– Что впереди «Уралов» идет «девятка» – да, предупредили, а что за рулем именно ты с особой миссией – забыли, конечно. Они миновали опасный участок, внимательно и цепко оглядываясь по сторонам, прибавили скорость и быстро отъехали на не просматриваемое глазом расстояние. Здесь Талеев приказал остановиться. – Теперь быстро выкладывайте свои наблюдения. Давай, Толя. – Людей трое: два с лопатами, один на катке. Оружия незаметно, транспорта рядом нет. Придорожные кусты в низине не слишком густые. Люди там могут спрятаться, машина – нет. – Ты, Вадим. – Каток слишком мал, чтобы перегородить дорогу, доски тоже не помогут. Вывод: заблокировать «Уралы» невозможно. – Если только те сами не остановятся. Выслушав напарников, Гера вызвал по рации Редина и каплея: – Сейчас вы подъедете к участку проведения дорожных работ. Это «их» пост. Скорее всего, просто наблюдательный и предупреждающий. Возможно, при необходимости перекроет обратный выезд. Сзади «Мерседеса» не видно? – Нет. – Пересадите в кузов по вооруженному охраннику. У заднего борта, перед брезентом. Так, чтобы их видно было. Это на случай, если попытаются на ходу вскочить, что-то бросить, сорвать брезент или даже поджечь. Хотя я почти уверен, что эти не будут чинить никаких препятствий. Не останавливаться ни под каким предлогом! Как только отъедете на не наблюдаемое расстояние, остановитесь и свяжитесь со мной. Понятно? – Так точно-с! – Конец связи. Давай, Вадик, трогай потихонечку. Вот-вот должны в их главные силы упереться. Нас там уже ждут. С заднего сиденья заговорил Анатолий: – Помнишь, Гера, как ты недавно сказал, что они думающие люди? – Ну и сейчас подтверждаю. – Что ж тогда фантазии не хватило на новый трюк? Опять, как в Ханте, дорожные рабочие. – Да-да, это ты верно заметил, повторяются, – Талеев явно размышлял о чем-то своем. – Нас за идиотов держат! – фыркнул Толя. – Ну, вообще-то о нас вроде как они не знают. А работают против полных дилетантов с их точки зрения. И все равно что-то не так… – Гера вновь задумался. Вадим заметил: – Но тормозить «Уралы» они сейчас явно не собираются. Даже на обочину настил из досок бросили, чтобы без пробуксовки. Куча асфальта или гудрона натуральная. Все строго по правилам. – Да-да, доски – это интересно… Вадим с Анатолием переглянулись: – Может, ты думаешь, что в досках гвозди? Так это чушь! Гера не ответил, сосредоточив взгляд на какой-то точке чуть впереди капота. В полной тишине прошло еще несколько минут. Внезапно на ухабе «девятку» сильно тряхнуло, так что пассажиры просто вдавились в сиденья. – Какого… – взвизгнул Толя, заваливаясь набок. Но еще громче прозвучал голос Талеева: – Стой! «Девятка» клюнула носом, резко затормозив. Гера выхватил рацию из кармана: – Сергей, где ты находишься?! Ответ прозвучал быстро, но голос был абсолютно спокоен: – Только что проехали пост дорожных рабочих. Никаких эксцессов. Лишь сбавили до минимума скорость. По-моему, на нас не обратили никакого внимания. Попыток проникнуть в кузов или повредить брезент не было. – Подтверждаю полностью, – включился в разговор Денис. Казалось, что эти слова Талеев пропустил мимо ушей. – Теперь внимательно вспомните, как вы проезжали этот пост. Поясню: объезжая загородки, вы выехали на левую обочину, так? – Да… – Там доски лежали, как настил. Вы по ним проехали? – Конечно. Медленно и аккуратно. Для «Урала другого пути не было. А что? Доски как доски. Колеса не повредили. – Хорошо. Двигайтесь вперед. Не разгоняйтесь особенно. Почаще оглядывайтесь. Рядом с нами затормозите. До встречи. – Уже проехали… – ни к кому не обращаясь пробормотал Талеев. – Ну и отлично. Главное, без потерь. Гера внимательно по очереди посмотрел на своих товарищей: – Вы и сейчас еще ничего не поняли? – Да объясни наконец, что мы должны понять? – А я должен был догадаться. Обязан! Тогда еще можно было легко разрушить их замысел, ладно, – Талеев всем корпусом повернулся к заднему сиденью. – Ты, Толик, говорил, что фантазии на новый трюк не хватило? Еще как хватило. Мы вчистую проиграли первый раунд, хотя и по очкам. Они взвесили обе автомашины! – Как-как?! – Легко и грациозно. Как обычно взвешивают машины при въезде или выезде с территории крупных баз, складов. Площадка такая, правда, металлическая на пути. С одной стороны машина въехала, взвесилась, с другой выехала. Здесь роль площадки играл настил из досок, под ним несколько датчиков-измерителей, от которых провода выведены на какой-нибудь показывающий прибор. И все! Мне эти доски с самого начала покоя не давали. Почему они скреплены в настил? Причем весьма добротный и прочно укрепленный на месте. А мы на «девятке» их совсем не интересовали. Потому и позволили лавировать посередине трассы между свежезасыпанных колдобин и для вида брошенных досок. – Ну да. – А для тяжелых «Уралов» путь был оставлен только один – через настил. Ну и что, если не затормозили полностью? Там скорость у машин километр в час. Да и не нужна была особая точность. Я сам не видел контейнера, но это четыре или семь тонн. – Фью-ю-ю… – Теперь наши противники точно знают, что именно мы везем и на какой машине. Их худшие подозрения блестяще подтвердились. – Ну, мужики, – Толик полез в сумку с оружием, – готовься к бою. Талеев спокойно закурил сигарету и предложил: – Я, пожалуй, готов поспорить с тобой на ящик пива, что не только боя сейчас не будет, а даже свой главный блокпост впереди они сами снимут. Руки Анатолия замерли над раскрытой сумкой. Вадим повернулся с места водителя на 90 градусов и уставился на Германа. Потом с расстановкой процитировал: – «…и гений, парадоксов друг». А. С. Пушкин. – С первой частью абсолютно согласен. Благодарю, – Гера картинно склонил голову. – А насчет парадоксов категорически протестую. Наоборот, совершенно логичный вывод. Во-первых, я достаточно хорошо знаю генерала Боголюбова. Это аналитик. Божьей милостью, но не оперативник. Ему абсолютно не присущи азарт и риск. Благодаря своим действительно недюжинным способностям и уму он скорее разработает десяток вариантов, как отказаться от дела или переложить его на кого-то другого, чем станет исполнителем или руководителем какого-либо не до конца просчитываемого или могущего стать неуправляемым проекта. Он трусоват, но в людях разбирается хорошо. С заднего сиденья раздались аплодисменты: – Я опять конспектирую, командир, может, когда-то стану издателем ваших мемуаров и мы оба прославимся. – А еще генерал точно знает, кто такой капитан третьего ранга Редин, – Гера слегка усмехнулся, – и на что он способен. Теперь вмешался Вадим: – Командир, это тот самый, который год назад захватил американскую субмарину?! Что ж ты раньше нам ничего не говорил? Показал бы хоть, который из группы. Хотя я и сам догадаюсь: такой высокий седоватый, молчаливый, со шрамом. Надо у него хоть автограф взять. А то «погиб, погиб…». Такие люди не гибнут! Талеев внимательно посмотрел на своих подчиненных: – Раньше вам абсолютно была не нужна лишняя информация. – А что теперь изменилось? – Правильно мыслишь, Вадик. Изменилось. И серьезно. Поэтому хочу, чтобы вы знали наших друзей. И главный здесь – Сергей Михайлович Редин. – Заметив, как отрицательно замотал головой Анатолий, Талеев закончил: – А я лишь начальник его службы безопасности. Так вот, проанализировав все факты, Боголюбов отстранится от этого дела. Нет, не закроет его, а передаст теперь полностью людям Олигарха. С их методами мы уже неоднократно сталкивались. Я втайне надеялся, что это произойдет как можно позже. Рассчитывал прикрываться менее опасным противником от другого, как своеобразным щитом. Теперь мы останемся один на один. Правда, несколько часов у нас в запасе есть. Сейчас генерал еще размышляет. Потом сдаст нас с потрохами, и начнется охота. – Знаешь, Гера, насчет нашего проигрыша по очкам – это еще как посмотреть. Мы выбили из игры ФСБ, а это уже немалая победа. – Вадик, ты всегда умеешь даже в куче… дерьма отыскать золотой самородок. – Анатолий похлопал друга по плечу.