– Джексон сошел с ума, – раздался голос Кортеса. – Он бьется головой о каркас кровати и раздирает зубами руки. Кровь хлещет повсюду. – Сейчас буду, – сообщила Джентри и взглянула на Джесси. – Вы идете со мной! Хант оглянулась на Крачфилда, взгляд которого оставался бесстрастным. Казалось, он хотел, чтобы она что-то прочла в его глазах. Она сделала выбор. Взяв блокнот, Джесси встала. Поворачиваясь к двери, она сделала вид, что споткнулась и упала, вырывая на самом деле лист бумаги и бросая его на пол. – Вперед! – приказала Джентри, поднимая ее на ноги. Джесси позволила ей сделать это, быстро комкая бумагу в плотный шар. Как только они подошли к двери, она снова споткнулась и «случайно» ударилась о дверной косяк, просовывая туда клочок бумаги. Выйдя в коридор, Джесси уставилась на Джентри, не обращая ни малейшего внимания на закрывающуюся дверь. – Идите на пост, – приказала офицер. – Ждите там, пока все не решится. Ясно? – Да, – кивнула Джесс. Она пошла в указанном направлении, а Джентри бросилась в другую сторону. Убедившись, что офицер скрылась из виду, Джесси развернулась и поспешила к двери палаты Крачфилда. Не раздумывая, она схватилась за ручку и потянула. Та открылась без заминки. К ее удивлению, Крачфилд больше не сидел на краю кровати, а стоял прямо впритык к стеклянной перегородке с выжидающим видом. Он ничего не стал говорить, а лишь поманил ее к себе пальцем. Делая вид, что ей ничего не стоит приблизиться к серийному маньяку, Джесси поспешила подойти, жадно глотая воздух ртом. – У нас мало времени, – торопливо произнес он, не растягивая разговор. – Джексон не сможет долго удерживать их. Я просил о двух минутах, но гарантий у нас нет. Задавайте вопрос, который обсасывали на протяжении нескольких недель. Джесси не нужно было повторять дважды. – Все твои убийства – явное подражание, – сказала она торопливым шепотом. – Человек, которого ты копируешь, скрывал их, сжигая тела. Власти так и не смогли раскрыть его методы, они даже не в курсе всех случаев. Но ты знаешь. Как это возможно? – Думаю, вы уже знаете ответ на этот вопрос, мисс Джесси. Тот посетитель, о котором мы говорили, приходил не просто поболтать. Он был… как же сейчас говорят… моим наставником. И он хотел проверить меня. – Но как вы нашли друг друга? – спросила она. – Как вы впервые встретились? – Я был его фанатом, – ответил Крачфилд. – Это я знаю. Я имею в виду, как вы узнали его методы? Вы же не обсуждали это за чашечкой кофе. – Вы и на этот вопрос знаете ответ, мисс Джесси. Но я немного повеселю вас. Я наткнулся на заявление единственного выжившего свидетеля его преступлений, маленькой девочки по имени Джессика Турман. Тогда она была совсем крохой, около шести лет. И все то, что она описала в этом заявлении, было настолько ужасающим, что копы решили, будто девчушке просто снятся кошмары из-за пережитого и она пересказывает именно их. Потом они пришли к выводу, что она сошла с ума и выдумала какого-то страшилу, чтобы объяснить то, что не в силах была понять. Все было зафиксировано на бумаге, но никто ей не поверил. Потому что она говорила о действительно ужасных вещах. Но Я поверил ей. И отправился на поиски автора, чьи работы она зарисовала с потрясающей четкостью. И я нашел его, мисс Джесси. Я нашел вашего страшилу, и он обучил меня своему ремеслу. Скорее всего, он описал не все трюки, но большую их часть. Лучшие, по крайней мере. – Неужели он все еще жив? – спросила она скорее себя, нежели Крачфилда. – После всех этих лет, он все еще жив? – Живее всех живых, как говорится. – И он знал, что я приду сюда? – нажимала она. – Что я замечу сходство между вашими преступлениями? – Именно это он и сделал, мисс Джесси. Он знал, что когда-нибудь вы узнаете руку мастера. Он знал, что вы найдете способ связаться со мной. Он оставил послание. Хотите услышать его? Джессика кивнула, но в этот момент дверь распахнулась. Она повернулась ровно в ту секунду, когда Джентри с Кортесом бросились к ней. Она снова дернулась к Крачфилду. – Скажи мне, – потребовала она. Но прежде чем он успел ответить, она почувствовала, как что-то ударило ей прямо в спину. Ее прижали лицом к стеклу и завели руки за спину. Крачфилд наклонился и Джесси решила, что он прошепчет ей ответ. Но вместо этого, он наклонился и лишь поцеловал стекло в том месте, куда прижималась ее щека, а затем отступил назад. – Скажи мне! – орала она, пока ее насильно вытаскивали из палаты. Но все, что он сделал, это бросил торжествующий взгляд ей вслед. ГЛАВА 27 – Мне стоило бы арестовать тебя! Пристегнутая наручниками к трубе, торчащей из стены, Джесси сидела на стуле в кабинете Джентри. Офицер несколько раз пересмотрела видео, на котором Хант обманом сумела пообщаться с Крачфилдом. Но то ли из-за воя сирен, то ли из-за того, что они говорили шепотом, аудио было бесполезным. Явно расстроившись, она решила прибегнуть к угрозам. Джесси прекрасно понимала ее разочарование и не стала усугублять положение. Она в четвертый раз подряд принялась извиняться. – Ну простите. Я не думала, что вернуться туда будет таким сильным нарушением. Дверь оставалась открытой и мне послышалось, что он звал на помощь. – Замолчи! – заорала Джентри. – Ты лишь делаешь себе хуже. Тебе перед каждым посещением повторяли одни и те же правила общения с заключенными. Дверь не могла быть открыта. Мы нашли бумагу в замке. Ты засунула ее туда. Он и не собирался звать на помощь. Он знал, что ты вернешься. Он ждал тебя. И вы спокойно говорили в течение целой минуты, пока я не среагировала. Почему мне не стоит взять тебя за соучастие и пособничество заключенному? Откуда мне знать, что ты не пыталась помочь ему сбежать? Джесси внимательно посмотрела на стоявшую напротив Джентри. Офицер явно была в ярости. Тем не менее, она так и не стала вызывать копов. По сути, она не сделала вообще ничего, не считая бесконечной тирады по поводу грубого нарушения протокола, а ведь Хант не впервые так поступила. Для нее это стало практически естественным. Так почему же Джентри ничего не предпринимала? Почему каждый раз она давала ей шанс объясниться? – Офицер Джентри, могу я задать вам вопрос? – Что? – выкрикнула та, а затем повторила более спокойно. – Что? – Почему меня до сих пор не запихнули в тюремную одежду и не отвезли в полицейский участок? Джентри посмотрела на нее так, словно снова собиралась заорать, но сумела вовремя остановиться. Она села и глубоко вздохнула. – Мисс Хант, – сказала она практически ровным тоном. – Я буду честна с вами, если вы пообещаете то же взамен. Почему бы нам не прийти к согласию, как вам это прекрасно удалось с Крачфилдом? Даже давайте немного изменим его. Вопрос за вопрос, пойдет? – Вполне. – Ладно. Причина, по которой я не хотела бы упекать вас за решетку, заключается в следующем: Крачфилд практически никогда не соглашается на разговор. А когда все же идет на компромисс, то люди, как правило, затем долго рыдают и не могут отойти. По какой-то неведомой мне причине он явно не хочет, чтобы вы пострадали от его рук, как все остальные. Я надеюсь, что его готовность общаться с вами сможет пролить свет на истину и привести к раскрытию той информации, делиться которой он ранее не хотел. Из девятнадцати жертв мы нашли всего пятнадцать тел. И люди, которые гораздо умнее меня, считают, что жертв было намного больше. Возможно, он сообщит вам, где искать остальные трупы. Может быть признается в других убийствах. Некоторые эксперты уверены, что он работал не один. Кто знает, может он заговорит об этом. Он уже рассказал вам гораздо больше, чем кому-либо за все эти годы. Именно поэтому я бы предпочла не сажать единственного человека, с которым он готов говорить. Но вы все очень сильно усложняете. Я ответила на ваш вопрос? – Да, – кивнула Джесси. – Ответили. – Теперь моя очередь. Не забывайте, что вы обещали быть честной. Итак, о чем вы говорили? Хант довольно долго смотрела на Джентри, изучая ее шрам под глазом и крошечные ожоги на лице. Она чувствовала, что офицер видела не менее ужасные вещи на войне, чем Джесси дома. Она решилась довериться ей. – Мы можем выйти? – тихо спросила она. Джентри тут же поднялась на ноги, сняла с нее наручники и быстро вывела через бесконечные детекторы и прочие двери на парковку. Воздух был достаточно прохладным, но солнце светило так ярко, что Джесси пришлось щуриться. – И? – напомнила офицер. Хант понимала, что она обещала, что ей необходимо объяснить все. Она решила, что будет честна, хоть и планировала опустить пару деталей. – Когда я была еще ребенком, мы жили на юго-востоке штата Миссури, на краю горы Озарк. Мои родители были разведены и я осталась с матерью. Однажды меня похитил какой-то мужчина и запер в лесном домике. Там было несколько пленников. Он показывал мне видео, как отлавливал их. Затем он убивал их в подвале разными способами. Заставляя меня смотреть. – О, Боже, – прошептала Джентри, но Джесси продолжила. – Когда он убивал всех, то исчезал на несколько дней в поиске новых жертв. Он оставлял меня, закованной в кандалы, с доступом к еде, ведру для туалета и грязному матрацу для сна. Возвращаясь, он приводил с собой трех-четырех человек, издевался над ними и все также заставлял меня смотреть. Джентри прислонилась к стене, пребывая в полном шоке, затем опустилась на корточки и уставилась на землю. – У одной из его жертв была заколка в волосах, которая выпала во время очередных пыток. Я стащила ее. Пока он спал, я умудрилась раскрыть кандалы и сбежать в лес. Была зима, а у меня даже не было никакой обуви. Помню, что было много снега. Я не знала, куда бежать, но не останавливалась. Помню, как услышала шаги позади и поняла, что это он. Я добралась до скалы, которая нависала над рекой. Посмотрела вниз. Там было метров пятнадцать высоты и часть воды заледенела. Он догонял, но я достаточно оторвалась, чтобы успеть прыгнуть. Но я не смогла. Я просто остановилась там. – Он схватил меня, отвел обратно в домик и сообщил, что мне придется посмотреть еще один раз, что он приготовил нечто особенное. Он насильно открыл мне глаза и сказал: «Ты должна увидеть это, пчелка. Ты должна знать правду». Он постоянно называл меня пчелкой. – В общем, там была женщина, закованная в кандалы, прикрепленные к потолочным брусьям. В этот раз все происходило не в подвале, а в гостиной. Я понимала, что что-то изменилось. Я до сих пор помню скрип дерева, когда он устанавливал эти кандалы. Оно издавало такие звуки, словно страдало само. Я до сих пор это слышу. В этот момент Джесси вдруг осознала, что все скрипы и странные звуки, которые она слышала в новом доме, все это время болтались лишь у нее в голове. Неудивительно, что она так и не нашла причину. Она перевела взгляд на Джентри, которая выжидающе смотрела на нее. Джесси глубоко вздохнула и продолжила. – Тогда я увидела, кем была эта женщина. Это была моя мать. Офицер выпрямилась. Было ясно, что она хотела прокомментировать это, но попросту не смогла найти слов. – Все нормально, – кивнула Джесси. – Вы никак не сможете облегчить мое состояние. Поверьте. Короче, он убил ее. Я не буду описывать как. Когда он закончил, он нанес мне удар ножом, порезав кожу от плеча до шеи. Такой вот сувенир на память. Она приспустила воротник рубашки, чтобы продемонстрировать розовый шрам. – Затем он ушел и больше никогда не возвращался. Я пробыла в этом домике еще три дня, истекая кровью и смотря на мертвую мать, тело которой валялось в метре от меня, пока какие-то охотники не наткнулись на нас. К тому времени камин уже давно потух, я сильно замерзла и началась гипотермия. Меня отвезли в больницу, где я пролежала две недели. Тогда я написала заявление в полицию. Но они находили лишь сожженные тела и разные видео, так и не напав на след того, кого я описала. Думаю, они решили, что я многое выдумала. – Куда ты отправилась потом? – смогла выдавить из себя Джентри. – Отец забрал тебя? – Нет. Он не лучший отец. ФБР также беспокоилось, что, хоть у меня и не получилось назвать подозреваемого, тот парень все же мог начать преследовать меня, чтобы убрать свидетеля. Поэтому я попала в программу защиты свидетелей. Меня удочерила семья из Лас-Крусес, штат Нью-Мексико. Отец работал в местном подразделении ФБР и к тому времени они как раз потеряли малыша из-за онкологии. Повезло. Им нужен был ребенок, а мне требовалась защита вдали от Миссури. В результате мое существование в качестве Джессики Турман окончилось и я стала Джессикой Хант. Они звали меня просто Джесси, поскольку полное имя напоминало мне мать и это было слишком болезненно. – Мне дико жаль, – ответила Джентри. – Даже не могу представить, каково это. – Спасибо. Но я так и не ответила вам. Офицер кивнула, явно забыв, в чем вообще заключался ее вопрос. – Точно, – сказала она. – Рассказывай. – Похищения, которые он показывал мне на видео, и убийства, которые заставлял смотреть в том домике, были известны только мне и ему самому. Я описала их в заявлении, но больше в целом. Мне и так никто не поверил. А вот Болтон Крачфилд знал о них все.