Эта путаница сбивала с толку. – Сколько времени? – крупно вздрогнув, Эльза резко села на кровати. Кристиан положил ладонь на ее обнаженную изуродованную спину. – Давайте останемся здесь до вечера, – сказал он. Она потрясенно оглянулась на него: – Но меня ждет Дитмар Лонге. – Оставьте все это, – Кристиан притянул ее в объятия, – мы оба устали. До завтра все дела подождут. – Что за беспечность, – она вздохнула, но не стала больше спорить. – Что с вами такое? Испугались? – И все еще испуган, – неохотно согласился Кристиан. – Только не подумайте, что я такой уж трус. – Господин Гё ни за что бы не испугался, – насмешливо заметила Эльза. – Вашему господину Гё, – рассердился Кристиан, – совершенно нечего было терять. Он уже и так стоял обеими ногами в могиле. Мне же по вечерам не терпится быстрее заснуть, чтобы быстрее проснуться. – Что? – она приподнялась на локте, чтобы увидеть его лицо. – Я принял управление компанией, когда мне не исполнилось и восемнадцати. И первые годы мне некогда было даже задуматься о том, что я делаю. Мы расширяли склады, искали новых поставщиков, открывали лавки и торговые центры. Но со временем все вошло в свое русло, и только соперничество со стариканом Гё придавало моей жизни хоть какой-то азарт. Думаю, на его похоронах я был тем, кто скорбит сильнее всех. – Смешно, – протянула Эльза. – Но потом появились вы и придумали мне фабрику и банк. Теперь мне так не терпится попасть в завтрашний день, что я совершенно не готов умирать. – Смешно, – снова сказала Эльза, – у этого ножа такое короткое лезвие, что вам пришлось бы много раз прыгнуть на него, чтобы действительно умереть. Кристиан расхохотался, уткнувшись лицом в ее плечо. – Если бы вы могли выбирать, – отсмеявшись, спросил он, – то как бы хотели жить? Эльза села, натянув одеяло повыше. Задумчиво помолчала, разглядывая руки. – В детстве на одном из уроков нам рассказали, что такое остров. Это место, со всех сторон окруженное водой. И иногда такие острова бывают необитаемыми. Мы читали книжку об одном путешественнике, который жил на острове совершенно один. По какой-то причине ему от этого было очень грустно, а я ему страшно завидовала. Место, где нет других людей, мне казалось очень безопасным. Никто не будет отбирать у тебя еду и затевать драку, не нужно будет прятать в кармашке фартука нож и следить за тем, чтобы у тебя не украли башмаки. Потом я попала в дом господина Гё и узнала о том, что можно жить как на острове даже посреди города. Если деньги окружают тебя, как вода. В скрюченном домишке господина Гё было тихо и безопасно – до тех пор, пока в одну ночь я едва не сгорела заживо. Тогда я снова вернулась к изначальной идее – лучше всего жить на необитаемом острове. – Что за историю я сейчас выслушал? – угрюмо отозвался Кристиан. – Я-то думал, что вы захотите богатых родителей. – Родителей? – Эльза так изумилась, что даже не заметила, как одеяло сползло вниз, обнажив крупный беззащитно-розовый сосок, а Кристиан уже больше не мог видеть ничего иного. – На кой черт мне родители? – Разве вы никогда не мечтали о том, что в один прекрасный день у ворот приюта остановится роскошный экипаж, из него выйдет увешанная бриллиантами дама и воскликнет: о, моя пропавшая дочь! Эльза моргнула, а потом рассмеялась, запрокинув голову и открыв белую шею. Одеяло скользнуло еще ниже, и Кристиан сглотнул, в один миг ослепнув и оглохнув. – Господин Эрре, – простонала Эльза, задыхаясь от смеха, – и как вам такое только в голову пришло. Думаете, каждая сиротка мечтает о мамочке? Боже! Кристиан ее уже не слушал – он рванул вперед, целуя перекаты смеха на ее горле до тех пор, пока Эльза не притихла под ним. – Вечером я возвращаюсь домой, – серьезно сказал Кристиан, обхватив ладонями скулы Эльзы. – Разумеется, возвращаетесь, – спокойно ответила она. – Вы просто обязаны излучать респектабельность и добропорядочность. – Вы можете занять этот дом. Щедрое предложение Кристиана Эльза встретила ощутимым пинком по его колену. – Сбрендили? – процедила она. – Респектабельность и добропорядочность, иначе банк можно закрывать, даже не открыв. Никаких любовниц, домов для любовниц и прочей чепухи. Я вам запрещаю всякую разгульную жизнь на ближайший год. Люди и так без устали гадают, на какие, собственно, деньги я строю фабрику – на те, что украла у Абельхарда Гё, или на те, что выманила у Кристиана Эрре. – Неужели вас совершенно не тревожат эти сплетни? – с любопытством спросил Кристиан. – Тревожат? – Эльза самодовольно усмехнулась. – Да я же сама их и распустила. – Как? – поразился Кристиан. – Зачем? – Затем, – ответила она наставительно, – что нужно было как-то объяснить появление молодой девицы в Торговом предприятии Гё. Сиротка из приюта, которая работала служанкой, – это было слишком драматично. Подстилка Гё звучало куда понятнее и, между нами говоря, безудержно льстило самому господину Гё. – Невероятно! – У Кристиана все внутри переворачивалось от этой набившей оскомину подстилки, а Эльза еще и явно гордилась своей изобретательностью. – Когда у женщины репутация вроде моей, – сказала Эльза, – то никто и не думает воспринимать ее всерьез. Это открывает массу возможностей. – Возможно, раньше так и было, – Кристиан, все еще расстроенный, перекатился на спину и уставился в потолок, – но теперь только глупец не воспринимает вас всерьез. У меня остался последний вопрос: если бы вы могли выбирать, то на кого бы из нас предпочли работать – на меня или старикана Гё? – Если бы я могла выбирать, – Эльза зевнула, – то это вы с господином Гё работали бы на меня. Анна Гё делала все возможное, чтобы ее бракосочетание с молодым красавчиком без гроша в кармане прошло как можно незаметнее. Было приглашено всего несколько человек, и Эльза категорически запретила Кристиану, о чьей репутации решила заботиться с изрядным рвением, туда соваться. Ни к чему ему было посещать столь сомнительные мероприятия. Сама же она объявила, что ни за что на свете не пропустит такую скандальную свадьбу, поэтому посетила госпожу Фабер, где приобрела дорогое и снова серое готовое платье. Кристиан только уточнил, намерена ли она в будущем носить пурпур, на что услышал раздраженное фырканье. Сопровождал ее Аккерман, который был рад-радехонек сбежать от ворчливого Хауслера хоть ненадолго. Высокая строгая Эльза и миниатюрный юноша с белокурыми кудряшками вместе смотрелись чужеродно, но Кристиан не мог не признать, что их молодость вызывает у него зависть. Кажется, Хауслер, который ненадолго отвлекся от своей чудо-машины, тоже испытал приступ желчи при взгляде на эту парочку. По крайней мере, стоило им покинуть фабрику, как он немедленно предложил выпить. – От этого мальчишки никакого толку, – пожаловался изобретатель, прикуривая от лампы, – он ничего не понимает ни в механике, ни в бухгалтерии. У меня самый бестолковый ученик в мире. Мыслимое ли дело, вечерами напролет они спорят с Эльзой о богословии. – О чем? – поперхнулся Кристиан. – Аккерман, хоть и сбежал из семинарии, так и остался в душе святошей. Лоттар же не верит ни в Бога, ни в дьявола, потому что единственный священник, с кем она знакома, лапал маленьких девочек-сироток. Их теологические дискуссии смешны для человека моего ума, но я вынужден их слушать, потому что деваться на этой фабрике все равно некуда. Кристиан промолчал, пытаясь представить себе, как эти трое проводят свои вечера в пустынном, огромном и неуютном здании. Спрашивать, когда будет готов опытный образец самоходной машины, он тоже не стал – от таких вопросов Хауслер приходил в неистовство. Поэтому Кристиан просто сидел и молча пил, пока не услышал голос Ганса – тот споткнулся о брошенный у входа железный вентиль, о который все спотыкались. – Черт вас дери, Хауслер, – прорычал он, и его ругательства эхом потерялись в высоких потолках. – Когда вы уберете эту штуковину? – Это дополнительная ловушка для воров, – заухмылялся Хауслер, подмигивая Кристиану. – Где Эльза? – сердито спросил Ганс. – На свадьбе Анны Гё, – ответил Кристиан. – Как неудачно, – и Ганс снова выругался, – я же говорил ей держаться подальше от этой семейки! – Что?.. – начал было Кристиан и не договорил, потому что и сам догадался. – Братья Гё вернулись в город. И они в ярости. Глава 20 – Ну, разумеется, братья Гё в ярости, – Кристиан, ухмыльнувшись, налил Гансу выпить. – Половина их поставщиков внезапно отказалась от сотрудничества. Овощи пришли гнилыми. Ткани – рваными. Бедный Корбл, чтобы удержаться на плаву, продал склады на западе и лавки на юге. От Торгового предприятия Гё остались одни лохмотья. А тут еще сестра выходит замуж за жиголо, что им очень не хотелось бы афишировать, но вот беда – сегодня на этой свадьбе от газетчиков прохода не будет. Я сам об этом позаботился. – Но ведь, – беспокойно спросил Хауслер, – они не начнут палить в жениха прямо в церкви? Аккерман совершенно беззащитен, бестолочь. – Если Эльза Лоттар не хочет, чтобы этому браку кто-то помешал, значит, этому браку никто не помешает, – пожал плечами Кристиан. – Я съем свою шляпу, если она не выстроила вокруг церкви кордон из каких-нибудь внучат клана Ли и прочей нечисти. Ганс совершенно неприлично заржал и тоже пристроился на деревянный ящик, служивший им и столом, и стульями. – Наконец-то, Эрре, вы разобрались в этой девчонке, – сказал он и выпил. Кристиан последовал его примеру. В груди растеклось ленивое тепло. Прислонившись спиной к холодной стене, он спрашивал себя, почему проводит субботний день на недостроенной фабрике в компании дикого изобретателя и уличного бандита. Внятного ответа, как назло, не находилось. – Что связывает Эльзу и клан Ли? – спросил Кристиан, когда Хауслер вернулся к своей самоходной машине.