* * * Найо Марш (1895–1982) — ярчайшая звезда «золотого века» английского детектива, автор 32 романов и множества пьес. Ее имя стоит в одном ряду с такими признанными классиками жанра, как Агата Кристи и Дороти Л. Сэйерс. За свои литературные достижения она была удостоена звания дамы-командора ордена Британской империи. Игра в убийство Глава I Сбор гостей Франток, Франток, — стучали колеса. — Фран-ток, Фра-нток… Откинувшись на мягкую кожаную спинку кресла салона первого класса, Найджел Батгейт созерцал своего кузена, сидевшего напротив, и думал о предстоящем уик-энде во Франтоке. В свои двадцать пять с небольшим он уже избавился — так, по крайней мере, он считал сам — от юношеской восторженности, но сейчас непонятно почему волновался. Да нет, не волновался, просто был «в определенной степени заинтригован» — так, наверное, написал бы он в своей колонке светской хроники. Найджел посмотрел в окно. Да… эти уик-энды во Франтоке… Говорят, это что-то совершенно особенное. Он снова бросил взгляд на кузена. Старина Чарльз… крепкий орешек. Никому не дано знать, что там у него под этой маской. А так внешне все замечательно. Красавец, любимец женщин, преуспевающий во всем, в чем только можно преуспеть… И годы его не берут. Кстати, сколько ему сейчас? Кажется, сорок шесть… или сорок семь. Будто бы прочитав эти мысли, Чарльз Ренкин поднял задумчивый взор на молодого кузена и улыбнулся своей знаменитой улыбкой, делающей его похожим на фавна. — Сейчас уже скоро, — произнес он. — Следующая остановка наша. Посмотри, вон там налево — это уже Франток. Найджел скосил глаза в указанном направлении. Холмистая равнина — лоскутное одеяло, калейдоскоп маленьких и малюсеньких полей, а дальше — готовящийся к зимнему одинокому сну голый лес, за которым виднелись (скорее угадывались) кирпичные стены старинного особняка. — Да-да, это он и есть, тот самый дом, — сказал Чарльз. — А кто там будет? — спросил Найджел уже не в первый раз. Об уникальных и загадочных вечерах в доме сэра Хюберта Хендсли Найджел был наслышан от приятеля — журналиста. Тот, побывав на одном из них, был просто в телячьем восторге. Сам Чарльз Ренкин, — а уж он-то был знаток и ценитель подобного рода мероприятий, каких мало, — так и тот в пользу этих уик-эндов отказывался от самых заманчивых приглашений. И вот наконец свершилось: обедая на днях у Чарльза, Найджел тоже удостоился приглашения. — Так кто же там все-таки будет? — повторил вопрос Найджел. — Обычная публика, полагаю, — ответил Ренкин, — плюс еще доктор Фома Токарев, который знаком с сэром Хендсли еще с тех пор, как тот был консулом в Петрограде. Ну, еще, конечно, Уайлды, они, скорее всего, едут в этом же поезде. Артур Уайлд, знаменитый археолог, и Марджори Уайлд… гм, она, полагаю, просто симпатичная женщина. Весьма. Будет там, я думаю, также и Анджела Норт. Ты знаком с ней? — Это племянница сэра Хендсли? Конечно, ведь она тогда была с ним у тебя на званом ужине. — Ах да, разумеется. И если мне не изменяет память, вы с ней довольно мило беседовали. — А мисс Грант приедет? Чарльз Ренкин встал и принялся надевать пальто, путаясь в рукавах. — Ты имеешь в виду Розамунду? Да, приедет. «Удивительный все-таки голос у старины Чарльза», — только и успел подумать Найджел, как лязг тормозов возвестил о прибытии на станцию. Паровоз шумно и протяжно выдохнул. Воздух снаружи был совсем не то что в Лондоне — куда как свежее и промозглее, особенно после духоты вагона. Ренкин двинулся по узкой дорожке, которая привела их к группе, состоящей из трех закутанных фигур. Они что-то громко обсуждали, пока шофер грузил вещи в шестиместный «бентли». — Привет, Ренкин, — произнес худой мужчина в очках. — Я так и думал, что ты должен быть где-то здесь, в этом поезде. — А я, Артур, высматривал тебя еще на Паддингтоне [1], — ответил Ренкин. — Познакомьтесь с моим кузеном. Это Найджел Батгейт… миссис Уайлд… мистер Уайлд. А ты, Розамунда, кажется, знакома с ним, не так ли? Найджел поклонился Розамунде Грант, красивой темноволосой высокой женщине. Странная у нее была красота, необычная, запоминающаяся надолго. А вот от всей миссис Уайлд виделись только пара больших голубых глаз и кончик крохотного вздернутого носика. Эти глаза оценивающе поглядели на Найджела, а довольно пронзительный манерный голосок, исходящий из невероятно высокого мехового воротника, произнес: — Рада познакомиться. Значит, вы родственник Чарльза? Сочувствую. Ну что ж, Чарльз, тебе придется идти пешком. Вместе нам в эту колымагу не поместиться. — Ничего, ты сядешь мне на колени, — весело бросил Ренкин. Найджел метнул на него взгляд, а тот, в свою очередь, посмотрел на Розамунду Грант. И глаза его как будто говорили: «Я просто шучу, можешь не возмущаться». Она впервые заговорила низким глубоким голосом, который резко контрастировал с писклявостью миссис Уайлд. — Вон едет Анджела, так что места хватит всем. — Какое разочарование! — воскликнул Ренкин. — Марджори, у нас с тобой все сорвалось. — Что касается меня, — заявил Артур Уайлд с твердой решимостью в голосе, — то ни за что на свете я к ней не сяду в эту адскую машину. — Тем более я, — добавил Ренкин. — Великий археолог и не менее выдающийся писатель, да разве мы имеем право флиртовать со смертью. Нет, мы остаемся здесь. — А нельзя ли мне подождать мисс Норт? — осведомился Найджел. — Если бы вы могли, — с надеждой произнес шофер. — Марджи, дорогая, да садись же ты наконец, — проворчал Артур Уайлд. Он уже взгромоздился на переднее сиденье. — Я ужасно стосковался по чашечке чаю с мягкой булочкой. Его супруга и Розамунда Грант забрались на заднее сиденье. Ренкин сел между ними. Двухместный спортивный автомобиль с шумом остановился в двух миллиметрах от «бентли». — Извините за опоздание! — выкрикнула Анджела Норт. — Кто желает прокатиться с ветерком, подышать свежим воздухом, напоенным вереском? Бездна удовольствия. — Перестань нас пугать, — пискнула миссис Уайлд из «бентли». — Мы оставляем тебе кузена Чарльза. — Она многозначительно показала глазами на Найджела. — Посмотри, какой красивый молодой человек. Истинный британец, как раз, Анджела, в твоем стиле. «Бентли» тронулся и исчез за поворотом. Найджел засуетился в мыслях. Ничего сколько-нибудь оригинального наскрести ему не удалось, и он лишь тупо пробормотал, что они уже встречались однажды. — Конечно, встречались, — заметила она. — И вы мне тогда очень понравились. А теперь понеслись, надо их нагнать. Он прыгнул на сиденье рядом с ней, и тут же у него перехватило дух. Анджела взяла с места в карьер. — Ведь вы впервые во Франтоке? — спокойно проговорила она, не снимая ноги с акселератора. — Уверена, вам здесь понравится. Эти вечера у дяди Хюберта, мы их все очень любим… и даже не знаю почему. В общем-то ничего особенного на них не происходит. Просто каждый на какое-то время становится ребенком, вспоминает детство. Каждый раз дядя придумывает все новые и новые игры. Очень смешно, весело. А в этот раз мы будем играть в убийство. А вот и они! Она ударила по клаксону, и «бентли» промелькнул мимо, как будто стоял на месте. — Вам прежде не приходилось играть в убийство? — спросила Анджела. — Нет, но с вашей помощью в ближайшие минуты надеюсь освоить хотя бы самоубийство, — вежливо ответил он. Она громко, заразительно засмеялась. «Как она трогательно смеется, — подумал Найджел, — как ребенок». — Что, страшновато? — крикнула она. — Чепуха! Я вообще вожу очень осторожно. Мы ведь ползем как черепаха. Она посмотрела назад — виден ли еще «бентли», — повернувшись почти на сто восемьдесят градусов. — Скоро приползем, — пообещала она. — Хотелось бы надеяться, — выдохнул он. Мелькнули кованые ворота бокового входа. Мелькнули и остались позади. А машина влетела в серый полумрак парка. — Летом здесь довольно приятно, — заметила мисс Норт. — Здесь и сейчас неплохо, — пробормотал Найджел, с замиранием сердца глядя на приближающийся узкий мостик через ручей. Еще несколько мгновений, и под колесами зашуршал гравий. Автомобиль, победно заржав, лихо затормозил у входа в старинный кирпичный особняк. Найджел с облегчением выбрался наружу и последовал за хозяйкой. Холл оказался хорош, по-настоящему хорош. Стены, обшитые дубовыми панелями, тонули в полумраке. В большом камине весело плясал огонь. С потолка свисала люстра огромных размеров. Ее подвески ловили огоньки из камина и перебрасывали их друг к другу, образуя некое таинственное сияние. Впереди, в дальнем конце холла, угадывалась широкая лестница. Найджел заметил, что стены, как им и положено, увешаны охотничьими трофеями и оружием, этими символами каждого добропорядочного английского особняка. Он вспомнил, как Чарльз говорил ему, что у сэра Хюберта одна из лучших в Англии коллекций старинного оружия. — Если вы не возражаете, я поднимусь к дяде Хюберту, — сказала Анджела. — А вы можете пока погреться у камина и что-нибудь выпить. Ваш багаж, конечно, в другой машине. Она будет здесь с минуты на минуту. Найджел недоверчиво изогнул бровь. Анджела пристально посмотрела на него и улыбнулась: — Надеюсь, я вас не слишком шокировала своей манерой водить машину?