- Все в порядке, Элла. Она не ранена, - успокаивает меня Престон. - Пока что, - добавляет Тобиас. - Помнишь Марию? Я закрываю глаза. У меня нет ни малейшего желания смотреть на нее. Или же быть в одной комнате с ними и с ней. - Я хочу уйти, - шепчу в ответ, страх пожирает меня изнутри. - Так быстро? - дразнит Тобиас. - Но ты ведь даже не знаешь, в чем заключается игра, ягненок. Открыв глаза, я смотрю на Марию, а она впивается взглядом в нас. В ее глазах мольба. - Мне и не нужно. Прошу прощения, - я делаю несколько шагов назад и останавливаюсь прямо напротив двери, моя рука зависла над ручкой, потому что... вдруг и она тоже подписала контракт? Ведь, в конце концов, это всего лишь игра, не так ли? - Куда ты собираешься? - спрашивает Тобиас. - Разве ты не помнишь, что теперь бездомная? – напоминает мне Престон, в его голосе проскакивает нотка удивления. - Тебе стоит, наверное, все же увидеть, в чем заключается игра, Элла. Я все также не двигаюсь с места. Мне прекрасно слышен ее приглушенный плач. Раскатистый смех Тобиаса. - Тогда расскажите мне, - медленно произношу я, оборачиваясь к этим двум мужчинам и прижимаясь спиной к двери. Тобиас складывает руки на груди, а Престон засовывает их в карманы, на его губах играет зловещая улыбка. - У тебя два варианта: ты можешь или трахнуть, или убить ее, - говорит Тобиас, вновь надевая на себя маску полного безразличия. - Что? - переспрашиваю я, мою грудь сжимает. - Я сделаю вид, что не слышал этого вопроса, - Тобиас бросил на меня недовольный взгляд. - Единственный раз. - Ну, это простая игра, которая заключается в том, чего ты желаешь сильнее, Элла, - объясняет Престон, обходя комнату, предоставляя мне полный вид на Марию, прикованную к кровати, прямо передо мной. - Мы знаем, что ты ненавидишь ее за то, что она сделала и что забрала у тебя, - продолжает Тобиас, его голос звучит глубоко и проникновенно. Престон подходит ближе, проводя пальцами по моей щеке, останавливаясь рядом. - Но также мы знаем, как много напряжения накопилось в тебе сегодня, - говорит он, скользя рукой мне под платье и обхватывая мою киску своей теплой ладонью. Мое дыхание замирает. Я хватаю его за руку, чтобы удержаться на ногах. С его губ срывается хриплый смех. - Поэтому у тебя есть два выбора, Элла. Убить или трахнуть ее, - повторяет Тобиас мои варианты. - Или уйти ни с чем. Бездомная. Одинокая. Нелюбимая, - произносит Престон, схватив меня за подбородок и заставив взглянуть на него. Он совсем рядом, так близко, что его губы касаются моих. - Я буду скучать по тебе, Элла, - он нежно меня целует. –Очень сильно, - и отходит назад, отпуская меня. Я стою, прислонившись спиной к двери, мой взгляд мечется между Престоном, Тобиасом и Марией. - Хотя, если ты уйдешь, мы просто ее убьем, - добавляет Тобиас. Престон смеется. - Это как «утка, утка, гусь» (детская игра; большая группа детей усаживается в круг, водящий называет «гуся» и бросается бежать с ним по кругу наперегонки; выигрывает тот, кто первым вернётся на своё место). Только... «убей, убей, трахни». Мой желудок скручивает в спазме, желчь поднимается к горлу, когда я смотрю на бедную девочку, привязанную к кровати, по ее лицу катятся слезы. Может, я ее и ненавижу, но точно не хочу видеть мертвой. - Она здесь не по своей воле, как я. Вы не можете так с ней поступить. Пожалуйста, - шепчу я. - Ты здесь не для того, чтобы быть нашим моральным компасом, - отвечает на мои слова Тобиас. - У Марии уж точно имеется дефицит морали, тебе так не кажется, Престон? - Сначала она увела у тебя парня, потом ты потеряла работу и, так как осталась совсем одна, лишилась дома, - Престон перечисляет каждую ужасную деталь моей жизни на пальцах. - Ты потеряла все, пока не оказалась в наших руках. - Я бы убил ее, - добавляет Тобиас с порочной улыбкой. - А я бы трахнул, - хмыкает Престон. Я сглатываю, хватаясь за стену, чтобы не упасть. Они говорили при подписании контракта, что я могу уйти в любой момент, но у меня сложилось такое впечатление, что к нашему соглашению всегда будут оговорки. Свобода - такое расплывчатое понятие, не так ли? Все, что я могу слышать сейчас, это громкое биение сердца и мое сбившееся дыхание. Мне следует покинуть эту комнату, чтобы они убили ее? - Тогда я не могу уйти, - шепчу я. - Еще как можешь, - Тобиас кивком головы указывает на дверь. - Я уйду, а вы ее убьете. Моя свобода зависит от этого, так что на самом деле у меня нет выбора, - я смотрю на него, ощущая, как злость и страх растекаются по венам. - Ох, Элла, - Престон улыбается. - Тебе нужно больше волноваться о себе, - он бросает взгляд на Тобиаса. - Хотя есть что-то очень привлекательное в этой невинности, не так ли? - Она не будет невинной, когда мы закончим с ней, - Тобиас склоняет голову. - Тик-так. - У тебя есть всего пара минут, чтобы решить, - подгоняет меня Престон, проводя рукой по моему плечу, нарезая круги вокруг меня, как волк, загнавший в угол ягненка... раненного ягненка. Тобиас подходит ближе к кровати. - Помни, не смей кричать, - предупреждает он, наклоняясь к Марии и освобождая ее рот. Она кашляет и делает глубокий вдох. - Что бы ты предпочла, Мария? - спрашивает он. - Чтобы Элла трахнула тебя, или чтобы кто-то из нас убил тебя? - Трахни меня, пожалуйста, просто трахни. Не дай мне умереть, - она не сдерживает рыдания. - Пожалуйста... - Оу, она умоляет тебя, сладкая Элла, - бормочет Престон мне на ухо, хватая меня за киску. - Тебя это заводит? - он смеется. - Ну, - Тобиас откидывает кляп на пол, - вот ты и получила ответ на вопрос, чего хочет она. Ее совсем не прельщает мысль умереть, так что выберешь ты, Элла? С каким решением тебе легче смириться? Бух. Бух. Бух. Пульс шумит в ушах. Время, кажется, замедляется, а, возможно, и вовсе останавливается. - Давай, Элла, разве так сложно решить? В смысле, да, ты ненавидишь ее... она разрушила твою жизнь... - на губах Тобиаса появляется садистская улыбка, и он постукивает пальцем по подбородку, будто обдумывая некий философский вопрос, - так почему бы не разрушить ее жизнь? - Или избавься от ее достоинства, как она лишила тебя твоего, - шепчет Престон, пока его рука вновь скользит под мое платье, поглаживая киску. - Забери его кусочек за кусочком. Заставь ее унизиться. Заплатить, чтобы она никогда не забывала о том, кто ты. Чтобы каждый раз, когда закроет глаза, вспоминала тебя. Ты будешь преследовать ее во снах, как и она, наверняка, преследует тебя в твоих. Я бросаю взгляд на Марию, и в ее глазах мольба о том, чтобы именно это я и сделала. - Что ты решила, ягненок? - спрашивает Тобиас. - Я не хочу, чтобы вы ее убивали. - Тогда раздевайся, - он усмехается. Я смотрю на Тобиаса, пока снимаю платье и трусики, оставаясь только в туфлях. Когда я наклоняюсь, чтобы избавиться и от них, он останавливает меня. - Оставь обувь, - приказывает Тобиас. И вот я стою полностью обнаженная у кровати, наблюдая за тем, как грудь Марии приподнимается от прерывистого дыхания. - У нас мало времени, - сообщает Тобиас, постучав по часам. - Мне жаль, - шепчу я, забираясь на кровать. Она кивает. Я опускаю взгляд на удерживающие ее веревки. - Я бы хотела ее развязать. - Не думаю, что это хорошая идея, - говорит Престон. Сделав вдох, я сглатываю вязкий ком в горле. - И это должно быть правдиво, Элла. А также сексуально и грязно. Я стискиваю зубы. Мне хочется закричать на этих двоих. - Вот, - подталкивает меня Тобиас, - давай я помогу, - он хватает меня за руку и кладет ее на бедро девушки, проводя ею вверх и вниз. - Разве она не гладкая? - спрашивает он. А затем располагает мою руку между ее ног. - И теплая. - Я не упускаю насмешки в его голосе. Он берет меня за палец и проводит им по ее киске. И она влажная. Что за черт? Я хмурюсь, и Тобиас, похоже, замечает это, потому что начинает смеяться. - Страх - отличный афродизиак. А теперь трахни ее, - говорит он с рыком, отходя от нас. Мои пальцы дрожат, когда я скольжу ими по ее гладким ногам. Это женщина, ради которой меня бросил Сойер. Моя рука порхает над изгибами ее бедра, к талии. Женщина, которую он трахает каждую ночь. Я касаюсь ее груди, и ее сосок тут же твердеет под моей ладонью. Мне следует ненавидеть все, что сейчас происходит. И я ненавижу, но в то же самое время меня поглощает это порочное чувство власти. Она связана и обнажена. Она умрет, если я не трахну ее. Насколько я ненормальная, если это хотя бы чуточку мне нравится? Ее взгляд встречается с моим. - Пожалуйста, - шепчет она, и теперь в ее глазах нет страха. Девушка прикусывает нижнюю губу и приподнимает бедра, потираясь мокрой киской о мой живот. - Трахни ее, Элла, - шепчет Престон где-то позади меня. - Пожалуйста, трахни меня, Элла, - вторит ему Мария. - Прикоснись ко мне. Почувствуй, насколько я мокрая для тебя. - Хорошая девочка, - слышится похвала от Тобиаса. Я замираю на месте, неуверенная в том, что сейчас на самом деле происходит. - Коснись меня, Элла, - стонет она. - Заставь меня кончить. Мое сердце нещадно бьется в груди, и, к моему стыду, столь знакомая боль зарождается между моих ног. Я сглатываю, а затем касаюсь пальцем ее киски. Закрыв глаза, я прикусываю губу. Она мокрая, а я касаюсь ее. И мне это нравится. Она стонет, когда я медленно ввожу в нее палец, не сдержав вздоха удовольствия, потому что это так запретно. - Разве она не прекрасна? - спрашивает Престон. - Наверняка, она очень сладкая. - Попробуй меня, Элла, - предлагает Мария, ее голос звучит мягко, почти как ожившая мечта. склоняюсь к ней, пока мой палец погружен глубоко в нее, и замираю на секунду, прежде чем медленно провести языком по ее клитору. Она шипит. Ее спина слегка выгибается. Я лижу ее снова и снова. Ее бедра дергаются, а голова хаотично скользит по кровати. Тобиас и Престон обходят кровать, останавливаясь по разные стороны изголовья. Я поднимаю на них глаза, с любопытством наблюдая, как они отвязывают ее руки. - Не останавливайся, - стонет она, прежде чем опустить свою уже свободную руку мне на голову. Она хватает меня за лицо и сильнее прижимает мой рот к себе. Я лижу и сосу, и трахаю ее пальцем, ее рука зарывается в мои волосы, и из нее не вырываются крики вперемешку со стонами, а ее киска сжимается. - А теперь, - говорит Тобиас, - твоя очередь, - и он освобождает ее ноги.