоростью молнии. Людям нужно о чем-то говорить. Им надоела политика, вот и ухватились за то, что мы доставили мальчика к себе в управление. Теперь штурмуют двери с требованием объяснить по какому праву ребенок оказался в наших стенах, а не в больнице на реабилитации остался. Быстрым шагом мы преодолели расстояние от стоянки до входа, и войдя стали отряхиваться от воды, потому что пройдя каких-то несколько метров, промокли до нитки. - Важкий рік буде... Високосный... *(Тяжёлый год будет... Высокосный...) - как-то странно пробормотал капитан, смотря сперва за окно, где продолжался ливень и грохотало уже так, что стекла дрожали, а потом перевел взгляд на нас. - Згоден! Кажуть, буде повінь. *(Согласен! Говорят, будет наводнение.) - ответил мужчине Даниил и откинул мокрые пряди пепельных волос со лба. Игорь во время проверки наших документов и регистрации, продолжал что-то стенографировать в сотовом, а потом резко поднял взгляд, как только заметил, что я смотрю на него в упор. - Пришли результаты экспертизы всего хлама, который мы с тобой по клубам собрали, - хмуро ответил и продолжил, - Ничего. Пусто. Как и с членами этих контор. Мои парни и твой Саша допросили все сто человек, и каждый подтвердил алиби на момент убийства и Белецкого, и Острицы. Я скривилась от досады, однако и так понимала это ещё после разговора с Ушастиком. Он был прав, мы бы не смогли найти ничего. Справа послышался писк охранной системы и проходная наконец открылась. Игорь поджал губы, а потом нахмурился, смотря на Ушастика, который продолжал о чем-то говорить с капитаном. Вот кому-кому, а Даниилу эта поездка точно понравится. Это почти что его родные края, поэтому он и трещал с капитаном так, словно они кумовья. - Подполковник дал добро на допрос мальчика и его привезли из реабилитационного центра прямо к нам. Мы ждали результатов от медиков и психологов, и они, наконец, тоже разрешили поговорить с ребенком нормально, - пробасил Яковецкий, как только мы начали подниматься по лестнице наверх, - Сегодня мы поговорим с ним, и попытаемся убедить сказать наконец-то правду. Мальчонка наотрез отказывается говорить даже с врачами. Грозит всем... - мы встали у дверей, которые очевидно вели в допросную, - ...казнью, - закончил капитан и толкнул дверь в небольшое помещение, в полумраке которого были видны только записывающие приборы и аппаратура. Однако справа находилось широкое окно в половину стены, за которым я и увидела ребенка впервые. Медленно подошла ближе, смотря на то, как мальчик сидел на полу, по-турецки поджав под себя ноги, и крутил в руке бумажным корабликом. - Он уже штук двести таких сделал, и продолжает просить бумагу ещё, - произнес за моей спиной мужчина, а мы с Ушастиком переглянулись. - Вы его даже не переодели? Он хоть ел что-то? - я посмотрела на капитана, а потом резко повернулась к двери, в которую вошла женщина, накрашенная так, словно здесь не управление СБУ, а приемная офиса президента. - Доброго дня! Я Світлана Денисова, психолог і головной спеціаліст управління соціального захисту. *(Добрый день! Я Светлана Денисова, психолог и главный специалист управления социальной защиты.) - Вы работаете с мальчиком? - тут же задал вопрос Игорь, на что женщина кивнула. - Тогда почему он до сих пор в той же одежде, что и в день обнаружения? - на этот раз уже я обратилась к женщине, на что она стала глупо смотреть в ответ, а потом мне за спину, вероятно на капитана. - Понимаете... Этот ребенок особенный. Он болен, и скорее всего у него шизофренический бред. Мы пытались успокоить и даже вколоть снотворное. Мы еле накормили его хоть чем-то. О том чтобы просто помыть его... - женщина устало выдохнула и продолжила, - он не управляем! Просто не управляем! Он избил нашего доктора и медсестру. Бросал в них приборами, едой и обливал водой. Мы же не можем применить к нему силу! Кто знает кто его родители... - А если бы знали? Привязали бы? - прозвучал настолько холодный бас Даниила за моей спиной, что я вздрогнула. - Почему тогда он сейчас сидит спокойно, если вы утверждаете что он психически болен? Нет ни "топтушек", ни гиперактивности, ни апатического состояния. Это совершенно нормальный ребенок, который играет с бумагой и корабликами, которые делает из неё! - парировал Даниил, хмуро осматривая женщину так, словно она его подчинённая. И Ушастик, и я не переносили, когда люди, которые решили защищать других и сделали это своей профессией, брали и чхали на свои обязанности. Особенно когда это касалось детей! - Вы не понимаете... - попыталась возразить психолог, но Даниил её грубо оборвал снова: - Я доктор, коллега. И помимо пат дисциплин, изучал и психологию, и психиатрию, и ещё много другого. Внешне этот мальчик совершенно обычный ребенок, к которому вам было просто лень найти подход! Я правильно понимаю? - Гхм... Данилко, не треба так грубо. *(Даня, не надо так грубо), - капитан похлопал Ушастика по плечу, а Игорь лишь хмыкнул и покачал головой. - Это может быть защитной реакцией? - задал вопрос Радуцкий, а мы с Ушастиком вскинули брови, - Ну, типа из-за испуга. Я слышал, что дети очень часто выдумывают всякие небылицы, когда не хотят мириться с тем, что их испугало, или чего они боятся. - Верно, - кивнул Даниил, - Именно потому... - он опять стрельнул взглядом в женщину, - Именно потому я и сказал, что с ребенком не работали. Я нахмурилась и вспомнила Даника в этом возрасте. Обычно он всегда много выдумывал, и выпытать у брата правду было очень сложно, но вполне возможно. - А что если подыграть ему? - задала вопрос и опять посмотрела на мальчика, - Вы говорите он считает себя княжичем? - Да, - сухо и резко ответила психолог, - Мальчик утверждает, что его отец Князь Киевской Руси и зовут его Всеслав Рюрикович. Так же ребенок, называет себя Яр. - Ярослав, значит, - прищурилась и прошлась взглядом по маленьким пухлым пальчикам, которые перебирали бумагу, складывали её и соединяли так, что опять получался кораблик. Малыш сосредоточено следил за каждым своим движением, лишь изредка откидывая ладошкой густые темные пряди со лба и глаз. - Я поговорю с ним! - обернувшись к психологу, тут же потребовала, - Принесите мне еду и чистую одежду, а так же теплую воду и полотенце. Ребенок не может находиться в таком состоянии уже пятые сутки. Я обязательно очень подробно опишу в рапорте о том, что увидела здесь! Тон моего голоса явно не понравился ни капитану, ни женщине, которая побледнела, но сдержалась и вышла вон, видимо чтобы принести всё необходимое. - Стежа, ты должна помнить, что грань детской фантазии и правды при такой травме очень тонкая. Чтобы действительно понять чего он так испугался... - однако мы замерли, когда опять послышался сильный гром, а окна в допросной, где сидел мальчик, внезапно распахнулись. Мы тут же подскочили к окну, а капитан уже выходил из аппаратной, как замерли, смотря на то, что делает ребенок. Ярослав не спеша поднял лицо от кораблика, и в свете вечернего неба, которое рассекали молнии, посмотрел прямо на нас. Серыми зеркалами, подобно волчьему взору, который светится прямо изнутри, на меня смотрели глаза мальчика, а ветер поднял настоящий ураган внутри помещения. Малыш не спеша поднялся, и совершенно спокойно посмотрел в сторону открытых окон, прищурился, а потом опять сел обратно. - Что такое? - прошептала, смотря на то как он опустил голову и вздрогнул, - Он плакал до этого? - тут же спросила капитана, на что мужчина отрицательно покачал головой. В дверь вошла психолог и протянула мне пакет с вещами и едой в одной руке, а в другой электрочайник, видимо с подогретой водой. - Стежа! Очень... Очень аккуратно. Не преврати фантазии ребенка в реальность. Он не должен утонуть в них, иначе это повлияет на его психику навсегда! - Ушастик схватил меня под локоть, и прошептал: - Вот! - Даниил достал ручку и бросил её в пакет, - Попроси его нарисовать то, чего он боится, или что его так испугало. Я кивнула и бросив последний взгляд через стекло, пошла за капитаном, который вышел из аппаратной первым. Мужчина встал перед следующей дверью и пробасил: - Вся надежда на вас, иначе это тупик, Станислава. Если ребенок не заговорит, мы останемся ни с чем. - Я вас поняла! - ответила и дверь открылась, а меня сразу обдало ветром. Дождь уже буквально заливал подоконник, а мальчик так и продолжал сидеть на полу. Лишь, когда из-за сквозняка дверь за моей спиной громко хлопнула, резко поднял голову и тут же вскочил. Нахохлился, поднял подбородок, и быстро вытер глаза, прижимаясь к стене. - Вы пришли... Вы опять пришли меня пытать?! Это недозволительно! Я княж... княжич! - мальчик запнулся, однако тут же шмыгнув носов, опять выпрямился. - Ваша Высокость? - наигранно поклонилась, а ребенок остолбенел и вздрогнул, - Я принесла вам сменную одежду и ужин. Не могли бы вы оказать мне милость и принять эти... - у меня начал мозг вскипать от того, что я вытворяла и как говорила, -...дары? Вы не ели и не пили столько дней. Мы очень огорчены вашим недоверием к нам. Не гневайтесь и проявите... милость. Ярослав замер и гулко втянул воздух, действительно как малыш, который сейчас расплачется. - Вы мне верите, княжна? - спросил тихим детским голосом, почти плача. - Верю, Ваша Высокость. Однако... Вы можете простудиться и заболеть, если мы не закроем окно. Могу я хотя бы это сделать? - я медленно положила на стол в центре комнаты всё, что принесла, и заметила как малыш цепко следит за каждым моим движением. - Д-да... - дрожа сказал мальчик, и отошёл в сторону, подальше от меня, наблюдая за тем, как я передвигаюсь по допросной. Подойдя к окну, скривилась от ливней, которыми меня обдало. Быстро захлопнула окно, обратив внимание, что пластиковая рама фактически сама открылась. "Ну и погодка..." - успела подметить, смотря на то как грохотало и лило снаружи. - Теперь, мы можем с вами поговорить? - я повернулась обратно к ребенку, с облегчением заметив, что он залез ручкой в пакет и стал сам доставать оттуда всё. - Нет. Вы должны подождать, пока я поем, княжна, а потом переодеть меня. Ребенок словно ожил, а я посмотрела на зеркало, которое занимало ту самую половину стены напротив и мягко кивнула головой, чтобы парни начинали слушать, что происходит. - Хорошо, Ваша Высокость. Но мы очень о вас волнуемся. Вы наверное далеко от дома? Ваши родители не знают где вы и волнуются. Так нельзя.