— Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим, — сказал Ренкин, принимая пальто от Василия. Из внутреннего кармана он извлек длинные резные серебряные ножны. Найджел, стоявший рядом с кузеном, услышал за спиной напряженное сопение. Старый слуга стоял как вкопанный, не сводя глаз с ножен в руках Ренкина. Найджел инстинктивно посмотрел на доктора Токарева. Тот наблюдал за происходящим, стоя у столика с коктейлями. Его лицо было почти безразличным. — Любопытно, любопытно, — пробормотал сэр Хюберт. Ренкин осторожно вынул из серебряных ножен обоюдоострое лезвие и поднял его над головой. Оно вспыхнуло голубизной, отразив каминный огонь. — Острее, по-моему, не бывает, — сказал Ренкин. — Артур… — вскрикнула Марджори Уайлд, — не прикасайся к нему! Но Артур Уайлд уже взял кинжал и направился к стенному светильнику, чтобы получше его разглядеть. — Очень интересно! — воскликнул он. — Хендсли, подите сюда и посмотрите. Сэр Хюберт присоединился к нему, и они вместе принялись изучать сокровище Ренкина. — Ну как? — беззаботно поинтересовался Ренкин. — Как? — повторил его вопрос Уайлд. — А так, что кинжал этот уникален. Может украсить коллекцию любого музея. Видимо, дружище Чарльз, серьезную услугу ты оказал этому человеку, если он отблагодарил тебя подобным образом. Короче говоря, это очень старинный и ценный экспонат. Хендсли и доктор Токарев меня поправят, если я ошибаюсь. Сэр Хюберт смотрел на кинжал, слегка прищурившись. Этот особый взгляд знатока проникал в глубь веков. Его глазам представился искусный мастер, создавший это чудо. — Вы правы, Уайлд, совершенно правы. Это очень старая вещь. Родина — скорее всего Монголия. А красота-то какая! — прошептал он и выпрямился. Найджелу показалось, что Хендсли стоило большого труда подавить в себе, не дать вырваться наружу бушевавшей внутри алчности подлинного коллекционера. — Чарльз, — произнес он нарочито безразлично, — вы пробуждаете во мне темные страсти. Это дурно с вашей стороны. — А что скажет доктор Токарев? — неожиданно спросила Розамунда. — Я весьма уважаю мнение сэра Хендсли и мистера Уайлда, — произнес русский, — и очень ценю их познания, но все же осмелюсь предположить, что судьба у обладателя этого кинжала незавидная. Василий стоял не шелохнувшись рядом с Найджелом. — Что вы имеете в виду? — с вызовом спросила миссис Уайлд. Доктор Токарев, похоже, не торопился с ответом. — Возможно, вам приходилось, — начал он наконец, — читать о тайных обществах в России. У меня на родине — а на ее долю выпадали тяжкие испытания и прежде… да и теперь. Так вот, у нас издавна начали возникать тайные «братства». — Последнее слово доктор произнес по-русски. — Символика их и обряды часто носили причудливый характер. Порой в них превалировал культ эротики, а иногда — насилия. Расцвет подобного рода «братств» приходится на эпоху правления Петра Великого. Да что там говорить, упоминания об этих «братствах», как правило, довольно глупые и бессмысленные, можно найти в некоторых бульварных английских книжонках. Да и журналисты тоже не отстают. Прошу прощения. — Он кивнул Найджелу. — Ничего, все в порядке, — пробормотал Найджел. — Этот кинжал, — продолжил доктор Токарев, — священный. Как бы это выразиться… это символ определенного тайного общества, «братства»… очень старинный. Такие вещи, — голос его внезапно осекся, — не дарят. И его владелец, каким бы благородным человеком он ни был, если он не принадлежит «братству»… его участи не позавидуешь. Неожиданно Василий бросил короткую фразу по-русски. — Вот и наш бывший крепостной со мной согласен, — сказал доктор Токарев. — Василий, а вы можете идти, — произнес сэр Хюберт. — Уже давно следовало бы подать гонг на переодевание к ужину, — сказал Василий, перед тем как исчезнуть. — Боже, — воскликнула Анджела, — уже девять часов! Через полчаса ужин. Давайте поторопимся. — За нами по-прежнему наши старые комнаты? — спросила миссис Уайлд. — Да… ой, погодите минуточку… ведь мистер Батгейт не знает. Артур, вы покажете ему? Для него отведена малая валлийская комната, а ванная у вас общая. И не опаздывайте, а то повар дяди Хюберта подаст в отставку. — Упаси Боже! — воскликнул Ренкин с притворным ужасом. — Ну еще по чуть-чуть… и я иду… Он плеснул в бокал себе и миссис Уайлд тоже, не спрашивая ее согласия. — Чарльз, ты что, решил меня напоить? — спросила она (ну почему, почему молодые женщины определенного типа так часто в подобных ситуациях задают этот вопрос и находят его очень смешным?). — Артур, а ты меня не жди. Я воспользуюсь ванной Анджелы, когда она закончит. Анджела и сэр Хюберт уже ушли. Доктор Токарев поднимался по лестнице. Артур Уайлд блеснул стеклами очков в сторону Найджела. — Вы идете? — Конечно. И он последовал за Артуром Уайлдом вверх по пологой лестнице на слабо освещенную площадку второго этажа. — Вот здесь наша комната, — пояснил Уайлд, указывая на первую дверь слева. — Эту каморку рядом я обычно использую как гардеробную. А вот здесь будете располагаться вы. Между комнатами как раз наша общая ванная. Найджел очутился в небольшой, довольно милой комнате, обшитой дубовыми панелями. Количество мебели здесь было минимальным — один-два старинных валлийских предмета. В левой стене виднелась дверь. — Она ведет в общую ванную, — сказал Уайлд, открывая ее. — А с другой стороны можно попасть в мою гардеробную. Я предлагаю вам первому занять ванную. — Что за чудесный дом! — Да, прекрасный во многих отношениях. Вы знаете, к Франтоку как-то очень быстро привязываешься. Уверен, с вами произойдет то же самое. — О, — смущенно произнес Найджел, — я, право, не знаю… это ведь мой первый визит сюда… не уверен, появлюсь ли здесь еще раз. Уайлд ласково улыбнулся: — А я уверен, что появитесь. Хендсли никогда не приглашает человека, если не убежден, что захочет пригласить его вторично. А теперь я должен идти и помочь жене отыскать все те вещи, которые она, как ей кажется, забыла дома. Свистните мне, как только покончите с умыванием. Он открыл дальнюю дверь ванной и скрылся за ней, напевая что-то себе под нос слабеньким приятным тенором. Обнаружив в комнате свой видавший виды чемодан, Найджел решил времени зря не терять и немедленно отправился в ванную. «Надо же, — подумал он, вспомнив свою скромную квартиру на Ибори-стрит, — как здесь все замечательно устроено. И главное, горячая вода в любое время суток». Через пятнадцать минут он был вымыт, побрит и одет. Покидая комнату, Найджел слышал, как Уайлд еще плескался в ванной. Бодро спускаясь вниз, он надеялся, что мисс Анджела тоже выйдет пораньше. В противоположном конце холла дверь справа от лестницы была открыта. За ней виднелась ярко освещенная комната. Найджел вошел и очутился один в большом салоне с зеленой обивкой, имеющем причудливую форму, который заканчивался альковом в форме буквы L. Дальше располагалась еще одна комната, меньших размеров, служившая, по-видимому, одновременно и библиотекой, и охотничьим залом. Здесь восхитительно пахло ремнями, ружейным маслом и сигарами. В камине горел яркий огонь, отражаясь в стволах ружей и револьверов, в изобилии развешанных по стенам. Словно окно в мир приключений, о которых Найджел мог только мечтать. Он снял со стены ружье фирмы «Меннлих» восьмого калибра и начал его рассматривать и тут неожиданно услышал голоса, доносящиеся из салона позади. Говорила миссис Уайлд, и Найджел, к своему ужасу, обнаружил, что она и ее спутник вошли сюда следом за ним и находятся в салоне уже несколько минут, а он оказался в роли невольного свидетеля их разговора. Все это было очень неприятно, но заявлять о своем присутствии было уже слишком поздно. — …и я еще раз хочу тебе сказать, — торопливо говорила она, понизив голос, — ты не имеешь права так мной помыкать… абсолютно никакого права. Ты обращаешься со мной, как будто я у тебя на побегушках. — Хм, а я-то считал, что это тебе приятно. У Найджела засосало под ложечкой. Он узнал голос Чарльза. Он услышал, как чиркнула спичка, и представил кузена, наклонившегося прикурить сигарету. Марджори Уайлд тем временем продолжала: — Чарльз, ты просто невыносим… Ну, дорогой, ну почему у нас с тобой все не как у людей? В конце концов… — Да, дорогая… Что в конце концов? — Что у тебя с Розамундой? — Розамунда? О, это загадочная натура. Она говорит, что я ей слишком нравлюсь, чтобы выйти за меня замуж. — И ты все это время… со мной… ты… О, Чарльз, неужели ты сам не видишь? — Вижу-вижу, — послышался бархатный баритон кузена. Эта реплика прозвучала у него вроде бы нежно и в то же время властно. — Боже, какая я дура, — прошептала миссис Уайлд. — Ты? Нет, ты не дура, а просто маленькая козочка. Иди ко мне. Ее бормотание внезапно прекратилось. Наступила тишина. Найджел затаился ни жив ни мертв. — Ты меня любишь? — послышался шепот. — Врать не стану. Чего нет, того нет. Но зато ты очень, очень меня привлекаешь. Тебя это устраивает? — А Розамунду ты любишь? — О, Марджори, ради бога! — Я тебя ненавижу, — быстро проговорила она. — Я, кажется, могла бы… могла бы… — Марджори, успокойся и не устраивай сцен. Ну что ты в самом деле… да перестань же ты брыкаться!.. До Найджела донесся резкий хлопок, происхождение которого сомнений не вызывало. Затем послышались торопливые шаги, шорох открываемой и закрываемой двери.