– И с образами, и с выражениями у тебя всегда были проблемы, мой щедрый друг. Валя наконец уселся на жалобно скрипнувший стул и мечтательно протянул: – Мужики! Какая это была коррида! Начальник отдела резко отодвинул от себя кипу бумаг, которые закончил просматривать: – Это не та работа, которую я ожидал от вас, полковник. «Нет, не был, не имел, не привлекался…» А почему журналист Талеев прибыл в экспедицию как раз накануне этой группы из Инспекции по ядерной безопасности? Почему в АПИСе они вообще вместе оказались? – Раньше прессу совсем не пускали на «Свиягу»… – Где же ваша логика? – Хозяин кабинета, разговаривая, выразительно жестикулировал. – Талеев – давно известная нам фигура, кремлевский корреспондент. Он мог получить аккредитацию в ЛЮБОЕ время. Тем не менее почти две недели выжидает и появляется точно в момент событий, которые просто взрывают обстановку. Мало того, даже принимает в них участие. Совпадение? Но события спровоцировал не он. По крайней мере, не напрямую. Иначе выбрал бы для этого другое время. Значит, кто-то из этих ябэшников. Полковник, вы читали все бумаги, подумайте еще раз, что могло бы в них насторожить? – Да абсолютно типичные личные дела. Зацепиться не за что. Вы же знаете, как это у военных принято. – Типичные… обычные… привычные… Ну-ка, выберите из этих трех дел самое-самое типичное. В котором все есть, ни малейших отклонений, но и ни полслова лишнего. Потом сравним наши наблюдения. В дверь постучали, и на пороге появился дежурный капитан: – Товарищ генерал-майор, только что получили донесение со «Свияги». Текст большой, я не стал по телефону докладывать… Начальник отдела нетерпеливо поманил к себе дежурного, принял из его рук папку и так же жестом указал на выход. Нескольких минут ему хватило, чтобы просмотреть сообщение. – Ну, Юрий Иванович, ваше мнение. – Конечно, все три дела очень похожи: казенный язык аттестаций, формальные представления к званиям и наградам, курсы, классы, академия… Да… Вот в этом личном деле нет фотографии в парадной форме после присвоения последнего воинского звания. Вот в этом – есть записанное взыскание: неполное служебное соответствие. Серьезная вещь. Хотя давно снято, как положено. А в этом есть все. Даже последняя фотография, хотя звание получено позже, чем у первого. Может, просто хорошо работал кадровый орган. Но я бы по безликости выбрал именно его, – с этими словами полковник протянул через стол одну из папок. Генерал-майор глянул только на титульный лист и удовлетворенно хмыкнул: – Вот им вы и займитесь в первую очередь. Проверьте все данные этого дела. И не по второму экземпляру в архиве Министерства обороны! Свяжитесь со всеми частями, где он служил. Найдите людей, знавших его лично. Как только наметится прорыв, немедленно докладывать мне. – Заметив удивленно поднятые брови своего заместителя, генерал раздраженно бросил: – А вы рассчитывали на несколько дней неторопливого творчества?! Времени у нас только до утра, а работа предстоит и по другим каналам. Подавив раздражение, он уже спокойно продолжал: – Вот, Юрий Иванович, стенограмма последнего расширенного совещания комиссии на «Свияге», – генерал помахал перед лицом заместителя листками, которые ему принес дежурный. – В общем-то те же факты, что и в донесении вашего агента, но какие последствия… Половина участников тут же отказались от своих предварительных заключений, сославшись на «вновь открывшиеся факты». Другая половина тоже близка к этому. Действительно, наш отдел с самого начала курировал работу этой комиссии. После первых обследований объекта были сделаны определенные выводы о его внешней безопасности и стабильности, подготовлены соответствующие решения. Теперь же кто-то пытается спровоцировать нежелательное развитие событий, выдвигая совершенно нелепые предположения о том, что ядерные отходы на борту затонувшего спецсудна якобы находятся без всякой защиты, а потому необходим целый комплекс весьма трудоемких и дорогостоящих мероприятий, чтобы не допустить заражения акватории. Генерал перевел дыхание, отодвинул стопку документов на угол стола, а перед собой положил чистый лист бумаги. – Это чревато не только внутренними, так сказать, разборками. А как прореагируют наши северные соседи, узнав, что в Баренцевом море появился открытый склад твердых радиоактивных отходов? – Генерал вывел на листе большую цифру 1, потом, подумав, пониже нее написал 2. – За ними переполошатся и десятки других, которые сообразят, куда течением Гольфстрим может быть занесена радиация. В общем, чернобыльская атака номер два со стороны моря. И все началось с момента появления на «Свияге» этой четверки. Сдвинув брови, генерал сурово глянул на подчиненного и отчеканил: – Ваша задача – выяснить, кто конкретно инициирует нездоровый ажиотаж вокруг исследовательской экспедиции, с какой целью, нет ли здесь места провокации, существует ли возможность теракта, не задействованы ли в этих событиях спецслужбы иностранных государств. Это очень ответственная задача, и я всецело надеюсь, полковник, на вашу компетентность! После такой финальной фразы заместителю оставалось лишь выполнить четкий поворот кругом через левое плечо и строевым шагом покинуть кабинет, ощущая на плечах непосильный груз личной ответственности за все, на спине – тяжелый взгляд строгого начальника, а в воздухе – сгущающуюся атмосферу ожидаемых вселенских катаклизмов. – …Ну, в общем, на все эти наскоки я мало реагировал. Пояснял кое-что по ходу видеозаписи да отмалчивался: они и без меня друг друга замечательно грызли. Даже адмирал на порядок рукой махнул. Пустая бутылка коньяка на столе свидетельствовала, что не только Гейко выполнил свое обещание, но и Шумилин достойно употребил предложенное, не забыв поделиться с Сергеем. Сейчас оба отчаянно дымили сигаретами, но некурящий Валентин даже не обращал на это внимания. – А как ТВЭЛы на экране увидели, так первыми «зеленые» покраснели. Дамочку их ну прямо кондрашка хватила. Биологи с экологами в ступор впали, мужики-вояки поприличней держались, хотя им ох как несладко стало. Я же до этого сборища имел приватную беседу с адмиралом Феклистовым, так он мне показывал уже написанные заключения всех этих светил: «Все о’кей, поводов для беспокойства нет, будем наблюдать в рабочем порядке…» Ха-ха! Обосрались! Весь порядок пошел псу под хвост, а вот работа на самом деле предстоит колоссальная, – Гейко перевел дух и обратился к Шумилину: – Котик, давай-ка мы еще по граммулечке твоего самиздата «прочитаем». У тебя ведь всегда есть «чуть-чуть еще». Шумилин не стал спорить, выудил откуда-то из складок постели небольшую фляжку и разлил спиртное по стаканам. А Гейко продолжал: – Первыми по делу технари заговорили из ГУКа, к ним сразу глубоководники подключились и «Рубин». Я в инженерные изыскания не влезал, просто по их просьбе рисовал на доске схематичное расположение стержней, люка, что мы вскрыли. Прямо художникам стал, Пикассо. Как я понял, наметилось два основных направления. Первое – привлечь для дальнейших работ какую-то суперновейшую технику. Предложили даже у итальянцев или норвегов закупить, а может, их самих пригласить. Вскрыть полностью крышки хранилищ и все вылетевшие ТВЭЛы на место засунуть. Потом пробки намертво заварить. Второе – опустить под воду толстый шланг и по нему заполнить все пространство хранилищ смесью бетона, жидкого стекла и еще черт знает чего. Это все застынет и образует саркофаг. Технически и то, и другое выполнить на такой глубине очень непросто. Вот давайте и выпьем за то, чтобы всегда выбирать только правильные пути. Или, по крайней мере, честные. – Мужики, – Костя даже встал, – а я предлагаю выпить за Серегу. Это – наш человек! Такое крутанул! – Хорошо-хорошо, Костя. Не расплескай. Мы все работали. Сергей тоже встал: – А ребята с АПИСа – командир, механик, а журналист наш, наконец! Давайте просто: за наше удачное погружение! Как там у подводников: …за то, чтоб число погружений… И все трое хором закончили: – …равнялось количеству всплытий! Сергей открыл ключом дверь каюты, щелкнул выключателем на переборке и от неожиданности даже отшатнулся: на стуле у иллюминатора сидел Талеев и, спокойно глядя на него, приложил палец к губам. Быстро сориентировавшись, Сергей выглянул в коридор и убедился в его пустоте. Лишь потом шагнул в свою каюту и запер дверь, оставив ключ в скважине врезного замка. – А ты, смотрю, спать не торопишься: я ведь уже часа полтора дожидаюсь. – Так зашел бы к нам или позвонил по внутреннему телефону. – Да нет, Серж. Телефоны здесь все на прослушке, а о нашей встрече и разговоре никто знать не должен. Я поэтому заранее к тебе и пробрался. Все главные перипетии этого «пионерского слета» начальник уже рассказал вам, конечно. Я там тоже был. А потом еще поговорил с твоим однокашником Милей. Мне этот мужик понравился сразу. А ведь он вообще-то моя серьезная профессиональная ошибка. – Как это? – Я же тебя от всех контактов с когда-либо знакомыми людьми должен был обезопасить. Правда, об экипаже АПИСа я ничего не знал, данные оказались засекречены. Ну, да что ни делается, все к лучшему. В данном случае это, по-моему, сработало. Так вот, он мне рассказал, что на фоне общего грандиозного шума сам Феклистов мало внимания обратил на поломку манипулятора, тем более представленную как несчастный случай, авария техники. Говорит, даже обрадовался, когда услышал, что ты берешься устранить все за пару дней. И вертолет дает, который потом заберет тебя с грузом, когда и откуда ты скажешь. На нем, кстати, толпа народа полетит, возможно, даже второй рейс придется организовать, уже в Североморск. На завод «Звездочка» адмирал тоже с утра позвонит, договорится с директором, чтобы тебе во всем содействие оказывали. – Да не надо мне никакого содействия! По всем этим официальным каналам полгода будут изготовлять то, что требуется. – Не в этом смысле содействие. Там же суровый пропускной режим, а тебе достаточно будет позвонить по некоторым телефонам – и никаких проблем. – Тогда, конечно, другое дело. Хотя кое-какие обходные пути-дорожки я до сих пор помню. Эх, Гера, что ты сумрачный-то такой? Ведь все, что требовалось, мы нашли и… – Вот именно поэтому и сумрачный. И еще очень не хочу, чтобы ты обратно на «Свиягу» возвращался. Давай так: ты договоришься о ремонте, отдашь шарнир этот и прямым ходом в аэропорт, а? – Сам понимаешь, что это чушь. Я не только должен лично там быть, но и привезти, установить, собрать и убедиться, что никаких переделок не потребуется. – Ну хорошо. Я ведь на том же вертолете полечу. Мне обязательно надо в Архангельск, в одну… редакцию заглянуть. К вечеру освобожусь, и можем с тобой где-нибудь в Северодвинске встретиться. Ты обдумай пока, а завтра по пути мне точно скажешь. А сейчас время позднее, выспаться надо. Ты из каюты первым выйди, поверни налево по коридору и неспешно пройди до поворота и обратно, как бы разминаясь. Меня уже не будет. Ну, до завтра. Удачи! – И тебе тоже. Сергей, в точности выполнив указания Талеева, вернулся уже в пустую каюту и почувствовал себя настолько уставшим, что, едва добравшись до койки, заснул крепко и без сновидений. Звонок телефона в кабинете начальника отдела вырвал его из дремотного состояния, вытащил из кресла и заставил посмотреть на часы: третий час ночи. Он потянулся и снял трубку. – Товарищ генерал-майор, – в голосе полковника не чувствовалось усталости, – в первой же войсковой части, которую мы проверили – а это одна из береговых частей Северного флота, – офицера Казакова не оказалось. Согласно личному делу, именно оттуда он и был переведен в Инспекцию… – Отлично, Юрий Иванович, отлично. Зайдите ко мне, я тут небольшой планчик набросал, ознакомитесь. – …Ну вот, полковник, направление наших поисков оказалось верным. Значит, здесь и нужно усилить нажим. Выделите одного человека, чтобы он, во-первых, досконально проверил личное дело Казакова, во-вторых, пусть пройдется по всем базам МВД, ГРУ, Особого отдела – в общем, докуда сможет дотянуться: вдруг наш инкогнито оттуда, хотя это и маловероятно. Из донесений со «Свияги» становится ясно, что этот человек действовал не вслепую, он знал, где и что искать. Такими данными прежде всего обладали члены экипажа перегрузочной плавмастерской. Год назад после ее затопления экипаж был расформирован, хотя большинство продолжают служить. Их надо всех проверить: возможные контакты, связи… – Но… – Да-да, работа большая. Возьмите у Григорьева еще пару человек в помощь, пусть втроем отрабатывают. Поймите, только определив, кто этот Казаков, мы сможем с достаточной уверенностью просчитать его действия, а значит, при необходимости предотвратить их. А вы, Юрий Иванович, прямо сейчас разыщите одного человека. Это наш сотрудник подполковник Бельский. Около года назад он был понижен в звании и переведен из центральных органов на периферию. То ли в Ухту, то ли в Воркуту или в Вологду. Он – единственный, кто сможет оказать практическую помощь на месте, потому что в свое время был знаком и с кораблем, и с экипажем. Полковник счел за благо не вылезать с вопросами. Эта тема в их Управлении была табу. Слухов много, правды не знал никто. Всякий же, имевший хоть косвенное отношение к событиям в Баренцевом море летом прошлого года, в лучшем случае оказался с понижением то ли в Ухте, то ли в Воркуте, освободив свое теплое место таким успешным офицерам, каковым считал себя сам Юрий Иванович. – Пусть сразу отправляется в наше Архангельское отделение, там вроде недалеко. Оттуда свяжется с военными в Северодвинске по поводу вертолета. В курс дела его введут прямо на «Свияге». Вызывать машину и ехать домой не имело никакого смысла: за окном уже светало, а диван в кабинете был вполне удобен, чтобы отдохнуть на нем три-четыре часа. Однако ложиться генерал-майор не спешил. Он присел у стола, облокотился на левую руку и надолго задумался. Он умел учиться на ошибках. На своих и на чужих. Их ведомство осталось в стороне от всей той туманной истории с отходами, спецсудном и американской субмариной. Со своими разобрались, не вынося сор из избы. А какие головы полетели! Сам генерал не удержался! Выращивает теперь розы на своей даче. А президент что-то показал из кармана на переговорах о размещении чужих ядерных отходов на территории России, и все тут же стали мягкими и сговорчивыми. И никому, казалось, уже не мешала эта нейтронная ловушка на морском дне. Но вот поди ж ты, сменились игроки, карты раздали снова, и эта калоша опять может стать козырем. А на кону теперь стоят финансовые интересы таких монополий, противостоять которым в этом государстве вряд ли кто отважится. Разве что само государство. Получить в частные руки права на утилизацию, захоронение и переработку радиоактивных отходов! Но ведь получили же нефть, газ, алмазы, золото, водку, наконец! Конечно, генерал-майор состоял на государственной службе и вполне профессионально выполнял свой долг. Хотя на само государство давно махнул рукой: какой же идиот станет поддерживать того, кто налево и направо раздает свои богатства, а потом стоит перед всем миром с протянутой за подаянием рукой, без штанов, да еще позволяет себя трахать всем, кому не лень?! И не с оклада госслужащего даже такого ранга приобретались машины и квартиры, строились коттеджи и рос счет в швейцарском банке. Это пока только аванс. За кое-какие своевременные консультации. А потом – гарантированный пост вице-президента неважно чего и надежное прикрытие и поддержка своих же бывших сослуживцев. Но таскать каштаны из огня он ни для кого не собирался. Пусть поблюдут свои интересы самостоятельно. Этому наших олигархов учить не надо! Вот подсказать своевременно и держать руку на пульсе – его достойный вклад. Генерал снова потянулся к телефону. И опять его рука замерла на полпути. Было рано! Не потому что первые лучи раннего солнца еще только коснулись самых высоких московских куполов, а потому что абсолютно точной, достоверной информацией он пока не располагал. Еще день, от силы сутки. «Вот тогда мы и наведем наших всемогущих «друзей» на цель. Пусть отрабатывают свои дивиденды». Внезапно генералу пришла еще одна мысль. «А что, если с другой стороны им противостоит такой же клан криминальных толстосумов и финансовых воротил?» Однако последствия этой битвы титанов были настолько грандиозны и непредсказуемы, что генерал предпочел не забивать свою голову апокалиптическими видениями грядущего конца света. Он прилег на давно манивший его диван, но, как всегда, еще долго не мог уснуть, ворочаясь и вздыхая. С самого утра на «Свияге» царила шумная неразбериха. Столько оказалось желающих стать пассажирами первого рейса вертолета, что пришлось вмешаться Феклистову. Все апеллировали к нему, ссылаясь на настоятельную необходимость консультаций в своих ведомствах на Большой Земле. Понять легко было всех, удовлетворить – невозможно. Сергей, стоя на верхней палубе, уже с полчаса выслушивал подробные технические наставления механика с АПИСа, который принес аккуратно запакованный неисправный узел, кивал согласно головой, а глазами пытался уловить высокую фигуру Талеева.