Она прочистила горло и выдавила «спасибо, что проводил» сквозь стиснутые зубы. – Тебе спасибо, Рейна. – Его светло-карие глаза будто смотрели ей прямо в душу. – Ты спасла мою сестру, хотя она всего лишь Тройка. – В конце концов, мы, Тройки, должны держаться вместе. Мне было несложно ей помочь, – сказала Рейна, натягивая капюшон на голову. Она не привыкла к тому, что на нее смотрят люди, и ей это не нравилось. – Для нас это очень важно. – Хорошо, – сказала девушка неуклюже, и они снова замолчали. Ларк подошел к ней ближе, но она сделала шаг назад. – Я бы хотел увидеть тебя снова, – сказал Ларк, приближаясь к Рейне. Ее сердце упало в пятки. Это была плохая идея. Но как объяснить это ему, не вызывая подозрений? – Да. Хорошо. Может быть. – Она повернулась снова, но Ларк схватил ее за руку прежде, чем она смогла убежать. Они стояли прямо друг против друга. Их разделяло всего несколько сантиметров. – Ты мне не доверяешь? – Ларк наклонился, и его лицо было совсем близко. – Я просто… осторожна, – прохладно ответила Рейна, выставляя руки вперед, чтобы увеличить расстояние между ними. – Ты не знаешь, кто стоит напротив тебя. – Думаю, что знаю. Ты спасла мою сестру и говорила, что не слухач, – продолжил он, не отпуская ее руку. – Я могла соврать. – Я тебе доверяю. – Тогда ты довольно глуп. По крайней мере, я не доверяю тебе. Ларк не удивился этой фразе. Напротив, он сократил расстояние между ними и попытался коснуться Рейны тыльной стороной свободной ладони. – У тебя есть на это право. Можно мне постараться заслужить твою дружбу? – он почти умолял ее довериться ему. – У меня тоже есть тайна. – Вот и оставь ее тайной. – Рейна отстранилась. Что с ним такое? Он будто пытался навязать ей свой секрет, хотя совсем ее не знал. Он так отчаянно искал друга? – Подожди… Я… – он хотел что-то сказать, но Рейна ему не позволила. – Ничего не говори. Я не хочу этого знать. Лучший способ сохранить секрет – это никому о нем не рассказывать. Рейна развернулась и исчезла в темноте переулка. Смог летел в ее лицо, и она надела маску. Прижавшись к стене, она быстро оглянулась. Хорошо. Ларк испарился. «Никому не верь», – голос Шторми зазвучал в ее голове. Рейна посмотрела на место, где они стояли, ее сердце билось так громко, что она боялась, что его слышит вся улица. Поднимаясь по пожарной лестнице, Рейна поняла: что-то было не так. Квартира погрузилась в темноту и, казалось, была пуста. Пыль окутала ее ноги, когда она впрыгнула в окно. – Мам? – прошептала Рейна, заксив губу. Ее шестое чувство советовало бежать, а Шторми учила ее доверять своим инстинктам. Пальцы сомкнулись на Стинге. Она подняла его и двинулась дальше, прижимаясь к стене. Так она была защищена со спины и могла видеть квартиру. Девушка приблизилась к своей комнате, пнула дверь ногой и быстро заглянула внутрь. Кассиопей лежал на спине перед гамаком и не двигался. Пульс Рейны ускорился, кровь застучала в висках. Ее взгляд застыл на мангусте. Она ждала движения, подергивания или вдоха. Она считала секунды. Одна. Ничего не происходило. Две. Ничего. Три. Ничего. Кассиопей вздрогнул и фыркнул. Рейна выдохнула с облегчением. Он был жив! И он спал. Это было верным признаком того, что в квартире никого не было. Она собиралась убрать Стинг за пояс, как вдруг из тьмы выскользнула тень и бросилась на нее. Рейна инстинктивно подняла руки, защищая лицо. В тот же миг она отскочила в сторону. Нападающий прыгнул в пустоту и наткнулся на стену. Рейна могла отразить его атаку, но споткнулась и упала на пол. Она прижала подбородок к груди, защищая голову и игнорируя боль в лопатках. Атакующий снова напал на нее. Рейна ударила его ногами в живот. Со вздохом нападающий отпрыгнул назад и упал вниз. Рейна крепко держала Стинг, не давая ему выпасть из рук. Она поднялась и села на корточки, направив оружие на человека. Полетели искры, и в момент, когда электричество прошло по телу противника, в воздухе запахло жженой плотью. Задыхаясь, Рейна пыталась разглядеть неподвижную фигуру. Кто это? И что ей теперь делать? И где Шторми? Кассиопей шагнул из-за угла. Он бросил на нее возмущенный взгляд: зверек был недоволен шумом. Внезапно она поняла. – Ты?! Широко раскрытые глаза смотрели на нее. – Мам! – возмущенно крикнула Рейна. – Что это, черт возьми, такое… Ну конечно, это проверка. Шторми знала, что это ее дочь залезла в окно. Если бы она приняла ее за кого-то другого, противник был бы уже мертв. Но мать любила время от времени проверять Рейну. – Это урок, моя дорогая, – усмехаясь, сказала Шторми, лежа на полу. Должно было пройти некоторое время, прежде чем она снова сможет двигаться. Но Рейна и не думала ее жалеть. – Я могла сделать тебе больно! Шторми заворчала, приглаживая свои короткие, светлые волосы. – Ты должна всегда быть начеку, милая. Тренируй свой вестибулярный аппарат, чтобы не терять равновесие так быстро. Когда Шторми обняла дочь, все проблемы испарились. Благодаря матери Рейна умела выживать в этом мире. Она не рассказывала тайн первым встречным, потому что знала, что нужно делать, чтобы выжить. Она знала, что такое настоящий мир. Она могла о себе позаботиться и защитить себя. Даже в одиночку. – Я считаю, что ты идеальна, – сказала Шторми, поправляя прическу. – Ты мое маленькое чудо. Она встала, чтобы включить лампу. Даже в тусклом свете круги под глазами матери были заметны. – Что случилось? – спросила Рейна. – Тебя долго не было, я переживала. – Ее голос дрожал, и Рейне стало стыдно. – Там был взрыв. – Я знаю. – Шторми потащила дочь в ванную, чтобы, как обычно, помочь ей отмыться. Когда мать расчесывала ее волосы, Рейна рассказала о случившемся. – Тебе нечего там делать. Это просто безумие, – ругалась Шторми. Она пыталась придать своему голосу строгости, но в ее интонации чувствовалось облегчение. – Я хотела увидеть Благословенных. Извини, мам, я не хотела, чтобы ты переживала. – Она не рассказала о Розе, но сказала, что помогла девочке, у которой случился приступ. Казалось неправильным скрывать что-то от человека, которого любишь. Она кусала щеку со внутренней стороны и надеялась, что Шторми не заметит ее нервозности. – У тебя доброе сердце. Слишком доброе, – вздохнула мать, – я хотела бы, чтобы ты была осторожнее. – Ты хочешь, чтобы я была параноиком, как ты? – усмехнулась Рейна. – Паранойя – лучшая стратегия выживания, если ты призрак. 8 – Они усилят контроль. Это значит, что будет больше дронов и больше часовых. – Шторми повторила это уже около сотни раз. Вдобавок к мерам безопасности снова ввели комендантский час, который был упразднен много лет назад. Тем, кто работал ночью, выдавали особое разрешение: на смену их сопровождал беспилотник. Весь следующий день Рейна и Шторми сидели дома в ожидании, что волнение утихнет. Они подготовили все необходимое, чтобы быть готовыми к побегу. Даже Кассиопею запрещалось выходить на улицу, что ему очень не нравилось. Разочарованный, он прыгал в гамаке Рейны и случайно разорвал книжку рецептов господина Рождество. Шторми с дочерью коротали время за просмотром ТехДека, чтобы оставаться в курсе всех событий. Сыну короля Морфею стало лучше, и он снова мог предстать перед камерами. Юноше явно повезло, на его лице была всего одна царапина. Тем не менее Авентин использовал этот случай, чтобы разжечь еще более сильную ненависть к повстанцам. Про инцидент рассказывали как в местных, так и государственных передачах, которые транслировались на всю страну. Из ТехДека круглосуточно текли обещания поймать и наказать виновных. Рейна была готова поспорить, что Шторми поддерживала Шипов и радовалась войне за священную свободу. Но она не выглядела счастливой. Она злилась. – Так глупо, – постоянно бормотала она и громко ругалась, чего Рейна до этого никогда не слышала. – Что ты знаешь о планах повстанцев? – спросила Рейна, усаживаясь рядом с матерью. Она хотела узнать больше, особенно ее интересовала причина, по которой Шторми когда-то покинула ряды Шипов. Ответа не последовало. Когда Рейна перестала его ждать, мать вдруг заговорила. – Они стали слишком… радикальными в последнее время. – Радикальными? – Они делают все неправильно. Насилие вместо речей, атаки вместо просвещения и войны вместо человечности. – Ее глаза сузились. – Они убили невинных. Как они могут притворяться, что борются за свободу, если так поступают? Да, люди погибли, и это было делом рук мятежников. Они бунтовали, не думая о последствиях. Шторми неохотно рассказывала о прошлом, но Рейна не сдавалась. – Ты ушла поэтому? Что же изменилось с ее беременностью?.. Почему она убежала, прекратив бороться за свободу, оставив семью и друзей позади? – Такая жизнь не для матери с ребенком, – сказала Шторми, как всегда. Но Рейна знала, что нечто скрывается за этой дежурной фразой. – А кто мы такие, мама? Они не были мятежниками и не были обычными жителями Серого округа. Они были абсолютно одни.