– Точно? – Я дал тебе слово. Мы выезжаем за город. Район совершенно для меня незнакомый. Освещение здесь скупое. Только фары внедорожника и рассекают окружающую нас темноту. Богдан опять берет меня за руку. Выразительно сжимает мои пальцы в своей горячей ладони. Хорошо. Без лишних вопросов. Я же ему доверяю? Да. Проходит еще пара минут и впереди показывается массивное бетонное заграждение, которое Гром без труда объезжает, а после возвращается на асфальтированную дорогу. Смотрю по сторонам и отмечаю, что все это смахивает на заброшенную стройку. Кирпичи, арматура. Несколько заржавевших вагонов. Впереди маячит покосившаяся решетка. Она сбита в сторону, поэтому можно без проблем проехать дальше. Опять перевожу взгляд на дорогу и замираю. Никакой дороги нет. Обрыв. А мы продолжаем медленно продвигаться вперед, и у меня сердце обрывается от неожиданности. Машина резко притормаживает возле небольшого бетонного выступа. – Богдан, – сглатываю с трудом. – Там есть дорога, Аля, – замечает он ровным тоном. – Но дальше мы не поедем. – Ладно… – Хочешь посмотреть? – Не знаю, – признаюсь честно. Богдан улыбается так, что все же киваю. Он выключает музыку, и мы выходим из машины. Парень держит меня за руку, помогая пройти дальше. К тому заграждению, после которого казалось, ничего нет. Различаю шум воды. Где-то внизу. А еще мои глаза привыкают к перемены освещения, и я вижу, что впереди виднеется продолжение дороги. Разбитое, покрытое крупными выбоинами, но все-таки обрыва там нет. Только тут до меня и доходит, где мы. – Это старый мост, – выпаливаю. – Его закрыли на реконструкцию лет десять назад, но в итоге проект так и не закончили. – Пятнадцать лет. – Сейчас не лучшее время, чтобы полюбоваться на речку, – смеюсь. – А мы не к речке приехали, – Богдан выразительно кивает наверх. Запрокидывать голову и застываю. Поражено выдыхаю, столкнувшись с яркой россыпью огней на ночном небе. – Ничего себе, – шепчу. – В городе все смотрится иначе. – Здесь самая подходящая точка. – Ты… это, – опять тяжело подобрать слова, отвлекаюсь от красоты над головой и смотрю на Богдана. – Это романтично. – И плохо похоже на меня? – усмехается. – Вообще, не похоже, – крепче сжимаю его ладонь. – Понимаешь, я бы легче представила тебя где-нибудь на боксе или на футболе. – Так и есть, но это место особенное, – говорит он. – Раньше я жил неподалеку, и мы часто приходили сюда по вечерам. Особенно летом. Он смотрит вверх, а я боюсь и слово сказать. Не хочу разрушить момент откровенности. – Моей матери это нравилось, – отрывисто бросает Богдан. – Находить разные созвездия. Он впервые говорит о семье. Так. – Черт, если тебе скучно, можем уехать, – резко поворачивается и пристально изучает мое лицо. – Нет, мне совсем не скучно, – признаюсь искренне. – Тогда пойдем в машину. – Оттуда небо не видно. – Уверена? – спрашивает с заговорщическим видом. Мы возвращаемся обратно, и я очень быстро понимаю, что именно Богдан имеет ввиду. Стоит нажать на кнопку, как люк наверху открывается. Потом и стекла разъезжаются, открывая полный обзор на небо. Теперь можно откинуть сиденья до предела и с комфортом любоваться звездами. Улыбка не сходит с моего лица. Если бы кто-то сказал, что парень вроде Грома отвезет меня за город полюбоваться звездами, никогда бы не поверила. Совсем не сочетается с его характером. Но вместе с тем сквозит и легкая грусть. То, как он говорил о маме. То, какой он сейчас. Кажется, будто он ее давно потерял. Чувствую, сейчас не лучший момент, чтобы расспрашивать. Когда Богдан захочет, расскажет все сам. А пока он показывает мне созвездия. И я в очередной раз убеждаюсь, что нельзя судить о человеке по его внешности. Картина наверху завораживает. Ночное небо точно бескрайнее полотно, расчерченное сверкающими огнями. Звезды искрятся и сияют. Взгляд оторвать нереально. Можно наблюдать вечно. Богдан ведет пальцем по воздуху, показывая очередное известное созвездие, а я слушаю его хриплый голос и ловлю себя на том, что давно не ощущала себя так. Абсолютно спокойной. Счастливой. И все тревоги словно улетучиваются. – Жаль, я не помню всего, – вдруг говорит Богдан. – Мать много рассказывала. Интересно. Она вообще была такой, что… я таких людей больше никогда не встречал. Его рука опускается вниз, ладонь накрывает мои пальцы уже привычным порывистым жестом. – Понимаешь, когда она ушла, – он замолкает на пару секунд и продолжает ровно, тихо: – Вокруг точно выключили свет. Везде. Осознаю, что моя догадка оказывается верной. От этого сердце судорожно сжимается. – Я привык быть один, – его пальцы чуть сильнее сжимают мои. – А потом появилась ты. Поворачиваюсь и ловлю горящий взгляд. – Вы совсем не похожи, – продолжает Богдан. – Но рядом с тобой во мне, как будто снова открывается то, о чем я забыл. И знаешь, раньше бывало так, что нужно приехать сюда. Погасить ярость. Убрать все эмоции. Успокоиться. А теперь… все иначе. – Как? – спрашиваю чуть слышно. – Когда ты со мной, мне больше ничего не надо. Наши пальцы переплетаются, и сердце пропускает удар. Богдан смотрит на меня безотрывно. А потом подается вперед и целует. Его губы накрывают мои, забирая весь кислород из легких. Каждое его движение затапливает нежностью. Он касается осторожно, бережно, будто опасается спугнуть ощущения, которые нас охватывают. И я полностью забываюсь, теряюсь в новых эмоциях. Мы и прежде целовались. Но теперь все иначе. Ярче. Глаза прикрываются, но вспышки озаряют реальность вокруг. Мы точно дышим раскаленным воздухом. Сливаемся. Растворяемся друг в друге. Ощущения настолько сильные, что по моим пальцам пробегает дрожь. Становится страшно от собственной реакции. – Аля? Гром моментально улавливает мое состояние. Отодвигается и заглядывает в мои глаза. – Богдан, – шепчу, невольно отстраняясь. – Понимаю, ты привык иначе. Твои отношения раньше… были другими. – Не было никаких отношений.