– …Ростов-на-Дону. – …Краснодар. Из Краснодара Лев вылетал с температурой. Понятное дело – тут бы и я затемпературила. С одной стороны – бесконечные недосыпы, подъемы в три ночи с грудным ребенком, аэропорты, часы ожидания, бесконечные селфи с девушками, и, самое главное, я ужасно скучала по Калифорнии и моим старшим детям. Выпускной Васи в начальной школе я смотрела в прямом эфире. Какая она у меня красивая и стильная в платье с забавным принтом, которое я придумала для нее! С другой стороны, этот тур невероятно подпитывал меня, открывал что-то новое. Я осознавала, как важно для этих женщин услышать именно то, что я уже знаю, получить информацию, которой я была готова поделиться. Как они меня ждут! Мамы подходили ко мне, плакали, рассказывая, как после «Беременных» изменилась их судьба, как родились совсем по-другому их следующие дети: осознанно, красиво, так, как хотели эти женщины, увидев мой пример! Мои глаза наполнялись слезами в ответ на их счастливые рассказы. Безусловно, этот тур открыл во мне какое-то новое понимание. Но физически было очень тяжело. Я отдавала огромное количество своей энергии. В Лос-Анджелес к мистеру Бигу летели мои ролики с танцами в ванной. В ответ я получала миллионы сердечек. Но постепенно усталость брала свое. Иногда я забывала отправить сообщение Расселу перед сном, но чаще у меня просто не было возможности. Просматривая его фотки в Сети, я немного не понимала, почему он так много времени проводит в отелях и в путешествиях. Оказалось, он потерял работу в своей компании и ушел в депрессию. Я как могла подбадривала и успокаивала его. В последние дни перед семинаром в Москве Лёвушка болел дома, температура поднялась до 40 °C. Я никогда не видела такой высокой температуры у детей. Но мы стойко перенесли вирус. Я стойко держалась на московском семинаре, на который пришло вдвое больше людей, чем мог вместить зал. На обратном пути в Лос-Анджелес меня пересадили в бизнес-класс, и мы с Лёвушкой с комфортом долетели до дома. Здоровые и богатые. Перед вылетом я отправила Расселу сообщение с номером рейса и временем прилета. Незадолго до посадки я подключилась к вайфаю на борту (до этого сильно была занята Львом). До меня долетело сообщение от Рассела: «Крошка, я остался в Лагуна Бич на этот уикенд у друзей. Напишу тебе, как вернусь обратно. С возвращением!» Я разозлилась не на шутку. Что-о-о-о-о? Я пахала, скучала, так торопила встречу, а он не в силах доехать до аэропорта от Лагуны? Да Лагуна всего в часе езды от аэропорта! Неужели он настолько меня не ценит? Почему одна из девушек, которых он отмечал на фото с друзьями, постит такой же номер отеля в Лагуне? Что это все значит? В тот же момент нажимаю кнопку «Block» в «Инстаграме», «Ватсапе» – везде. Да пошел ты! * * * В Лос-Анджелес мы вернулись с мамой и папой. И завертелось… В этот раз они приехали к нам на более долгий срок: папа на месяц, мама – на два. Мне так хотелось им показать все великолепие Америки! Шикарные номера в Cosmopolitan Las Vegas с видом на поющие фонтаны в мамин день рождения! Я видела, как мои родители, глядя на водное шоу, счастливо улыбались и не верили своему счастью. Изысканные рестораны. Гранд-каньон. Малибу. Песчаный холм, образованный локальным цунами. Шопинг в The Grove. Мне так хотелось дать им как можно больше! Удивлять. Радовать. Именно тогда я поняла, что за все эти годы одиночества во мне накопилось очень много энергии заботы, уважения и желание делать их счастливыми. Поэтому я не особо печалилась отсутствию Джулек и Расселов. Я никогда не любила их и не сближалась, чтобы потом не страдать оттого, что эти мужчины ушли из моей жизни. К осени стало ясно, что у нас набирается новый, более плотный тур в России – на этот раз придется посетить вдвое больше городов. Нам приходило бесконечное количество запросов. Одежда отшивалась. Витаминки, заботливо упакованные мною в Америке, разбирали очень быстро. Я приняла решение, что в Россию полечу осенью. Это совпало со съемками третьего сезона «Беременных». Ну и отлично! К старшим ребятам прилетел Дима. Прощаться было тяжело, но мама работает и обеспечивает красивую жизнь себе и своим детям самостоятельно. Надо идти на уступки. Осенний тур неожиданно выжал меня до последней капли. Съемки в реалити, перелеты, наступающие холода, ледяные дожди… Я никогда не забуду момент, когда выходила из подъезда в Бутово от коллеги с Лёвой на руках и в меховых валенках, а на улице шел ледяной ливень. Тащу огромный чемодан, черный баул на колесиках, в котором новая коллекция и витамины для следующих трех городов, между которыми я уже не вернусь в Москву. Запихиваю все это в багажник, от тяжести в животе раздается странный звук, будто что-то лопается. Лев орет чуть ли не до рвоты. Прошу подругу высвободить его из ремней автокресла. Он лезет через все преграды ко мне на колени. Хватает грудь. Я быстро перестраиваюсь из левого ряда в правый и паркуюсь на обочине. В изнеможении смотрю на часы: 21:40. В двадцать минут четвертого мы должны быть на Курском вокзале. Недоспавший Лев верещит хуже сирены. Сонный Курский с удивлением смотрит на закутавшуюся в пуховик мамашу с вытаращенными красными глазами, как у зомби, бегающую за разгулявшимся Львом. В восемь утра поезд прибывает в Нижний Новгород, а в одиннадцать я стою на сцене свежая, красивая, в выглаженном платье, дарю энергию, общаюсь с огромным количеством женщин. Откуда во мне силы в эти моменты? Честно? Не знаю… Просто не могу по-другому. А какие есть варианты? Не ехать? Не идти на сцену? Я просто не позволяю себе плакать и делаю то, что от меня требуется. Греет мысль: когда-то настанет мой отдых. И молюсь. Молитва всегда успокаивает порыв порыдать. Вернее, она всегда начинается с надлома, но к концу как-то успокаиваешься. * * * В роскошном ресторане Москвы у нас назначена встреча для всех героинь реалити-шоу «Беременные», именно с этой встречи мы начинаем третий сезон. Девочки с беременного животика Айзы резко переключаются на меня как на единственную многодетную незамужнюю женщину: – Неужели за все это время тебе реально никто не приглянулся в Америке? – Почему же. Приглянулся один. Бабник! Я его заблокировала! – Да ладно! Ты, с кучей детей, еще и нос задираешь и блокируешь? – Девочки, о чем вы? – Дай посмотреть. Вау! Ты в своем уме?! Да он красавчик! Я покрываюсь испариной, не успеваю забрать телефон из рук девочек – Рассел разблокирован, и ему летит эсэмэска с моего номера: «Hello!» Черт! Ну на фига писать ему такое? Так, ладно, расслабься, это шоу, это шутка, ты ничего никому не должна. К концу тура Лёвушка опять заболевает… Эх, Москва, Москва. Что же ты меня то воскрешаешь, то кидаешь вниз? Я в Ставрополе. Дальше Краснодар. Что делать? Лёвка скучает. Ему явно не на пользу все эти поездки. Отменить тур? Но как? Я видела эти горящие глаза после семинаров. Как разочаровать их? Им же ждать потом целый год! Решено! Родители со мной полностью согласны. Покупаем билеты Льву и няне. Встретим малыша в Краснодаре, покажем врачу, я дам ему грудь, он точно будет счастливее со мной. Когда Лев прилетел и получил от доктора-гомеопата крупинки лекарства, ночь выдалась адовой. Мне хотелось биться головой о стену – так часто Лёва просыпался, кашлял, его мучали сопли, он постоянно орал. Когда утром пришел стилист делать мне укладку, в моей голове трещал раскаленный чугунный утюг, в ушах шумело, в голове вертелась одна мысль: «Нужно как-то выстоять на семинаре». Потом еще одна страшная ночь, после которой второй день лекций – и я снова должна быть во всеоружии. Иногда мне было страшно, потому что я не знала, надолго ли мне хватит внутренних ресурсов. Параллельно с перелетами я прорабатывала свой род в семи поколениях, благодарила и просила прощения. Это заняло у меня долгих три месяца. В один из вечеров на экране моего айфона высветилась надпись: «Лагуна». Так Айза записала Рассела, когда восстанавливала его номер и отправляла сообщение. Я вздрогнула. В сообщении было написано: «Привет! Это дикость, но я думал о тебе все это время! Где ты была?» Я высказала Расселу все негодование по поводу того, что меня так рассердило, и меня отпустило. Снова через десятки тысяч километров полетели романтичные письма, фото и видео… В какой-то момент Расселу предложили проект в Шанхае, он полетел туда и позвал меня к себе. В считаные дни я сделала срочную китайскую визу. Единственное, что меня останавливало, – график. Я не знала, какой из городов отменить, но так хотела полететь к нему, сама не знаю зачем. Мы, девочки, иногда такие дуры… Команда реалити-шоу, узнав об этом, была в шоке, но приготовилась лететь в Шанхай, чтобы снимать эту киношную историю. Однако случай решает все. Рассел заканчивает проект в Шанхае раньше времени и возвращается в Лос-Анджелес на пару дней раньше меня. Виза в моем паспорте так и остается открытой. * * * Я возвращаюсь в Лос-Анджелес, бешено бьется сердце – он обещал встретить. Почему телефон так долго ищет сеть? Может быть, испортилась сим-карта или меня отключили, пока я полтора месяца была в России? Лёва бегает между багажными лентами, я никак не соберусь, чтобы подключить вайфай в аэропорту. Выходим. Встретит? Обещал же. Ну? Кто-то уже целует меня за ушком. А-ааа-а-а-а! Какой красивый! Ммммм, у меня захватывает дух. Боже, я такая счастливая дурочка! Большой и сильный, он забирает все сумки из моих рук, ведет меня к машине. Достает коробочку. Футляр знакомого бренда – очки Dior. Нежно-розовые, как я люблю! Благодарю. У меня тоже приготовлены подарки, но достану их попозже. Пока мы едем, я не могу перестать улыбаться. Он заносит сумки и спрашивает: «Не хочешь сегодня вместе пойти на Хеллоуин?» Я?! Конечно хочу! Визжу и прыгаю на кровати. Мои детки прыгают со мной. Этот сумасшедший воздух задувает с океана на балкон. Выхожу и дышу. Мне классно. Я не могу быть одна. Как же комфортно с мужчиной! Через два часа мы уже прогуливаемся по улочкам, дети забегают в украшенные чудовищами и паутиной дома за конфетами. Он идет рядом. Я такая маленькая с ним… Встречаем толпу подружек. Я вижу их круглые глаза. Улыбаюсь, аж скулы сводит. Я уже ничего не соображаю после перелета с ребенком. Вокруг меня несутся карусели разноцветных огней, лиц, костюмов, смешиваются голоса. Я просто смеюсь и держу большую руку. По возвращении с trick-or-treating Рассел предлагает поехать на взрослый Хеллоуин в ресторан на Венисе. Я уже с трудом шевелюсь, но переодеваюсь в новое, сшитое к этому вечеру прозрачное платье и исчезаю в самой магической ночи в году с моим большим мужчиной. Что было дальше? Не могу проанализировать и сказать наверняка. Память услужливо стерла все, что вселяло в меня неуверенность. Я была очень добра к Расселу, заботилась о нем, особенно когда он болел. Заваривала ему имбирный чай со свежим медом, натирала тигровым бальзамом, делала свежевыжатый сок. Меня не покидало ощущение, что со мной играют. Вот он предложил полететь с ним в Китай на год всей семьей. Я не могу спокойно реагировать на это. Для меня такое количество переездов – явный перебор! Мы вместе приходим к решению попробовать найти хорошие проекты здесь, в Лос-Анджелесе. Я обещаю помочь ему, чем могу. Он исчезает. Наступает затишье. Потом появляется снова, как ни в чем не бывало приглашает на обед. Переносит встречу на ужин. Отменяет ужин. Назначает другой день… Я закрываюсь в своей ракушке. Он забывает про свое приглашение, в его «Инстаграме» мелькают женщины. Он продолжает ходить на ужины с друзьями. Я молчу. В один из вечеров раздался звонок. Усталый, слегка под градусом Рассел спрашивает, как у меня дела, и вдруг неожиданно: – А может, мне и правда стоит жениться на тебе? Ты красивая, успешная, умная, нравишься всем моим друзьям. Знаешь, а поехали в Алабаму со мной? На День всех влюбленных! Я познакомлю тебя со своими родителями, а потом мы пойдем на бал, который устраивает моя сестра. У тебя есть вечернее платье в пол? Я готова провалиться. Меня очень озадачивает этот разговор. Родители? Вау. Это, конечно, серьезно, но как же быть с тем, что я кормлю грудью? Что-нибудь придумаем. Платье? Да, конечно! Я мгновенно заказываю шикарное алое платье из Москвы. Мы сидим во дворе его дома, я показываю ему фотки платья; он одобряет. Придумываем, как можно украсить сад. Я рассказываю про мой удачно выстреливший бизнес с косметикой. Он восхищается. А потом снова пропадает. Близится День всех влюбленных. Я отклоняю все остальные приглашения и жду, когда он позвонит. Не звонит. Наступает день вылета. Звонка нет. В его «Инстаграме» появляется фотка из Алабамы. Не сказав ни слова, мужчина просто улетает, а я сижу со своим бальным платьем и даже не плачу, а просто замираю – и копаюсь, копаюсь, копаюсь в себе, отдаюсь во власть упавшей самооценки… Ко мне заезжает мой новый партнер по бизнесу Дэвид: – Саша, я думал, такую красавицу уже увезли на Valentine’s Dinner! – Нет, как видишь. Дэвид предлагает поехать в ресторан с видом на океан в шикарном отеле в Санта-Монике. Окей, поехали. Вяло тереблю бокал с розе. Дэвид развлекает меня, постоянно намекает, что мы – шикарная пара. Ах, да оставь ты! Уйди! Отвези меня домой сейчас же! Слезы начинают катиться по щекам. Ничего не понимающий Дэвид отвозит меня к дому без попыток поцеловать. Говорю ему: «We are partners. That’s it». («Мы партнеры. Не более того».) Резко захлопываю дверь и убегаю. Думать о мужчинах хорошо мне становится все труднее. Когда мужчина заводит разговоры о совместных детях, о замужестве – отдает ли он отчет себе, как близко и глубоко в этот момент женщина впускает его в свой мир? Как можно после этого переобуваться на ходу? Мы, женщины, – влюбленные дурочки. Верим всему, рисуем себе картинки совместного счастья. Чтобы не провалиться в депрессию, я ухожу в работу. Всю весну мы ездим по цветущей Калифорнии и фотографируем красоту вокруг. В России начинается показ реалити-шоу «Беременные». У меня глаза на мокром месте. Смотрю на эту красивую историю, не сдерживаюсь, посылаю Расселу ссылку на просмотр. И вот он уже возле моего дома и что-то объясняет. Я слушаю. В памяти всплывает фотка заспанной азиатки в его доме, которую он выложил в соцсетях неделю назад. Я не верю тебе. Не верю ни одному твоему слову!