– То есть в НРП всего пятеро заключенных? – спросила Джесси, не дожидаясь, пока ее представят. – У нас десять палат, – ответил Кортес, с любопытством разглядывая ее. – Но я абсолютно не против, что они заполнены лишь наполовину. Меньше резидентов – меньше психов. – Не совсем так, – возразила Джесси. – Это означает лишь, что полиция поймала меньше психов. Кортес фыркнул и повернулся к Джентри. – И что за цыпочка решила посетить нас сегодня? – поинтересовался он. – Это Джесси Хант. Она проходит практику от Калифорнийского университета в Ирвайне. Если будет себя хорошо вести, то ей разрешено посетить нас несколько раз до конца года. Но я бы не стала говорить о стойкости характера. Сомневаюсь, что она сможет придерживаться правил. Девушка слегка импульсивна. – А также достаточно болтлива, – ответил Кортес. – Обычно мне это нравится, но только не здесь. Здесь это может стоить тебе жизни. – Спасибо за профессиональный совет, Кортес, – перебила Джесси, решив, что позиционирование себя в качестве очередного ученого никак не поможет завести здесь друзей. А если дела будут плохи, они ей понадобятся. Возможно, стоит позаботиться об этом прямо сейчас. – Видишь, – улыбаясь, ответил Кортес. – Болтушка. Может, выпьем вечерком, детка? Как ты на это смотришь? – Думаю, ты очень мил, Кортес. Но вряд ли моему мужу это понравится. – Замужем, – покачал он головой. – Какая досада. – Хватит флиртовать, – прервала их Джентри. – Разбудите Де-ла-Роза, чтобы они пообщались с мисс Хант. Этот парень очень обаятельный, выйдет хорошее знакомство с НРП. – Нет, – категорично замотала головой Джесси. – Я хочу видеть Крачфилда. Наступила гробовая тишина. Остальные охранники, занятые своими делами, прервались и обернулись на нее, разинув рты. – Это было бы большой ошибкой, – прервал молчание профессор Хоста, впервые заговоривший с тех пор, как они вошли сюда. – Болтон Крачфилд – наш самый... непредсказуемый заключенный, – пояснила Джентри. – Он будет издеваться над тобой, играя, словно кот с мышью. Лучше начните с кого-нибудь попроще. – Я хорошо знакома с его историей. Я подробно изучала все преступления и знаю о его... пристрастиях, – ответила Джесси. – Понимаю, на что он способен. – Мы сейчас говорим не совсем о его преступлениях, – вмешался Кортес. – Мы говорим о том, как он манипулирует людьми, вступающими с ним в контакт, даже с учетом того, что сами они находятся в безопасной комнате за стеклом толщиной в несколько сантиметров. С виду он кажется вежливым и скромным деревенским парнишкой, но это лишь приманка. Он проникает в твою голову и копается в самых потайных местах. Известные психиатры международного уровня, испытывая полное потрясение, отказывались от работы с ним. – Да, я понимаю, – кивнула Джесси. – Я хочу видеть именно его. Она увидела как Хоста и Джентри обменялись взглядом, который не удалось расшифровать. В ожидании ответа Хант почувствовала, как пробежали мурашки по телу. Так происходило всегда, когда она чувстововала, что что-то не так. Точно сказать было нельзя, но вся эта ситуация, касательно их реакции на ее рьяное стремление видеть Крачфилда, казалась... искусственной. – Вам нужно будет подписать некоторые бумаги, – наконец произнесла Джентри. – О том, что вы не станете предъявлять никаких претензий клинике в случае, если что-то пойдет не так. Наша работа заключается в том, чтобы сделать ваше общение безопасным с физической стороны. Но мы никак не можем защитить вас от психологического воздействия с его стороны. – Вполне справедливо, – ответила Джесси. – Где подписать? Через пять минут, после очередного обыска, ее подвели к дверям палаты Крачфилда. – Тут я, пожалуй, покину вас, – произнес Хоста. – Буду наблюдать с обратной стороны стекла, которое вы так презираете. Пожалуйста, мисс Хант, не забывайте, что вы студентка. Это часть вашего задания для получения степени, а не возможность поработать в роли детектива или агента ФБР. У вас пока еще нет опыта. Это ясно? – Да, профессор, – согласилась она. Он скептически кивнул и ушел в комнату для наблюдения. Джесси осталась наедине с офицером Джентри, которая сунула ей в руку какое-то приспособление, похожее на ключ дистанционного управления автомобилем. – Что это? – поинтересовалась Хант. – Подушка безопасности, – пояснила Джентри. – Видите красную кнопку посередине? Если напряжение станет невыносимым и вы захотите выбраться оттуда, просто нажмите на нее. Она легко скрывается, он не заметит. Кнопка передаст мне беззвучный сигнал, хоть я и буду находиться рядом. Таким образом я смогу вывести вас так, что он даже не поймет, что это было сделано по вашей просьбе. Я лишь скажу, что время закончилось или найду иную причину. Главное увести вас от Крачфилда так, чтобы он не догадался, что пробрался в вашу голову. Вам бы этого не захотелось, поверьте. – Хорошо. Вы уверены, что это необходимо? – За время моей работы здесь, лишь двое посетителей закончили сеанс, не нажав ее. Поэтому да, я считаю, что она необходима. – Думаю, я лишь потрачу время, если спрошу, кто эти люди? – Вы правильно считаете, – ответила Джентри. – Если начнете волноваться, просто нажмите на кнопку и не подавайте вида. Ведите себя, как и раньше. Он быстро начинает скучать, а сменяющиеся один за другим люди раздражают его. Если подобного не произойдет с вами, считайте, что вы счастливчик. Готовы? – Полностью, – кивнула Джесси. – Тогда приступим. Время пошло. Джентри подала знак, глядя в камеру. Раздался жужжащий звук, после которого она приложила свой пропуск к замку и они услышали щелчок, эхом разнесшийся по коридору. Джентри открыла дверь и шагнула внутрь. Джесси проследовала за ней. Палата была освещена мягким светом, словно некий ресторан поздним вечером, и ей потребовалось время, чтобы глаза привыкли. Джентри, по всей видимости, была готова к подобному, поскольку осторожно проводила ее к стулу у маленького столика, на котором лежал простой карандаш и блокнот. Как только зрение восстановилось, Джесси поняла, что перед ней находится перегородка из толстого стекла, разделяющая помещение примерно посередине. Джентри подошла к панели, висящей на стене у двери, и нажала на кнопку. Постепенно свет сменился на обычный, и Хант больше не пришлось напрягать глаза. Она осмотрелась. За стеклом находилась сама тюремная камера. К дальней стене, на высоте чуть менее метра, была приварена узкая кровать. Казалось, тонкий матрац был встроен и не снимался. Небольшая подушка была сделана из какого-то прорезиненного материала. Справа Джесси увидела небольшой стол и стул, также приваренные к своим местам. Это чем-то напоминало встроенные парты и стулья в школах. Слева не было ничего, кроме открытого пространства. Джесси предположила, что это место использовалось Крачфилдом для упражнений, где он мог не беспокоиться, что повредит имущество. Палата была пуста. Хант уже собиралась спросить Джентри, где же находится ее резидент, когда услышала хлопок, за которым последовал мужской голос. – Дверь, пожалуйста, – медленно произнес он. В дальнем правом углу камеры маленькая крутящаяся дверь, которую Джесси не заметила сразу, начала медленно вращаться. Оттуда вышел человек, подошел к маленькой металлической раковине, также встроенной в стену, и вымыл руки. Он был повернут к Джесси спиной и она получила возможность максимально изучить его еще до того, как этим же займется он сам. В реальной жизни он оказался меньше, чем она ожидала: ростом всего около метра семидесяти и весом киллограмм семьдесят. Снимки газет немного искажали правду. Он был одет в нечто, напоминающее больничные сорочки, как впрочем и она, с той лишь разницей, что ее вещи были серыми, а его – бирюзовыми. Обувь была похожа на кроксы. Волосы, от которых остался лишь максимально короткий «ежик», кажется, были светлыми. Он явно не торопился, вымывая руки. По сути, он занимался этим так долго, что Джесси начала подозревать, что он знает о ней и специально испытывает ее терпение. Наконец, он выключил воду, вытер руки об одежду и, даже не оборачиваясь, заговорил. – Чего вы ожидали, мэм? Медлительность также выражалась в его речи и Джесси вспомнила, что Болтон Крачфилд родом из Южной Луизианы. Он так редко говорил во время судебного разбирательства, что данную информацию легко было забыть. – Я ожидала, что вы будете крупнее, – призналась она. Крачфилд обернулся, криво ухмыльнувшись ей в ответ. Ему явно требовался стоматолог, поскольку несколько зубов росли в совершенно разных направлениях. – Мне часто говорят об этом, – кивнул он. Джесси впервые смогла четко разглядеть его. Больше всего ее поразило то, насколько невзрачным он оказался. Лицо было приятным, нельзя сказать, что красивым, но уж точно не вызывающим отвращение. Ему было тридцать пять, но выглядел он лет на пять моложе. Мягкий подбородок и полные щеки придавали невинности. Только острота его немигающих карих глаз давала намек на то, что под всей этой благоприятной маской скрывается что-то еще. – Вот как вы добрались до своих жертв? – спросила Джесси. – Они вас недооценили? – Сразу с места в карьер? – ответил вопросом Крачфилд, симулируя обиду. – Никаких представлений? Никакой милой болтовни? – У нас очень мало времени на встречу, мистер Крачфилд. И я не хочу тратить его на пустую болтовню. – Но я ведь даже не знаю вашего имени, мэм, – настойчиво ответил Болтон, подходя к кровати и усаживаясь лицом к собеседнице. – Как мы можем разговаривать, если я понятия не имею, как называть вас? Кажется, это просто невежливо. – Мисс Хант, – ответила Джесси. – Хотя, я абсолютно не против, если вы будете продолжать называть меня «мэм». – Что ж, мы наконец-то пришли хоть к чему-то, – произнес он, снова показывая неправильный прикус. – Теперь, когда я знаю, кто вы такая, могу сказать, что мне приятно познакомиться. Можете называть меня Болтоном. Некоторые сокращают мое имя до Болта, но мне это не по душе. Слишком лично, понимаете? – Я тоже рада нашей встрече, мистер Крачфилд, – ответила Джесси, пропуская его комментарий мимо ушей. – Я надеялась задать вам пару вопросов. – Кажется, вы уже начали делать это с разговора о неправильной оценке. – Что ж, так вы придавали уверенности своим жертвам? Медлительностью южанина и скромным видом? – Вы придираетесь к моему размеру, мэм? Это довольно плохая попытка. Я скажу вам вот что – ответ за ответ. Я расскажу то, что вы хотите знать, а затем вы расскажете мне что-нибудь о себе. Я как-то видел подобное в фильме. Справедливо звучит? – Я получила указание не делиться с вами личной информацией, – заявила Джесси. – Не сомневаюсь, – ответил Крачфилд. – Но вы не особо похожи на тех, кто полностью следует правилам. Более того, для вас было бы пустой тратой времени пройти через все эти осмотры, смыть милый макияж, снять обручальное кольцо и не получить от меня ни единого ответа. Джесси краем уха услышала перемещение Джентри позади и поняла, что это было тихим предупреждением следовать правилам. Но Крачфилд был абсолютно прав. Она была не той, кто позволит правилам решать за нее. И ей нужны были ответы. В конце концов, практика была не единственной причиной ее присутствия здесь. – Хорошо, – согласилась она. – Ответьте честно на мой вопрос и я отвечу на ваш. Она услышала тихий вздох разочарования позади и подумала, что ее сейчас выведут из палаты. Но ничего такого не произошло. Джесси удивилась, увидев блеск в глазах Крачфилда, прежде чем он заговорил. – Вот что, мэм. Если вы планируете убить кого-то и человек этого не ожидает, то вам абсолютно не нужно, чтобы вас оценивали в принципе. Также не стоит тратить время на создание благоприятной обстановки. Вы можете вытащить нож прямо у него перед носом и, если он ничего не подозревает, то и глазом моргнуть не успеет. Люди начинают понимать, что вы намереваетесь нанести им вред лишь тогда, когда вы уже это сделали или, по крайней мере, начали воплощать свой план в жизнь. Но что они могут сделать в подобный момент? Они ведь уже, как сказать, обездвижены что ли. Вы же понимаете, что даже старого доброго Кортеса можно запросто убить таким способом, если он не будет начеку постоянно? А ведь он большой мальчик. Такой ответ подойдет? Джесси кивнула и сделала пометку в своем блокноте. Этот фокус был сделан вовсе не для того, чтобы записать ответ, а скорее чтобы прервать зрительный контакт. Несмотря на все усилия, она все же слегка занервничала из-за поведения, проявляемого им при описании техники убийства. – Настала моя очередь, мэм. Могу я задать свой вопрос? – Уговор есть уговор, – кивнула Джесси.