– Вот, – сказала она, предлагая их Эшли. Несмотря на затянувшееся раздражение от последней беседы с ней, она не могла позволить детке страдать. – Они будут висеть на тебе, но, по крайней мере, ты не замёрзнешь. Эшли схватила одежду свободной рукой. – Спасибо. Эмма бросила на неё ещё один изучающий взгляд и покачала головой. – И с этого момента больше не ходи пешком в школу в дождливую погоду, поняла? Эшли улыбнулась. – Поняла, тренер. – Я не твой тренер, – сказала Эмма с лёгким раздражением в голосе. – Больше никогда меня так не зови. Эшли хихикнула. – Как скажешь. Детка запетляла между телами, возвышающимися над ней, прокладывая себе путь к туалету, чтобы переодеться. Эмма снова покачала головой. Это было единственное, что она могла делать, когда смотрела на Эшли. Даже как первокурсница, Эшли была самым жалким ребёнком, которого Эмма когда-либо видела, но она не смогла сдержать улыбку, представляя, как детка ведёт мяч вниз по улице, увёртываясь от капель дождя и луж, чтобы улучшить свои баскетбольные навыки. Нет, она не вела себя, как Эшли – это противоречило её политике нет-девчачьему, – но в детке было что-то такое, что игнорировать было трудно. Она надеялась, что первокурсница была права и что они сегодня вечером одержат победу. Они выиграли первую игру сезона, но проиграли две после. Больше всего Брэдшоу нужна была победа, особенно, над внутригородским противником. *** Тела наталкивались друг на друга, проталкивая локтями искомый к корзине путь, ногти на руках царапали до крови. Битва между Брэдшоу и старшей школой Эвергрин присвоила новое значение понятию внутригородского соперничества. Даже Эмма, без прошлого в девчачьей команде, смогла почувствовать, что игра против команды номер один в лиге была чем-то гораздо большим, чем просто баскетбол. Язвительные замечания, излишние пакости, самодовольные ухмылки. Эвергрин хотели не просто победить Брэдшоу, а раздавить. Выяснив, что Эмма была звёздным игроком, Эвергрин атаковали её со всех сторон. Она не могла просто выполнять броски и бить по мячу, ей приходилось толкаться, плутовать, описывать круги и пробивать себе путь между двумя или тремя защитниками для каждого броска. Каким бы хорошим игроком она ни была, Эмма не могла вести игру одна. Её товарищи по команде сосредоточенно нарушали правила скорее, чтобы отомстить, чем выиграть, выполняли броски наугад, проталкивали себе путь через двух или трёх защитников только для того, чтобы потерять мяч, и запаздывали на защите. Как бы сильно Брэдшоу не нужна была победа, в этой игре они её не одержат. Когда прошла половина второй четверти, Брэдшоу отставали на двадцать очков. Эшли заменила Эмму, чтобы дать ей отдохнуть. Первокурсница вступила на площадку, и игроки Эвергрин сделали её мишенью для своих насмешек, зная, что она была самым слабым игроком в команде. Эшли не могла сделать и двух шагов без того, чтобы на неё не налетели или не столкнули. Первокурсница провела больше времени, согнувшись, чем выпрямившись, но она была борцом. Детка всякий раз отталкивала своё покрытое синяками тело от пола и рывком возобновляла игру. Что бы Эшли ни делала, ежедневно проходя пешком милю до школы, она была права, она овладела дриблингом. Она держала мяч снизу, близко к телу, петляя между защитниками и ведя мяч по всей площадке, планировала каждый ход, как научила её Эмма. Когда фолы привели к двойному броску, Эшли шагнула к линии, повертела мяч в руках и забросила его два раза в корзину, как профи. Эмма не смогла сдержать улыбку. – Эмма. Она услышала, как тренер назвала её имя, подняла палец, показывая, что ей нужна ещё одна минута, и схватила с пола бутылку с водой, чтобы дать детке время для экстра игры. Насколько бы первокурсница лучше ни стала, тренер не позволила ей играть дольше одной-двух минут, потянула за пределы поля и приговорила к скамье. Эмма почувствовала на себе взгляд тренера, означающий, что ей пора снова на поле, но не отвела с Эшли глаз. – Эмма. Тренер выходила из терпения, когда первокурсница столкнулась с двумя защитниками и упала на пол. Тогда Эмма, наконец, кивнула и засеменила к табло замены игроков. Прозвучала сирена, и Эмма остановилась перед Эшли, выходившей за пределы баскетбольной площадки. Она положила ей на голову руку и сказала на ухо: – Твёрдо стой на ногах и не позволяй им себя подводить. Используй свою скорость и ловкость, чтобы дать отпор, хорошо? Эшли кивнула, Эмма хлопнула её по спине и присоединилась к команде на поле. Ко времени, когда вторая четверть приближалась к концу, полкоманды чуть не вышли из игры за нарушение правил и Брэдшоу проигрывали примерно тридцать очков. Тренер держала дверь открытой, пропуская девочек в раздевалку, чтобы в перерыве между таймами произнести напутственные слова. Одни нашли место на единственной деревянной скамье напротив доски, остальные опёрлись на шкафчики. В комнате витал запах тела и устаревших духов. Тренер Ноулз заняла место напротив девочек. Они ожидали, что она начнёт анализировать первый тайм, изобразит план оставшейся части игры, произнесёт волнующую речь и посоветует им дать отпор, но её глаза лишь изучали планшет с зажимом в руках. Эта женщина знала, что перерыв между таймами длился только десять минут? Молчание тянулось слишком долго, прежде чем тренер прокашлялась и сказала: – Девчонки, ваши действия на поле великолепны. Нам просто нужно… немного перефокусироваться. Серьёзно? После продолжительного молчания единственный совет тренера – немного перефокусироваться? Им нужно было сосредоточиться на периоде. Эвергрин зарабатывали слишком много очков с линии штрафного броска. Броски оставленных без опеки игроков. Кто мог промазать, выполняя их? Если бы Лорин и её фанатки не нарушали правила каждые пять секунд, может быть, Эвергрин не получали бы так много свободных бросков. – Давайте глянем на фолы. Лорин. Шайло. Мэдисон. У каждой по три. Ещё два, и вас выведут из игры за нарушения правил. Мы не можем себе этого позволить. Тренер не вела себя строго или авторитарно. Она снова обратилась к своему привычному "давайте-просто-будем-друзьями" «я». – Не мешало бы, чтобы судьи не делали таких «грязных» сигналов, – пробормотала Лорин. – Или, может быть, они могли бы попытаться справедливо давать сигналы обеим командам, – добавила Шайло. Эмма чуть не задохнулась. – Вы меня разыгрываете? Она не смогла сдержаться. Слова вырвались прежде, чем она их проглотила. Если тренер вела себя, как неприкаянная, кто-то должен был говорить резко и чётко. Неужели они даже не понимали, в чём заключался фол? – После того, что я видела, я удивлена, что вас всех ещё не вывели из игры за нарушения правил.