- Скажи, что собираешься сказать, Скотти. Он останавливается и поворачивается ко мне. - Ты видел, что произошло между Бренной и Райем сегодня. - Все видели. Какова твоя точка зрения? - мое добродушие движется в сторону раздражения. - Чем дольше ты занимаешься этим, тем хуже всё станет, когда люди узнают правду, - он упирает руки в бедра. Позиция лектора. - Есть поговорка: делай дело или дай сделать его другому. - Это твой стиль, Скотти. - Вы двое хотите быть вместе, так не скрывай этого. Мы с Бренной найдем способ, как с этим справиться. - Это не проблема, с которой тебе нужно справляться, - вскрикиваю я, но не громко. - Но тебе нужно. И если ты не видишь этого, то сознательно решил быть слепцом. Мне приходится на секунду отвести взгляд. Скотти использует этот момент, чтобы добить меня. - Я хочу ее, Киллиан. Я вскидываю голову, словно получив удар в живот, и он закатывает глаза. - Хочу быть ее продюсером, придурок, - впервые в его выражении просматривается намек на веселье. Мне нужно немного больше времени, чтобы успокоиться. - Боже, тогда сказал бы это иначе. Христа ради, сегодня я уже имел дело с Уипом. - Никогда не замечал за тобой такого собственнического инстинкта, - Скотти тихо посмеивается надо мной. Мудак. - Привыкай, - я провожу рукой по напряженной шее. Сейчас мне определенно нужно откиснуть в ванной. - Хотя, серьезно? Ты хочешь взять Либби под свое крыло? Я знаю, что это значит. Это знают все, кто разбирается в индустрии мечты. Скотти - легенда. Он начал с нами, убедив четырех восемнадцатилетних панков дать ему шанс, и неважно, что на тот момент он был парнем практически нашего возраста и без какого-либо настоящего опыта. Мы сыграли в рулетку и ни разу об этом не жалели. Что касается Скотти, он взял ряд других клиентов по ходу работы, и все они стали платиновыми. Он - деловой человек и гений маркетинга с инстинктом убийцы. Если он говорит, что у тебя есть талант, то музыкальная индустрия прислушивается к нему. - Ты был прав, попросив ее поехать в тур, - говорит он. - Она уникальна. Бренна рассказывала, что ей приходит всё больше просьб о интервью с Либби и десятки писем фанатов. Мы еще ничего ей не сказали, потому что на данный момент не хотим смутить ее. - Хороший план, - потому что Либби начала бы сходить с ума. А это никому не нужно. - Но почему ты рассказываешь это мне, а не ей? - Я планирую обсудить это с ней. Возможно, предложить начать после окончания тура, - его глаза прищуриваются, пока парень изучает мое лицо. - Я хочу знать, как ты это воспримешь. И затем я вспоминаю, как всё началось. Я не владел ни секундой своей жизни. Так же будет и с ней, и наше время вместе сойдет на нет. Я рассеянно тру руки, мой желудок сжимается в знак протеста. Правда, теперь не от чувства добродушия. - Не знаю, как Либби справится с полной загрузкой, - говорю я Скотти. - Или захочет ли она этого вообще. Но я не буду стоять у нее на пути. Я никогда не сделаю подобного, даже если это будет значить, что однажды она уйдет. Либби Скотти заставляет меня нервничать. Я могу признать это. Меня не тянет к нему, но не буду отрицать его эффектность. Сочетание потрясающего внешнего вида, жесткого выражения глаз и ровного голоса действует на нервы, словно лавина. Тебя приковывает к месту, и даже если отводишь взгляд, то мужчина захватывает тебя своим голосом. Поэтому когда он подходит ко мне во время саунд-чека на стадионе, я напрягаюсь, не отводя взгляда от поющего Киллиана так долго, как только могу. Низкий смешок доносится до меня со стороны. - Избегая зрительного контакта, вы не заставите меня уйти, мисс Белл. Подбадривая себя, я поворачиваюсь. - Думаю, отсрочивать неизбежное – моя фишка. Он не улыбается, да и вообще редко это делает. Но его глаза нежны, ну, в его стиле. - Разумный ход. Я хочу кое-что обсудить с вами. Есть минутка? - он наклоняет темноволосую голову в сторону рядов сидений, где мы могли бы слышать друг друга, пока «Килл-Джон» играют свою старую песню. Я хотела бы остаться здесь и не обсуждать что-либо. Но киваю и следую за ним. Он ждет, пока я сяду на ближайшее к нему место. И затем смотрит на меня, внимательно вглядываясь. - Вы не запасной материал. Я мгновенно напрягаюсь, мой позвоночник выравнивается. - Серьезно? Это самое долбанное клише шантажа? Потому что мы можем перейти к концу разговора прямо сейчас, и я скажу тебе трахнуть свою маму. - Красочно, - бормочет Скотти, выглядя смешно. - И нет, мисс Белл, это не шантаж, - он разглядывает меня. - Однако вы наделены живым воображением. И теперь я вижу, почему вы с Киллианом совместимы. Тот же словарный запас, - мужчина наклоняется вперед, опуская руки на колени. - Вы хедлайнер, мисс Белл. Фигура первого плана. - Я... гм... что? Он не изменяет тон голоса, разговаривая со мной как с рассеянным ребенком. - Звук и качество вашего голоса уникальны. Но важнее то, что вы, оказываясь на сцене, становитесь неотразимы. Я хочу заново представить вас миру, мисс Белл. Раскручивать вас. В ушах появляется звон. - Постой. Во-первых, пожалуйста, прекрати называть меня мисс Белл. Это напоминает мне визит в кабинет директора школы. - Справедливо, - выражение его лица говорит, что я невменяема. - Во-вторых. Я... ну, я не артист. Я приехала ради Киллиана. Я бросаю взгляд в сторону Килла, и наши глаза встречаются. Даже теперь он знает, где я. Его темные глаза прищуриваются, словно он пытается подбодрить меня, даже пока поет и играет на гитаре. Я разрываю зрительный контакт и снова поворачиваюсь к Скотти. - Я не звезда. Брови Скотти сходятся. - Есть куча вещей, которыми вы не являетесь, мисс... Либерти. Но ты - звездный материал. Более того, когда ты находишься на сцене, то оживаешь, - он указывает на группу подбородком. - Прямо как они. Скажи, что ты этого не чувствуешь. - Чувствую, - мои внутренности вздрагивают. - Я люблю это, но... - Самое худшее, что ты можешь сделать в жизни, - это игнорировать возможности из-за страха. - Я не боюсь. Спокойное выражение его лица заставляет звучать это заявление смехотворно. Я съеживаюсь. - Ладно, немного. Это просто... Я люблю это. Но как же всё остальное? Публичная сторона жизни? Нет, спасибо. Скотти откидывается назад, опуская лодыжку на второе согнутое колено, как обычно мужчины делают, скрещивая ноги. - Я боюсь летать, - говорит он мне. - Ладно... - Целиком и полностью, - продолжает он, его тело напрягается. - Каждый раз, когда я сажусь в один из этих ящиков смерти под названием самолет, мне хочется блевать. - Но ты же летаешь всё время. - Моя работа требует этого, - еще один хмурый взгляд. - Понимаешь, о чем я? Моя голова кажется тяжелой, когда я киваю. Возможно, Скотти замечает, что я нахожусь на грани паники, потому что его голос становится мягче, пока «Килл-Джон» заканчивают играть сэт, а музыка останавливается. - Киллиан верит в тебя.