— Ну, как угодно! — и перевел мерина на рысь. Волки скользнули за ним, а Бран резко дернул поводьями, и Плясунья ускорила шаг. Позади закричал Теон Грейджой, загрохотали копыта остальных лошадей. Плащ Брана раздувался и трепетал на ветру, снег бил ему в лицо. Робб уже ускакал вперед, но время от времени он оглядывался, чтобы убедиться в том, что Бран и все остальные следуют за ним. Бран вновь хлопнул уздой. И Плясунья скользнула гладким, словно шелк, галопом. Расстояние сокращалось, он догнал Робба на краю Волчьего леса, в двух милях за зимним городком. Братья далеко опередили остальных. — Значит, я могу ездить верхом! — воскликнул Бран ухмыляясь. Ему казалось, что он летит. — Мы могли бы посоревноваться, но боюсь, что ты победишь. — Голос Робба звучал непринужденно и даже шутливо, но Бран чувствовал, что брата что-то тревожит. — Я не хочу скачек. — Бран поискал взглядом лютоволков. Оба исчезли в лесу. — А ты слышал, как Лето выл прошлой ночью? — Серый Ветер тоже встревожен, — ответил Робб. Его желтые волосы взлохматились, рыжеватый пушок уже покрывал подбородок, он выглядел даже старше своих пятнадцати лет. — Иногда мне кажется, что они что-то знают… или ощущают… — Робб вздохнул. — Я никогда не могу понять, сколько можно сказать тебе, Бран. Жаль, что ты еще маленький. — Но мне уже восемь! — обиделся Бран. — Восемь — ненамного меньше пятнадцати, и после тебя я наследую Винтерфелл. — Да, это так. — В голосе Робба прозвучала печаль и даже испуг. — Бран, я должен кое-что рассказать тебе. Вчера прилетела птица из Королевской Гавани. Мейстер Лювин разбудил меня. Бран ощутил внезапный ужас. Черные крылья, черные слова, как говаривала старая Нэн, и последние крылатые вестники доказали справедливость поговорки. Сначала Робб написал лорду-командующему Ночным Дозором, и птица вернулась назад с сообщением о том, что дядя Бенджен по-прежнему не нашелся. Потом пришла весть из Орлиного Гнезда от матери, но в ней не было добрых новостей. Мать не обещала скоро возвратиться, она только написала, что захватила Беса. Бран отчасти симпатизировал коротышке, однако имя Ланнистеров холодными пальцами прикоснулось к его спине. Он знал кое-что о Ланнистерах — такое, что следовало вспомнить, — однако как только Бран начинал задумываться об этом, его немедленно одолевало головокружение, а желудок сжимался в камень. Робб провел большую часть дня за закрытыми дверями в обществе мейстера Лювина, Теона Грейджоя и Халлиса Моллена. После этого по всему северу разослали гонцов на быстрых конях с приказами Робба. Бран слышал разговоры о Рве Кейлин — древней крепости, которую Первые Люди построили у Перешейка. Никто не говорил ему, что происходит, но Бран понимал — дела плохи. Теперь прибыл другой ворон, а с ним новая весть. Бран решил надеяться. — Быть может, эту птицу прислала мать? Она не собирается домой? — Весть послал Элин из Королевской Гавани. Погиб Джори Кассель, а с ним Уил Хьюард. Их убил Цареубийца. — Робб подставил лицо снежным хлопьям, таявшим на его коже. — Пусть боги упокоят их! Бран не знал, что сказать. Ему казалось, что побили его самого. Джори стал капитаном домашней гвардии Винтерфелла еще до его рождения. — Они убили Джори? — Бран вспомнил, как Джори гонялся за ним по крышам. Он мог представить его шагающим через двор, в кольчуге и панцире, и на обычном своем месте на скамье в Великом зале, подшучивающим за обедом. — Зачем кому-то понадобилось убить Джори? Робб молча покачал головой, в глазах его была заметна боль. — Я не знаю, и… Бран, это не самое худшее: в схватке отец попал под упавшую лошадь. Элин утверждает, что у него раздроблена нога… и мейстер Пицель дал ему маковое молочко, но они не знают, когда он… когда он… — Топот копыт заставил его оглянуться на дорогу, на подъехавшего с компанией Грейджоя. — Когда он проснется, — закончил Робб и, положив руку на рукоять меча, продолжил торжественным голосом лорда: — Бран, обещаю тебе, что бы ни случилось потом, я не позволю, чтобы это осталось забытым. Какая-то нотка в его голосе еще больше испугала Брана. — Что ты сделаешь? — спросил он, когда Теон Грейджой подъехал к ним. — Теон думает, что нужно созвать знамена, — сказал Робб. — Кровь за кровь! — Впервые Грейджой перестал улыбаться. Худое смуглое лицо казалось голодным, черные волосы почти прикрыли глаза. — Только лорд может созвать знамена, — проговорил Бран. Снег повалил еще гуще. — Если умрет ваш отец, — сказал Теон, — Робб сделается лордом Винтерфелла. — Он не умрет! — завопил Бран. Робб взял его за руку и негромко сказал: — Не умрет, не беспокойся. Но… честь Севера теперь в моих руках. Расставаясь с нами, наш лорд-отец велел мне быть опорой для тебя и Рикона. Я почти взрослый человек, Бран. Бран поежился. — Мне бы хотелось, чтобы мать вернулась, — сказал он жалким голосом. И поискал взглядом мейстера Лювина; его осел рысцой одолевал подъем где-то вдалеке. — А что говорит об этом мейстер Лювин? — Мейстер осторожен, как старая женщина, — отвечал Теон. — Отец всегда прислушивался к его совету, — напомнил Бран своему брату. — И мать тоже. — Я слушаю его, — настоятельно проговорил Робб. — Я слушаю всех. Радость, которую испытал Бран в начале поездки, разом исчезла, растаяв, словно снежные хлопья. Не так уж давно мысль о том, что Робб соберет знамена и отправится на войну, наполнила бы его восторгом, но теперь он ощущал только ужас. — Может быть, вернемся? — спросил Бран. — Мне холодно. Робб огляделся. — Надо отыскать волков. Ты можешь постоять здесь? — Выдержу столько, сколько и вы. — Мейстер Лювин настаивал на короткой поездке, чтобы не сбить кожу седлом. Но Брану не хотелось признаваться в слабости перед братом. Ему уже надоело, что все трясутся над ним и расспрашивают о здоровье. — Тогда мы поохотимся на охотников, — проговорил Робб. Они повернули своих коней с Королевского тракта и направились в Волчий лес. Теон, помедлив, последовал за ними в отдалении; он пошучивал и разговаривал с гвардейцами. Под деревьями было прекрасно. Бран заставил Плясунью идти шагом, он чуть придерживал поводья и оглядывался вокруг. Бран знал этот лес, но после долгого заточения в Винтерфелле ему почудилось, что он оказался здесь в первый раз. Запахи наполняли его ноздри: колкий и бодрящий аромат сосновых иголок, идущий от земли запах сырой гниющей листвы, запахи диких зверей и дым далеких очагов. Бран заметил черную белку, шевельнувшуюся на покрытых снегом ветвях дуба, и остановился, чтобы разглядеть серебристую паутину императорского паука. Теон, а с ним и остальные отставали все больше и больше, Бран более не слышал их голосов. Спереди донесся слабый плеск текущей воды. Звук становился громче, наконец они добрались до ручья. Слезы защипали его глаза. — Бран, — спросил Робб, — что с тобой случилось? Бран покачал головой. — Я просто вспомнил. Когда-то Джори приводил нас сюда ловить форель. Тебя, меня и Джона. Помнишь? — Помню, — ответил Робб голосом спокойным и грустным. — Я тогда ничего не поймал, — продолжал Бран. — И Джон отдал мне свою рыбу, когда мы отправились в Винтерфелл. А мы увидим когда-нибудь Джона? — Дядя Бенджен гостил у нас вместе с королем, — напомнил Робб. — И Джон будет посещать нас, увидишь. Торопливая вода поднялась высоко. Робб спешился и повел своего мерина через брод. В самом глубоком месте вода достала ему до середины бедра. Привязав коня к дереву на той стороне, Робб вернулся за Браном и Плясуньей. Вода бурлила и пенилась возле камней. Бран ощутил влагу на своем лице, когда Робб повел его через реку. Бран улыбнулся на мгновение: он вновь ощутил себя здоровым и сильным. Мальчик поглядел на деревья и представил себе, что сидит на самой вершине, а лес простирается внизу. Перебравшись через ручей, они услыхали вой, долгий нарастающий стон, ветром прошелестевший среди деревьев. Бран поднял голову и прислушался. — Лето, — проговорил он. И тут первому волку принялся вторить другой. — Они добыли зверя, — сказал Робб, поднимаясь обратно в седло. — Съезжу-ка посмотрю. Подожди здесь. Теон и все остальные вот-вот подъедут. — Я хочу поехать с тобой, — проговорил Бран. — Один я быстрее найду их. — Робб пришпорил мерина и исчез среди деревьев. Как только он исчез, лес сомкнулся вокруг Брана. Снег повалил гуще. Касаясь земли, он таял, но камни, корни и ветви были уже покрыты свежей порошей. Ожидая, он почувствовал себя неуютно. Бран не ощущал своих ног, бессильно болтавшихся в стременах, но ремень держал грудь, а талая влага пропитывала перчатки, холодила ладони. Бран не знал, где могли задержаться Теон, мейстер Лювин и все остальные. Услышав шорох листвы, поводьями он повернул Плясунью, рассчитывая увидеть друзей, но вместо них у ручья показались оборванные незнакомцы. — Добрый день вам всем, — проговорил Бран тревожным голосом. С первого взгляда заметив, что это не лесовики и не селяне, Бран вдруг осознал, насколько богато одет. На нем был новый кафтан из плотной темно-серой шерсти, с серебряными пуговицами, тяжелая серебряная застежка скрепляла подбитый мехом плащ на плечах. Перчатки тоже были оторочены мехом. — Ты здесь один? — спросил самый рослый, лысый мужчина с красным обветренным лицом. — Заблудился в Волчьем лесу, бедолага? — Я не заблудился. — Брану не понравилось, как незнакомцы глядят на него. Насчитав четверых, он повернул голову и увидел еще двоих позади себя. — Брат мой уехал всего лишь мгновение назад, моя охрана сейчас будет здесь. — Охрана? — проговорил второй. Серая щетина покрывала его худое лицо. — И что же они охраняют, маленький лорд? Не серебряную ли застежку на твоем плече? — Хорошенькая, — проговорил женский голос. Обладательница его не слишком напоминала женщину. Высокая, худая, с таким же озлобленным, как и у всех остальных, лицом, она опиралась на восьмифутовое черное копье из дуба, оканчивающееся ржавой сталью, волосы ее скрывал полушлем в форме чаши. — Дай-ка поглядеть, — сказал лысый. Бран с тревогой уставился на него. Незнакомец был облачен в грязные лохмотья, одежду сию усеивали вылинявшие до серости бурые, голубые и темно-зеленые заплаты, но прежде этот плащ был, видимо, черным. Рослый небритый мужчина тоже был в черном рванье. Заметив это, Бран вздрогнул. Он вдруг вспомнил о клятвопреступнике, которого обезглавил отец, когда они нашли щенков лютоволка. Человек тот также был облачен в черное, и отец говорил, что это дезертир из Ночного Дозора. Нет человека более опасного, вспомнил Бран слова лорда Эддарда; дезертир знает, что, попавшись, расстанется с жизнью, и посему не остановится перед любым преступлением, сколь бы злодейским или жестоким оно ни оказалось. — Застежку, парень, — сказал рослый, протягивая руку. — Лошадь мы тоже возьмем, — сказала другая женщина, невысокая — даже ниже, чем Бран, — плосколицая, с длинными желтыми волосами. — Слезай, да поживее. — Из рукава в ее ладонь скользнул нож, зазубренный, словно пила. — Нет, — выпалил Бран. — Я не могу… Рослый мужчина перехватил поводья, прежде чем Бран сообразил повернуть и ускакать. — Можешь, лорденыш, и слезешь — ты ведь понимаешь, что так будет лучше для тебя самого. — Стив, погляди, он привязан, — указала копьем высокая женщина. — Быть может, мальчишка говорит правду? — Привязан? — проговорил Стив, извлекая кинжал из ножен на поясе. — С ремнями управиться просто. — Значит, ты калека? — спросила невысокая женщина. Бран вспыхнул. — Я Брандон Старк из Винтерфелла, и лучше отпустите моего коня, иначе все вы погибнете. Худой мужчина с серым щетинистым лицом расхохотался.