Должно быть, он все-таки услышал ее и пробормотал: — Это милосердие; он уже мертв. — Нет, — сказала Кейтилин теперь громче, голос вновь вернулся к ней. — Нет, ты не сделаешь этого! Она бросилась к сыну, хотела позвать на помощь, но человек умел двигаться быстрее, чем она могла предполагать. Одна рука зажала ей горло и откинула назад голову, другая поднесла кинжал к ее шее. Воняло от него жутко. Кейтилин подняла вверх обе руки и со всей силой надавила на лезвие, отводя его от своего горла. Она слышала, как убийца сопит возле ее уха. Пальцы сделались скользкими от крови, но она не могла выпустить кинжал. Рука плотнее зажимала рот Кейтилин, лишая воздуха. Она дернула головой в сторону и умудрилась впиться в ладонь зубами. Убийца охнул от боли. Она свела зубы вместе и рванула. Тогда он вдруг выпустил ее. Вкус чужой крови наполнил ее рот. Она вдохнула воздух и закричала. Тут он схватил ее за волосы и отбросил, она споткнулась и упала. И вот он уже стоял над ней, тяжело дыша и трясясь. Правая рука его, покрытая кровью, сжимала кинжал. — Ты не должна была оказаться здесь, — тупо проговорил он. Кейтилин заметила, как через открытую дверь позади него скользнула тень. Послышалось негромкое ворчание, совсем не грозное, даже непохожее на рычание. Он, должно быть, услышал, потому что начал поворачиваться, и тут волк прыгнул. Они упали вместе возле Кейтилин, не успевшей еще подняться. Волк впился прямо в горло мужчине. Крик его не прозвучал и секунды, зверь дернул головой и разодрал глотку. Кровь хлынула на лицо Кейтилин теплым дождем. Волк глядел на нее, челюсти его были обагрены, глаза светились золотом в темной комнате. Волк Брана, поняла Кейтилин. Как же иначе? — Спасибо тебе, — прошептала она трепещущим голосом и подняла дрожащую руку. Волк подошел ближе, обнюхал пальцы, лизнул кровь мокрым и грубым языком. Облизав всю ее руку, он безмолвно повернулся назад, вскочил на постель Брана и лег рядом с ним. Кейтилин истерически захохотала. Так и обнаружили их, когда Робб, мейстер Лювин и сир Родрик ворвались внутрь с половиной стражи Винтерфелла. Когда смех наконец оставил ее, Кейтилин завернули в теплое одеяло и отвели в ее собственные палаты. Старая Нэн раздела ее, уложила в обжигающе горячую ванну, смыла кровь мягкой тканью. Потом пришел мейстер Лювин, чтобы перевязать ее раны. Глубокие порезы на пальцах дошли почти до самой кости, а с головы был выдран клок волос. Мейстер сказал, что боль только начинается, и дал ей макового молока, чтобы помочь уснуть. Наконец она закрыла глаза, а когда открыла их снова, ей сказали, что она проспала четыре дня. Кейтилин кивнула и села в постели. Все теперь казалось ей кошмаром, все, начиная с падения Брана, с ужасного сна, полного крови и горя, но боль в руках напоминала, что случившееся было реально. Голова ее кружилась, она ощущала слабость и странную решительность. Словно бы огромная тяжесть спала с ее плеч. — Принесите мне немного хлеба и меда, — приказала она слугам. — И скажите мейстеру Лювину, что мои повязки надо переменить. — Они поглядели на нее с удивлением и бросились исполнять приказания. Кейтилин вспомнила, как вела себя до того, и устыдилась. Она бросила всех: детей, мужа, свой дом. Хватит! Она должна показать этим северянам, какими сильными бывают Талли из Риверрана. Робб явился раньше, чем ей принесли еду. С ним вошли Родрик Кассель, воспитанник мужа Теон Грейджой, а завершал процессию Халлис Моллен, мускулистый стражник с квадратной каштановой бородой. Он назначен капитаном гвардии, сказал Робб. Сын был облачен в проваренную кожу и кольчугу, у пояса его висел меч. — Кто это был? — спросила Кейтилин. — Никто не знает его имени, — покачал головой Халлис Моллен. — Он родом не из Винтерфелла, миледи, но некоторые утверждают, что видели его здесь, около замка, в последние несколько дней. — Значит, он из людей короля, — сказала она. — Или из Ланнистеров. Он мог остаться, когда остальные уехали. — Возможно, — сказал Халлис. — При такой толпе, наполнявшей в эти дни Винтерфелл, трудно сказать, откуда он взялся. — Он прятался в конюшне, — доложил Грейджой. — Это нетрудно было понять по запаху. — И как он мог войти туда незамеченным? — спросила Кейтилин резким тоном. Халлис Моллен казался пристыженным. — Когда лорд Эддард увел часть коней на юг, а других мы отослали на север, в Ночной Дозор, стойла остались пустыми. Не так уж трудно спрятаться от конюшенных мальчишек. Возможно, его видел Ходор; поговаривали, что он ведет себя странно при всей его простоте. — Хал потряс головой. — Мы обнаружили, где он спал, — вставил Роберт. — Под соломой нашлась кожаная мошна с девяноста семью оленями. — Приятно знать, что жизнь моего сына оценили достаточно дорого, — с горечью проговорила Кейтилин. Халлис Моллен в смятении поглядел на нее. — Прошу прощения, миледи, вы говорите, что он намеревался убить вашего мальчика? Грейджой посмотрел на нее с сомнением. — Это безумие. — Он явился за Браном, — ответила Кейтилин. — Он все бормотал, что я не должна была оказаться в опочивальне. Он поджег библиотеку, думая, что я брошусь туда спасать книги и возьму с собой стражу. Замысел сработал бы, если бы я наполовину не обезумела от горя. — Но зачем кому-то убивать Брана? — сказал Робб. — Боги, он всего лишь маленький мальчик, беспомощный и находящийся в забытьи. Кейтилин глянула на своего первенца вызывающе. — Если ты собираешься править на Севере, значит, нужно уметь видеть смысл происходящего. Сам ответь на собственный вопрос. Зачем кому-то может понадобиться смерть спящего ребенка? Прежде чем Робб успел ответить, вошли слуги с блюдом еды, присланной из кухни. Ее оказалось куда больше, чем просила Кейтилин: горячий хлеб, масло, мед, черная смородина с сахаром, кусок бекона, сваренное всмятку яйцо, ломоть сыра и кувшинчик мятного чая. — Как там мой сын, мейстер? — Кейтилин поглядела на яства и обнаружила, что не ощущает аппетита. Мейстер Лювин потупил глаза. — Без перемен, миледи. — Именно этого ответа она и ожидала — не более и не менее. Руки Кейтилин пульсировали от боли, нож словно бы еще резал их. Она отослала слуг и поглядела на Робба. — Ну, как насчет ответа? — Кто-то боится, что Бран очнется, — предположил Робб. — Боится того, что он может сказать или сделать. Боится чего-то, что известно Брану. Кейтилин ощутила гордость за сына. — Очень хорошо. — Она повернулась к новому капитану гвардии. — Надо беречь Брана. Там, где побывал один убийца, может найтись и другой. — Сколько стражи выделить ему? — спросил Хал. — Пока лорд Эддард отсутствует, в Винтерфелле распоряжается мой сын, — ответила она. Робб чуточку распрямился. — Пусть один человек дежурит возле больного днем и ночью, один около двери и двое у подножия лестницы. Никто не должен входить к Брану без разрешения моей матери. — Как вам угодно, милорд. — Исполняйте немедленно, — приказала Кейтилин. — И пусть его волк остается у него в комнате, — добавил Робб. — Да, — сказала Кейтилин. И повторила еще раз: — Да. Халлис Моллен поклонился и оставил покои. — Леди Старк, — спросил сир Родрик, когда стражник ушел. — А вы, случайно, не заметили кинжал, которым воспользовался убийца? — Обстоятельства не позволили мне разглядеть его, но за остроту поручусь, — проговорила Кейтилин с сухой улыбкой. — А почему вы спрашиваете? — Мы обнаружили кинжал в его руке. Мне показалось, что кинжал этот слишком хорош для такого типа, поэтому я внимательно разглядел его. Клинок из валирийской стали, рукоять из кости дракона. Такой кинжал не мог оказаться в его руках просто так. Кто-то дал ему это оружие. Кейтилин задумчиво кивнула: — Робб, закрой дверь. Сын с удивлением поглядел на нее, но выполнил распоряжение. — То, что я скажу сейчас, не должно выйти за пределы комнаты, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы дали мне клятву. Если справедлива даже часть моих подозрений, Нед и девочки едут навстречу смертельной опасности, и слово, попавшее в чужие уши, может стоить им жизни. — Лорд Эддард для меня второй отец, — проговорил Теон Грейджой. — Клянусь. — И я приношу клятву, — проговорил мейстер Лювин. — Я тоже, — словно эхо, отозвался сир Родрик. Она поглядела на своего сына. — А ты, Робб? Он согласно кивнул. — Моя сестра Лиза полагает, что ее мужа лорда Аррена, десницу короля, убили Ланнистеры, — сказала Кейтилин. — Помнится, что Джейме Ланнистер не выехал на охоту в тот день, когда упал Бран. Он оставался в замке. — В комнате воцарилась смертельная тишина. — Итак, Бран едва ли сам упал с этой башни, — сказала она. — По-моему, его столкнули. На лицах отразилось явное потрясение. — Миледи, какое жуткое предположение, — проговорил Родрик Кассель. — Даже Цареубийца не пойдет на убийство невинного ребенка. — В самом деле? — усмехнулся Теон Грейджой. — Сомневаюсь. — Гордыне и честолюбию Ланнистеров нет предела, — проговорила Кейтилин. — В прошлом мальчик всегда лазал уверенно, — задумчиво проговорил мейстер Лювин. — Он знал в Винтерфелле каждый камень. — Боги! — ругнулся Робб, юное лицо его потемнело от гнева. — Если так, за это придется заплатить. — Он достал меч и взмахнул им в воздухе. — Я сам убью его. Сир Родрик ощетинился: